снимали парадной формы. Губернатор, епископ, алькальд, адмиралтейство,
старейшины купеческих гильдий, судовладельцы - все старались не упустить
возможность ухватить что-нибудь от блеска празднеств и торжеств.
Гамбургских матросов и солдат повсюду принимали с распростертыми объ-
ятиями - в тавернах и кабачках, в хижинах рыбаков и моряков. Народ ра-
душно встречал победителей пиратов, и вовсе не из-за спасенного золота и
серебра. Что бедным рыбакам и матросам, уличным девушкам и трактирщикам,
ремесленникам и служанкам в домах богатых господ до сокровищ королевской
казны! Если она пополнится новым слитками серебра и золота - разве
уменьшатся от этого хоть на сантим налоги и всякие прочие поборы, разве
перестанут они жить впроголодь? Нет, простые люди чествовали гамбуржцев
как спасителей их отцов и сыновей, женихов и братьев, мужей и кор-
мильцев.
В один прекрасный день на борт "Леопольда Первого" прибыл дон Мигель
Альфонсо де Эррера с посланием от его величества короля Карла II, в ко-
тором говорилось, что король желает дать аудиенцию храброму адмиралу Бе-
ренту Якобсону Карфангеру.
Пришлось Карфангеру вновь облачаться в парадный адмиральский мундир и
опоясываться почетной серебряной шпагой. В королевской карете, запряжен-
ной четверкой вороных горячих андалузских коней и сопровождавшейся эс-
кортом из двенадцати рейтаров королевской лейб-гвардии, отправился он в
Севилью, где едва достигший тринадцати лет мальчик-король ожидал своего
гостя. Его мать Анна Австрийская не разрешила дать официальный прием в
честь этого адмирала еретиков и толстосумов, согласившись лишь на ауди-
енцию без каких-либо пышных церемоний.
Наконец колеса королевской кареты загромыхали по вымощенному камнем
двору севильского замка. Сквозь строй почетного караула дон Мигель про-
вел своего спасителя в королевский зал для приемов. Юному королю нестер-
пимо хотелось вскочить со своего пышного трона и броситься навстречу во-
шедшему адмиралу, однако негромкое покашливание королевы-матери удержало
его от этого безрассудного поступка. Мальчик-король мог всего лишь поп-
росить отважного адмирала рассказать о перипетиях недавнего морского
сражения.
- Да-да, расскажите нам вкратце обо всем, - Анна Австрийская давала
понять, что длительная аудиенция нежелательна.
По окончании повествования юный король надел на шею спасителю своих
сокровищ почетную золотую цепь с золотым медальоном, на котором было вы-
бито: "В награду за заслуги". Затем король спросил адмирала, нет ли у
него особых желаний. Карфангер попросил разрешения оставить пленных пи-
ратов на "Леопольде Первом", передав их тем самым городу Гамбургу.
- Извольте, если вам угодно, - милостиво согласился король. До сих
пор ему не пришло в голову хотя бы словом обмолвиться о гамбургских мо-
ряках и солдатах, рисковавших жизнью за его золото и серебро. Их вели-
чества в нескольких словах поблагодарили гамбургского адмирала лишь за
спасение дона Мигеля, на этом аудиенция окончилась, чему Карфангер в
глубине души был весьма рад.
На закате дня он вернулся в Кадис, крайне утомленный путешествием, и
попросил доставить его прямиком в порт. Но не успел он выйти из кареты,
как вокруг столпился народ, и зазвучали возгласы "Виват!" и "Гип-гип
ура!". Народ поднял Карфангера и понес на плечах к пирсу, где его дожи-
далась шлюпка с "Леопольда Первого". Тронутый их искренним чувством Кар-
фангер в глубине души даже пожалел, что получил в награду золотую цепь
от короля, а не от этих простых людей, встречавших его с таким востор-
гом.
"Легче сто пятьдесят дней болтаться по волнам, чем проехать по суше
сто пятьдесят миль", - последнее, о чем он успел подумать, засыпая в
своей каюте.
На другой день после завтрака весь экипаж "Леопольда Первого" собрал-
ся на палубе слушать воскресную проповедь. Корабельный священник уже по-
дошел к трапу, ведущему на квартердек.
- Что вы сегодня избрали темой вашей проповеди, святой отец? - спро-
сил его Карфангер. - Вероятно, вы намереваетесь служить благодарственный
молебен?
- Прошу меня извинить, господин адмирал, но я выбрал иной текст, -
возразил пастор Гайберман. - В ходе этого плавания я с прискорбием обна-
ружил, что команда закоснела в грехе, и посему считаю целесообразным...
- он запнулся, подыскивая нужное слово, но оно все ускользало, и Карфан-
гер решил ему помочь:
- Значит, вы собираетесь читать нам из третьей книги Моисея?
- Во всяком случае я не собираюсь читать мораль, - ответил преподоб-
ный Гайберман и полез на квартердек.
Свою проповедь священник начал с прославления вольного города Гамбур-
га и благословления его почтенного купечества, ведущего торговлю чуть ли
не со всем миром. По морским дорогам в Гамбург стекаются золото и сереб-
ро из Гвинеи, Испании и других стран, медь и железо из Швеции, олово из
Англии. Чудесные заморские фрукты: померанцы, лимоны, гранаты, миндаль,
финики, инжир и изюм привозят в трюмах корабли из Испании, Португалии и
Франции. Из Голландии, Испании и других стран прибывают сахар и корица,
перец и имбирь, гвоздика и шафран, рис и кардамон, мускат, ладан и мир-
ра. Англия и Голландия поставляют шелковые, льняные и шерстяные ткани.
- И все это изобилие - Хилостью Божией! - вещал Гайберман. - О, Гос-
поди, несть числа богатствам твоим!
Священник сделал паузу, чтобы перевести дух; Бернд Дреер склонился к
Михелю Шредеру и прошептал ему на ухо: - Приготовьтесь, сейчас он ска-
жет: "Но с другой стороны...". Бьюсь об заклад - вторая часть проповеди
будет интересней.
- Но с другой стороны, - воскликнул священник, - Гамбург есть истин-
ный Вавилон, средоточие греха! "Большие города - большие прегрешения",
гласит поговорка. Истинная сущность Гамбурга берет начало из скверных
источников, а именно из лицемерия и гордыни, жадности и ростовщичества,
воровства и несправедливости по отношению к ближнему. Пусть и найдутся
среди его жителей достойные похвалы за подаяния бедным, однако гораздо
более вы встретите таких, которые ничего не воздают Богу, а к тому же
еще высокомерны и алчны. И многие из-за ненасытной жажды обогащения за-
бывают о смирении и кротости, о коих говорится в Писании. Деньги - вот
душа Гамбурга! Деньги превращают мошенника в честного и достойного бюр-
гера - но только не перед ликом Всевышнего! Вглядитесь в облик Гамбурга
- и убедитесь, что он недалеко ушел от Содома и Гоморры...
- Сейчас начнет про уличных девок, - шепнул старший штурман лейтенан-
ту.
- Вы уже наизусть выучили его рацеи, как я погляжу? - так же шепотом
спросил Михель Шредер.
- Не то чтобы наизусть, просто я знаю, откуда он все это берет. Да вы
и сами можете послушать эти нравоучений в исполнении Петера Хесселя...
- Пастора с почтового двора?
- Ну да. Не зря же попу Гайберману на "Леопольде" дали прозвище "По-
пугай Берман".
Пастор заклеймил позором еще целый набор всевозможных грехов и в кон-
це концов призвал моряков открыть сердца Господу и позаботиться о спасе-
нии своих многогрешных душ.
Все пробормотали "аминь!" и вздохнули с облегчением. Поспешность, с
которой свободные от вахты моряки кинулись к лодкам, - услужливые испан-
цы предложили перевезти желающих на берег - позволяла заключить, что
гамбуржцы рассчитывают найти в городе гораздо более поучительные вещи,
нежели проповеди Попугая Бермана.
Последний с кислой миной стоял на шканцах и глядел вслед быстро уда-
ляющимся лодкам. Карфангер попытался утешить его:
- Не придавайте этому слишком большого значения, святой отец, эти
парни не так уж плохи, как это может показаться на первый взгляд. Честь
и хвала вашей проповеди, однако, даже если бы вместо вас с квартердека
проповедовали архангелы, не думаю, чтобы они преуспели больше. Нелегко
живется этим ребятам; к тому же они, по сути, постоянно одной ногой сто-
ят в могиле. Завтра мы отплываем, а это значит - вновь нескончаемые не-
дели поста.
- Вы с такой легкостью все это произносите, господин адмирал, - още-
тинился Гайберман, - что не будь я уверен в вашей набожности...
- Полно, полно, святой отец, - прервал его Карфангер. - Восхваляя бо-
гатства Гамбурга, вы сбываете о главном - о том, кто их создает. А соз-
дают их они, вот эти самые грубые и просоленные моряки вольного города.
Поэтому не будьте с ними так суровы - жизнь на борту корабля и без того
сурова достаточно.
- Воля ваша, господин адмирал, - протянул священник и удалился.
Карфангер подозвал Михеля Шредера:
- Лейтенант, прикажите поднять синий флаг. Завтра отплываем.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
Пока караван шел домой, почта доставила в Гамбург много известий о
деяниях адмирала Карфангера. Гамбургские капитаны слали своим судовла-
дельцам или членам адмиралтейства письма с подробным их описанием, а те,
в свою очередь, спешили известить бургомистра Иоханна Шульте о том, чем
занимался Карфангер в ходе этого плавания, и как он тратил бесценное
время. Некоторые судовладельцы настойчиво спрашивали Иоханна Шульте, что
он собирается предпринять против адмирала Карфангера, без конца повто-
ряя, что ни один судовладелец или купец не может позволить себе нас-
только затянуть плавание.
Однако Иоханн Шульте успел за свою жизнь повидать мир и хорошо знал,
что в чужих странах доводится пережить всякое. Поэтому он во всеуслыша-
ние объявил, что не может и не будет ничего предпринимать, пока господин
Берент Карфангер не вернется в Гамбург и он, Иоханн Шульте, не услышит
от него самого рассказ обо всем, что произошло за эти месяцы.
Наконец Гамбург облетела весть, что караван адмирала Карфангера стал
на якорь у Ритцебюттеля, с тем чтобы, дождавшись прилива, плыть дальше
вверх по Эльбе. Иоханн Шульте приказал немедленно готовить к отплытию
адмиралтейскую яхту. Вместе с ним в Ритцебюттель отправлялись Дидерих
Моллер, Лоренц Ворденхофф и Рихард Шредер, также с нетерпением ожидавшие
разговора с адмиралом.
Пушки "Леопольда Первого" встретили появление адмиралтейской яхты
приветственным салютом.
- Почтенные господа на этот раз необычайно торопятся, - заметил Ми-
хель Шредер.
- Может быть, их поспешность вызвана военными событиями? - предполо-
жил Карфангер. - Шведы по-прежнему хозяйничают в Бранденбурге, и кто
знает, что сейчас творится в Штаде. Быть может, мимо Штаде теперь и вов-
се опасно плыть, оттого адмиралтейская яхта шла в Ритцебюттель ночью?
Они удивились еще больше, увидев поднимающегося на борт фрегата пер-
вого бургомистра собственной персоной.
В адмиральской каюте Иоханн Шульте первым делом выложил на стол толс-
тую пачку писем и сказал Карфангеру:
- Прочтите-ка лучше сами и скажите, что вы думаете по этому поводу.
Капитаны судов каравана жаловались на слишком продолжительные стоянки
в Малаге и Кадисе и на то, что им прошлось почти два дня дожидаться "Ле-
опольда Первого" на рейде Альхесираса. Адмирал Карфангер в Кадисе прини-
мал подарки от папистских монахов и бражничал с ними. Он затеял сражение
с берберийцами, хотя те и не собирались нападать на караван, и это - с
учетом поездки адмирала в Севилью - стоило потери еще одной недели дра-
гоценного времени, не говоря уже о повреждениях, которые получил конвой-
ный фрегат. Помимо этого, некоторые из гамбургских моряков были в сраже-
нии серьезно ранены. Большинство писем заканчивалось одним и тем же воп-
росом: неужели Гамбург истратил драгоценные талеры и гульдены на пост-
ройку конвойных фрегатов для того, чтобы охранять "серебряные" флотилии
испанцев или, может быть, для того, чтобы адмирал Карфангер получал от
чужестранных вельмож все новые и новые почести и награды за одержанные
победы? Пересиливая растущее отвращение, Карфангер все же прочитал все
письма до последнего.
