слабость, а в голове все путается. И
есть им не хочется, при мысли о еде их
тошнит.
- Откуда ты все это знаешь?
- Читаю журналы про монстров,-
ответил он,- и, когда удается, хожу в
кино. Обычно приходится говорить маме,
что иду смотреть диснеевские мультики.
Правда, всему верить нельзя. Иногда
напридумывают всякой дряни просто,
чтоб история вышла покровавей.
Они уже были сбоку от дома. Сью-
зан подумала: "Скажите пожалуйста,
экая команда уверовавших! Старый учи-
тель, наполовину свихнувшийся от кни-
жек. Писатель, у которого детские кош-
мары стали навязчивой идеей. Мальчиш-
ка, который по фильмам и грошовым
страшным книжкам изучил сверх програм-
мы курс вампироведения. А я? Я де-
йствительно верю в это? Неужели пара-
нойя заразна?"
Она верила.
Как и сказал Марк, рядом с домом
охота смеяться пропадала. Все мысли-
тельные процессы и сам разговор затмил
более глубинный голос, пронзительно
вопивший: "опасность! опасность!" - но
не словами. Сердце у Сьюзан заколоти-
лось, дыхание стало частым, но кожа
похолодела из-за сосудосуживающего де-
йствия адреналина, который во время
стресса удерживает кровь в глубоких
колодцах тела. Почки закрылись наглухо
и отяжелели. Глаза словно бы приобрели
сверхъестественную зоркость, вбирая
каждую щепочку, каждую чешуйку краски
370
на боковой стене дома. Но не внешние
стимулы стали причиной запуска всех
этих механизмов: тут не было ни воору-
женных людей, ни огромных рычащих
псов, ни запаха гари. После долгой
спячки очнулся страж, спрятанный куда
глубже, чем пять чувств Сьюзан. И от-
махнуться от него было невозможно.
Она заглянула в щель между став-
нями на первом этаже.
- Батюшки, да тут ничего не сде-
лано,- сказала она чуть ли не серди-
то.- Настоящая помойка.
- Дай посмотрю. Подними-ка меня.
Сьюзан переплела пальцы, чтобы
Марк мог заглянуть сквозь сломанные
доски в разрушающуюся гостиную дома
Марстена. Мальчик увидел заброшенную
коробку гостиной с толстой патиной пы-
ли на полу (во многих местах пересе-
ченном следами ног), лохмотьями свиса-
ющие обои, два или три старых складных
кресла, исцарапанный стол. В углах с
потолка свисали фестоны паутины. Не
успела Сьюзан возразить, как Марк за-
стучал тупым концом кола по удерживав-
шим ставень крючку с петлей. Обе ржа-
вых части запора упали на землю, а
ставни со скрипом разошлись на пару
дюймов.
- Эй! - запротестовала девушка.-
Не надо...
- А что ты предлагаешь? Позвонить
в дверь?
Он оттянул правый ставень и выбил
одно из пыльных волнистых стекол. Оно
со звоном выпало внутрь. Сьюзан охва-
тил жаркий сильный страх, во рту поя-
вился медный привкус.
371
- Еще можно сбежать,- сказала она
вроде бы себе самой.
Марк сверху взглянул на нее. В
его взгляде не было презрения, только
честность и такой же сильный страх,
какой чувствовала она сама.
- Если тебе надо, иди,- сказал
мальчик.
- Да нет, не надо,- она попыта-
лась сглотнуть, чтобы избавиться от
комка в горле, но тщетно.- Давай ско-
рей. Ты делаешься тяжелым.
Марк выбил торчащие осколки вы-
давленного стекла, перебросил кол в
другую руку, а освободившуюся просунул
в отверстие и отпер окно. Он подтолк-
нул его кверху, окно слабо застонало -
и путь был открыт.
Сьюзан позволила ему слезть, и
они молча взглянули на окно. Потом
Сьюзан шагнула вперед, оттолкнула пра-
вый ставень и, когда он распахнулся,
положила руки на занозистый подокон-
ник, готовая подтянуться. Гнездящийся
в ней страх был так велик, что вызывал
дурноту, подобно некому страшному пло-
ду, который Сьюзан несла в своем чре-
ве. Она поняла наконец, каково было
Мэтту Бэрку подниматься по лестнице
навстречу тому неведомому, что поджи-
дало в комнате для гостей.
Сознательно или бессознательно,
Сьюзан всегда преобразовывала страх в
простое уравнение: страхи=неизвест-
ность. И проблема решалась несложным
сокращением до простых алгебраических
терминов, а именно: неизвестное =
скрипучая доска (или еще что-нибудь),
скрипучая доска = бояться нечего. Все
372
ужасы современного мира можно было
распотрошить простым применением пере-
ходной аксиомы равенства. Некоторые
страхи, разумеется, были оправданными
(не садись за руль в сильный снег и
при плохой видимости, не протягивай
руку дружбы рычащим собакам, не ходи в
парк с незнакомыми мальчиками - как
там в старом анекдоте? "Трахнемся или
пройдемся?"), но до сего дня Сьюзан не
верила, что бывают страхи, недоступные
пониманию, апокалиптические и едва ли
не парализующие. Данное уравнение ре-
шения не имело. Сам процесс движения
вперед стал подвигом.
Сьюзан гибко подтянулась, пере-
бросила через подоконник ногу, спрыг-
нула на пыльный пол гостиной и огляде-
лась. В комнате воняло. Запах сочился
из стен почти видимыми миазмами. Она
попыталась внушить себе, что пахнет
просто гнилой штукатуркой или скопив-
шимся отсыревшим пометом устроивших
гнезда за здешними сломанными обрешет-
ками зверьков - сурков, крыс, может
быть, даже енота или двух. Но дело бы-
ло более серьезным. Вонь животных не
бывает такой густой, прочной и въев-
шейся. Этот смрад заставил Сьюзан
подумать о слезах, рвоте, черноте.
- Э-эй,- тихо позвал Марк. Его
руки затрепыхались над подоконником.-
Помоги немножко.
Она высунулась из окна, подхвати-
ла мальчика подмышки и тянула кверху,
пока он не уцепился за подоконник. По-
том Марк перебросил тело в дом. Ноги в
кроссовках глухо стукнули о ковер, по-
373
сле чего в комнате снова воцарилась
тишина.
Они обнаружили, что, зачарованные
молчанием, прислушиваются к нему. Ка-
залось, нет даже того слабого высокого
жужжания, каким звенит полная тишина -
звука, с которым лениво успокаиваются
нервные окончания. Только огромное
мертвое беззвучие да биение крови в
висках.
И все равно оба понимали. Конеч-
но. Они не одни.
2.
- Пошли,- сказал Марк.- Осмотрим-
ся.- Он очень крепко стиснул кол и
бросил на окно короткий тоскливый
взгляд.
Сьюзан медленно направилась в ко-
ридор, мальчик пошел следом. Прямо за
дверями оказался маленький столик, а
на нем - книга. Марк взял ее.
- Слушай,- спросил он,- ты знаешь
латынь?
- Немножко. Учила в колледже.
- Что это значит? - он показал ей
переплет.
Сьюзан прочла вслух, лоб перере-
зала морщинка. Потом девушка покачала
головой: - Не знаю.
Марк наугад раскрыл книгу и
вздрогнул. На картинке обнаженный муж-
чина держал выпотрошенное тело ребенка
над чем-то, чего не было видно. Маль-
чик вернул книгу на место, радуясь,
что избавляется от нее (продолговатый
переплет казался на ощупь тревожно
374
знакомым), и они вместе отправились по
коридору на кухню. Там тени были более
заметны. Солнце ушло на другую полови-
ну дома.
- Чувствуешь, пахнет? - спросил
Марк.
- Да.
- Тут воняет хуже, правда?
- Ага.
Марку вспомнилась мамина темная
кладовка в их прежнем доме. Один раз
там испортились три бушеля помидоров.
Этот запах как две капли воды напоми-
нал запах гниющих, разлагающихся ово-
щей.
Сьюзан прошептала:
- Господи, как мне страшно.
Рука Марка нашла руку Сьюзан и
крепко вцепилась в нее.
Линолеум на кухне был старым,
зернистым, рваным, а под старой фарфо-
ровой раковиной - вытертым дочерна.
Посреди кухни на большом исцарапанном
столе стояла желтая тарелка с недое-
денным сырым гамбургером. Рядом лежали
нож и вилка.
Дверь в погреб была приоткрыта.
- Вот туда нам и надо,- сказал
Марк.
- Ой,- слабо отозвалась Сьюзан.
Еле приоткрытая дверь совсем не
пропускала в погреб свет. Казалось,
голодные языки мрака лижут кухню, под-
жидая, чтобы пришла ночь и позволила
проглотить ее целиком. Эта четверть
дюйма тьмы страшила скрытыми в ней не-
выразимыми возможностями. Сьюзан бес-
помощно и неподвижно стояла рядом с
Марком. Потом мальчик шагнул вперед,
375
потянул открывшуюся дверь и на мгнове-
ние остановился, глядя вниз. Девушка
увидела, как дергается мышца у него
под подбородком.
- По-моему...- начал он, но Сьюзан
расслышала что-то за спиной и оберну-
лась, вдруг почувствовав, что они сва-
ляли дурака и уже слишком поздно. Это
был Стрейкер. Он усмехался.
Марк обернулся, увидел и попытал-
ся пронырнуть у Стрейкера за спиной.
Кулак Стрейкера врезался ему в подбо-
родок, и больше мальчик ничего не уз-
нал.
3.
Марк пришел в себя, когда его
несли вверх по лестнице, но вела эта
лестница не в погреб. Ощущения, что со
всех сторон тебя окружает камень, не
было, а воняло не так сильно. Марк по-
зволил себе самую малость приподнять
веки, голова же по-прежнему вяло бол-
талась на шее. Приближалась лестничная
площадка... второй этаж. Марк разглядел
это вполне ясно. Солнце еще не село. А
значит, оставалась хилая надежда.
Они достигли площадки, и вдруг
руки, державшие мальчика, исчезли. Он
тяжело грохнулся на пол, ударившись
головой.
- Тебе не пришло в голову, что я
понимаю, когда меня водят за нос, мо-
лодой человек? - спросил Стрейкер.
Глядя с полу, легко было дать ему все
десять футов роста. Лысая голова по-
блескивала в сгущающемся полумраке с
376
неброской элегантностью. Марк с расту-
щим ужасом понял, что плечи обвивает
веревка.
Он схватился за карман, где рань-
ше лежала ракетница.
Стрейкер расхохотался, запрокинув
голову.
- Я взял на себя смелость изъять
пистолет, молодой человек. Мальчиков
не следует допускать к оружию, в кото-
ром они не разбираются... и равным же
образом не должно водить барышень в
дома, куда вас не приглашали.
- Что вы сделали со Сьюзан Нор-
тон?
Стрейкер улыбнулся.
- Я доставил ее туда, куда она
желала отправиться, мальчик мой. В по-
греб. Позже, когда солнце зайдет, она
встретится с тем, ради кого пришла сю-
да. Ты и сам сведешь с ним знаком-
ство - может быть, сегодня вечером,
попозже, или завтра ночью. Конечно, он
может отдать тебя девчонке... но мне ка-
жется, он предпочтет заняться тобой
сам. У девчонки найдутся свои друзья,
среди которых, может статься, есть и
такие же, как ты, любители лезть не в
свое дело.
Марк выбросил вперед обе ноги,
целясь Стрейкеру в промежность, но тот
текучим шагом балетного танцовщика от-
ступил в сторону. Одновременно он сам
дал Марку пинка, угодив точно по поч-
кам.
Закусив губу, Марк скорчился на
полу.
Стрейкер посмеивался. - Давай,
молодой человек. Ножками.
377
- Я... я не могу.
- Тогда ползком,- неумолимо ска-
зал Стрейкер. Второй пинок пришелся по
крупной бедренной мышце. Было страшно
больно, но Марк стиснул зубы и поднял-
ся на колени, потом - на ноги.
Они прошли по коридору к двери в
его дальнем конце. Острая боль в поч-
ках унялась до ровной, ноющей.
- Что вы собираетесь со мной сде-
лать?
- Спеленать, как индейку по вес-
не, молодой человек. Позже, когда мой
Хозяин пообщается с тобой, получишь
свободу.
- Как остальные?
Стрейкер улыбнулся.
Марк толкнул дверь, шагнул в ком-
нату, где покончил с собой Хьюберт
Марстен, и тут с его сознанием случи-
лось что-то странное. Страх не исчез,
но словно бы перестал действовать на
мысли Марка как тормоз, заклинивая все
плодотворные сигналы, однако вместо
слов в голове поразительно быстро за-
