ничего другого он не собирался предпринимать.
Лежа на кровати с руками, вскинутыми к столбикам красного
дерева и прикрепленными там наручниками, она казалась себе
женщиной на дне глубокого колодца. Время шло, отмеряемое только
идиотическим бормотанием будильника, объявляющего о том, что
сейчас опять _двенадцать-двенадцать-двенадцать_ и медленно, но
верно в ее мозгу зародилась связная мысль, кажущаяся и опасной и
одновременно странно успокоительной.
Здесь нет никого, кроме тебя, Джесси. Этот человек в углу, не
более чем игра твоего воображения, катализированного сочетанием
теней и световых пятен, только-то и всего.
Она пошевелилась и снова приподнявшись, перевела свое тело в
сидячее положение, подтягиваясь на руках, морщась от боли в своих
перенапряженных плечах, толкаясь ногами, старательно упираясь
голыми пятками в габардиновую обивку матраца, с каждым рывком
коротко и часто дыша от напряжения... и все это время не спуская
глаз с длинной вытянутой тени, спокойно стоящей в дальнем углу
комнаты.
Он слишком высок и слишком тощ, чтобы быть настоящим
человеком, Джесс - ты и сама видишь и понимаешь это, верно? Там
нет ничего, кроме ветра, теней и пятен лунного света... а так же
нескольких осколков твоего недавнего кошмара, как я понимаю.
Возражения есть?
Возражений не было - почти. Она начала понемногу
успокаиваться. Но потом откуда-то снаружи донеслись новые
истерические взлаи бродячей псины. И в тот же миг, в тот же самый
миг как неожиданно залаяла собака, разве не повернула воображаемая
фигура в углу - фигура без сомнения порожденная игрой теней и
света и замешанная на игре воображения и - разве не повернула эта
фигура голову чуточку в направлении лая?
Нет, конечно же нет - это ей только показалось. Определенно
это была очередная шутка, сыгранная с ней ветреными тенями,
сумерками и луной.
Так оно все и было - скорее всего; по сути дела она ни на миг
и не допускала другого толкования - толкования по поводу поворота
головы - кроме того, что все это ей только показалось. Но все
остальное? Сама фигура? Никакими силами она не могла убедить себя
в том, что все что она видит - иллюзия. Потому что ни одна фигура,
которая выглядит так по-человечески, на самом деле могла быть
ничем иным, как реальностью... или чем-то еще, но чем?
Внезапно заговорила Хорошая Женушка Барлингейм и несмотря на
то, что в ее голосе был страх, там не слышалось истерии, по
крайней мере пока; как это ни странно, но наибольший страх, почти
ужас, испытывала часть, относящаяся к Руфи, сходящая с ума от
известии о том, что в темной комнате с ней оказался кто-то еще и
именно она ближе всего находилась к тому, чтобы впасть в
крайности.
Если то, что ты видишь перед собой, сказала ей Женушка
Барлингейм, на самом деле не существует, то почему сбежала собака?
По-моему, не будь у нее на это особой причины, она ни за что не
сделала бы этого. Как ты считаешь?
И тем не менее было понятно, что Женушка так же здорово
напугана и только и ждала объяснения бегству собаки, которое
отстояло бы как можно дальше от маячащей в углу фигуры, которую
Джесси толи видела на самом деле, толи только воображала что
видит. На самом деле Женушка больше всего хотела услышать от
Джесси, что первоначальная ее, Женушкина, идея о том, что псина
ушла из дома потому, что ей стало неуютно под крышей человеческого
fhkhy`, как раз и есть самое вероятное объяснение. Или, быть
может, пес ушел потому, что его позвала самая мощная и древняя из
всех причин для того чтобы сняться с места: он учуял близость
другого бродяги, скорее всего течной суки. Джесси подумала, что
вполне возможно, что кроме того собаку вполне мог испугать какой-
нибудь резкий неожиданный звук - где-нибудь треснула ветка, сук
дерева под порывом ветра ударил в стекло на втором этаже, и в этом
бы крылась определенная справедливость: пес бежал точно так же
напуганный воображаемой опасностью, несуществующим пришельцем и
его теперешний лай должен был прогнать этого несуществующего
пришельца и позволить ему вернуться к прерванному ужину парии.
Хорошо, я готова согласиться со всем, что ты только что
сказала, неожиданно снова подала голос Женушка, и пусть ты ни во
что сама не веришь, но прошу тебя, остановись на чем-нибудь и
заставь в это поверить меня.
Однако пытаться сделать это было бесполезно, потому что
наглядное объяснение этому стояло в темном углу возле бюро. Теперь
она нисколько не сомневалась в том, что там кто-то есть. И это не
было галлюцинацией, не было комбинацией приводимых в движение
ветром теней и ее собственного воображения, или остатками ее сна,
моментальным фантомом, материализовавшимся на ничем не населенной
пограничной земле между страной сна и бодрствования. Это был
(монстр чудовище призрак пришедший чтобы съесть меня заживо)
человек, никакой не монстр, а настоящий человек, мужчина,
неподвижно стоящий в углу и неотрывно глядящий на нее, в то время
как за стенами дома завывал ветер и дом скрипел и трясся, а тени
ветвей уличных деревьев танцевали на стенах и на полу свой
странноватый, отрывистый случайный танец.
На этот раз мысль - Чудовище! Монстр! Людоед! - поднялась из
глубин ее сознания на верхние, более освещенные сценические слои
ее восприятия мира. Она снова отказалась в это верить, но ничего
не смогла поделать со страхом, который не преминул вернуться. Если
существо в дальнем углу комнаты на самом деле человек, к чему она
все более и более склонялась, то что происходит с его лицом - что-
то ужасное, неправильное, в корне плохое. Если бы ей удалось
разглядеть его чуть лучше!
Ты не хочешь этого, зловещим шепотом объявил ей голос
очередного НЛО.
Но я должна заставить его ответить мне - я должна попытаться
завязать с ним контакт. Оно обязательно ответит мне, отчаянно
пронеслось в голове Джесси, на что она получила немедленный ответ
одновременно от Руфи и Женушки: Не смей звать его _оно_. Думай о
нем как о мужчине, который просто заблудился в лесу и только; он
напуган, так же как и ты, поэтому боится заговорить первым.
Отличный совет, но невозможный, потому что, прислушавшись к
себе, Джесси поняла, что просто не может думать о маячащей в углу
фигуре, как о ком-то одушевленном, как о мужчине, например, как не
может назвать _человеком_ бродячего пса. Кроме того, глядя на
существо в тени, трудно было подумать, что оно хоть сколько-нибудь
похоже на кого-то заблудившегося в лесу и испуганного. Что она
действительно чувствовала, так это исходящие от фигуры волны тихой
напряженной злобы.
Это глупо! Поговори с ним, Джесси! Поговори с ним сейчас же!
Она попыталась откашляться и прочистить горло и обнаружила,
что прочищать-то особенно и нечего - горло ее было сухое, как
пустыня и гладкое, словно стеатит. Теперь она чувствовала, как
колотится сердце у нее в груди, как скор, легок и неровен его бой.
Завывал и хлестал ветер. По стенам и потолку метались черно-
белыми пятнами тени, от чего ей начинало казаться, что она лежит
qopr`mm` в сердцевине гигантского калейдоскопа для дальтоников.
На мгновение ей почудилось, что она увидела у стоящего в углу
существа нос - остро торчащий под его темными неподвижными
глазами.
- Кто...
Вначале все, что она смогла заставить свое горло произвести,
был тонкий хриплый шепот, который едва ли можно было расслышать у
изножия ее кровати, не говоря уж о дальнем углу комнаты. Джесси
замолчала, облизала губы и заговорила снова. Выговаривая слова,
она поймала себя на том, что ее кулаки стиснуты с такой силой, что
превратились в тугие твердые шары, и заставила свои пальцы немного
расслабиться.
- Кто ты?
Она по-прежнему могла только шептать, лишь не на много
громче, чем прежде.
Фигура в углу не произнесла в ответ ни звука, продолжая
стоять неподвижно, свесив длиннющие руки до колен и Джесси
подумала: До колен? До колен? Это невозможно, Джесс - у человека
руки никогда не достанут до колен, кисти заканчиваются у бедер.
Ей ответила Руфь, голос который притих и настолько изменился
от страха, что Джесси едва узнала его. Ты хочешь сказать, что у
нормального человека руки не достают до колен, а заканчиваются у
бедер? Ты это имела в виду, не так ли? Но станет ли нормальный
человек тайком прокрадываться в чужой дом под покровом ночи, а
потом тихо стоять замерев в углу, разглядывая голую леди-хозяйку,
прикованную наручниками к спинке собственной кровати? Просто
стоять в углу, смотреть на нее, несчастную, ничего не
предпринимая?
Потом у него двинулась нога... или, может быть, виной тому
снова была игра теней, не до конца уловленная ей в нижнем
квадранте собственного поля зрения. Сочетание теней, лунного света
и ветра придавали всему действу устрашающе потусторонний привкус и
вновь Джесси поймала себя на том, что сомневается в реальном
существовании обитателя дальнего угла комнаты. Ей пришло в голову,
что быть может она все еще спит и ее сон о вечеринке в честь дня
рождения Вилла принял странный непредсказуемый вольный оборот...
но в это она не могла поверить при всем, даже очень сильном,
желании. Она не спала и в этом не было сомнения.
Двинуло ли существо ногой, или нет (если только это была
нога), но взгляд Джесси на мгновение переместился вниз. Ей
показалось, что на полу возле сгустившейся в углу тени она
различает какой-то предмет, располагающейся примерно между ступней
существа. Невозможно было сказать, что это такое на самом деле,
потому что тень бюро делала тьму в этой части комнаты наиболее
густой и непроглядной, однако в ее памяти внезапно всплыла сценка
из прошедшего дня, когда она пыталась убедить Джеральда в том, что
она не шутит, требуя чтобы тот освободил ее немедленно.
Единственными звуками в ту пору, кроме ее собственного голоса,
свиста ветра, стука двери, лая собаки, да криков гагары был...
Непонятный предмет, стоящий у ног темной фигуры, была
бензопила.
Она мгновенно убедила себя в том, что по другому и быть не
может. Ее непрошеному гостю уже приходилось пользоваться пилой и
не для того, чтобы валить деревья и очищать их от сучьев. Он резал
своей пилой людей, и собака убежала потому, что почуяла дух
безумия, исходящий от пришельца, заявившегося на их озеро, чтобы
оросить его берега кровью, брызжущей из-под цепных зубьев его
верной старой пилы _Стил_, которой он орудовал, зажав ее в одной
затянутой в кожаную перчатку руке.
Перестань нести чушь! яростно заорала на нее Женушка.
Прекрати этот бред сейчас же и немедленно возьми себя в руки!
Но она не могла прекратить это и с унынием сообщила себе об
этом, потому что это был не сон и потому что теперь она на все сто
была уверена в том, что фигура, молчаливо и неподвижно, словно
чудовище Франкенштейна перед приятием молниевого разряда, стоящее
в углу, на самом деле тут находилась. Но даже если это так, то
маловероятно, что весь световой день оно провело превращая
окрестных жителей в свиные отбивные. Конечно нет - сейчас такая
мысль казалась ей ничем иным, как дурной вариацией на тему самого
что ни наесть дешевого фильма ужасов с избитым сюжетом, с такой
охотой пересказывающимся темными вечерами в летних молодежных
лагерях, где так весело бывает пугать друг друга собравшись тесной
девчачьей компанией вокруг костра, и при этом жарить на палочках
сосиски, а потом забраться в спальный мешок и дрожать от легкого
