проехать этим краем с Днепра к Ростову. Край вятичей был глухой лесной
страной; уйти в леса к вятичам значило спрятаться так, чтобы никто не
нашел. Черниговские князья, которым принадлежало племя вятичей, часто
искали здесь убежища, побитые своею братией. На пространстве между верх-
ней Окой и Десной от города Карачева до Козельска и далее к северу, т.
е. в значительной части нынешних Орловской и Калужской губерний, тяну-
лись дремучие леса, столь известные в наших сказаниях о разбойниках под
именем Брынских (Брынь-старинная волость, ныне село Жиз-дринского уезда
на Брынке, или Брыни, притоке Жиздры, Калужской губернии)". Город Брянск
на Десне в самом своем имени сохранил память об этом тогда лесистом и
глухом крае: Брянск-собственно Дебрянск (от дебрей). Вот почему Суз-
дальская земля называлась в старину Залесской: это название дано ей Ки-
евской Русью, от которой она была отделена дремучими лесами вятичей. Эти
дремучие леса и стали прочищаться с половины XII в. Если Мономах еще с
трудом проехал здесь в Ростов с малой дружиной, то сын его Юрий Долгору-
кий во время упорной борьбы со своим волынским племянником Изяславом
(1149-1154) водил уже прямой дорогой из Ростова к Киеву целые полки. Это
заставляет предполагать какое-
то движение в населении, прочищавшее путь в этом направлении сквозь
непроходимые леса.
КОЛОНИЗАЦИЯ СУЗДАЛЬСКОГО КРАЯ. II. Находим указание и на это движе-
ние. В то время когда стали жаловаться на запустение южной Руси, в от-
даленном Суздальском крае замечаем усиленную строительную работу. При
князьях Юрии Долгоруком и Андрее здесь возникают один за другим новые
города. В 1134 г. Юрий строит город Кснятин при впадении Большой Перли в
Волгу (под Калязином). В 1147 г. становится известен городок Москва. В
1150 г. Юрий строит Юрьев "в поле" (или Польский, ныне уездный город
Владимирской губернии) и переносит на новое место возникший около этого
же времени город Переяславль Залесский^. В 1154 г. он основал на реке
Яхроме город Дмитров, названный так в честь Юрьева сына Дмитрия-Всеволо-
да, родившегося в том же году во время "полюдья", когда князь с женой
объезжал свою волость для сбора дани. Около 1155 г. Андрей Боголюбский
основал город Боголюбов пониже Владимира на Клязьме^. Известия об осно-
вании городов сопровождаются в летописи известиями о построении церквей.
Оба князя, отец и сын, являются самыми усердными храмоздателями в Суз-
дальской земле". Появление перечисленных городов отмечено в древней ле-
тописи. Из других источников узнаем, что тогда же возникло много других
городов в Суздальской земле". По летописям, Тверь становится известна не
раньше XIII в.; но она является уже порядочным городом в сказании о чу-
десах владимирской иконы божией матери, составленном при жизни Андрея,
т.е. до 1174 г. Татищев в своем летописном своде говорит, что с княже-
ния Юрия Долгорукого в своих источниках, теперь исчезнувших, он начал
встречать целый ряд других новых городов в северной Руси, которые не бы-
ли известны до того времени: таковы, например, Городец на Волге, Костро-
ма, Стародуб на Клязьме, Галич, Звенигород, Вышгород при впадении Протвы
в Оку (под Серпуховом) и др. ^ Сам Андрей Боголюбский хвалился своею ко-
лонизаторскою деятельностью. Задумав основать во Владимире на Клязьме
особую русскую митрополию, независимую от Киевской, князь говорил своим
боярам: "Я всю Белую (Суздальскую) Русь городами и селами великими нас
елил и многолюдной учинил".
ЕЕ ИСТОЧНИКИ. III. Далее встречаем признак, прямо указывающий на то,
откуда шло
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
ЛЕКЦИЯ xvi
население, наполнявшее эти новые суздальские города и великие села.
Надобно вслушаться в названия новых суздальских городов: Переяславль,
Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич, - все это южно-русские названия,
которые мелькают чуть ли не на каждой странице старой киевской летописи
в рассказе о событиях в южной Руси; одних Звенигородов было несколько в
земле Киевской и Галицкой. Имена киевских речек Лыбеди и Почайны встре-
чаются в Рязани, во Владимире на Клязьме, в Нижнем Новгороде. Известна
речка Ирпень в Киевской земле, приток Днепра, на которой, по преданию
(впрочем, сомнительному), Гедимин в 1321 г. разбил южно-русских князей
"; Ирпенью называется и приток Клязьмы во Владимирском уезде. Имя самого
Киева не было забыто в Суздальской земле: село Киево на Киевском овраге
знают старинные акты XVI столетия в Московском уезде; Киев-ка-приток Оки
в Калужском уезде, село Киевцы близ Алексина в Тульской губернии. Но
всего любопытнее в истории передвижения географических названий коче-
ванье одной группы имен. В древней Руси известны были три Переяславля:
Южный, или Русский (ныне уездный город Полтавской губернии), Переяславль
Рязанский (нынешняя Рязань) и Переяславль Залесский (уездный город Вла-
димирской губернии). Каждый из этих трех одноименных городов стоит на
реке Трубеже. Это перенесение южнорусской географической номенклатуры на
отдаленный суздальский Север было делом переселенцев, приходивших сюда с
киевского юга. Известен обычай всех колонистов уносить с собою на новые
места имена покидаемых жилищ: по городам Соединенных Штатов Америки мож-
но репетировать географию доброй доли Старого Света. В позднейшем источ-
нике находим и другой след, указывающий на то же направление русской ко-
лонизации. Татищев в своем своде рассказывает, что Юрий Долгорукий, на-
чав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, соби-
рая людей отовсюду и давая им "немалую ссуду" "*'. Благодаря этому в го-
рода его приходили во множестве не только русские, но и болгары, мордва
и венгры и "пределы яко многими тысячами людей наполняли". Ка
ким образом могли очутиться среди этих пришельцев даже венгры? Про-
тивником Юрия Долгорукого в его борьбе с волынским племянником был союз-
ник последнего венгерский король. Очевидно, Юрий переводил на север в
свои новые города пленных венгров, попадавшихся ему в боях на юге.
УКАЗАНИЯ БЫЛИН. IV. Наконец, встречаем еще одно указание на то же
направление колонизации, и притом там, где всего менее можно было бы
ожидать такого указания, - в народной русской поэзии. Известно, что цикл
былин о могучих богатырях Владимирова времени сложился на юге ", но те-
перь там не помнят этих былин и давно позабыли о Владимировых богатырях.
Там их место заняли казацкие думы, воспевающие подвиги казаков в борьбе
с ляхами, татарами и турками. Эти думы, следовательно, отражают в себе
совсем другую историческую эпоху-XVI и XVII вв. Зато богатырские былины
с удивительною свежестью сохранились на далеком Севере, в Приуралье и
Заонежье, в Олонецкой и Архангельской губерниях, откуда вместе с пересе-
ленцами проникали и в дальнюю Сибирь. О Владимировых богатырях помнят и
в центральной Великороссии, но здесь не знают уже богатырских былин, не
умеют петь их, забыли склад былинного стиха: здесь сказания о богатырях
превратились в простые прозаические сказки. Как могло случиться, что на-
родный исторический эпос расцвел там, где не был посеян, и пропал там,
где вырос? Очевидно, на отдаленный Север эти поэтические сказания переш-
ли вместе с тем самым населением. которое их сложило и запело. Это пере-
несение совершилось еще до XIV в., т.е. до появления на юге России литвы
и ляхов, потому что в древнейших богатырских былинах еще нет и помина об
этих позднейших врагах Руси.
ВЫВОДЫ. Таков ряд указаний. приводящих нас к той догадке, что на от-
даленной северо-восточной окраине Руси шло движение, похожее на то. ка-
кое мы заметили на окраине юго-западной. Общий факт тот, что с половины
XII столетия начался или, точнее, усилился отлив населения из цент-
ральной днепровской Руси к двум противоположным окраинам Русской земли и
этим отливом обозначилось начало нового, второго периода нашей истории,
подобно тому как предыдущий период начался приливом славян в Приднеп-
ровье с Карпатских склонов. Обозначив этот факт, изучим его последствия.
Я ограничусь в этом изучении только северо-восточной струей русской ко-
лонизации. Она-источник всех основных явлений, обнаружившихся в жизни
верхневолжской Руси с половины XII в.: из последствий этой колонизации
сложился весь политический и общественный быт этой Руси. Последствия эти
были чрезвычайно разнообразны. Я отмечу лишь два их ряда: 1) последствия
этнографические и 2) политические.
_________ В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
РАЗРЫВ НАРОДНОСТИ^ Но я теперь же укажу общее значение этого севе-
ро-восточного направления колонизации. Все ее следствия, которые я изло-
жу, сводятся к одному скрытому коренному факту изучаемого периода: этот
факт состоит в том, что русская народность, завязавшаяся в первый пери-
од, в продолжение второго разорвалась надвое. Главная масса русского на-
рода, отступив перед непосильными внешними опасностями с днепровского
юго-запада к Оке и верхней Волге, там собрала свои разбитые силы, окреп-
ла в лесах центральной России, спасла свою народность и, вооружив ее си-
лой сплоченного государства, опять пришла на днепровский юго-запад, что-
бы спасти остававшуюся там слабейшую часть русского народа от чужеземно-
го ига и влияния^.
ЛЕКЦИЯ XVII
ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ СЛЕДСТВИЯ РУССКОЙ КОЛОНИЗАЦИИ ВЕРХНЕГО ПОВОЛЖЬЯ.
ВОПРОС О ПРОИСХОЖДЕНИИ ВЕЛИКОРУССКОГО ПЛЕМЕНИ.
ИСЧЕЗНУВШИЕ ИНОРОДЦЫ ОКСКО-ВОЛЖСКОГО МЕЖДУРЕЧЬЯ И ИХ СЛЕДЫ. ОТНОШЕНИЕ
РУССКИХ ПОСЕЛЕНЦЕВ К ФИНСКИМ ТУЗЕМЦАМ. СЛЕДЫ ФИНСКОГО ВЛИЯНИЯ НА АНТРО-
ПОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП ВЕЛИКОРОССА, НА ОБРАЗОВАНИЕ ГОВОРОВ ВЕЛИКОРУССКОГО НА-
РЕЧИЯ, НА НАРОДНЫЕ ПОВЕРЬЯ ВЕЛИКОРОССИИ И НА СОСТАВ ВЕЛИКОРУССКОГО ОБ-
ЩЕСТВА.
ВЛИЯНИЕ ПРИРОДЫ ВЕРХНЕГО ПОВОЛЖЬЯ НА НАРОДНОЕ ХОЗЯЙСТВО ВЕЛИКОРОССИИ
И НА ПЛЕМЕННОЙ ХАРАКТЕР ВЕЛИКОРОССА.
ОБРАЗОВАНИЕ ВЕЛИКОРУССКОГО ПЛЕМЕНИ. Нам предстоит изучить этнографи-
ческие следствия русской колонизации Верхнего Поволжья, Ростовско-Суз-
дальского края. Эти следствия сводятся к одному важному факту в нашей
истории, к образованию другой ветви в составе русской народности - вели-
корусского племени. Чтобы оценить важность этого разветвления в нашей
истории, достаточно припомнить численное соотношение трех основных вет-
вей русского народа: великороссов приблизительно втрое больше, чем мало-
россов (в пределах России), а малороссов почти втрое больше, чем белору-
сов. Значит, великорусское племя составляет девять тринадцатых, или нес-
колько более двух третей, в общей сумме русского населения России'.
Обращаясь ^ к изучению происхождения великорусского племени, необхо-
димо наперед отчетливо уяснить себе сущность вопроса, к решению которого
приступаем. Без сомнения, и до ХШ в. существовали некоторые местные бы-
товые особенности, сложившиеся под влиянием областного деления Русской
земли и даже, может быть, унаследованные от более древнего племенного
быта полян, древлян и пр. Но они стерлись от времени и переселений или
залегли в складе народного быта на такой глубине, до которой трудно про-
никнуть историческому наблюдению. Я разумею не эти древние племенные или
областные особенности, а распадение народности на две новые ветви,
ЛЕКЦИЯ XVII
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
начавшееся приблизительно с XIII в., когда население центральной
среднеднепровской полосы, служившее основой первоначальной русской на-
родности, разошлось в противоположные стороны, когда обе разошедшиеся
ветви потеряли свой связующий и обобщающий центр, каким был Киев, стали
под действие новых и различных условий и перестали жить общей жизнью.
Великорусское племя вышло не из продолжавшегося развития этих старых об-
ластных особенностей, а было делом новых разнообразных влияний, начавших
действовать после этого разрыва народности, притом в краю, который лежал
вне старой, коренной Руси и в XII в. был более инородческим, чем русским
краем \ Условия, под действие которых колонизация ставила русских пере-
селенцев в области средней Оки и верхней Волги, были двоякие: этнографи-
ческие, вызванные к действию встречей русских переселенцев с инородцами
