сияли, и в них плясали веселые искры. - Кстати, желаете, чтобы я вложил
фотографию в подарочную упаковку?
Глава пятая
1
Алан вошел закусочную Нэн, напротив дома Полдни тут же понял, что она
страдает, страдает так, что приняла таблетку перкодана днем, что
случалось нечасто. Он понял это еще до того, как она успела открыть рот,
чтобы произнести слова приветствия - боль застыла у нес в глазах.
Застыла особым блеском, который был ему знаком и всегда не нравился. И
не понравится никогда. Не впервые он задал себе вопрос: не
пристрастилась ли Полли к наркотикам? При сложившихся обстоятельствах
это было бы лишь дополнительным побочным эффектом основной болезни,
вполне возможным и даже не удивительным, подтверждающим тот факт, что ей
приходится жить с постоянной болью, которую Алан не в состоянии был
понять и прочувствовать.
Тем не менее голос ее не выдал внутреннего состояния, когда она
ответила на его вопрос:
- Как поживаете, милая дама?
Полли улыбнулась.
- День сложился любопытно. Даже очччень! - как говорил актер в
"Пересмешнике".
- Ты слишком молода, чтобы это помнить.
- Вот поди ж ты, помню. Кто это, Алан?
Он повернулся по направлению ее взгляда как раз вовремя, чтобы успеть
заметить женщину с прямоугольным пакетом в руках, которая неслась мимо
широкого окна закусочной. Немигающий взгляд ее был устремлен прямо перед
собой, и мужчине, идущему навстречу, пришлось отскочить в сторону, чтобы
избежать столкновения. Алан покопался в памяти, хранившей картотеку имен
и лиц, и выудил оттуда то, что Норрис, обожавший полицейскую
терминологию, назвал бы "обрывочные данные".
- Иванс, Мэйбл или Мэйвис, или как там ее. Она замужем за Чаком
Ивансом.
- У нее такой вид, как будто она только что накурилась до одури
Панаманиан Ред, - сказала Полли. - Даже завидно.
Нэн Робертс собственной персоной вышла, чтобы их обслужить. Она была
одним из Баптистских Солдат во Христе под началом Уильма Роуза, и теперь
на груди, слева, у нес красовался небольшой желтый значок. Уже третий,
который Алану приходилось лицезреть сегодня с утра, и он догадывался,
что придется увидеть еще немало в ближайшие недели. На значке был
изображен игровой автомат, обведенный черным кругом и перечеркнутый
красной чертой по диагонали. Никаких лозунгов, рисунок и без слов
достаточно красноречиво доводил до сведения желающих отношение владельца
значка к Казино Найт.
Нэн была женщиной средних лет с необъятной грудью и пухлым ласковым
лицом, напоминавшим всем и каждому кто с ней общался либо собственную
любимую мамочку, либо, в крайнем случае, яблочный пирог. Кстати яблочный
пирог в закусочной Нэн подавался отменный, о чем доподлинно знал Алан и
все его подчиненные, и особенно хороша была горка ванилинового
мороженого, водружавшаяся сверху для украшения и соблазнительно тающая
так, что слюнки текли. Всем и всегда хотелось провести параллель между
внешностью Нэн и ее характером, но большинство деловых людей, в
частности агенты по продаже недвижимости, успели удостовериться, что
спешить с выводами не стоит. За мягкими доброжелательными чертами лица
скрывался безотказно действующий компьютер, а под большой материнской
грудью, на том месте где должно располагаться сердце, покоилась кипа
чековых книжек и счетов. Нэн опутала своей сетью большую часть Касл Рок,
включая по меньшей мере пять служебных помещений на Мейн Стрит и теперь,
когда Поп Мерил покоился в земле, она стала, как подозревал Алан, одной
из самых состоятельных персон города.
Она напоминала ему содержательницу публичного дома в Ютике, которую
он однажды арестовал. Та попыталась всучить ему взятку, а когда он
отказался, чуть не разбила ему голову птичьей клеткой. Проживавший там
золотушный попугай, время от времени произносивший одну единственную
фразу: "Мать твою растактак, Фрэнк" угрюмым глубокомысленным тоном, в
тот момент находился на своем месте, в той самой клетке, которая должна
была опуститься на голову Алану. Временами, когда он видел как
углубляется вертикальная морщина на переносице Нэн, Алан догадывался,
что она способна на нечто подобное. И поэтому он счел вполне
естественным то, что Нэн, редко выходившая из-за кассового аппарата, на
этот раз оставила свой пост и решила сама обслужить заглянувшего на
огонек шерифа округа. Такое внимание дорого стоило.
- Привет, Алан, - сказала она, - Сколько лет, сколько зим. Где
пропадал?
- То там, то тут, - уклончиво ответил Алан. - Дела, дела.
- Это не причина, чтобы забывать старых друзей. - Она заливала его с
ног до головы своей сияющей материнской улыбкой. - Хоть бы изредка
забегал.
"Надо много времени провести бок о бок с Нэн, - подумал Алан, чтобы
заметить, насколько редко эта улыбка отражается в глазах".
- А вот он я, тут как тут.
Нэн расхохоталась так громко и весело, что посетители у стойки
испуганно оглянулись. А потом они будут рассказывать своим приятелем,
как Нэн Робертс и шериф чесали языками, словно старые добрые приятели.
- Кофе, Алан?
- Да, пожалуйста.
- А, может быть, и кусок пирога вдогонку? Домашнего приготовления,
яблоки из садов МакШерри в Швеции. Только вчера собирали.
Хорошо хоть она не стала сообщать, что собирала их сама, подумал
Алан.
- Нет, спасибо, - сказал он вслух.
- Уверен? А ты как, Полети?
Полли отрицательно покачала головой.
Нэн ушла готовить кофе.
- Ты ее недолюбливаешь, кажется, - тихо спросила Полли. Он ответил не
сразу, как-то не приходилось свои ощущения расценивать по схеме
любишь-не любишь.
- Нэн? С ней все в порядке. Просто мне всегда хочется знать о людях
то, что они представляют из себя на самом деле.
- И чего они на самом деле добиваются?
- Это уж чересчур. - Алан рассмеялся. - Слишком трудно. Меня вполне
устраивает, если я хотя бы с первой половиной справлюсь.
Она улыбнулась - Алан всегда старался сделать так, чтобы она
улыбалась - и сказала:
- Надо тебя записать в философы, Алан Пэнгборн.
Он дотронулся до ее затянутой в перчатку руки и улыбнулся в ответ.
Вернулась Нэн и поставила перед Аланом толстостенную белую фаянсовую
кружку с дымящимся кофе. Одного у нее не отнимешь, думал Алан, она точно
знает, когда пора покончить с обменом любезностями и приступить к
удовлетворению плоти. Далеко не все, закованные в такие же честолюбивые
рамки как Нэн, обладают этим знанием.
- Ну, а теперь, - сказал Алан, отхлебнув кофе. - Начинай рассказ о
своем любопытном дне.
Полли в мельчайших деталях рассказала ему, как они с Розали Дрейк
видели утром из окна Нетти Кобб, страдавшую на пороге магазина Нужные
Вещи, и как она, наконец, собрав в кулак всю свою силу воли, решилась
туда войти.
- Замечательно, - сказал Алан и это было вполне искренно.
- Да, но это еще не все. Она там что-то купила! Я никогда не видела
ее такой возбужденной, радостно возбужденной. Она была жизнерадостна -
вот верное слово. Ты ведь знаешь, какая она всегда вялая.
Алан кивнул.
- Так вот, на щеках у нее играл румянец, волосы растрепались, и она
даже несколько раз хихикнула.
- Ты уверена, что они занимались только делом? - округлив глаза
спросил Алан.
- Не валяй дурака, - Полли фыркнула, как будто сама не высказала
такого предложения Розали. - Так или иначе она дождалась снаружи, пока
ты уйдешь - я так и знала, что она будет ждать этого момента на улице -
а потом вошла и показала нам то, что купила. Ты знаешь, что у нее
коллекция цветного стекла?
- Понятия не имею. В этом городе иногда происходят некоторые вещи без
моего ведома, хочешь верь, хочешь нет.
- У нее в коллекции предметов шесть. Почти все из них остались от
матери. Она как-то говорила, что было больше, но несколько вещей
разбились. Нетти очень любит те несколько вещиц, которые остались, а он
продал ей и в самом деле прекрасный абажур из цветного стекла, красивее
я, пожалуй, никогда не видела. С первого взгляда мне показалось, что это
изделие Тиффани. Конечно, этого быть не может, Нетти не смогла бы
заплатить за подлинное стекло Тиффани, и все же вещь прекрасная.
- Сколько же она заплатила?
- Я не спросила. Но уверена, в каком бы чулке она не хранила свои
сбережения, на сегодняшний день он пуст.
Алан слегка нахмурился.
- Ты уверена, что ее не надули?
- Ну почему ты всегда так подозрителен? Нетти, конечно, во многом
растяпа, но только не в вопросе цветного стекла. Она сказала, что они
торговались, а, значит, так оно и есть. И она была счастлива!
- Я очень рад за нее. Ей выпал Выигрышный Билет.
- То есть?
- Так назывался магазин в Ютике, - объяснил Алан. - Много лет назад.
Я тогда был еще ребенком. Хорошее название - "Выигрышный Билет".
- А твоего билетика там не было? - поддразнила Полли.
- Не знаю. Никогда туда не заходил.
- Ну что ж, у меня такое впечатление, что мистер Гонт припас и мой
билет.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Нетти принесла мою коробку из-под пирога, а туда была вложена
записка. От мистера Гонта. - Она придвинула к нему поближе лежавшую на
столе сумочку. - Посмотри сам. Я, к сожалению, сегодня не в состоянии
расстегивать замки.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
- Плохо, Полли?
- Плохо, - откровенно созналась она. - Бывало и хуже, но, честно
сказать, не намного. Всю неделю плохо, с тех пор, как погода изменилась.
- Ты пойдешь на прием к доктору Ван Аллену?
Она вздохнула.
- Пока нет. Ожидаю передышки. Каждый раз, когда случаются такие
приступы, облегчение наступает как только начинаешь опасаться что
вот-вот свихнешься от боли. Во всяком случае так было всегда. Но я
думаю, придет день, и случится так, что ожидаемого облегчения не
наступит. Если к понедельнику этого не произойдет, я пойду на прием. Но
ведь он может всего лишь рецепт выписать. И все равно пойду, не дура же
я, чтобы не испробовать все возможности.
- Но...
- Хватит, - мягко перебила Полли. - Хватит на сегодня, ладно?
- Ладно, - не слишком охотно согласился Алан. - Взгляни на записку.
Она очень любезная, и я бы даже сказала... интеллигентная.
Алан расстегнул замок сумочки и сразу увидел конверт, лежавший поверх
чековой книжки. Он взял его в руки и ощутил шелковистость сметанно-белой
бумаги. Наискосок было написано почерком настолько старомодным, что,
казалось, им могли писать только старинные дневники - Миссис Полли
Чалмерс.
- Такой почерк, - искренне веселилась Полли, - называется
каллиграфией, и ему закончили обучать, я думаю, сразу после завершения
ледникового периода.
Он достал из конверта канцелярский бланк. Наверху было отпечатано
НУЖНЫЕ ВЕЩИ
Касл Рок, штат Мэн
Лилэнд Гонт, владелец
Почерк, которым была написана записка уже не казался столь
витиеватым, как на конверте, но все же и от почерка и от стиля самого
изложения приятно веяло стариной.
"Дорогая Полли,
Еще раз позвольте поблагодарить вас за великолепный пирог. Именно
такой я люблю больше всего, и он оказался прекрасен. А также примите мою
искреннюю благодарность за безграничную доброту ко мне и неоценимую
моральную поддержку - вы наверняка поняли, в каком беспокойстве я
пребывал в день открытия и в преддверии премьеры.
Имеется у меня один предмет, хоть еще и не доставленный, но в пути,
переправляется вместе с другим товаром, который, надеюсь, мог бы вас
