Карышев Валерий
Александр Солоник 1-2
Александр Солоник - киллер мафии
АЛЕКСАНДР СОЛОНИК - КИЛЛЕР НА ЭКСПОРТ
Изд. "Эксм-Пресс", 1998 г.
OCR Палек & Alligator, 1998 г.
Александр Солоник - киллер мафии
Сведения, содержащиеся в книге, по мнению автора, не могут быть ис-
пользованы в материалах следствия и суда.
ЗАПИСКИ АДВОКАТА
Предисловие автора
Я никогда не собирался писать подобное художественное произведение.
Но волею судеб мне пришлось выступить в качестве защитника по делу Алек-
сандра Солоника, одного из самых знаменитых и загадочных российских кил-
леров, обвиняемого в ряде заказных убийств криминальных авторитетов, а
также работников милиции.
Попав после ареста в специальный корпус следственного изолятора "Мат-
росская тишина", А. Солоник не чувствовал себя в полной безопасности.
Над ним "висело" - ни много ни мало - три смертных приговора: первый -
судебный, второй - работников милиции за смерть своих коллег и третий -
воров в законе за убийства криминальных авторитетов.
Реально оценивая ситуацию, Солоник разработал собственную систему бе-
зопасности, одним из элементов которой было ежедневное посещение его ад-
вокатом.
Одни называют Солоника преступником и убийцей (хотя суда над ним не
было), другие - Робин Гудом, выжигающим "криминальные язвы" общества. Но
так или иначе Солоник - личность, способная на Поступки. Три его побега
из мест заключения, включая последний из "Матросской тишины", сделали
его легендой криминального мира.
Солонику посвящены многочисленные статьи в газетах и журналах, главы
документальных книг, фильмы. Но кто может знать его лучше, чем его адво-
кат, единственный человек с воли, которому он доверил свою судьбу, а
также завещал в случае смерти и свои воспоминания, записанные на аудио-
кассеты. Их мне передали в Греции, где при весьма загадочных обстоятель-
ствах погиб Солоник.
Идея подобной книги впервые пришла Солонику во время следствия.
Вечером, накануне моего очередного посещения, по телевидению показы-
вали какой-то остросюжетный детектив. И тут он, пренебрежительно отоз-
вавшись о фильме, заметил, что если бы, мол, про него написали, то полу-
чился бы суперостросюжетный роман. Тогда я в шутку ответил - кто тебе
мешает, сам и напиши... А он, помолчав, покачал головой - нет, это можно
сделать только после моей смерти, и уточнил: иначе прольется море крови,
да и мне самому не жить.
Прошло время, события приняли стремительный оборот.
Понимая, что может не дожить до суда, Солоник совершает побег из
"Матросской тишины" и почти полтора года прячется за границей.
Моего напарника по этому делу, адвоката Алексея Завгороднего, вскоре
после побега Солоника жестоко избивают у подъезда.
За мной начинается тотальная слежка. Мне устраивают два официальных
допроса. Правоохранительные органы проводят обыск на моей квартире. От
оперативников я получаю советы "беречь свое здоровье".
Зато в криминальном мире мой "авторитет" растет, круг моих "крутых
клиентов" резко расширяется. После ряда публикаций в периодике за мной
чуть ли не закрепляется кличка "адвокат киллеров", "адвокат мафии". Но
жизнь продолжается. И каждый из нас, причастных к этому делу, живет сво-
ей жизнью.
Затем происходят новые непредсказуемые события: в конце января 1997
года мне неожиданно звонит Солоник и просит в случае его смерти опубли-
ковать то, что записано им на пленку. Затем приходит известие о его ги-
бели. Вскоре я еду в Грецию и знакомлюсь с этими записями.
Я до мелочей запомнил тот день, когда закрылся в номере греческой
гостиницы и несколько дней в шоковом состоянии слушал исповедь Солоника.
Да, он был прав на сто процентов - прольется море крови, снова нач-
нутся мафиозные разборки...
С другой стороны, мне, доверенному лицу Солоника, следовало выполнить
его последнюю волю.
Поэтому я решился написать роман, изменив ряд имен и событий (чтобы
не было больше крови).
Наверное, многие узнают иных персонажей этой книги, встретят знакомые
эпизоды и события. Есть здесь и фрагменты моей биографии, отсюда подза-
головок: "Записки адвоката". И тем не менее я прошу считать эту книгу
художественным произведением, ее содержание не может быть использовано
на следствии или в суде.
Я благодарен экспертам, помогавшим мне работать над этой книгой,
представителям правоохранительных органов, четко осуществлявшим свои
должностные обязанности, братве, которая все "оценила с пониманием", и
тем, кто помог "не до конца", так как оказался в сизо и на зоне.
Отдельная благодарность - съемочной группе Центрального телевидения
во главе с Олегом Вакуловским, автором документального фильма "Красавица
и чудовище", снятого при моем участии в Греции.
"Солоник - киллер мафии" - первая книга из задуманного цикла. Написа-
на и готовится к изданию вторая под названием "Киллер на экспорт".
Хочется верить, что эти книги найдут своего читателя.
ПРОЛОГ
Любой человек, впервые попавший на московскую улицу со странным наз-
ванием Матросская Тишина, что в районе Сокольников, наверняка обратит
внимание на комплекс мрачных сооружений, громоздящихся слева от набереж-
ной Яузы. Это - столичный следственный изолятор номер один, более из-
вестный под тем же названием, что и сама улица.
Знаменитый сизо "Матросская тишина"... Толстые кирпичные стены, гео-
метрически правильные проемы окон, забранные массивными решетками, высо-
кий забор с глухими металлическими воротами. Проникнуть за эти стены
можно лишь в качестве родственника, следователя или адвоката тех, кто
содержится в следственном изоляторе. Ну и, конечно, в качестве задержан-
ного. Их привозят в милицейском "воронке", почему-то именуемым на жарго-
не обитателей тюрьмы "блондинкой".
В сизо несколько корпусов, но наиболее серьезным считается внутрен-
ний, девятый. До начала девяностых он относился к компетенции КГБ, и по-
тому порядки в нем по-прежнему много жестче, чем в остальных.
Длинный, уходящий вдаль коридор, подвесные металлические перильца по
бокам, потолок в металлической сетке, телевизионные мониторы и десятки
дверей в камеры, или, как чаще именуют их здесь, - "хаты". Такую картину
видит всякий, проходящий по этажам, будь то коридорный, начальник корпу-
са и, конечно же, вызванный на допрос подследственный.
Именно такую картину и наблюдал второго июня 1995 года невысокий жи-
листый мужчина лет тридцати, с аккуратно подстриженной шкиперской бород-
кой. Его вели по галерее два сержанта внутренней службы. Первый шел впе-
реди, второй - рядом с обладателем бородки, запястья их рук были соеди-
нены наручниками.
Длинные переходы, бесчисленные переборки, решетки, металлические две-
ри камер, мерцающие обманчивой синевой экраны мониторов - на них видны
все главные артерии следственного изолятора.
Переход, лестница, еще одна лестница, снова переход, коридор и -
пришли.
Тот сержант, что двигался первым, приоткрыл дверь, заглянул в кабинет
и, окинув взглядом напарника, привычно скомандовал:
- Веди!
Дверной проем был узок, и подследственного пришлось пропустить впе-
ред. Следом за ним двинулся сопровождающий.
Лязг снимаемых наручников - впрочем, спустя несколько секунд их осво-
божденная от руки сержанта половинка пристегнута к столу, чтобы подс-
ледственный не мог вырваться. Еще минута - и "рексы" (так обычно именуют
тут конвоиров) покинули кабинет.
Подследственный остался один на один с посетителем. Невысокий, интел-
лигентного вида, с аккуратно подстриженными усиками, с быстрыми, но точ-
ными движениями, он смотрел на него, как лечащий врач смотрит на безна-
дежного пациента, которому уже не помогут ни лекарства, ни операция.
Столь печально и понимающе не может смотреть ни ближайший родственник,
ни "реке", ни тем более следователь. Такой взгляд бывает лишь у опытного
адвоката, понимающего всю безысходность ситуации...
Так оно и было на самом деле: посетитель сизо, сидящий за столом,
действительно был защитником, единственным человеком, способным хоть
чем-то помочь попавшему в эту тюрьму. А прикованный наручниками к столу
невысокий жилистый мужчина со шкиперской бородкой соответственно был
подследственным, но очень даже непростым подследственным...
Его имя наперебой склоняли газеты, оно почти ежедневно звучало с эк-
ранов телевизоров, на планерках РУОПа и МУРа, в камерах сизо и в фешене-
бельных апартаментах "новых русских". Число убийств, приписываемых этому
человеку, множилось с каждым днем.
Имя его - Александр Солоник. Оно внушало ужас многим: от седых, сос-
тарившихся на службе следователей прокуратуры до заматерелых на зонах и
пересылках воров в законе; от не в меру борзых авторитетов новой форма-
ции, именуемых чаще "отморозками", до респектабельных, уверенных в себе
и своей охране банкиров и бизнесменов. "Киллер номер один", "безжалост-
ный наемный убийца мафии", "самая загадочная фигура современной крими-
нальной истории России", наконец, "Александр Македонский" - так именова-
ли сидевшего теперь перед Адвокатом человека, пристегнутого к столу на-
ручниками...
Первым начал Адвокат. Кашлянул, зашелестел пачкой сигарет и, закурив,
произнес:
- Понимаешь, Саша, экспертиза установила, что во время перестрелки на
Петровско-Разумовском рынке все пули были выпущены из твоего пистолета.
Одних только милицейских трупов - три. Сам понимаешь, против очевидного
не пойдешь. Конечно, можно обратиться к прокурору, ходатайствовать о
повторной экспертизе, но это наверняка будет расценено как затяжка вре-
мени.
Подследственный поморщился - он берег здоровье, не курил, и сигарет-
ный дым всегда раздражал его. Удивительно, но слова об экспертизе, похо-
же, особо не взволновали Солоника. Взглянув на Адвоката, он ответил:
- Расстреливают у нас не более десяти процентов. А до расстрела...
еще дожить надо.
Странно было слышать эти слова от подследственного, на которого пове-
сили больше десятка убийств; последнее же замечание о том, что "до
расстрела дожить надо", и вовсе заставило Адвоката вздрогнуть.
- Пойми, - он стряхнул сигаретный пепел, - мне ведь тебя защищать...
Необходимо выработать тактику, стратегию, мне нужно знать - что призна-
вать, а что ставить под сомнение.
Солоник вздохнул:
- Да ладно... Какое это теперь имеет значение?!
Они говорили, как и обычно, часа полтора. Удивительно, но подс-
ледственный, которому, несомненно, грозила высшая мера, выглядел куда
более спокойным и уверенным, нежели защитник. Он улыбался, переводил
разговор на какие-то пустяки - мол, хорошо бы снять фильм или написать
книгу о его жизни.
Глядя на него, Адвокат невольно думал: так может вести себя человек,
наверняка уверенный в своем будущем, или тот, кто уже со всем смирился,
или, в конце концов, просто сумасшедший. На второго и третьего его кли-
ент никак не походил...
А последние слова Александра Македонского прозвучали и вовсе странно.
Перед тем как в кабинете появились конвойные, он, рассеянно улыбнувшись,
произнес:
- Ну, до встречи... Впрочем, как знать: свидимся ли мы еще?
Сидя за рулем своей "БМВ", Адвокат неторопливо катил по запруженным
автомобилями улицам вечерней Москвы.
По соседним рядам Ленинского проспекта проносились автомобили и сиг-
налили, толкались перед перекрестками, суетливо перестраиваясь из ряда в
ряд; по грязным, мокрым тротуарам спешили озабоченные прохожие.
Настроение Адвоката было сумрачным и печальным: воскрешались события
минувших месяцев, и ничего радостного для себя он в них не находил.
Наверное, правы те, кто утверждает: любое, даже мимолетное соприкос-
новение одного человека с другим налагает незримый отпечаток на обоих.
Со сколькими людьми, со сколькими судьбами приходилось соприкасаться
