Каллахэн, выпугнутый из своих запутан-
ных раздумий, посмотрел наверх. Птица?
Летучая мышь? Уже улетела. Неважно.
Он прислушался к городской тиши-
не, и услышал только тонкое гудение
телефонных проводов.
В НОЧЬ, КОГДА КУДЗУ ПРИХОДИТ К
ВАМ НА ПОЛЯ, ВЫ СПИТЕ, КАК УБИТЫЕ.
Кто это написал? Диккей?
Ни звука. Единственный свет -
флюоресцентный фонарь перед церковью
(где так и не сплясал Фред Эстэйр) да
слабое мигание желтого предупредитель-
ного огонька на перекрестке Брок-стрит
и Джойнтер-авеню. Даже детский плач не
нарушал тишину.
В НОЧЬ, КОГДА КУДЗУ ПРИХОДИТ К
ВАМ НА ПОЛЯ, ВЫ СПИТЕ КАК...
Ликование - больное эхо гордос-
ти - растаяло. В самое сердце кулаком
ударил ужас. Каллахэн страшился не за
жизнь, не за честь, не того, что эко-
номка может узнать о том, что он пьет.
Такой ужас не снился ему даже в мучи-
тельные дни отрочества.
Каллахэн до смерти боялся за свою
бессмертную душу.
412
Часть 3. Заброшенный поселок
Я слышал голос: в бесконечном сне
мне скучно, детка - иди ко мне!
Старый рок-н-ролл
Бывает, странник зрит воочью,
Как зажигается багрянец
В окне - и кто-то пляшет ночью
Чуждый музыке дикий танец.
И рой теней, глумливый рой,
Из тусклой двери рвется - зыбкой,
Призрачной рекой,
И слышен смех - смех без улыбки.
Эдгар Аллан По
Призрачный замок (перевод Н.Вольпин, 1976)
Говорю вам: теперь весь город пуст.
Боб Дилан
Глава четырнадцатая
УДЕЛ (IV)
1.
ИЗ "КАЛЕНДАРЯ СТАРОГО ФЕРМЕРА"
Воскресенье, пятое октября 1975 года. Закат - 19:О2.
Восход в понедельник, 6 октября 1975 года, в 6:49. На данном
витке Земли, через тринадцать дней после весеннего равноден-
ствия, темновой период в Иерусалимовом Уделе составляет
одиннадцать часов сорок семь минут. Новолуние. Стишок, пуб-
ликуемый "Старым фермером" каждый день, на этот раз гласил:
"Деньки теперь короче стали, мы урожай почти собрали."
ИЗ СООБЩЕНИЙ ПОРТЛЕНДСКОГО МЕТЕО-ЦЕНТРА:
Максимальная температура воздуха в темновой период была
зарегистрирована в 19:О5 и составила 62 градуса. Самая низ-
кая, сорок семь градусов, отмечена в 4:О6 утра. Переменная
облачность, без осадков. Ветер северо-западный, от пяти до
десяти миль в час.
ИЗ РЕГИСТРАЦИОННОЙ КНИГИ ПОЛИ-ЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ
ОКРУГА КАМБЕРЛЕНД:
Ничего.
2.
413
Утром шестого октября никто не объявил Иерусалимов Удел
мертвым - никто не знал об этом. Город, как и появившиеся
накануне тела, сохранял всяческое сходство с живым.
Рути Крокетт, которая весь уикэнд провела в постели
больная и бледная, в понедельник утром пропала. Исчезновение
прошло незарегистрированным. Мать Рути лежала в подвале воз-
ле полок с домашними консервами, закутавшись в кусок брезен-
та, а Ларри Крокетт, который проснулся действительно поздно,
просто подумал, что дочка ушла в школу. Сам он решил не хо-
дить в контору. Он чувствовал слабость, измотанность и голо-
вокружение. Грипп, что ли? Было больно смотреть на свет.
Ларри поднялся и задернул шторы, взвыв от боли, когда сол-
нечный свет упал на руку. Позже, когда ему станет лучше, на-
до будет заменить стекло. Оконное стекло с изъяном - не шут-
ка. Так, пожалуй, придешь домой в солнечный день и увидишь,
что твое жилище ударными темпами пожирает пламя, а раздолбаи
из страхового агентства при министерстве внутренних дел на-
зовут это самовозгоранием и не заплатят ни гроша. Но когда
Ларри почувствовал себя лучше, было уже довольно поздно. На
мысль о чашечке кофе желудок отозвался приступом тошноты.
Ларри смутно недоумевал, куда делась жена, но вскоре эта
мысль ускользнула от него. Крокетт вернулся в постель, щупая
непонятно откуда взявшийся порез под подбородком (наверное,
неаккуратно побрился), натянул простыню до ушей и опять ус-
нул.
Дочь Ларри тем временем спала в эмалевом мраке выбро-
шенного холодильника неподалеку от Дада Роджерса - в ночном
мире своего нового бытия, среди сваленного кучами хлама, она
сочла авансы горбатого мусорщика более чем приемлемыми.
Лоретта Старчер, городской библиотекарь, тоже исчезла,
хотя при ее уединенной жизни старой девы заметить это было
некому. Теперь она обосновалась на сумрачном и заплесневелом
третьем этаже Публичной библиотеки Иерусалимова Удела. Тре-
тий этаж всегда держали на замке (единственный ключ, не сни-
мая, носила на цепочке вокруг шеи сама Лоретта), исключение
составляли случаи, когда какому-нибудь особенному просителю
удавалось убедить мисс Старчер, что он - человек достаточно
решительный, интеллигентный и нравственный, чтобы удостоить-
ся особой милости.
Теперь там покоилась она сама - первое издание совер-
шенно иного рода, такая же новенькая, как в момент своего
появления на свет. Ее переплет, так сказать, еще не растрес-
кался.
Исчезновение Вирджила Ратбана тоже прошло незамеченным.
Проснувшись в девять в их лачуге, Фрэнклин Боддин туманно
отметил, что койка Вирджила пуста, ничего на этот счет не
подумал и начал выбираться из постели, чтобы посмотреть, не
осталось ли пивка. И рухнул обратно - голова шла кругом, но-
ги не держали.
"Господи,- подумал он, уплывая обратно в сон.- Что это
вчера с нами было?"
А под халупой, в холодке, в нападавших за двадцать лет
осенних листьях, окруженный галактикой ржавых пивных банок,
попавших сюда через щели в полу, лежал, дожидаясь ночи,
414
Вирджил. Возможно, в серой глине его мозга роились видения
жидкости более жгучей, чем самое лучшее шотландское и утоля-
ющей жажду сильнее самого лучшего вина.
Ева Миллер хватилась за завтраком Проныры Крейга, но
быстро забыла о нем. Она была слишком занята тем, что регу-
лировала приток и отток постояльцев от плиты. Квартиранты
глотали завтрак и, спотыкаясь, отправлялись заглянуть в гла-
за очередной трудовой неделе. Потом Еву поглотили уборка и
мытье тарелок за Гровером Верриллом, будь он проклят, и ни
на что не годным Мики Сильвестром - оба стойко игнорировали
приклеенное над раковиной объявление "Пожалуйста, мойте за
собой посуду", которое висело там не первый год.
Однако, когда в день снова закралась тишина, а отчаян-
ная прорва связанных с завтраком трудов слилась с ровным по-
током обычных домашних забот, Ева опять хватилась Проныры.
По понедельникам на Рэйлроуд-стрит собирали мусор, и Проныра
всегда выносил большие зеленые пакеты с хламом к кромке тро-
туара - для Ройяла Сноу, который забирал их в свой полураз-
валившийся грузовик. Сегодня зеленые пакеты все еще стояли
на ступеньках черного крыльца.
Ева подошла к дверям комнаты Проныры и легонько посту-
чала.
- Эд?
Ответа не было. В другой день, решив, что Проныра упил-
ся, она просто вынесла бы пакеты сама, сжав губы чуть крепче
обычного. Но этим утром в душу Евы закрался червячок беспо-
койства и, повернув дверную ручку, она просунула в комнату
голову.
- Эд? - негромко позвала она.
Комната была пуста. Покорные капризам легкого ветерка
занавески то выпархивали в раскрытое окно у изголовья крова-
ти, то возвращались. Ева взялась застилать смятую постель -
руки механически делали свое дело. Когда Ева переходила на
другую сторону, под правой кроссовкой что-то хрустнуло. По-
смотрев под ноги, она увидела на полу вдребезги разбитое
зеркальце Проныры в роговой оправе. Ева подняла его и, хмуря
брови, повертела в руках. Когда-то это зеркальце принадлежа-
ло матери Проныры, и однажды тот отклонил предложение антик-
вара, который давал за зеркальце десять долларов - а ведь
это было уже после того, как Проныра начал пить.
Ева принесла из шкафа в коридоре совок и смела стекло,
двигаясь медленно и задумчиво. Она знала, что вчера вечером
Проныра пошел спать трезвым и купить пива в десятом часу ему
было негде - разве что он подъехал на попутке к "Деллу" или
в Камберленд.
Кусочки разбитого зеркала Ева высыпала в Пронырино му-
сорное ведро, на долю секунды увидев множество своих отраже-
ний. Заглянув в ведро, никакой пустой бутылки она не обнару-
жила. Как бы там ни было, напиваться тайком - не в стиле Эда
Крейга.
Ладно. Объявится.
И все же, спускаясь по лестнице, Ева продолжала чув-
ствовать тревогу. Не признаваясь себе самой, она понимала,
415
что ее чувства к Проныре заходят чуть дальше дружеского
участия.
- Мэм?
Вздрогнув, Ева отвлеклась от своих мыслей и воззрелась
на незнакомца, стоявшего в кухне. Незнакомец оказался ма-
леньким мальчиком, одетым в опрятные вельветовые брюки и си-
нюю футболку. "Можно подумать, он свалился с велосипеда."
Где-то Ева его видела, но точно сказать, кто это такой, не
могла. Скорей всего, из какой-то новой семьи с Джойнтер-аве-
ню.
- Здесь живет мистер Бен Мирс?
Ева собралась было спросить, почему мальчишка не в шко-
ле, но не стала. Лицо у мальчика было очень серьезным, даже
мрачным. Под глазами - синие круги.
- Он спит.
- Можно, я подожду?
Из похоронного бюро Мори Грина Хомер Маккаслин напра-
вился прямехонько на Брок-стрит, к Нортонам. Добрался он ту-
да к одиннадцати. Миссис Нортон плакала, а Билл Нортон, хоть
и казался спокойным, тем не менее беспрерывно курил, и лицо
у него было измученным.
Маккаслин согласился разослать описание девушки. Да,
как только он хоть что-то услышит, он позвонит. Да, он про-
верит больницы округа, это входит в установленный порядок
вещей (как и морги). В душе Маккаслин считал, что девчонка
могла сбежать после размолвки - мать призналась, что они
поссорились и что девушка говорила о переезде.
Тем не менее, он объехал несколько дорог поглуше, удоб-
но наставив ухо на потрескивающую электрическими разрядами
рацию, подвешенную под приборным щитком. В несколько минут
первого, когда Маккаслин ехал по Брукс-роуд в сторону горо-
да, фонарик, которым он освещал мягкую обочину дороги, вы-
светил блеснувший металл - припаркованный в лесу автомобиль.
Шериф остановился, дал задний ход и вылез из машины. Чуть
поодаль на старой заброшенной лесной дороге стояла какая-то
машина. "Вега"-шевроле, светло-коричневая, двухлетняя. Мак-
каслин вытащил из заднего кармана блокнот на толстой цепоч-
ке, пролистал до чистой страницы за допросом Бена и Джимми и
направил луч фонарика на регистрационный номер, который ему
назвала миссис Нортон. Точно, машина девчонки. Ситуация ста-
новилась более серьезной. Шериф положил руку на капот. Хо-
лодный. Машина стоит тут уже некоторое время.
- Шериф?
Легкий беззаботный голос, похожий на звенящие колоколь-
чики. Почему же рука Маккаслина скользнула на рукоять писто-
лета?
Он обернулся и увидел девчонку Нортонов, казавшуюся не-
вероятно прекрасной. Сьюзан шла к нему рука об руку с незна-
комым молодым человеком, чьи темные волосы были немодно за-
чесаны назад. Маккаслин посветил ему в лицо фонариком, и у
него создалось престранное впечатление: луч, не освещая ли-
ца, проходит насквозь. А ноги этой парочки не оставляли на
мягкой рыхлой земле следов. Ощутив страх и предупредительный
импульс в нервных окончаниях, шериф крепче сжал пистолет... а
416
потом расслабил пальцы. Он погасил фонарик и ждал, ничего не
предпринимая.
- Шериф,- повторила Сьюзан - теперь ее голос прозвучал
