"Но ему всего десять лет," изумился Сказитель.
"Он вырубил свой первый камень, когда ему было шесть."
"Так ты говоришь, у него дар?"
"Я ничего такого не говорю."
"Может ты все же объяснишь мне, Алвин Миллер. Скажи мне, ты случайно не
седьмой сын?"
"А почему ты спрашиваешь?"
"Те кто знают в этом толк, говорят, что седьмой сын седьмого сына
рождается со знанием о том, как выглядят веши под их поверхностью. Поэтому
из них выходят такие хорошие лозоискатели воды".
"Так вот, значит, что они говорят?"
Мишур поднялся к ним и, уперев руки в бока, раздраженно посмотрел на
отца. "Па, почему ты не сказал ему все? Вокруг все знают об этом."
"Я думаю, что Сказитель уже знает гораздо больше, чем мне бы хотелось."
"Это просто неблагородно по отношению к человеку, который с лихвой
доказал, что он нам друг."
"Он не должен мне рассказывать ничего, что не хотел бы говорить",
возразил Сказитель.
"Тогда я скажу тебе," сказал Мишур. "Это правда, Па - седьмой сын."
"Как и Ал-младший," сказал Сказитель. "Я угадал? Ты никогда не говорил
этого, но я догадался. Когда человек называет сына своим именем, то это либо
первенец, либо седьмой сын."
"Наш старший брат, Вигор, погиб в Хатрак-ривер через несколько минут
после рождения Алвина-младшего."
"Хатрак," произнес Сказитель.
"Ты знаешь это место?" спросил Мишур.
"Я знаю все места. Но почему-то мне кажется, что именно это место я уже
недавно вспоминал, но не могу припомнить почему. Седьмой сын седьмого сына.
Так он волшебством добудет жерновичный камень из скалы?"
"Мы не говорим об этом так," сказал Мишур.
"Он рубит камень," сказал Миллер. "Как любой каменотес."
"Он большой мальчик, но все-таки мальчик," сказал Сказитель.
"Скажем так, когда он рубит камень," сказал Мишур. "То он оказывается
малость помягче, чем когда это делаю я."
"Я был бы очень признателен," сказал Миллер. "Если бы вы отправились
вниз и помогли с обрубкой сучьев и обстругиванием жердей. Нам нужны крепкие
сани и надежные колеса."
Сказителю было ясно как день, что имелось в виду: "Отправляйся вниз и
не задавай лишних вопросов об Але-младшем."
Поэтому Сказитель проработал под звук равномерного позвякивания железа
о камень все утро с Дэвидом, Мишуром и Калмом. Этот стук, с которым
Алвин-младший вырубал камень, задавал ритм работе всех, хотя никто об этом
не говорил.
Впрочем, Сказитель не принадлежал к числу людей, способных работать
молча. Поскольку все остальные были малоразговорчивы, постоянно говорил он
сам. И так как они не были детьми, его истории не были, как обычно, о героях
и трагической смерти.
Большую часть дня он посвятил саге о Джоне Адамсе. О том, как его дом
был сожжен толпой в Бостоне, после того, как он добился оправдания десяти
женщин, обвиненных в ведьмовстве. Как Алекс Гамильтон пригласил его на
остров Манхэттен, где они основали адвокатскую контору. Как через десять лет
смогли убедить голландское правительство разрешить неограниченную эмиграцию
неголландцев до тех пор, пока англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы не
стали большинством в Новом Амстердаме и Новом Орэндже, и значительным
меньшинством в Новой Голландии. Так они добились того, что английский стал
вторым государственным языком в 1780 году, как раз вовремя для того, чтобы
голландские колонии стали тремя из семи штатов, первыми подписавших
Американский Договор.
"Готов биться об заклад, что голландцы возненавидели этих ребят, когда
те добились своего," сказал Дэвид.
"Э нет, они были куда лучшими политиками, чем ты думаешь," возразил
Сказитель. "Оба они выучились говорить по-голландски лучше многих голландцев
и отдали детей в голландские школы. Они настолько слились с голландцами,
ребятки, что на выборах в президенты Соединенных Штатов Джек Адамс получил
больше голосов в голландских районах Новых Нидерландов, чем среди шотландцев
или ирландцев."
"Думаешь, если бы я выставил себя на выборы мэра, то все эти шведы с
голландцами, живущие вниз по реке стали бы за меня голосовать?"
"Даже я не стал бы голосовать за тебя," сказал Калм.
"А я бы стал," сказал Мишур. "Я надеюсь, что когда-нибудь ты будешь
избираться в мэры".
"Он не сможет избираться в мэры," сказал Калм. "У нас тут толком и
города-то нет."
"Город будет," сказал Сказитель. "Я уже видел, как это происходит. Как
только начнет работать ваша мельница, вскорости сотни три человек поселятся
между мельницей и Вигор-Черч."
"Ты так думаешь?"
"Даже сейчас люди три - четыре раза в год ездят в Лавку Армора," сказал
Сказитель. "Но когда они смогут получать здесь муку, то станут приезжать
гораздо чаше. К тому же они будут охотнее ездить на вашу мельницу, чем на
какую-нибудь еще, потому что к ней идет хорошая дорога с крепкими мостами."
"Если мельница станет давать доход," сказал Мишур. "Па наверняка пошлет
за Бурровским камнем во Францию. У нас был такой в Вест Хемпшире, до того
как паводок унес нашу мельницу. И Бурровский камень дает белую муку
отличного помола."
"А белая мука дает хороший заработок," сказал Дэвид. "Мы, старшие,
помним те времена," он улыбнулся с важным видом. "Тогда мы были почти
богачами."
"Так что," сказал Сказитель. "Когда сюда повалит такая толпа народа, то
здесь будут не просто лавка, церковь и мельница. Вниз по Уоббиш есть
прекрасная белая глина. Какой-нибудь гончар обязательно захочет основать там
свое дело, изготовлять глиняную посуду и керамику для всей территории."
"Хотел бы я, чтобы это произошло поскорее," сказал Калм. "Моя жена
говорит, что ей осточертело подавать еду на оловянных тарелках."
"Так вот и растут города," сказал Сказитель. "Хорошая лавка, церковь,
потом мельница, потом гончарная мастерская. Ну еще кирпичный заводик. И
когда город уже вырастет..."
"Дэвид может стать мэром," сказал Калм.
"Только не я," сказал Дэвид. "Вся эта политическая суматоха не для
меня. Это Армор хочет стать мэром, а вовсе не я."
"Армор хочет быть королем," сказал Калм.
"Нехорошо так говорить," сказал Дэвид.
"Но это правда," сказал Калм. "Он бы захотел стать Богом, если бы
местечко было свободно."
"Калм и Армор не особенно ладят," объяснил Мишур Сказителю.
"Хороший муж не станет звать жену ведьмой," сердито сказал Калм.
"А почему он так ее называет?" спросил Сказитель.
"Сейчас он больше ее так не зовет", сказал Мишур. "Она обещала ему
больше этим не заниматься. Я говорю о ее даре к кухонной работе. Это просто
позор - заставлять женщину вести хозяйство только при помощи ее рук".
"Хватит", сказал Дэвид. Уголком глаза Мишур уловил его предостерегающий
взгляд.
Они явно не доверяли Сказителю достаточно, чтобы говорить полную
правду. Поэтому Сказитель решил дать им знать, что этот секрет ему уже
известен. "Мне кажется, она делает больше, чем догадывается Армор", сказал
он. "Я видел у них в передней над дверью замысловато сплетенный из трав
оберег. И она использовала на нем умиротворение прямо перед моим носом в тот
день, когда я пришел в их дом".
Тут работа приостановилась, хотя и всего на мгновение. Никто на него
даже не взглянул, хотя где-то около секунды они провели в неподвижности.
Сказитель дал понять что, зная секрет Элеонор, не выдал его никому из
посторонних. Включая Армора-оф-Год Вивера. И все-таки, хотя он уже знал эту
тайну, они сочли излишним еще раз говорить об этом. Так что они не сказали
ничего, молча продолжая обрубать ветки и обстругивать сучья.
Сказитель первым нарушил тишину, возвращаясь к прежней теме. "Скоро в
этих западных землях будет достаточно народу для того, чтобы они стали
штатами и смогли просить о присоединении к Американскому Договору - теперь
это лишь вопрос времени. Когда же это произойдет, то тут потребуются честные
люди, чтобы встать во главе власти".
"В этих местах ты не найдешь ни Гамильтона, ни Адамса, ни Джефферсона",
сказал Дэвид.
"Может и так", сказал Сказитель. "Но если вы, старожилы, не учредите
собственное правительство, то готов побиться об заклад, что вскорости
найдется немало городских, которые захотят сделать это за вас. Именно так
Аарон Бурр стал губернатором Сасквахэнни, пока Дэниел Бун не пристрелил его
в девяносто девятом".
"Ты говоришь так, как будто это было убийство", сказал Мишур. "Я думаю,
это была честная дуэль".
"По-моему", сказал Сказитель. "Дуэль - это когда двое убийц
договариваются, что будут пытаться убить друг друга по очереди".
"Только не тогда, когда один из них - одетый в бычью кожу деревенский
парень-старожил, а другой - лживый городской мошенник", сказал Мишур.
"Я не хочу, чтобы какой-нибудь там Аарон Бурр стал губернатором штата
Уоббиш", сказал Дэвид. "А Билл Харрисон из Картхэдж-Сити - именно такой тип.
Я лучше бы проголосовал за Армора, чем за него".
"А я бы лучше проголосовал за тебя, чем за Армора".
Дэвид хмыкнул. Он продолжал обвязывать веревку вокруг обструганных
жердей. Сказитель занимался тем же с другой стороны. Когда же они
встретились, Сказитель взялся за оба конца веревки и стал связывать их друг
с другом.
"Погоди-ка с этим", сказал Мишур. "Я пойду кликну Ала-младшего". Мишур
неторопливо отправился вверх по склону каменоломни.
Сказитель отпустил концы веревок. "Вы хотите, чтобы Алвин-младший
завязал узел? Мне казалось, что взрослые люди вроде вас завязали бы его
крепче".
Дэвид замялся. "Ну, у него дар".
"Неужто никто из вас не владеет собственными дарами?"
"Почему, у нас есть несколько своих".
"У Дэвида дар обращаться с женщинами", сказал Калм.
"Калм лучший танцор на вечеринках. А еще никто так не играет на
скрипке, как он. Не всегда попадает в такт, но зато наяривает все время без
продыху".
"Мишур настоящий стрелок", сказал Калм. "Он видит так далеко, как
большинству из нас не увидать".
"У нас много разных даров", сказал Дэвид. "Близнецы всегда знают, когда
начинается какая-нибудь заваруха и попадают туда как раз вовремя".
"И Па, он может объединять разные части в целое. Когда мы делаем
мебель, то всегда зовем его приладить деревянные стыки".
"У женщин свои женские дары"
"Но", сказал Калм. "Никто не может сравниться с Алвином-младшим". Дэвид
согласно кивнул. "И к тому же, Сказитель, похоже, что он сам об этом не
знает. Он всегда вроде как удивляется, когда у него все выходит. И его прямо
распирает от гордости, когда мы даем ему работу. Я никогда не видел, чтобы
он заносился перед кем-нибудь, потому что у него больше даров".
"Он хороший мальчик", сказал Калм.
"Немного неуклюжий", сказал Дэвид.
"Нет, я бы так не сказал", сказал Калм. "Обычно, это не его вина".
"Скажем так, с ним чаше других случаются всякие неприятности".
"Не думаю, что он мог бы оказаться злосчастником или что-то вроде
этого".
"Вряд ли он злосчастник".
Сказитель отметил про себя, что они сказали это одновременно. Но он не
подал виду, что заметил их оплошность. В конце концов несчастье приходит
тогда, когда о нем говорят не двумя, а тремя голосами. Так что лучшим
способом исправить их неосторожность будет просто помолчать. Братья тоже
быстро опомнились и замолчали.
Через некоторое время Мишур с Алом-младшим спустились вниз с холма.
Сказитель не должен был нарушать молчание, потому что он уже принимал
участие в разговоре о злосчастнике. И будет еще хуже, если заговорит сам
Алвин, потому что именно о нем шла речь. Поэтому Сказитель пристально
посмотрел в глаза Мишуру, пытаясь дать ему понять, что заговорить первым
