просматривая террористическую акцию. Нажимал на "стоп", фиксируя малей-
шие детали. Вновь перематывал пленку назад, сверял цифры минут и секунд,
мерцающие в правом нижнем углу кадра. Казалось, он хотел найти что-то
новое, то, что сразу не бросалось в глаза, но тем не менее способное
пролить свет на то, что произошло. Ему хотелось рассмотреть исполните-
лей, но - тщетно.
Ничего нового: ничем не примечательная зеленая "копейка", ствол авто-
мата, выглядевший в кадре немного смазанным, окровавленные бетонные пли-
ты перед офисом, столб огня над молочной "девяткой"...
Щелчок кнопки дистанционного пульта - изображение, стянувшись в одну
микроскопическую точку, исчезло.
- Явно профессионалы, - вздохнул пожилой мужчина и, повертев пульт в
руках, положил его на телевизор. Затем неторопливо прошелся по кабинету,
задумчиво изучая узор ковровой дорожки, ведшей от огромного стола к две-
ри мореного дуба.
Дойдя до книжного шкафа, он мельком взглянул на собственное отражение
в стекле. Хозяину кабинета обычно нравился собственный интеллигентный
вид, более подходящий университетскому профессору нежели ответственному
государственному лицу, - и хорошо отточенная мягкость движений, и тонкие
поджатые губы, и большие, хотя и глубоко посаженные глаза... Но теперь
он выглядел слишком усталым и потому остался недовольным собой. Сердито
отвернулся от собственного отражения и, пытаясь сосредоточиться, окинул
взглядом привычную обстановку кабинета.
Над столом, покрытым зеленым сукном, с четырьмя телефонами и дорогим
письменным прибором, висел огромный портрет Дзержинского. На окнах -
гофрированные белые занавески. Обстановку кабинета дополняли несгораемый
шкаф у двери в комнату отдыха, машинка для уничтожения бумаг в углу, па-
ра кресел, стулья... Неприязненно взглянув на "Железного Феликса", хозя-
ин всего этого казенного великолепия вновь вернулся к столу и погрузился
в чтение служебных бумаг...
Сегодня у этого человека были все основания для скверного настроения.
Неделю назад ему, генерал-майору, заместителю начальника Главка Цент-
рального аппарата КГБ СССР было поручено составить подробный меморандум
по общей картине организованной преступности и криминогенной ситуации и
вынести резюме. Вообще-то структура, именуемая в просторечии бессмыслен-
но-пугающим словом "органы", в прежние времена, как правило, не занима-
лась ничем подобным: для борьбы с преступностью существуют младшие
братья из милиции. Но теперь самое высокое начальство пришло к выводу,
что отечественный криминалитет, именуемый в последнее время модным заг-
раничным словечком "мафия", превратился в столь серьезную силу, что стал
угрожать самим основам государственности. Именно поэтому стратегические
вопросы и были переданы в введение структуры, отвечавшей за госу-
дарственную безопасность. Были, конечно, и другие причины: в прессе, на
телевидении и в Верховном Совете советских чекистов не ругал только ле-
нивый - от бывшего коллеги, генерала Олега Калугина, до школьных убор-
щиц. Ничего не поделаешь, веяние времени, - к подобному следовало отно-
ситься как к стихийному бедствию. Правда, тут, на Лубянке, на здоровую и
нездоровую критику реагировали весьма болезненно; накал общественных
страстей мог спровоцировать соответствующие оргвыводы. И потому необхо-
димо было во что бы то ни стало доказать общественную и государственную
полезность "конторы" в ее теперешнем состоянии. Руководство Комитета
схватилось за оргпреступность железной хваткой: это был реальный шанс
сохранить штаты, размеры финансирования, поддержать пошатнувшийся авто-
ритет "органов". А еще - изменить невыгодный имидж "душителей демокра-
тии", "тайной полиции" и "опричников" на более привлекательный - "непод-
купных рыцарей по борьбе с мафией".
Многоопытные чекистские аналитики однозначно просчитали наиболее ве-
роятный сценарий дальнейших событий: еще несколько лет - и лидеры этой
самой отечественной мафии превратятся в одну из самых влиятельных сил в
стране, которая неотвратимо катится в пучину бандитского беспредела.
Генерал-майору КГБ, известному на Лубянке под оперативным псевдонимом
"Координатор", предстояло изучить предоставленные референтурой совсек-
ретные документы и видеозаписи (одну из которых он только что просматри-
вал) и составить подробный меморандум на имя председателя Комитета.
Документы, видеозаписи и аналитические прогнозы изучались им долго и
предельно тщательно. Чем подробней прояснялась общая картина, тем мрач-
ней вырисовывалась ситуация. И не только будущая, но и сиюминутная. Не
зря вся документация имела грифы "совершенно секретно" и "особой важнос-
ти". Попади она в прессу - и вселенский скандал неминуем.
Казалось, бандиты имеют все: совершенную спецтехнику, транспорт, ору-
жие, деньги, многочисленные связи среди коррумпированных сотрудников МВД
и Прокуратуры, наемных профессионалов, многие из которых, кстати говоря,
переметнулись в криминальные структуры из "компетентных органов"...
Большинство серьезных преступлений, как правило, переходили в разряд
"висяков" - явно заказные убийства, дерзкие "наезды" на бизнесменов,
умышленное уничтожение материальных ценностей...
Но даже в редких случаях поимки бандитов, посадить их весьма пробле-
матично. Свидетели, если таковые и есть, грамотно запугиваются, вешдоки
исчезают, продажные милицейские следователи профессионально разваливают
дела, нищие судьи и прокуроры покупаются на корню, как и руководство
Главного управления исправительно-трудовых учреждений. Зоны всех четырех
режимов (общий, строгий, специальный и тюремный) давно уже превратились
в школы профессиональной преступности: авторитеты криминального мира,
попадавшие в места лишения свободы из разных регионов страны, во время
отсидки делятся опытом "работы", авторитеты умудряются руководить проис-
ходящими на "вольняшке" процессами и изза колючей проволоки.
Черновик меморандума был почти составлен: картина получалась доста-
точно устрашающей. Но главного - резюме, то есть действительно серьезно-
го рецепта борьбы Координатор выдать так и не смог.
Ужесточить пенитенциарную систему? Такое уже было в начале шестидеся-
тых, когда Хрущев обещал раз и навсегда покончить с профессиональной
преступностью. Тогда неподалеку от Соликамска была организована экспери-
ментальная зона тюремного режима - и поныне печально известный "Белый
Лебедь". Именно здесь выработалась практически безошибочная методика
борьбы с так называемой отрицаловкой.
Блатные авторитеты из близлежащих лагерей свозились в несколько бара-
ков, отгороженных от остальных и от промзоны. Естественно, паханы выби-
рали из своей среды самого грамотного и влиятельного. Едва только на зо-
не утверждалась власть пахана, как его тут же переводили в БУР, то есть
в барак усиленного режима, а на его место тут же привозили другого паха-
на с другими "жуликами" и "торпедами" (так называется воровское окруже-
ние). После утверждения власти, новоиспеченного главаря и его друзей по-
мещали вместе со старым паханом и, соответственно, его друзьями. Как
следствие начиналась борьба за власть. Попытки массовых бунтов пос-
редством засылки "маляв" в другие зоны и на этапы искоренялись беспово-
ротно и на корню. После жестокого кровопролития между старым и новым па-
ханом побеждал, по Дарвину, сильнейший, трупы хоронились на кладбище зо-
ны, а в нее по этапу тем временем уже направляли очередного пахана со
своими "торпедами"...
Координатор был совершенно уверен: то, что при социализме казалось
стопроцентной панацеей, теперь, в начале девяностых годов, выглядело бы
как минимум анахронизмом. Официальный курс Горбачева на "гуманизацию об-
щества" и связанные с ней послабления системы уголовных наказании, равно
как и период "дикого капитализма" с пресловутым "первоначальным этапом
накопления капитала", не способствовали возвращению к жестким коммунис-
тическим нормам ГУЛАГа, а потому следовало изыскивать новые решения.
Проведение закона о свободном ношении оружия "для необходимой самоо-
бороны", как уже предлагалось в Верховном Совете?
В условиях свинцовых мерзостей российской действительности подобное -
совершенная дикость: народ начнет стрелять друг друга в очередях и на
коммунальных кухнях. К тому же новым законом, если бы он каким-то чудом
был принят, воспользуются прежде всего далеко не самые законопослушные
граждане.
Коренная реформа Уголовного кодекса, содержание осужденных по амери-
канской системе?
Тем более нереально: у государства нет столько денег, да и не предви-
дится в ближайшем будущем...
Хозяин кабинета, отложив чистый лист бумаги, пружинисто поднялся со
своего места, подошел к окну, долго смотрел, как по стеклу беспорядочны-
ми траекториями сбегают дождевые капли.
Над центром Москвы зависла низкая грозовая туча, по Лубянской площа-
ди, пригибая головы от порывистого ветра, шли редкие прохожие. Им бы его
заботы...
Повернувшись спиной к белым больничным занавескам на окнах, он заку-
рил, задумался, покусывая сигаретный фильтр, и вновь его взгляд невольно
упал на портрет Дзержинского, висевший над столом.
Да, тогда, в романтические времена кровавого противостояния "белых" и
"красных" все было просто: "Губдезертир", расстреливающий без суда и
следствия, ЧК, решающая любые вопросы с революционной непосредствен-
ностью, по законам военного времени, система заложников - "сто ваших за
одного нашего"... Впрочем, считал Координатор, в те времена подобные ме-
тоды целиком и полностью оправдали себя: бандитизм, захлестнувший РСФСР,
был ликвидирован в несколько лет. Теперь же, чтобы посадить откровенного
бандита, надо исписать горы бумаги, опросить свидетелей, провести десят-
ки дорогостоящих экспертиз, разрушить хитроумные препоны, выставляемые
адвокатами... Но тот же бандит через несколько лет все равно выйдет на
свободу условно-досрочно или по амнистии, но уже куда более обозленный,
опытный и коварный.
Стряхивая с сигареты пепел, Координатор косился на казенный портрет и
невольно поймал себя на мысли: наверное, неплохо было бы и вернуть неко-
торые методы родного ведомства, по крайней мере, внутри страны. Ведь ни
для кого не секрет, что тот же Первый Главупр, занимавшийся преимущест-
венно внешней разведкой, действовал и действует по формуле "цель оправ-
дывает средства". У голубоглазых мальчиков и за границей длинные руки:
внезапно наехавшей машиной по стенке размазать, током из неисправной ро-
зетки шарахнуть, отравленным зонтиком уколоть, в шахту лифта столкнуть,
а то и авиакатастрофу организовать.
Незаконно? Антиконституционно?
А кто теперь может провести четкую грань между законом и беззаконием?
Да и в любом правиле есть исключения, примеров можно привести массу.
Тот же лидер французской Четвертой республики Пуанкаре, которого
трудно обвинить в нелюбви к высоким идеалам гуманизма и демократии, од-
нажды распорядился собрать всех парижских уголовников, вывезти их за го-
род и запросто расстрелять.
А драконовские законы, принятые в некоторых латиноамериканских рес-
публиках, - пресловутые "эскадроны смерти"?
И относительно свежий пример - Южная Корея. Заместитель Координатора,
переведенный к нему из Первого Главупра, некоторое время под видом тор-
гового атташе проработал в Сеуле, и одним из самых сильных впечатлений
была очистка столицы от уголовников. Все решилось не просто, а очень
просто: Президент Чон Ду Хван, раздраженный медлительностью органов пра-
вопорядка и разгулом преступности, отдал категорический приказ: в три
дня очистить город от бандитов. Что и было сделано - всех более или ме-
нее серьезных южнокорейских паханов развезли по полицейским участкам,
после чего незамедлительно расстреляли. Резонанс был оглушительный; эф-
фект получился не столько карательный, сколь назидательный, Во всяком
