лизационного коллектора, - оправдали самые худшие опасения.
"Хозяин", "кум", начальник отряда и, естественно, режимник встали на
уши. Были вызваны кинологи с розыскными собаками, но псы, естественно,
следа не взяли. У края зловонной прорвы служебная овчарка лишь жалобно
поскуливала.
Такого Ульяновская "восьмерка" еще не знала: побег - несомненное ЧП.
А уж если он не раскрыт по горячим следам, на успех вряд ли придется на-
деяться. Побег несмываемым пятном ложится на погоны начальства: неизбеж-
ны проверки из ГУИТУ, объявление о неполном служебном соответствии, по-
нижение в должности и звании...
Найти беглеца собственными силами не получалось; пришлось сигнализи-
ровать в областное Управление МВД. И разразился скандал, чреватый круп-
ными неприятностями и серьезными оргвыводами. Ввиду грядущего визита
ульяновского начальства был усилен режим, проведен тотальный шмон во
всех бараках, и даже блатных выгнали на "биржу", то есть на общие рабо-
ты. "Хозяин" распорядился заварить по новой все люки, да что толку?
Поиски тем временем продолжались с удвоенной силой, география их, ес-
тественно, расширилась. Операция "Перехват" была объявлена по всей об-
ласти. Руководство выслало усиленные наряды ко всем выходам канализаци-
онного коллектора, были опрошены все возможные свидетели, но реальных
результатов это не дало.
"Мужики" из бригады беглеца в один голос утверждали, что в тот день
ничего подозрительного не заметили - наверняка они тихо радовались тому,
что ставший борзым "бугром" бывший мент больше не будет их гнуть. Прав-
да, следак из Ульяновска сперва обратил внимание на показания бывшего
старшины патрульнопостовой службы, сигнализировавшего о подозрительном
"уазе" с надписью "Рыбнадзор", но проверка установила, что такая машина
действительно выезжала к небольшому безымянному ручью в нескольких кило-
метрах от зоны...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Выцветшее, словно солдатская гимнастерка, небо над головой, выжженная
сухая каменистая земля, вязкий, густой, почти неподвижный воздух, мелко
хрустящий песок на зубах - вот что такое Средняя Азия в середине лета.
Зной изнуряет, изматывает, и кажется, что от него нет спасения даже под
крышами домов.
Впрочем, здесь, под отливавшими серебром низкими оцинкованными крыша-
ми, бескрайнюю казахскую степь нельзя было видеть во всей ее первоздан-
ности. С четырех сторон обзор ограничивался высоким унылым забором, и из
окна приземистого кирпичного сооружения казарменно-административного ти-
па виднелась лишь узкая желтая полоска, отливавшая меднокрасным цветом.
Снизу эта полоса жирно подчеркивалась сплошной бетонной линией огражде-
ния.
Во внутреннем периметре глухого бетонного забора не было ни хитроум-
ных видеокамер наружного наблюдения, ни атлетически сложенных охранников
у ворот, ни белоснежных тарелок параболических антенн, ни тем более вы-
зывающе-роскошных иномарок. Типовая черно-серая табличка у стеклянной
будочки КПП извещала, что за серым бетоном находилась воинская часть.
Правда, человек сведущий по первым цифрам номера в/ч мог понять, что от-
носится она к пограничным войскам, которые, как известно, структурно
входят в Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР.
Этим информация и исчерпывалась. Да и вряд ли тут, в степной глуши, мог
появиться кто-нибудь посторонний - единственная дорога, ведущая от ворот
КПП в сторону трассы, почти все время оставалась пустынной.
Именно такую картину наблюдал Координатор, приехав в специальный тре-
нировочный лагерь в окрестностях Алма-Аты.
Солнце в зените палило безжалостно. Не спасал и огромный японский
вентилятор с мощными лопастями. Капельки пота выступали на высоком лбу
бывшего генерала КГБ, и носовой платок, лежавший на столе, стал скоро
влажным.
Несмотря на изнурительную жару, Координатор прибыл из столицы в кон-
сервативного покроя костюме - из тех, что обычно надевал на официальные
встречи. Дорогое серое сукно совершенно не гармонировало с пятнистыми
майками и пляжными шортами инструкторов и курсантов, но московский гость
терпел: сказывалась давняя привычка выглядеть подчеркнуто-официально.
Он выглядел уставшим - то ли от долгого перелета, то ли от жары, то
ли от обилия дел, то ли от всего вместе. Поглядывая на хозяина кабинета,
невысокого подтянутого мужчину с подчеркнуто военной выправкой, которую
еще больше подчеркивал пятнистый камуфляж, гость вытирал руки носовым
платком.
Странно выглядела эта встреча, да и вся ситуация смотрелась неестест-
венно: действующий полковник "органов" докладывал, по сути, частному
штатскому лицу о вещах, которые в "конторе" знали лишь единицы. Доклады-
вал подробно, обстоятельно, не торопясь, соблюдая субординацию - штатс-
кое частное лицо начальственно кивало, уточняло, задавало вопросы...
- Так, достаточно, с этим все ясно. Как новый контингент? - бывший
кагэбэшный генерал пододвинулся ближе к вентилятору, с тоской взглянув в
окно на безоблачное синее небо.
- По физическим кондициям кто-то хуже, кто-то лучше. Вряд ли можно
найти тут чудобогатыря, - хозяин кабинета был сух, деловит и корректен.
- Здоровье у большинства подорвано в местах лишения свободы, несколько
человек - отъявленные наркоманы, чего, впрочем, и не скрывают. Наши спе-
циалисты проводят специальную терапию. С первыми контрольными норматива-
ми по физподготовке не справился почти никто. Кроме одного...
Брови Координатора удивленно поползли вверх - он-то прекрасно знал,
какого рода "контингент" тут собран.
- Кто он?
- Александр Сергеевич Солоник, шестидесятого года рождения, из Курга-
на, бывший сержант милиции, осужденный по статье сто семнадцатой плюс за
побег. Для бывшего милиционера, к тому же побывавшего в местах лишения
свободы, довольно интересен: не пьет, не курит, не говоря уже о наркоти-
ках и всем остальном. Психологические тесты свидетельствуют о безуслов-
ной конкретности мышления, но жизненные установки определены довольно
размыто. Честолюбив, тщеславен, скрытен, расчетлив. Налицо лидерские
устремления, которые он, впрочем, явно не демонстрирует. С курсантами
подчеркнуто ровен, но приятельских отношений ни с кем не поддерживает. А
вообще - очень любопытная биография. - Полковник вежливо пододвинул ему
папку с личным делом.
В этот момент недавний лубянский начальник почему-то поймал себя на
мысли, что эти имя и фамилия - Александир Солоник - ему уже встречались.
Он даже командировал своего заместителя по охранной фирме, бывшего мили-
цейского сыскаря, к нему на собеседование. Вот только в какой связи это
запало в память?
Хозяин кабинета продолжал, но уже более сдержанно:
- Конечно, сейчас говорить что-нибудь однозначное трудно, но все-таки
из всего прибывшего отребья этот заметно выделяется.
Для приличия полистав растрепанное личное дело, Координатор, то и де-
ло теребя носовой платок, ответил размыто и неопределенно:
- Безусловно, сейчас просчитать что-то однозначно тяжело. Физические
кондиции и тестирование ни о чем не говорят: первое - наживное, второе -
изменчиво. Неизвестно, как он поведет себя в экстремальной ситуации. К
тому же мы предвидим естественный отсев - процентов тридцать, если не
половина. А потом, как вы сами понимаете...
Сказал - и запнулся на полуслове. Рельефно играющие желваки, взгляд,
устремленный поверх головы собеседника, плотно сжатые губы - все это
свидетельствовало, что московский гость о чем-то серьезно и напряженно
размышляет. Естественно, хозяин кабинета был достаточно тактичен, чтобы
не прерывать работу мысли, - тихонько придвинул к себе папки личных дел,
сделав вид, что читает одну из них.
Первым нарушил молчание гость.
- Как вы сказали - Солоник? - Из глубин памяти Координатора неотвра-
тимо выплывала давешняя картинка - московский офис, похожий на кота за-
меститель, состоявшийся с ним разговор.
- Так точно, Александр Солоник, - подтвердил собеседник.
Давешняя картинка сразу же ассоциировалась с идеей того разговора - о
том, что борец с российским криминалом должен быть одинодинешенек, и да-
же определения такого человека: "Крошка Цахес", рыцарь плаща и кинжала
без страха и упрека, идейный борец с оргпреступностью. Карающая десница.
Короче - человек-легенда.
Да, тогда, в беседе с заместителем, экс-генерал очень точно определил
формулировку - настолько точно, что запомнил ее почти слово в слово:
"Страх всегда персонифицирован - он не может быть размытым, абстрактным.
Боятся всегда кого-то или чего-то. То, что можно назвать по имени. Нужен
один-единственный человек, конкретный, реальный, именем которого можно
будет пугать. На такого человека будет работать вся "С-4": разведчики,
аналитики, другие ликвидаторы. У него будет свой, хорошо узнаваемый по-
черк, который, при желании, можно будет легко подделать. Еще раз подчер-
киваю: работа целого подразделения будет фокусироваться именно на нем
одном. С другой стороны, такой человек идеален как ширма, как прикры-
тие..."
- Я могу встретиться и переговорить с этим... - Чтобы не выдать
собственную заинтересованность, гость нарочито-внимательно взглянул на
титул личного дела. - Солоником Александром?
- Он сейчас на занятиях по физподготовке, - несколько извинительно
ответил начальник центра подготовки и, взглянув на часы, добавил: - Они
закончатся минут через десять. Не хотелось бы отрывать, чтобы не выде-
лять его из всей массы контингента, обращая на него внимание. Обождете,
товарищ генерал?!
- ...Раз-два, раз-два, сохранять дыхание, не отставать, распределять
силы, - доносилась из мегафона ставшая уже привычной команда. - Предпос-
ледний круг можете пройти пешком...
Саша, так же, как и несколько десятков курсантов, бежал кросс - до
финиша оставалось не более километра. Солоник был вторым, и впереди мая-
чила спина высокого светловолосого парня - мокрое пятно между лопатками
расплывалось в глазах Солоника.
- Не укладываетесь, бездельники. Работать надо, работать, - на-
чальственно гремел мегафон. - Раз-два, раз-два...
До слуха Саши доносилось тяжелое дыхание бежавшего впереди. Кажется,
его звали Андреем, а фамилия его была вроде бы Шаповалов, и был он как
будто из Питера. Но - и это несомненно! - биография этого курсанта в ос-
новном повторяла биографию самого Солоника, впрочем, как и подавляющего
большинства остального "контингента".
Оставалось еще два круга по стадиону - две трети километра. Питерец
явно сдавал. Казалось, еще несколько шагов - и он свалится на гаревую
дорожку. Дыхание сделалось прерывистым, шумным, колени подгибались, руки
безжизненными плетьми болтались вдоль туловища. По всему было заметно,
он не сумел правильно рассчитать свои силы, и потому на повороте трени-
рованный Солоник легко обошел недавнего лидера.
Поворот, еще один поворот - и последний круг, триста тридцать три
метра. Вновь поворот, которого больше не будет, и еще один, и еще...
Все-е-е-е...
Пройдя финиш, Саша обессиленно свалился в тенек под навес. Он пришел
первым, как и всегда приходил, но выложился весь без остатка. Наверное,
если бы к его виску приставили ствол и сказали: если ты не пробежишь
один круг, тебя застрелят, он бы только прошептал пересохшими губами -
стреляйте, делайте что со мной хотите, но больше не побегу.
- Раз-два, раз-два, не отставать, держите дыхание, - неслось из мега-
фона инструктора, подгонявшего остальных, - быстрей, быстрей, не уклады-
ваетесь...
Солоник взглянул на часы - половина первого. Сейчас душ, потом обед,
два часа отдыха, и новые занятия. Четыре часа теории, затем двухчасовой
спецкурс вождения автомобиля, потом два часа стрельб в тире. И так каж-
дый день, каждую неделю, кроме воскресенья. В воскресенье занятий не бы-
ло, не считая стрельб: тренер убеждал, что настоящий стрелок должен тре-
