Впрочем, защита как холодным, так и огнестрельным оружием, справедли-
во казалась им бесполезным и хлопотливым делом. Подобно средневековым
алхимикам, они предпочитали защищаться формулами магических заклинаний.
На всякий случай это вежливое правительство организовало комитет общест-
венной безопасности (иными словами - безопасности буржуазии), послало
главного мага и волшебника в Гатчино за красновскими казаками и вызвало
с фронта батальон самокатчиков.
Комитет безопасности буржуазии постановил немедленно умереть от него-
дования, главному волшебнику не суждено было возвратиться обратно, а ба-
тальон самокатчиков вступил в Петроград с требованием передачи всей
власти в руки Советов.
А покамест адвокаты из провинции и демократы из сахаро-заводчиков
уясняли себе смысл происходящих событий и раздували порох заклинаний,
плохо разгоравшийся на ветру Октябрьской революции, восставший гарнизон,
не тратя лишних слов и щелкая затворами винтовок, при помощи настоящего
пороха, изобретенного Бертольдом Шварцем, готовился атаковать Зимний.
К четырем часам дня дворец был уже окружен кольцом войск Военно-Рево-
люционного Комитета. Возле Александровского сада и на улице Благородного
Собрания за Полицейским мостом стояли Кексгольмский полк, Второй Бал-
тийский и Гвардейский экипажи моряков; группы этих же частей прикрывали
завод зенитной артиллерии.
С Морской улицы вход на Дворцовую площадь занимали броневики под
прикрытием Павловского полка и Красной гвардии Петроградского и Вы-
боргского районов.
Главный отряд Павловского и Преображенского полков продвинулся до
Зимней Канавки и замыкал выходы с площади.
Все эти части с левого фланга и в центре опирались на резервы Егерс-
кого, Семеновского и Волынского полков.
Таким образом почти весь петроградский гарнизон по первому приказу
готов был двинуться на Зимний дворец.
Именно тогда Временное правительство с удивлением заметило, что шты-
ки, на которые оно опиралось, обратились против него, что меч, который в
эти суровые дни должен был защищать буржуазию - висит над ее головой.
Правительству больше ничего не оставалось делать как доказать, что
оно действительно умерло и что его остается только похоронить.
Впрочем, в этом случае, нужно отдать ему справедливость, оно проявило
редкую сообразительность: так как прямой целью наступления на Зимний был
арест Временного правительства, то для того, чтобы Военно-Революционному
Комитету было удобнее арестовать его в целом, не тратя много сил и вре-
мени на арест каждого министра в отдельности, оно объявило перманентное
заседание.
Оно заседало четырнадцать часов под ряд, послало пятьдесят телеграмм,
подписало двадцать пять обращений к фронту и тылу, вынесло двенадцать с
половиной резолюций протеста и издало один указ Сенату, пока, наконец,
не уснуло, утомившись, за крепкими засовами Трубецкого бастиона.
Нужно полагать, что перед своей политической смертью члены прави-
тельства пожалели о том, что не знали всего этого раньше. А если бы они
это знали, они знали бы и то, что дважды пьеса не разыгрывается, что ес-
ли у господина министра есть долги, то нужно торопиться покрыть их двад-
цатым числом министерского жалования.
2.
По дислокации Военно-Революционного Комитета Павловский полк должен
был занять участок от Миллионной до Невского проспекта по Мошкову пере-
улку и по Большой Конюшенной.
Полк выполнил приказ - к 12-ти часам дня участок был занят.
Недалеко от мостика через Зимнюю канавку, у того места, откуда из-под
овальных сводов видны по ночам тусклые огни Петропавловской крепости,
была раскинута головная цепь полка - в каждой впадине, в каждой нише во-
рот прятались солдаты.
Между ними, замыкая расположение полка, двигались дозоры красногвар-
дейцев.
Помня задачу всех красногвардейских отрядов "нигде не подпускать
близко к войскам революционного гарнизона контр-революционные войска,
верные Временному правительству", - Кривенко поставил свой отряд впереди
головной цепи павловцев.
Это было опасное место - впереди, в глубоком секторе баррикад, закры-
вающих все входы в Зимний, простым глазом видны были пулеметы.
Шахов с дозором красногвардейцев обходил авангардные части.
Глубокая тишина стояла в головной цепи полка. Солдаты молчали.
Только время от времени слышался короткий приказ, и тогда Шахов пони-
мал, что вся эта масса солдат находится в непрерывном движении, что это
движение нужно во что бы то ни стало удержать до решительного приказа
штурмовать Зимний, что вопреки приказаниям резервы сгущаются все плотнее
и плотнее, а головные цепи двигаются все дальше и дальше.
Проходя мимо Мошкова переулка, он услышал, как молодой солдат, лихо-
радочно шевеля затвором винтовки, спрашивал сдавленным голосом у прапор-
щика, своего ротного или батальонного командира:
- Товарищ Кремнев, третья рота послала меня узнать, почему не насту-
паем на площадь?
Прапорщик ответил тем же сдавленным, напряженным голосом:
- Распоряжение Комитета - ждать!
---------------
А в резервах на Марсовом поле было шумно и весело. Солдаты разводили
костры, беспорядочные пятна пламени возникали у Троицкого моста, у Лет-
него сада.
Возле одного из таких костров, неподалеку от памятника Суворову, соб-
рались солдаты и матросы из разных частей. Все сидели вокруг огня на по-
леньях, опершись о винтовки - свет костра, неяркий в наступающих сумер-
ках, скользил между ними, освещая черные бушлаты и почерневшие от дождя,
дымящиеся паром шинели. Низкорослый, коренастый солдат ругал большеви-
ков.
- Дьяволы, мать вашу так..., - говорил он, - что они там с бабами,
что ли, спят?
- Ну, где там с бабами! Теперь по всему Петрограду с фонарем ходи, ни
одной бабы не сыщешь! Теперь все бабы в ударный батальон ушли!...
- Почему нас не двигают вперед? - спросил низкорослый, держа голову
прямо и глядя на огонь немигающими глазами, - для чего, язва их возьми,
они языки треплют понапрасну?...
- Да ведь посылали к ротному, - лениво сказал молодой солдат. Он ста-
рательно сушил у огня промокшую полу шинели.
- Посылали! Много ты знаешь, говно такое! - проворчал низкорослый. -
Мы тут никак с самого утра торчим! А теперь который час?
- Хорошие были часы, да вошь стрелку подъела, - равнодушно ответил
молодой солдат.
- Что они, сволочи, в самом деле, смеются, что ли, с людей? - внезап-
но и быстро заговорил один из матросов, сидевших поодаль - стой, а спро-
сить что ли у Толстоухова?
- А ты поди, понюхай ему ж..., может он тебе скажет, - проворчал дру-
гой.
- Тащи сюда Толстоухова, товарищи! - закричал первый матрос.
- Толстоухов! Толстоухов! сюда! - понеслось от одного костра к друго-
му.
Высокого роста чернобородый моряк внезапно появился на грузовике у
Троицкого моста. Свет костра падал на него сбоку, его голова и плечи ог-
ромной двигающейся тенью метались на голой стене.
Он сказал полнокровным, четким голосом, который был одинаково слышен
в разных частях резервного расположения:
- Распоряжение Комитета - ждать!
---------------
Приказа наступать ждали не только в головных колоннах и в резервных
частях - с неменьшим нетерпением его ждали в штабах.
Кривенко второй час сидел в казармах Балтийского экипажа, в одном из
фронтовых штабов и несмотря на энергичные уговоры молодого мичмана,
только что назначенного начальником штаба, решительно отказывался уйти.
- Товарищ Кривенко, - говорил мичман, - отправляйтесь к своему отря-
ду. Вы знаете, чорт вас возьми, что вас за такое поведение нужно
расстрелять на месте!
- Это не меня, а таких штабных начальников нужно расстрелять на мес-
те. Я свое дело знаю!
- Да поймите же вы, наконец, что раз Военно-Революционный Комитет
считает нужным не отдавать приказа, значит у него имеются для этого свои
основания! Как же вы смели бросить свой отряд в такое время? - вдруг,
начиная свирепеть, закричал мичман.
Кривенко досадливо усмехнулся.
- Ты, дружок, за мой отряд не беспокойся! Это я не сам пришел, меня
мой отряд послал в штаб за приказом!
- Да за каким приказом?
- А за таким, что мы три часа стоим на одном месте и ни тпру ни ну...
Он вдруг с яростью ударил кулаком по столу.
- Да ведь ребята прямо на огонь прут...
Мичман побагровел, не сказал ни слова и, махнув рукой, выбежал в со-
седнюю комнату; немного погодя он приоткрыл дверь и просунул в щель го-
лову:
- Между прочим, какого чорта вы ко мне пришли? Идите в свой штаб, в
Павловские казармы!
Кривенко запыхтел, успокоился и, ворча что-то, принялся внимательно
рассматривать голые стены казармы.
- Кронштадтцы приехали! - быстро сказал матрос, стоявший у окна и во
время разговоров о приказе не проронивший ни слова.
Он выбежал из комнаты. Кривенко, вслед за ним, спустился вниз по
лестнице и пошел на набережную, к Николаевскому мосту. На Неве стояла
целая флотилия: направо у Николаевского моста вырисовывалась в тумане
"Аврора", налево ошвартовался "Амур", - верхняя палуба его была полна
черными бушлатами; за ним стояли колесные пароходы. Несколько тысяч мо-
лодых матросов с винтовками за плечами, с патронташами у пояса по вере-
вочным лестницам взбирались на каменные парапеты набережной, легко пры-
гали вниз, бежали к своим частям, быстро строились в колонны.
Через полчаса вся набережная была полна кронштадтцами.
Они не успели еще построиться, как черный автомобиль со слюдяными
окошечками в парусиновом верхе вылетел из-за угла Галерной и остановил-
ся.
Худощавый высокий моряк подошел к автомобилю и сказал несколько слов,
которые не расслышал Кривенко. Невысокого роста человек в очках, в фет-
ровой шляпе на длинных рыжеватых волосах, в распахнутом пальто вскочил
на сиденье шофера и поднял руку.
- Кронштадтцы! - сказал он и замолчал на одно мгновенье.
Глухой шум еще катился внутри смыкающихся колонн.
- Приветствую вас от имени Петроградского Совета Солдатских и Рабочих
Депутатов, от имени Военно-Революционного Комитета, от имени власти ра-
бочих, крестьян, солдат и матросов!
Легкий ветер повеял с Невы и взбросил вверх ленточки над круглыми,
матросскими шапками.
- Кронштадтцы! - продолжал человек в очках, - вы идете в бой не по
приказу какого-нибудь жалкого русского Бонапарта, царящего милостью дол-
готерпения революции. Вы идете в бой не во имя исполнения договора наших
самозванных правителей с союзниками, спутывающих цепями руки русской
свободы. Вы идете в бой с именем великой революции на недрожащих устах и
в горячем сердце!
Он замолчал и нервным движением провел рукой по лицу.
- Русский флот всегда стоял в первых рядах революции. Имена моряков
вписаны на почетном месте в книгу великой борьбы с царизмом. Так пусть
же и теперь - в день величайшей из революций - моряки будут мощным аван-
гардом пролетариата!
"Перед вами - Зимний дворец, последнее прибежище керенщины, последняя
опора врагов народа. Ваша боевая задача - атаковать дворец. Ваши братья
- солдаты и красногвардейцы выполнили свой долг, передав сегодня ночью в
руки Военно-Революционного Комитета все правительственные здания, банки,
телеграфы, вокзалы. Очередь за вами... Они ждут вас на баррикадах..."
Кривенко, не дослушав речи человека в очках, побежал обратно в штаб.
Поднимаясь по лестнице он несколько раз всхрапнул басом - с некоторой
натяжкой, это можно было принять за смех.
- Ты слышал, чорт побери? - весело закричал он, увидев мичмана, - да-
вай сюда приказ!
Мичман потряс перед его лицом только что полученной телефонограммой.
- Распоряжение Комитета - ждать!
3.
Прапорщик Миллер медленно спустился по лестнице, на Дворцовую пло-
щадь.
На несколько минут он задержался на лестнице, придерживая рукой звяк-
