- Покажи-ка, что читаешь.
- Да вот, - отвечает Николай, - тот псалом, что
дьячки поют при венчании.
- Прекрасный псалом, и тебе следовало бы выучить его
наизусть: скоро ведь и ты пойдешь под венец, ежели найдешь себе
подругу по сердцу, чего я тебе от души желаю.
- Прекрасный псалом, - повторил за ним Николай, - да
я не все в нем понимаю. Сначала понимаю; хорошо человеку, когда
он боится Бога, трудится и пожинает плоды трудов своих. Но
вот чего я не понимаю: Жена твоя яко лоза плодовита в странах
дому твоего. Что это значит?
Онуфрий. Лоза - это не та лоза, что растет у нас по
лугам и дает прутья, из которых плетут корзины. Лозой в
Священном Писании называется виноградный куст. Потому слова
эти надо понимать так: когда ты будешь бояться Бога, будешь
жить по
Божьи, Бог благословит тебя домовитою женой, которая
с детками своими будет красоваться в доме твоем, точно
великолепный виноградный куст, покрытый гроздьями сладких,
сочных ягод. Дети-то ведь у матери - то же самое, что гроздья
на виноградной лозе, - не правда ли?
Николай. А дальше: Сынове твои так новосаждения
масличная окрест трапезы твоея. Что такое новосаждения
масличная.
Онуфрий. Этого я тоже не понимал, нарочно ходил
спрашивать покойного отца Андрея Левицкого, и он мне вот что
объяснил: в теплых краях, да тоже и в земле еврейской, где жил
святой сочинитель псалмов, царь и пророк Давид, растут оливы,
или дерево масличное, ветвями и листвой похожее на нашу вербу:
Дерево то дает ягоды, похожие на наши вишни. Когда ягоды
созреют, их собирают, кладут в мехи и потом из ягод этих
выжимают оливковое масло. Значит, новосаждения масличные не
что иное, как молодые оливковые деревца.
Николай. Ну, толкуй теперь дальше, дедушка, что мне
еще делать?
Онуфрий. Как женишься, да Господь благословит тебя
детками, смотри, чтоб они воспитаны были у тебя по-
настоящему, по христиански, чтобы вышли из них умные,
честные и настоящие русские люди, У добрых родителей хороши
бывают и дети, но не всегда. Зачастую родители слишком любят
детей и чрез то становятся неспособны дать им доброе
воспитание. Видал я и таких.
Был у меня тут сосед - человек хороший вполне, а дети
вышли никуда негодны, оттого именно, что родители слишком их
любили. Ребенку бы встать пораньше... "Ах, нет, как можно
будить! Он еще мал, пусть поспит, понежится, - делать-то ему
еще нечего!" Подросло дитя, как раз бы и за грамоту
приниматься, - не посылают в школу: "Пусть подрастет, он
еще мал, слаб!" А через год или два: "Он уже, - говорят, -
перерос". Так проходят самые лучшие для учения годы: ребенок
растет в праздности, неучем, а матушка на него не надышится:
"Какой полненький, красивенький, соколик мой ненаглядный!"
Соколику все позволено и все можно. Где пиры, кутежи, - он
тут; где непотребные речи болтают, срамные песни поют, - он
тут; соколик перекреститься не умеет, "Отче наш" не знает,
про заповеди уж и не спрашивай, а водку пить, табак курить,
пьяные песни орать - первый. Вернется соколик из кабака,
пьяный, - батюшка с матушкой сами его раздевают, разувают:
"Ничего! Молод ведь он у нас еще, неразумен, дитятко, - нешто
мы сами молоды не были?" А тем временем соколик ни за какое
дело не берется, на уме у него совсем другое: чем дальше в возраст,
тем хуже лежебока и пьяница становится. Пропивает, наконец,
соколик трудовое добро родительское, срамит седину старых
отца с матерью, и перед смертью дождались-таки они, бедные,
что их соколика за уворованную лошадь водили по Львову в
кандалах!..
Бывают, правда, и такие родители, что не заслуживают
имени родителей, - такие, что мучают детей, бьют, морят
голодом, будто детям своим - враги лютые. Это тоже скверно.
Разумное христианское воспитание детей в том состоит, чтобы
их любить, да не баловать, чтобы с малых лет располагать их к
книжному учению, к труду, к работе, приучать к чистоте,
опрятности и порядку, к терпению, к повиновению, к уважению
старших. Упаси Боже, чтобы дитя с ранних лет привыкло к
лености, потому что таким оно останется уже на всю жизнь, а
праздность - матерь грехов, как старики говаривали. До трех
лет ребенок может спать, сколько хочет, но с четвертого года
надо уж будить его по утрам на молитву, не жалея и без
поблажки, потому что, привыкнув вставать рано, он будет и
здоровее, и сильнее, и веселее, и давать ему уже какую-нибудь
работу: приучившись трудиться с малолетства, он всю жизнь
будет охоч ко всякому делу.
Как обходиться с челядью, с работниками и работницами
- ты знаешь: я уже рассказывал тебе, как дед-покойник на этот
счет учил меня. Но я забыл сказать еще одно: никогда не бери в
работники того, кто сам имел хозяйство да прогорел. Коли своего
добра не уберег, так твоего и подавно жалеть не станет
Хата твоя - ничего, порядочная, но я все-таки советовал
бы тебе: как припасешь немного денег; поставь себе новую,
просторную. Добрая хата - здоровье, а темная, холодная, сырая
хата - болезни.
Избу и все, что в ней, держи в опрятности, какая только
тебе под силу. Чистота в доме и на дворе - краса и честь хозяина
и хозяйки. В доме твоем, само собою, на первом месте, в красном
углу, должны быть святые иконы - не какая-нибудь базарная
работа богомазов, а хорошо написанные образа: Спасителя,
Пресвятой Богородицы, святителя Николая и другие, смотря по
достатку. Эти святые иконы будут напоминать тебе, что дом
твой не языческий, а православный, и что в нем и ты сам и вся
семья твоя находятся как бы в самой церкви пред святым
иконостасом. И как в церкви ты побоялся бы сказать нечистое,
гнилое слово, так и в доме, ежели точно ты христианин, ты
взглянешь на икону - и удержишься от него; как в церкви
нечестного и злого дела ты бы не сделал, так и в доме пред
святыми образами ты должен бояться учинить что-либо
нечестное, нехристианское.
Второе, что у тебя в доме должно быть непременно, это
- часы, как я уже тебе говорил, и по ним ты должен располагать
все свои занятия и работы. Иногда полезно знать час и в ночное
время: порядочный хозяин должен и ночью вставать, посмотреть
скотину - здорова ли, потому что по ночам с домашними
животными подчас случаются разные неприятности. У меня в
доме есть фонарь, и всякую ночь я непременно встаю, обхожу хлев,
конюшню, сараи, риги и не ложусь, пока не удостоверюсь, что все в
порядке.
Третья вещь, без чего нет порядку в хозяйстве, это -
книжка, куда записывается всякий малейший доход и всякая
малейшая издержка. Без такой записи не будешь хорошим
хозяином, потому что не будешь знать, что стоит тебе всякая
вещь и всякое дело.
Твой покойный родитель не завел тебе сада, - теперь у
вас на дворе всего только одна дикая груша. Помни, что ты
непременно должен развести сад из саженцев. Тот год, когда ты
не посадишь плодовых саженцев, будет год потерянный.
Старайся, чтобы в садике у тебя были и вишня, и черешня, и
крыжовник, и всякая всячина. Отыщи местечко и для цветника:
посади себе в нем несколько кустов прекрасной розы, посей
душистых и лечебных трав, а на солнечном припеке, в тихом
месте, - виноград. Окопай все сам и рассаживай, и поливай
своими руками, и твори все с молитвой да с Господом Богом. А
когда вырастет да зацветет, присматривайся к красоте всякого
цветка и всякой былинки и, работая в садике своем, прославляй
Отца небесного, сотворившего все на пользу и на утеху нашу.
Насчет скотины скажу тебе лишь немногое. Ни в
конюшне, ни на скотном дворе не должно быть у тебя животин
плохих или даже кое-каких. Коли заводишь что-нибудь, заводи
хорошее, доброй породы. Хороша ли скотина, плоха ли, - все
равно без корму не живет, да та разница, что хорошую и кормить
хорошо - есть из-за чего, а плохая больше съест, чем сама стоит
или ее работа.
Мой покойный дед был человек умный из ряду вон, и у него
мы все учились, как жить на свете да вести хозяйство, а вот что
он рассказывал нам о том, как сам добился хорошей скотины. У
нас теперь, ты знаешь, лошади хорошей породы: всякий год я
продаю их пары две, а то, даст Бог, и три, да никогда не получаю
за пару меньше трехсот рублей, был даже один случай, что мне за
пару заплатили чистыми денежками пятьсот пятьдесят рублей.
Отчего ж такая цена? Оттого, что лошади у нас хорошей породы
или, как говорится, хорошей крови. Прежде бывало, у нас тут во
всей округе не увидишь хорошей лошади, - все малорослые, с
пороками, слабосильные. Но дед мой, покойник, как только
прослышит, бывало, что распродаются где-нибудь добрые лошади
с завода, - сейчас на торги.
Раз продавали тут неподалеку с молотка конский завод и
стадо одного арендатора, и в них крепко полюбились деду жеребая
кобылица и две коровы. Евреи-барышники вогнали уж было цену ее
во сто рублей (в старину это были большие деньги), но дед решил
не уступать, - накинул еще рубль; евреи дают больше, он -
больше евреев; евреи еще набавляют, он не отстает. Долго
тянулся ожесточенный торг, но дед все-таки увел к себе кобылицу
за сто тридцать четыре рубля серебром. Две коровы стали ему
тоже не дешевле сотни. С этой кобылицы мы и разжились; от
нее от одной выросло у нас двенадцать лошадей, и мы никогда уже
с ней не расставались. Когда она состарилась и не могла
работать, дед и отец уволили ее в "чистую отставку", а корм и
уход оставили прежние до самой смерти, хотя она уж и не
работала. Отец и дед говаривали про нее: "Это старушка - мать
наша, и не годится продавать ее, чтоб кто-нибудь, пожалуй, еще
еврей какой-нибудь бездушный, мучил ее, бил и морил голодом". Так
и от тех двух коров дождались мы хорошей рогатой скотины, так
и овец и свиней держали не кое-каких, а всегда самой лучшей
породы.
Всякая скотинка любит уход; чтобы конюшня и хлев
были теплые, стойла сухие и опрятные, чтобы всякая животина
в своей час была накормлена. Скребница да щетка скорее дадут
тело лошади, чем овес. Давай лошади овса и сена сколько съест, да
если кожа у ней покрыта коростой и паршой, на ногах грязь и
подседы, а под ней в стойле сыро и неопрятно, - она все-таки
будет тощая и слабосильная. Напротив, скармливай ей овса и сена
поменьше, да давай корм всегда в свое время и не жалей труда на
чистку и опрятность, - она будет держать тело, не будет
болеть, будет вынослива в работе, так же точно и рогатая
скотина. У нас не в обычае чистить рогатую скотину скребницей
и щеткой: крестьянин наш много-много уж коли и лошадку-то
свою почистит горстью соломы перед большим праздником, а про
корову или вола и говорить нечего. Но дед приучил нас к тому, что
всякая скотина должна была быть вычесана и выхолена всякий
день, будь то лошадь, корова, нетель или малый теленок.
В страдную, бывало, пору - пропасть спешной работы в
поле; казалось бы, и некогда, а у нас все вычищено и все блестит
так, что залюбуешься нехотя. Вот мы говорим про свинью, будто
эта животина от природы уж любит грязь и нечистоту, а дед
сказывал: "Неправда, она любит чистоту больше всех". Оттого
свиньи каждую неделю у нас моются; сначала водою с мылом, а
потом - чистою; попробуй и ты так делать и удивишься сам,
когда увидишь, как при одинаковом корме свинья мытая и
чищенная до году вдвое перерастет неопрятную. Я это испытал и
переиспытал. Когда боров откармливается в тесном помещении,
надобно позаботиться о хорошей подстилке и опрятном
содержании, тогда он откормится скорее и меньше на него
пойдет зерна. Скотину всячески жалей и береги. Эта тварь ничего
не может сказать, но она понимает - кто ей друг и кто враг.
Хорошего и милостивого хозяина скотина любит и верно ему
служит, а жестокого боится и, терпя от него дурное обращение и
побои, только укоризненно смотрит на него, как будто желая
сказать: "Так вот что ты за человек! Так вот каков у тебя ум,
какова душа!" Истинно говорю тебе, внучек, я не могу видеть, как
какой-нибудь бездушник употребляет во зло власть свою над
скотиной, - как он не кормит ее, не напоит впору, не почистит,
а требует от нее работы сверх силы, да притом еще ругает,
клянет, бьет куда ни попало. Оттого иногда несчастная тварь
