любовницы, первый раз засовывающей руку в ширинку своего друга.
Ухватить бокал в его новой позиции было относительно простым
делом. Джесси крепко схватила его и подняла вверх насколько ей
позволяла цепочка. Последние льдинки растаяли; в этот момент
Джесси совершенно не вспоминала о собаке. Фактически она не
помнила о ней с самого начала ее операции с бокалом.
Хорошо, если бы ничего этого не было; а, тутси-вутси?
Эй, Рут... я пытаюсь удержать не только бокал, но и себя,
если ты этого не заметила. Если какая-нибудь игра в уме поможет
мне сделать это, я не возражаю. Сейчас же просто заткнись. Дай
мозгу отдохнуть, а мне заняться своей работой_.
Рут, по-видимому, совсем не собиралась внимать просьбе
Джесси.
Заткнись? удивилась она. Мама родная, я возвращаюсь в добрые
старые времена. Это получше, чем ранние песни _Бич Бойз_ по радио.
Ты всегда умела затыкать, Джесси - вспомни ту ночь, когда мы
вернулись с твоего первого и последнего заседания по повышению
самосознания в Нюворте?
Я не хочу вспоминать, Рут_.
Я уверена, что не хочешь. Поэтому я вспомню за нас обеих,
тебя это устраивает? Ты упорно твердила, что тебя расстроила
девушка со шрамами на грудях, только она и больше ничто и никто, а
когда я попыталась напомнить тебе о том, что ты говорила в кухне _
о том, как во время солнечного затмения 1963 года ты осталась в
доме в Дак Скор Лейк вдвоем с отцом и как он что-то с тобой сделал
_ ты велела мне заткнуться. Когда я тебя не послушалась, ты
попыталась меня ударить. Когда я все равно не замолчала, ты
схватила плащ, убежала и провела ночь бог знает где, возможно в
спальном мешке Сьюзи Тиммел на берегу реки. В конце недели, ты
m`xk` каких-то девушек с квартирой в центре города и переехала.
Надо отдать тебе должное, когда ты что-то решишь, ты действуешь
быстро. И, как я уже сказала, ты здорово умеешь всех затыкать.
За..._
Вот! Что я тебе говорила?
Оставь меня в покое! _
С этим я тоже близко знакома. Ты знаешь, что приносит мне
самую большую боль? Дело не в доверии - я знаю, что в этом не было
ничего личного; эту историю ты не доверяла никому, даже самой
себе. Больно знать, что ты почти выплеснула все тогда, в кухне. Мы
сидели, прислонившись спинами к двери и обнявшись, когда ты начала
говорить. Ты сказала: _Я не могла рассказать, это бы убило мою
маму, а если бы и не убило, то она все равно бросила бы его, а я
его очень любила. Мы все любили его, и всем нам он был нужен. Все
бы обвинили меня, а он на самом деле так ничего и не сделал_. Я
спросила тебя: кто ничего не сделал, и ты ответила так быстро,
словно все эти девять лет только и ждала, чтобы кто-нибудь задал
тебе этот вопрос. _Мой отец_, ответила ты. _Мы были в Дак Скор
Лейк во время затмения_. Ты бы рассказала мне и остальное - я
уверена в этом - если бы эта бестолковая сучка не вошла и не
спросила: _Она в порядке?_ Как если бы ты действительно была в
порядке. Боже, иногда я не могу поверить в то, насколько
бестолковы могут быть люди. Они хотели бы возвести в ранг закона
то, что ты должна иметь лицензию или хотя бы разрешение на то,
чтобы что-нибудь рассказать. Пока ты не пройдешь Разговорный Тест,
ты должна быть нема, как рыба. Это решило бы многие проблемы. Но
жизнь устроена не так, и в результате ты захлопнулась, словно
раковина, и ничто не заставило тебя раскрыться снова, хотя я
прилагала к этому Бог знает какие усилия.
Ты должна была просто оставить меня в покое!_ огрызнулась
Джесси. Бокал воды в ее руке начал дрожать, а импровизированная
соломинка затрепетала во рту. _Ты должна была прекратить
вмешиваться! Это не твое дело!
Иногда друзья считают иначе, Джесси, произнес голос внутри
нее, и он звучал так сердечно, что Джесси замолчала. Я провела
исследования. Я поняла, о чем ты говорила и провела исследования.
Я ничего не помнила о солнечном затмении начала шестидесятых,
однако в то время я была во Флориде и в основном интересовалась
подводным плаванием, чем астрономическими феноменами. Я захотела
убедиться, что все, что ты сказала, не является какой-либо
сумасшедшей фантазией или чем-либо подобным, навеянным рассказом
той девушки с ужасными ожогами на сиськах. Это не была фантазия.
Солнечное затмение действительно имело место в штате Мэн, и ваш
летний домик находился как раз в зоне его видимости. Июль
шестьдесят третьего. Только девочка и ее отец, наблюдающие
затмение. Ты не рассказала мне, что старый добрый папочка сделал с
тобой, но мне известны две вещи: что он был твоим отцом, а это
плохо, и что ты, в свои неполные одиннадцать находилась на пороге
половой зрелости... что еще хуже.
Рут, пожалуйста, перестань. Ты не могла выбрать худшего
времени, чтобы начать разговор об этом старом...
Но Рут и не думала прекращать. Рут, которая была когда-то
соседкой Джесси по комнате и хотела узнать об этом происшествии
все до последнего слова, и которая, будучи теперь соседкой Джесси
по мозгу, по-видимому ни чуточку не изменилась.
Еще я знаю, что ты жила за территорией колледжа вместе с
тремя куколками из женского клуба - принцессами в свитерах и
матросках, у каждой из которых наверняка имелся набор трусиков с
вышитыми на них днями недели. Я думаю, что твое решение войти в
Nkhlohiqjs~ Сборную по Стиранию Пыли и Натирке Полов было вполне
осознанным. Ты посчитала случайностью ту ночь, ты посчитала
случайностью слезы, боль и гнев, и ты посчитала случайностью меня.
О, мы с тобой время от времени видели друг друга, но наша дружба
подошла к концу, не так ли? Когда тебе пришлось выбирать между
мной и тем, что произошло в июле 1963, ты выбрала затмение.
Бокал воды начал дрожать еще сильнее.
Почему сейчас, Рут?_ спросила Джесси, не осознавая, что
говорит пустой темной комнате. _Почему сейчас, вот что я хочу
знать - предположим, что это переселение душ, и ты стала частью
меня, почему сейчас? Почему именно в тот момент, когда мне меньше
всего следует быть расстроенной и обезумевшей?_
Наиболее ясный ответ на этот вопрос был в то же время и
наиболее неаппетитным: потому что внутри нее находится враг,
старая вредная сучка, которая любит ее именно в том виде, в
котором она находится: прикованной, умирающей от боли и жажды,
испуганную и страдающую.
Полное солнечное затмение в тот день, Джесси, продолжалось
чуть больше минуты... кроме твоего сознания. В нем оно
продолжается до сих пор, не так ли?
Джесси закрыла глаза и сконцентрировала все свои мысли и волю
на том, чтобы унять дрожь в руке, держащей бокал. Теперь она
мысленно говорила с голосом Рут так, словно она была другим
человеком, а не частью ее сознания, внезапно решившей, что пришло
время немного поработать над собой, как любила говорить Нора
Каллигэн.
Оставь меня в покое, Рут. Если ты захочешь продолжить
разговор на эту тему после того, как я напьюсь, пожалуйста. Но
сейчас не будешь ли ты так добра... _
- ...заткнуться, - добавила Джесси тихим шепотом.
Да, сразу же ответила Рут. Я знаю, что внутри тебя находится
что-то или кто-то, пытающийся ставить палки в колеса, и знаю, что
она иногда использует мой голос - нет сомнения, что он выдающийся
чревовещатель - но это не я. Я любила тебя раньше, и люблю тебя
сейчас. Поэтому я и стараюсь говорить с тобой как можно больше...
потому что люблю тебя.
Джесси улыбнулась, или, во всяком случае, попыталась
улыбнуться, зажав в зубах импровизированную соломинку.
Теперь действуй, Джесси, и действуй решительно.
Джесси подождала немного, но ничего больше не услышала. Рут
исчезла, по крайней мере, на время. Джесси снова открыла глаза, а
затем медленно наклонила вперед голову с высунувшейся изо рта
скатанной карточкой, напоминавшей теперь мундштук Франклина Делано
Рузвельта.
Пожалуйста, Боже, умоляю тебя... сделай так, чтобы это
сработало.
Импровизированная соломинка скользнула в воду. Джесси закрыла
глаза и сделала сосущее движение. В первую секунду ничего не
произошло, и внутри Джесси стала нарастать волна отчаяния, но тут
ее рот наполнился водой, холодной и сладкой, приведя ее в
состояние, близкое к экстазу. Она бы разревелась от благодарности,
если бы ее губы не сжимали так энергично свернутую карточку; в
этом состоянии она могла лишь издавать носом неясные всхлипывания.
Проглотив глоток, Джесси почувствовала, как вода слоем
покрывает ей горло, словно жидкий атлас, и принялась сосать
дальше. Она делала это так пылко и бездумно, словно голодный
ягненок, присосавшийся к вымени своей матери. Ее соломинка была
далека от идеальной, она не обеспечивала постоянного потока воды,
а передавала ее, перемежая с воздухом, а большая часть того, что
Dfeqqh удавалось всосать в соломинку, выливалась обратно через
швы. Каким-то уровнем подсознания Джесси слышала, как вода
дождевым потоком капает на покрывало, но ее благодарное сознание
все еще горячо верило в то, что ее соломинка является величайшим
изобретением, придуманным женским умом, и в то, что этот момент,
момент питья воды из бокала мертвого мужа, является апогеем ее
жизни.
Не пей все, Джесс... оставь на потом.
Джесси не разобрала, кто из ее товарищей-фантомов говорил в
этот раз, да это и не имело значения. Это был прекрасный совет, но
в данный момент это было все равно, что говорить
восемнадцатилетнему юноше, полубезумному от шести месяцев сплошных
ласк, что неважно, что девушка в конце концов захотела; если у
него нет резинки, он должен подождать. Джесси обнаружила, что
иногда невозможно внять мысленному совету, независимо от того,
насколько он хорош. Она также обнаружила, что удовлетворение
простейших физиологических нужд может приносить неслыханное
облегчение.
Джесси продолжала сосать через свернутую в трубочку карточку,
наклоняя бокал так, чтобы мокрый, бесформенный конец пурпурного
предмета находился под водой, частью сознания понимая, карточка
начинает расползаться, и что она будет ненормальной, если тотчас
не вытащит ее и не даст ей обсохнуть, но, тем не менее не
останавливалась.
Ее остановило только осознание того, что вот уже несколько
секунд она всасывает только воздух. В бокале Джеральда еще
оставалась вода, но импровизированная соломинка Джесси больше до
нее не доставала. На покрывале под свернутой в трубочку карточки
темнело влажное пятно.
Я могу допить то, что осталось, могу. Если я выверну свою
руку так, как выворачивала ее, когда доставала этот проклятый
бокал, я думаю, что смогу вытянуть шею еще немного дальше и допить
последние глотки. Думаешь, что смогу? Я знаю, что смогу.
Она знала это, и позднее она проверит эту идею, сейчас же
белые воротнички с верхнего этажа - те, кто имел лучший кругозор _
опять вырвали управление из рук рабочих и управляющих, которые
работали с оборудованием; мятеж был подавлен. Ее жажда была еще
далекой от того, чтобы прекратиться, но горло перестала
пульсировать, и Джесси почувствовала себя лучше, как умственно,
так и физически. Острее в мыслях и радужнее в перспективах.
Она обнаружила, что рада тому, что в бокале осталось хотя бы
немного воды. Два глотка воды через разваливающуюся соломинку,
вероятно, не сыграют важной роли в решение проблемы: оставаться ли
ей прикованной или пытаться найти выход из этой беды - то есть в
выборе между жизнью и смертью - но они могут отвлечь ее внимание,
когда она опять попытается вернуться к каким-нибудь мрачным
