моей маленькой женушке, которая, могу вас заверить, с нетерпением
ожидала поездки сюда, как, думаю, и жены большинства других участии-
ков, - почему, не успев раскрыть чемоданы, мы должны снова паковать
их и отправляться домой?
- Да не в этом же дело! - раздался чей-то негодующий голос.
Но его заглушили насмешливые выкрики и смех.
- Вот так-то, сэр, - продолжал толстяк, - я хочу, чтобы он объяснил
это моей жене. - И вполне довольный собой, он уселся на место.
Доктор Ингрэм вскочил, багровый от возмущения.
- Господа, это же важный, серьезный вопрос. Мы и так уже без-
действуем целых двадцать четыре часа, тогда как, по моему глубокому
убеждению, уже полсуток назад могли бы сказать свое слово.
Раздались аплодисменты-правда, в разных концах зала и довольно
жидкие. Сразу заговорило несколько человек. Председатель собрания,
сидевший рядом с доктором Ингрэмом, застучал молотком.
Один за другим люди поднимались на возвышение, осуждали то,
как обошлись в отеле с доктором Николасом, но отделывались молчанием
по поводу ответных действий. Затем, словно по молчаливому уговору,
все повернулись в сторону худощавого, щеголевато одетого человека,
решительно вставшего в одном из первых рядов. Кваратоне не рас-
слышал произнесенное председателем имя, уловил лишь:
- ...второй заместитель президента и член нашего исполнитель-
ного совета.
Он заговорил сухим, резким голосом:
- Мы проводим данное собрание in camera', потому что я, при
поддержке нескольких коллег по исполнительному совету, потребовал
этого. В результате мы можем говорить свободно, зная, что наши вы-
ступления не записываются и не могут быть ложно истолкованы за
пределами этого зала. Могу также добавить, что мое предложение
встретило сильное сопротивление со стороны нашего уважаемого пре-
зидента, доктора Ингрэма.
- А чего вы, собственно, испугались-что вас сочтут причастным
к такого рода акции? - проворчал с трибуны доктор Ингрэм.
Не обращая на него внимания, щеголеватый вице-президент про-
должал :
- Я не меньше, чем все другие, испытываю отвращение к дискрими-
нации. Некоторые из моих лучших... - он заколебался, выбирая слово, -
...моих самых уважаемых товарищей по профессии принадлежат к другим
расам и исповедуют иные вероучения. Более того, как и доктор Ингрэм,
я сожалею о произошедшем вчера инциденте. Единственное, с чем мы
в данный момент не согласны, касается вопроса процедуры. Доктор
Ингрэм-если я могу воспользоваться его метафорой-предпочитает
вырвать больной зуб. Согласно моему мнению, следует применить более
умеренные формы лечения против неприятной, но локальной инфекции. -
По залу прокатилась волна смеха, выступавший улыбнулся. - Я не могу
поверить, что отсутствующий здесь, к нашему всеобщему сожалению,
коллега, доктор Николае, хоть чуть-чуть выиграет, если наш конгресс
будет отменен. Мы же в плане профессиональном многое теряем. Более
того- и поскольку у нас заседание закрытое, я говорю это откровен-
ное-мне кажется сомнительным, что широкий вопрос расовых отно-
шений может как-либо нас касаться.
- Конечно, он нас касается! Разве это не относится ко всем и к
каждому? - раздался одинокий голос из задних рядов. Но над осталь-
ной частью зала царила исполненная внимания тишина.
Оратор отрицательно покачал головой.
- Какие бы взгляды мы ни исповедовали, мы исповедуем их как
индивидуумы. Естественно, мы должны поддерживать членов нашей
ассоциации, когда это требуется, и я сейчас предложу определенные
' За закрытыми дверями (лат.).
меры в связи с историей, случившейся с доктором Николасом. Но вместе
с тем я совершенно согласен с доктором Ингрэмом в том, что мы спе-
циалисты-медики и что у нас мало времени на дела, не относящиеся
к нашей профессии.
Доктор Ингрэм вскочил со своего места:
- Я не говорил этого! Я лишь подчеркнул, что подобную позицию
мы занимали в прошлом. И я с нею совершенно не согласен.
- Тем не менее вы сами заявили об этом, - пожав плечами, пари-
ровал щеголь.
- Но совсем в других целях. И я не позволю переиначивать мои
слова! - Глаза маленького доктора яростно сверкнули. - Господин пред-
седатель, мы здесь изощряемся в многословии, не скупимся на выраже-
ния вроде овесьма прискорбноп, одостойно сожаленияп. Но неужели вам
непонятно, что дело не только в этом, что речь идет о соблюдении
гражданских прав и о человеческом достоинстве? Если бы вы были здесь
вчера и видели то, что пришлось мне увидеть-как оскорбляли нашего
коллегу, друга, достойного человека...
В зале раздались выкрики: оК порядку!п, оК порядку!п. Председатель
заколотил по столу молотком, и доктор Ингрэм волей-неволей замолчал,
лицо его горело.
- Я могу продолжать? - вежливо осведомился щеголеватый.
Председатель кивнул.
- Спасибо. Господа, я вкратце изложу свои предложения. Прежде
всего я предлагаю проводить наши конгрессы в будущем в таких местах,
где присутствие доктора Николаса и других представителей его расы
не будет вызывать никаких осложнений. Существует множество подобных
мест, которые все мы, остальные, несомненно, сочтем приемлемыми.
Во-вторых, я предлагаю принять резолюцию, осуждающую действия
данного отеля, отказавшегося предоставить номер доктору Николасу,
после чего мы продолжим работу нашего конгресса согласно перво-
начальному плану.
Сидевший на возвышении доктор Ингрэм, не веря ушам своим, по-
качивал головой.
Оратор взглянул на листик бумаги, который держал в руке.
- Вместе с несколькими другими членами нашего исполнительного
совета я тут составил проект резолюции...
Кваратоне в своем закутке перестал слушать. Резолюция его уже
мало интересовала. Содержание ее можно было заранее предсказать;
к тому же текст можно будет достать и потом, если потребуется. По-
этому он сосредоточил все внимание на лицах сидевших внизу. Кварато-
не они показались обыкновенными лицами в меру образованных людей.
На них было написано облегчение. Облегчение, подумал Кваратоне,
оттого, что отпала необходимость принимать те меры, к которым их
призывал доктор Ингрэм, - меры непривычные, обременительные. Гром-
кие слова, высокопарно произнесенные в псевдодемократическом стиле,
открыли выход из затруднительного положения. Совесть-она успокоит-
ся, зато не будет лишних неудобств. Правда, дело не обошлось без
проявления робкого протеста-один из выступавших поддержал доктора
Ингрэма, - но это была лишь капля в море. Остальные же выступавшие
лишь более или менее повторяли друг друга: оЯ тут подготовил проект
резолюции. ..п
Корреспондент почувствовал озноб-это напоминало ему, что, по-
мимо прочих неудобств, он почти час просидел в вентиляционной трубе.
Но его затея стоила того. Он теперь напишет живой очерк, а уж
пусть редакторы в Нью-Йорке переписывают его в принятом стиле.
И еще Кваратоне подумал, что на этой неделе его работа не будет
зряшной .
Питер Макдермотт узнал о решении конгресса стоматологов продол-
жать свою работу почти сразу после того, как собрание in camera
окончилось. Понимая всю важность результатов собрания для отеля, он
велел клерку из отдела обслуживания конгрессов дежурить у Салона
дофина и немедленно сообщать обо всем, что удастся узнать. Буквально
минуту назад клерк позвонил и сказал, что, судя по разговорам выхо-
дивших делегатов, предложение об отмене съезда провалилось.
Казалось, Питер должен был бы порадоваться за отель. Он же чув-
ствовал себя крайне подавленным. Он представил себе, как воспринял это
решение доктор Ингрэм, не получивший поддержки, несмотря на все
свои доводы и всю свою прямоту.
В конечном счете, не без горечи вынужден был признать Питер,
сбылись вчерашние циничные предсказания Уоррена Трента. Что ж,
хозяина надо поставить об этом в известность.
Когда Питер вошел в приемную владельца отеля, расположенную
в одной из комнат блока управления оСент-Грегорип, Кристина,
оторвавшись от работы, подняла на него глаза. Теплая улыбка на ее
лице напомнила Питеру, как ему хотелось поговорить с ней вчера.
- Хорошая была вечеринка? - поинтересовалась Кристина. Казалось,
ее занимала некоторая растерянность Питера. - Или вы уже успели
все забыть?
Он отрицательно покачал головой.
- Все было отлично. Хотя мне недоставало вас, да и сейчас я не
очень ладно себя чувствую оттого, что забыл про нашу договоренность.
- Хватит об этом. Мы оба стали старше на двадцать четыре часа.
- Если вы свободны, быть может, мне удалось бы загладить свою
вину сегодня.
- Просто отбоя нет от приглашений! - сказала Кристина. - Сегодня
вечером я ужинаю с мистером Уэллсом.
Брови у Питера поползли вверх.
- Так, значит, он выздоровел.
- Да, но не настолько, чтобы выходить на улицу. Поэтому мы
ужинаем в отеле. Если задержитесь на работе, может быть, при-
соединитесь к нам попозже?
- Если смогу, то приду. - И кивнув на закрытые двойные двери
кабинета, он спросил: - У. Т. на месте?
- Да, можете войти. Надеюсь только, что вы не идете к нему с раз-
ными проблемами. А то он сегодня утром что-то очень огорчен.
- Я принес новости, которые могут его приободрить. Стоматологи
только что проголосовали против предложения покинуть отель. - И уже
более сухо Питер добавил: - Полагаю, вы читали нью-йоркские газеты.
- Да. Я бы сказала, что мы получили по заслугам.
Питер кивнул в знак согласия.
- Я просматривала и местную печать, - сказала Кристина. - Об
этом ужасном уличном происшествии: пока ничего нового. А я не могу
избавиться от мысли об этом.
- Я тоже, - в тон ей произнес Питер. У него перед глазами вне-
запно возникла картина, которую они видели три ночи тому назад: залитая
светом, огражденная веревкой проезжая часть улицы и полицейские,
ищущие улик, за которые можно было бы зацепиться. Интересно, удастся
ли полиции напасть на след машины и водителя, сбившего людей. Вполне
вероятно, что и машина и преступник давно находятся в безопасности
и их не найти, хотя Питер надеялся, что это не так. Думая об этом
преступлении, он невольно вспомнил и о другом. Не забыть бы спросить
Огилви, есть ли какие-нибудь новости в связи с грабежом, который
произошел в отеле. Кстати, удивительно, что начальник охраны до сих
пор не доложил ему о ходе дела.
Еще раз улыбнувшись Кристине, Питер постучал в дверь кабинета
Уоррена Чрента и вошел.
Новость, принесенная Питером, как выяснилось, почти не про-
извела впечатления. Хозяин кивнул с отсутствующим видом, словно не
желая отвлекаться от каких-то сугубо личных мыслей, в которые он был
погружен. Он вроде бы хотел что-то сказать-совсем по другому вопро-
су, как почувствовал Питер, - но внезапно передумал. Обменявшись с ним
двумя-тремя*, словами, Питер вышел из кабинета.
А ведь Альберт Уэллс оказался провидцем, подумала Кристина, пред-
сказал же он, что Питер Макдермотт предложит ей провести с ним
вечер. На секунду она пожалела, что преднамеренно сделала так, чтобы
быть занятой.
Разговор с Питером напомнил Кристине об уловке, придуманной
ею вчера, чтобы избавить Альберта Уэллса от больших затрат вече-
ром. Она позвонила Максу-метрдотелю главного ресторанного зала.
- Макс, ваши вечерние цены просто возмутительны, - сказала
Кр истина.
- Не я их устанавливаю, мисс Фрэнсис. Правда, иногда я об этом
жалею.
- В последнее время у вас что-то не особенно людно, не так ли?
- В иные вечера, - ответил метрдотель, - я чувствую себя, как
Ливингстон, который дожидается Стэнли на бескрайних просторах Афри-
ки. Знаете, мисс*Фрэнсис, люди становятся все умнее. Они уже поняли,
что в гостиницах, вроде нашей, - одна центральная кухня и что, в какой
из ресторанов ни пойди, везде блюда одни и те же и приготовлены
они одними и теми же поварами. Так не лучше ли посидеть в другом
месте, где подешевле, даже если обслуживание там и не на высоте?
- У меня есть друг, - сказала Кристина, - который любит, когда хо-
рошо обслуживают. Это пожилой джентльмен по имени Альберт Уэллс.
Я хочу, чтобы вы, Макс, проследили за счетом-пусть он будет не