уж если дошло до того, что избили моего старика...
-- Избили мистера Уоррена?
-- Ну, во всяком случае, обошлись с ним по-свински.
-- Но кто с ним обошелся по-свински?
-- Вот это мы и хотим узнать! Случилось это нынче утром,
сэр. Мистер Уоррен работает табельщиком у Мортона и Вейлайта на
Тоттенхем-Корт-роуд. Уходит он из дому около семи. Так вот,
нынче утром, не прошел он и десяти шагов по улице, как его
нагнали двое, накинули на голову пальто и сунули в кэб,
стоявший у обочины. Целый час они возили его, потом отворили
дверь и вышвырнули. Он лежал на мостовой, обезумев от страха,
и, конечно, ему было не до того, куда девался кэб. Когда он
встал, то увидел, что находится на Хэмстед-Хит. Он приехал
домой в омнибусе и теперь лежит на кушетке, а я сразу помчалась
сюда рассказать, что произошло.
-- Чрезвычайно интересно, -- сказал Холмс. -- Не заметил
ли он, как выглядели эти люди, не слышал ли, о чем говорили?
-- Нет, он совсем обалдел. Знает только, что подняла его
будто нечистая сила и будто нечистая сила бросила наземь. Их
было не меньше, чем двое, а может, и трое.
-- И вы связываете нападение на вашего мужа с жильцом?
-- А как же! Мы живем здесь пятнадцать лет, и подобного
никогда не случалось. Больше я не желаю терпеть. Деньги -- это
еще не все в жизни. Я сегодня же выставлю его из своего дома.
-- Подождите немного, миссис Уоррен. Не делайте ничего
наспех. Боюсь, что случай куда более серьезен, чем кажется на
первый взгляд. Теперь ясно, что вашему жильцу грозит какая-то
опасность. Столь же ясно, что в туманном утреннем свете враги,
подстерегавшие его у двери, приняли за него вашего мужа.
Обнаружив свою ошибку, они его отпустили. Мы можем лишь гадать,
как бы они поступили, если бы не ошиблись.
-- Ну, а мне что делать, мистер Холмс?
-- Мне было бы весьма любопытно посмотреть на вашего
жильца, миссис Уоррен.
-- Ума не приложу, как это устроить, если не взломать
дверь. Когда я оставляю поднос и спускаюсь по лестнице, я
всегда слышу, как он ее отпирает.
-- Ему приходится уносить поднос в комнату. Разве нельзя
где-нибудь спрятаться и последить за ним?
Хозяйка задумалась.
-- Верно, сэр, Напротив есть чулан. Я могла бы поставить
туда зеркало, и если вы скроетесь за дверью...
-- Великолепно! -- воскликнул Холмс. -- А когда у него
второй завтрак?
-- Около часа, сэр.
-- Значит, мы с доктором Уотсоном придем к тому времени.
Всего вам хорошего, миссис Уоррен.
В половине первого мы были уже у дома миссис Уоррен --
высокого, узкого, желтого кирпичного дома на Грейт-Орм-стрит,
неширокой улочке к северо-востоку от Британского музея. Он был
расположен поблизости от угла, и из него открывался вид на
Хау-стрит с ее более солидными строениями. Посмеиваясь, Холмс
указал на одно из них -- большой многоквартирный дом, стоявший
несколько впереди других, из тех, что невольно привлекают
внимание.
-- Вот оно, Уотсон! Высокий красный дом с белыми каменными
карнизами. А вот и окно, откуда будут подавать сигналы. Место
известно, известен и код; наша задача не окажется трудной. В
том окне объявление: "Сдается внаем". Следовательно, квартира
пуста и сообщник может ею пользоваться... Ну, как дела, миссис
Уоррен?
-- Я все для вас подготовила. Оставьте башмаки внизу,
поднимайтесь, и я впущу вас в чулан.
Она все устроила очень удобно. Зеркало было так
поставлено, что, сидя в темноте, мы ясно видели дверь напротив.
Только мы уселись и миссис Уоррен нас покинула, как отдаленное
звяканье возвестило, что таинственный сосед позвонил. Вскоре
явилась хозяйка, поставила поднос на стул возле запертой двери
и, тяжело ступая, удалилась. Скрючившись в уголке за нашей
дверью, мы устремили взгляд на зеркало. Замерли шаги хозяйки,
туг же щелкнул ключ, повернулась дверная ручка, и две тонких
руки взяли со стула поднос. Через минуту его быстро поставили
на место, и передо мною мелькнуло прекрасное смуглое личико, с
ужасом глядевшее на чуть приоткрытую дверь чулана. Потом дверь
в комнату захлопнулась, ключ в замке повернулся снова, и все
стихло. Холмс дернул меня за рукав, и мы, крадучись, спустились
по лестнице.
-- Вечером я приду опять, -- сказал он выжидающе
смотревшей на него хозяйке. -- По-моему, Уотсон, нам лучше
обсудить это дело у себя дома.
-- Итак, мое предположение подтвердилось, -- начал он,
удобно расположившись в кресле. -- Произошла замена. Я только
не предугадал, Уотсон, что мы встретим женщину, и женщину
незаурядную.
-- Она увидела нас.
-- Она увидела что-то испугавшее ее. Это несомненно. В
общем, ход событий достаточно ясен, вы согласны с этим? Парочка
ищет убежища в Лондоне, спасаясь от нависшей над ними страшной
угрозы. Насколько серьезна угроза, можно судить по тому, что
приняты строгие меры предосторожности. Мужчина, которому
необходимо что-то совершить, желает на это время обеспечить
женщине полную безопасность. Задача нелегкая, однако он решил
ее весьма своеобразно и настолько успешно, что присутствие
женщины в доме неизвестно даже квартирной хозяйке, которая ей
носит еду. Теперь ясно, зачем нужны печатные буквы: чтобы не
видно было, что пишет женщина. Встречаться с ней мужчина не
может -- он навел бы врагов на ее след. А поскольку ему нельзя
с нею видеться, он сообщал ей о себе через газету. Пока что все
понятно.
-- Но что за этим кроется?
-- Ах, Уотсон, вы, как всегда, практичны донельзя! Что за
всем этим кроется? Забавная проблема миссис Уоррен несколько
усложнилась и принимает все более зловещий характер. Покамест
мы можем с уверенностью сказать одно: это не банальное любовное
приключение. Вы заметили выражение лица женщины, когда ей
почудилась опасность? Мы слышали также о нападении на хозяина,
ведь его, несомненно, приняли за жильца. Все это, а также
крайняя необходимость сохранить тайну, говорит о том, что речь
идет о жизни и смерти. Далее, нападение на мистера Уоррена
показывает, что врагам, кто бы они ни были, неизвестно о замене
квартиранта-мужчины женщиной. Это весьма любопытно и запутанно,
Уотсон.
-- А почему бы вам не отстраниться от этого дела? Никакой
выгоды оно вам не сулит.
-- Правда, не сулит. Искусство для искусства, Уотсон. Вы
ведь тоже, когда занимались врачебной практикой, наверное,
лечили не только за плату.
-- Чтобы пополнять свое образование. Холмс.
-- Учиться никогда не поздно, Уотсон. Образование -- это
цепь уроков, и самый серьезный приходит род конец. Наш случай
поучительный. Он не принесет ни денег, ни славы, и все же
хочется загадку распутать. С наступлением темноты мы сделаем
шаг вперед в наших изысканиях.
Когда мы снова пришли в квартиру миссис Уоррен, сумрак
лондонского вечера сгустился; унылую, однообразно серую пелену
разрывали только резко очерченные желтые квадраты окон и
расплывчатые круги газовых фонарей. Выглянув из затемненной
гостиной, мы увидели еще одно тусклое пятно света, мерцавшее
высоко во мраке.
-- В той комнате кто-то ходит, -- прошептал Холмс,
приблизив свое длинное напряженное лицо к стеклу. -- Да, я вижу
его тень. Вот он опять. У него в руке свеча. Теперь он смотрит
в нашу сторону. Хочет убедиться, что она наблюдает за ним.
Начинает подавать сигналы. Принимайте и вы, Уотсон, чтобы мы
могли сверить наши данные. Одна вспышка, -- разумеется, А. Ну,
сколько вы насчитали? Двадцать? Я тоже. Должно означать Т. AT
-- вполне вразумительно! Снова Т. Это, разумеется, начало
второго слова. Получается TENTA. Кончилось. Неужели все,
Уотсон? ATTENTA -- бессмысленно. Нет смысла ив том случае, если
считать за три слова -- AT, TEN, ТА. Началось опять! Что же это
такое? АТТЕ -- как, то же самое? Странно, Уотсон, очень
странно! И опять все сначала! AT -- да ведь он повторяет уже в
третий раз. Три раза -- ATTENTA. Сколько же будет еще? Нет,
кажется, кончил. Он отошел от окна. Как вы это объясните,
Уотсон?
-- Зашифрованное сообщение.
Неожиданно Холмс хмыкнул, будто что-то сообразив.
-- И шифр не такой уж головоломный, Уотсон. Ведь это на
итальянском! "А" в конце -- обозначает, что адресовано женщине.
"Берегись! Берегись! Берегись!" Что скажете, Уотсон?
-- Полагаю, что вы попали в точку.
-- Несомненно. Предупреждение необычайно важное, потому и
повторено трижды. Но беречься чего? Погодите, он снова подошел
к окну.
Мы опять увидели смутный силуэт согнувшегося человека и
мелькание огонька в окне, когда сигналы возобновились. Теперь
их передавали намного быстрее, так быстро, что трудно было
уследить.
-- PERICOLO -- pericolo -- а это что означает, Уотсон?
Опасность? Боже милостивый! Да это сигнал опасности. Опять
начал! PERI... Вот те на, что же...
Свет вдруг погас, скрылся мерцающий квадрат, и четвертый
этаж черной лентой опоясал высокое здание с его рядами
светящихся окон. Последний предостерегающий сигнал внезапно
оборван. Почему? Кем? Такая мысль возникла у нас обоих
одновременно. Холмс отскочил от окна.
-- Это не шутки, Уотсон! -- крикнул он. -- Там происходит
какая-то дьявольщина! Почему сигналы так странно прекратились?
Надо связаться со Скотленд-Ярдом, а с другой стороны, уходить
нам нельзя -- время не терпит.
-- Может, мне сбегать за полицией?
-- Необходимо поточнее узнать, в чем там дело. Может быть,
причина совсем безобидная. Скорее туда, Уотсон, и попытаемся
разобраться сами.
II
Когда мы быстро шли по Хау-стрит, я оглянулся на только
что покинутый нами дом. В окошке верхнего этажа маячила тень
головы -- тень женщины, которая напряженно, затаив дыхание,
смотрела в ночь, ожидая возобновления сигналов.
Перед зданием на Хау-стрит, склонившись над перилами и
уткнув лицо в шарф, стоял человек в длинном пальто. Он
вздрогнул, когда свет фонаря в подъезде упал на наши лица.
-- Холмс! -- вскричал он.
-- Да, это я, Грегсон! -- отозвался мой спутник,
здороваясь с сыщиком из Скотленд-Ярда. -- Влюбленные
встретились вновь. Что вас привело сюда?
-- Очевидно, то же, что и вас, -- сказал Грегсон, -- но
каким образом вы узнали об этом деле, ума не приложу.
-- Меня и вас привели разные нити одного и того же
запутанного клубка. Я принимал сигналы.
-- Сигналы?
-- Да, из этого окна. Они оборвались на середине. Мы
пришли выяснить, почему. Но так как дело сейчас в верных руках,
у меня нет оснований заниматься им дальше.
-- Погодите! -- с жаром крикнул Грегсон. -- Скажу вам по
чести, мистер Холмс, с вашей поддержкой я в любом деле чувствую
себя увереннее. Этот подъезд единственный в доме. Ему от нас не
уйти.
-- Кому? Кто он такой?
-- Наконец-то перевес на нашей стороне, мистер Холмс.
Придется вам с этим согласиться. -- Он сильно ударил своей
тростью по тротуару, после чего кучер извозчичьей кареты,
стоявшей в конце улицы, не спеша направился к нам с кнутом в
руке. -- Позвольте представить вам мистера Холмса, -- сказал
ему Грегсон. -- А это мистер Ливертон из американского
агентства Пинкертона.
-- Герой тайны Лонг-Айлендской пещеры! -- воскликнул
Холмс. -- Рад познакомиться с вами, сэр.
Американец, деловитый молодой человек с острыми чертами
продолговатого, гладко выбритого лица, покраснел, услышав такую
похвалу.
-- То, что нам предстоит сейчас, -- дело всей моей жизни,
мистер Холмс. Если мне удастся схватить Джорджано...
-- Что? Джорджано из лиги "Алое кольцо"?
-- О, у него уже европейская слава? Что ж, в Америке нам
