- Дайте мне поесть, я умираю с голоду, - застонала старуха.
Шалопут, однако ж, остался глух к ее мольбе. Он захлопнул дверь и по-
вел монаха дальше. Снова сняли крышку гроба. Старик и старуха протерли
свои слезящиеся, подслеповатые глаза и принялись внимательно разгляды-
вать тело. Им показалось, что умерший похож на их сына, и они громко
заплакали. Зрители, которые толпились поодаль, спрашивали, в чем дело, и
Мао-Шалопут, размахивая руками, пустился в объяснения. Видя, что родите-
ли опознали тело, монах остался доволен, подозрение в убийстве больше
над ним не тяготело, а кто на самом деле лежал в гробу - его ученик или
же кто иной, - нисколько его не занимало.
- Пошли, пошли! - заторопил он старика. - Сын нашелся, теперь нужно
доложить начальству. Успеешь еще поплакать, сейчас надо допросить мона-
хинь.
Старик утер слезы и собственными руками закрыл крышку гроба. Они по-
кинули обитель и вернулись в город. Оказалось, что и начальник уезда уже
успел вернуться. Стражник, который должен был охранять старого монаха,
сбился с ног в поисках своего обвиняемого. С лица его градом катился
пот. Но вот наконец монах вместе в Шалопутом появился у дверей ямыня, и
все бросились к ним с расспросами:
- Ну как? Правда, что это твой ученик?
- Истинная правда, - ответил монах.
- Значит, можно разбирать оба дела вместе, - решили присутствующие.
Стражники ввели всех к начальнику уезда. Жалобщики встали на колени.
Первой говорила госпожа Лу. Она рассказала об исчезновении мужа, о лен-
те, что нашел Куай, о разговоре послушниц и о том, что в гробу лежал
мужчина.
За ней взял слово старый монах. Он сообщил, что в третью луну внезап-
но исчез его ученик. Монах не знал, что он скончался в женской обители,
не знали этого и отец с матерью.
- Но сегодня обнаружилось с полной очевидностью, что я в его смерти
неповинен. Жду вашего милостивого решения, - закончил монах.
Начальник уезда обратился к старику отцу.
- Это действительно твой сын? Ты не ошибся?
- Какая может быть ошибка, коли это мой сын! - воскликнул старик.
Начальник уезда приказал четырем стражникам идти и привести монахинь.
Стражники помчались в обитель, но, кроме праздных зевак, сновавших из
одного двора в другой, никого не обнаружили. В одном из приделов они
нашли старую настоятельницу, уже при смерти.
- Может, они спрятались на западном дворе? - предположил один страж-
ник.
Все четверо направились туда. Ворота были заперты. Стражники постуча-
лись - никакого ответа. Тогда стражники перелезли через стену - на всех
дверях висели замки. Стражники взломали двери и осмотрели комнаты - во
всем доме не было ни одной живой души. Взявши кое-какие вещи, стражники
направились в сельскую управу, а оттуда в город. Все это время начальник
уезда дожидался их в зале присутствия.
- Монахини скрылись неизвестно куда. Мы на всякий случай привели
сельского старосту, - доложили стражники.
- Куда делись монахини? - спросил начальник уезда старосту.
- Ничтожный ничего об этом не знает, - отвечал староста.
- Монахини тайком скрыли в обители мужчину, а потом умертвили его!
Это дело гнусное и противозаконное, ты его утаил, а теперь, когда все
вышло наружу, пытаешься увильнуть, прикидываешься, будто тебе ничего не
известно! Зачем же тогда сельская управа? - загремел начальник и прика-
зал бить его батогами.
Староста стал молить о пощаде, и уездный смилостивился. Он распоря-
дился отпустить старосту на поруки и приказал ему в трехдневный срок
поймать преступниц. Стражники получили приказ запереть и опечатать мо-
настырь.
Но вернемся к Кунчжао и Цзинчжэнь, которые вместе со своими послушни-
цами и прислужниками благополучно достигли обители Великого Блаженства.
Ворота обители оказались заперты. На стук вышел прислужник. Без долгих
слов гости гурьбою, толкая друг друга, ввалились во двор и велели прис-
лужнику снова запереть ворота. Появилась настоятельница монастыря Ляою-
ань. Увидев столько нежданных гостей, она растерялась, но тут же сообра-
зила, что это неспроста. Пригласив монахинь отдохнуть в зале Будды, она
велела прислужнику приготовить чай и осторожно приступила к расспросам.
Цзинчжэнь, не таясь, рассказала обо всем случившемся и попросила приюта.
Ляоюань испугалась.
- Сестры по вере попали в беду, и мой долг дать им пристанище. - Ляо-
юань тяжело вздохнула. - Но опасность чересчур велика. Лучше бы вам ук-
рыться гденибудь подальше. Наша обитель маленькая, тесная, повсюду чужие
глаза и уши. Если кто-нибудь узнает про вас, и вам будет худо, и мне то-
же.
Почему же монахиня Ляоюань отказала гостям в убежище? На то имелась
веская причина. Дело в том, что Ляоюань была, как говорится, большой
охотницей распахнуть всем известную дверцу и уже больше трех месяцев
прятала у себя молоденького монашка Цюйфэя из монастыря Великого Закона.
С этим монашком, переодетым в женское платье, они жили как два счастли-
вых супруга - только что оба были плешивы. Ляоюань опасалась, что ее
проделки обнаружатся, а потому все ворота и двери в обители всегда были
накрепко закрыты. Молодые монахини попались на том же самом, и Ляоюань
испугалась, как бы власти, преследуя подружек из обители Отрешения от
мирской суеты, не напали на след ее собственных забав. Поэтому она и не
хотела приютить беглянок.
Монахини и послушницы растерянно переглядывались, не зная, что делать
дальше. Но Цзинчжэнь, обладавшая хитрым умом, вспомнила, что Ляоюань
очень неравнодушна к деньгам. Вынув из рукава серебро, она взяла два или
три ляна и протянула их хозяйке.
- Сестра совершенно права, но все произошло так внезапно, что мы не
сообразили, куда направиться. Мы надеемся, что почтенная сестра по ста-
рой дружбе приютит нас дня на два, на три. Когда опасность несколько по-
уменьшится, мы отыщем себе новое убежище. А этими несколькими лянами мы
надеемся хоть как-то отплатить сестре за гостеприимство.
Увидев деньги, Ляоюань мигом забыла про все опасности.
- Ну, если не больше двухтрех дней, это дело другое. Только денег я
не возьму.
- Нет, пожалуйста, не отказывайтесь! Ведь мы доставили вам столько
беспокойства! - воскликнула Цзинчжэнь.
Ляоюань еще упиралась и хмурилась для виду, но в конце концов взяла
деньги и тотчас унесла к себе в келью.
Тем временем Цюйфэй, узнав, что пришли пять хорошеньких монахинь и
послушниц из другой обители, выскочил на них посмотреть. Они обменялись
приветствиями. Цзинчжэнь внимательно оглядела мнимую монахиню с ног до
головы, но ей не пришло и в голову, что это мужчина в женском платье.
- Из какой обители новая сестра? Что-то я никогда ее здесь не встре-
чала раньше, - обратилась она к Ляоюань.
- Она у нас совсем недавно, поэтому вы ее и не знаете, - ответила Ля-
оюань.
Красота Цзинчжэнь и остальных пришелиц привела Цюйфэя в восторг. "Ну
и удача! Кто бы мог подумать, что Небо пошлет сюда таких красоток! Вот
бы познакомиться с ними поближе и вкусить радость с каждой по очереди".
Ляоюань приготовила скромное угощение, но беглым монахиням было не до
еды. Они не могли усидеть на месте, уши их пылали, глаза блуждали. Когда
время подошло к трем часам дня, Цзинчжэнь не вытерпела и обратилась к
настоятельнице:
- Нам бы необходимо выяснить, что делается в нашей обители. Нельзя ли
послать вашего прислужника, чтобы он все разузнал? Тогда мы сможем ре-
шить, как быть дальше.
Ляоюань распорядилась, и приглуповатый прислужник, не ведая об опас-
ности, направился к обители Отрешения от мирской суеты. В эту же самую
пору у ворот появился сельский староста и несколько сельчан, чтобы по
приказу уездного начальника закрыть и опечатать монастырь. Не проверив,
жива или мертва старая настоятельница, они приклеили на ворота две по-
лоски бумаги крест-накрест, повесили замок и уже собрались уходить, как
вдруг заметили старого прислужника, который что-то смотрел и вообще вел
себя до крайности подозрительно. Староста и его спутники сообразили, что
это неспроста, и бросились на лазутчика.
- Ага, милости просим, добро пожаловать! Уездный ждет тебя не дождет-
ся! - закричали они и тут же накинули ему на шею веревку.
У прислужника подкосились от страха ноги.
- Я ни в чем не виноват! Они спрятались у нас в монастыре, а мне при-
казали узнать, что здесь происходит, - запричитал он.
- Мы так и поняли! А ну, говори, где они спрятались?
- В обители Великого Блаженства.
Выведав все, что нужно, староста кликнул на помощь еще нескольких че-
ловек, и, ведя за собою связанного прислужника, они двинулись к обители
Великого Блаженства. Первым делом они выставили караулы у всех входов и
выходов и только потом постучали в ворота. Ляоюань решила, что это вер-
нулся служка, и поспешила отворить. Ее мигом схватили, отвели в дом и
принялись обшаривать комнату за комнатой. Никто из беглянок не успел
скрыться. Переодетый монах Цюйфэй спрятался было под кровать, но его за-
метили и с позором оттуда выволокли.
- Я к их делу непричастна! - уверяла Ляоюань. - Они только попросили
у меня приюта на короткое время. Сжальтесь над нашей обителью, почтен-
ные, а за благодарностью дело не станет.
- Нельзя! - наотрез отказался староста. - Сама знаешь, какой наш на-
чальник уезда строгий! Он непременно спросит, где схватили преступниц,
что мы ему ответим? Виновата ты или нет - нам все равно. Ответ дашь в
уездном ямыне.
- Конечно, вы правы, но отпустите хотя бы мою ученицу - ведь она
только успела принять постриг! Есть же у вас человеческие чувства!
Деньги сделали свое, и староста уже готов был согласиться. Но тут
кто-то из его помощников сказал с сомнением:
- Как можно ее отпустить? Если она ни в чем не замешана, почему она
так перепугалась и даже под кровать спряталась? Как хотите, а что-то
здесь нечисто.
С ним никто не стал спорить, и переряженного монаха связали. Десять
преступников, соединенные одною веревкой, были похожи на пирожки
цзун-цзы, которые продают в праздник Начала лета, нанизывая на нитку.
Итак, монастырь закрыли, и монахинь повели в уездный город. Всю дорогу
до города Ляоюань бранила и проклинала Цзинчжэнь, которая впутала ее в
беду, и та не осмеливалась возразить ни единым словом. Да, поистине вер-
но сказано:
Сварить никак не могли
Старую черепаху,
Бросить под днище котла
Тутовый хворост пришлось /12/.
День склонялся к вечеру, и уездного начальника уже не было в ямыне.
Староста с помощниками разошлись по домам. Улучив момент, Ляоюань успела
шепнуть монашку:
- Когда завтра нас приведут на суд, ты лучше помалкивай. Скажи только
одно - что ты ученица и приняла постриг совсем недавно. Я сама все
объясню. Вот увидишь, нам ничего не будет!
На другой день начальник уезда открыл присутствие спозаранку, и ста-
роста ввел арестованных.
- Монахини из обители Отрешения от мирской суеты спрятались в обители
Великого Блаженства. Мы всех схватили, а заодно привели и монахинь из
обители Великого Блаженства.
Уездный начальник приказал арестованным встать на колени у края по-
моста и отдал распоряжение стражникам доставить в ямынь старого монаха,
родных Хэ Дацина, Третьего Куая и родителей Цюйфэя.
Скоро все вызванные явились, и начальник приказал им встать на колени
по другую сторону помоста. Тут Цюйфэй с немалым изумлением увидел и уз-
нал старого своего учителя. "Что за притча? Как учитель замешался в эту
историю? Смотри-ка, и отец с матерью тоже здесь!" - сказал он про себя.
Окликнуть родителей он не решился и спрятался подальше за спинами ос-
тальных, чтобы его не признали. Нимало не стесняясь присутствием уездно-
го начальника, старики разразились слезами и накинулись на монахинь:
- Бесстыдницы! Наглые суки! За что вы уморили нашего сына? Отдайте
