рожат, а женщины ахнут.
Итак, извольте небольшое, вроде болтовни, послесловьице. Оно, так
сказать, морским узлом завяжет все то, что вам говорили про коварство,
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Итак, на этом, дорогие друзья, мы заканчиваем наш отдел "Коварство".
Что же мы видим, прочитавши исторические новеллы и забавные мелочишки
из нашей жизни?
А мы видим, что в истории редко что случалось без коварства. И что на
этот скользкий путь, несомненно, многих толкало темное прошлое.
А поскольку у нас перемена курса - наше будущее нас, естественно, не
волнует. А что касается интуристов, то они, наверное, тоже схватятся за
ум и до чего-нибудь додумаются.
Тем более там многие сами не захотят, чтоб на вершине жизни в полном
блеске и в сказочном великолепии болтались у них главным образом спеку-
лянты и темные дельцы со своим коварством и хитростью.
То есть это прямо, знаете, исторический анекдот. Кто больше спер, тот
и царь. Кто больше выиграл или наспекулировал, тому полное почтение. Ну,
что это такое?
Ясно, что коварства чересчур много.
Нет, это не может быть, чтоб это так у них сохранилось на вечные вре-
мена. Ясно, что это переменится.
Во всяком случае, старый мир с его мешочниками, купцами и спекулянта-
ми в дальнейшем, без сомнения, рассыплется в прах и в тартарары. Разве
что ради курьеза где-нибудь останется что-нибудь такое, вроде МонтеКар-
ло, куда специально будут приезжать любители вспомнить о прошлой жизни.
Да еще возможно, что госпожа великая Англия из гордости и самолюбия
что-нибудь такое оригинальное придумает. И поскольку там современный
строй плюс король, то от них можно ожидать и еще какого-нибудь исключи-
тельного соединения - капитализма, например, с социализмом и еще с
чем-нибудь. Но, может быть, они и без этого обойдутся.
В общем, мы не сомневаемся в победном шествии жизни. Все дрянное уй-
дет. Арапство исчезнет. Обиды, боль, слезы и огорчения забудутся. Детиш-
ки засмеются. Взрослые зааплодируют. И весь старый мир, все прошлое бу-
дет сосчитано как печальное недоразумение на заре человеческой жизни.
И все это прошлое исчезнет и, так сказать, пройдет.
Как сказал поэт:
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
И мы в этом не сомневаемся.
Итак, друзья, подумавши возвышенным образом о дальнейшем, перейдем к
нашему новому отделу: "Неудачи".
Тут, как многие уже, наверное, успели догадаться, речь пойдет о неу-
дачах. И мы уже слышим отрывистые голоса и всхлипывания. Мы слышим недо-
вольные речи и брюзжание. И кто-то канючит. Это брюзжат и канючат неу-
дачники. Ах, им не хочется неудач. Они хотят кататься, как сыр в масле.
Но это, конечно, не так-то легко дается. Вот они и брюзжат.
В общем, переходим к очередному отделу: "Неудачи".
НЕУДАЧИ
1. Когда мы в свое время лежали себе в люльке и крошечными губенками,
мало чего, понимая, тянули через соску теплое молоко, - какое, наверное,
архиблаженство испытывали мы от окружающей жизни.
2. Главная причина блаженства, я теперь так думаю, заключалась именно
в том, что мы решительно ниоткуда не ожидали никаких неприятностей и не
испытывали никаких неудач.
Ну, разве там, предположим, животик у нас неожиданно схватит, либо
там блоха, соскочивши со взрослого, начнет кусать наше еще не окрепшее
тельце.
Вот, так сказать, и все неудачи, вот вам и все трудности переходного
возраста.
А все остальное текло, конечно, в чудном свете безмятежного существо-
вания.
3. А каким удивительным, каким прямо сказочным рисовался нам окружаю-
щий мир, когда мы юношей с превеликим удовольствием вступали на шаткий
путь нашей жизни.
Какая прямо волшебная панорама расстилалась тогда перед нашим невин-
ным взором.
Весь мир, нам казалось, наполнен счастьем, любезностью, удачами и
чем-нибудь вроде этого. Каким-нибудь упоением.
Мужчины представлялись мыслителями. А женщины в нашем воображении ри-
совались вроде каких-то бравурных испанских певичек, которые то и дело
поют, хохочут и выпивают. И кругом них только и происходит, что свадьбы,
танцы, журфиксы и поцелуи.
Изредка там, мы думали, совершается что-нибудь неприятное - пожары
там или обмороки. И снова опять журфиксы. Пляски. И так далее.
4. Но вот прошло, конечно, очарование юности. И все оказалось, как
говорится, совсем напротив.
Так сказать, глазами разума мы имели неосторожность взглянуть на ок-
ружающий ландшафт. И вдруг, как в сказке, в одно мгновенье исчезли все
эти волшебные картинки. И поблекли пестрые краски. И пропало все, от че-
го мы было пришли в такой неописуемый восторг.
Как сон, все это исчезло, погасло и прекратилось.
И от этого нам стало так досадно, что мы прямо даже не можем вам и
выразить.
Об этой досаде в свое время прекрасно выразился один наш славный по-
эт. Он так воскликнул, говоря о прошедших днях своей юности. Вот как он
сказал об этой неудаче с чувством досады, с крайней растерянностью и с
дрожью огорчения. Вот его слова:
Жизнь моя, - воскликнул он, - иль ты приснилась мне!
Словно, говорит, я весенней, гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
5. Да, это очень прекрасно сказано.
Буквально как на розовом коне, мало чего понимая, проскакали мы по
цветущим полям нашей юности.
А когда стали кое-что понимать, то увидели, что все не так-то расп-
рекрасно, как это нам казалось с седла пашей розовой сивки. И все эти
розовые картины, которые рисовались нам, оказались совершенно иными.
Кроме пожаров и обмороков, кругом были огромные неудачи. И эти огромные
неудачи буквально переполнили нашу дореволюционную страну.
И даже наш прекрасный, но лирический поэт того времени, хотевший ви-
деть главным образом цветы, луну и букеты, однажды так воскликнул:
И низких нищих деревень
Не счесть, не смерить оком!
О, нищая моя страна,
Что ты для сердца значишь?
О, бедная моя жена,
О чем ты горько плачешь?
Однако закончим наши лирические отступления и перейдем к делу.
6. И вот, по примеру прошлых отделов, открываем мы историю, чтобы,
конечно, поглядеть, как там у них раньше было насчет этих самых неудач.
И откуда они, собственно, возникали, эти неудачи? Не от глупости ли? А
если не от глупости, то это, может, и поправимо.
И вот глядим в историю. Перелистываем ее туда и сюда. Средний мир.
Древние века. Халдея там. Финикия. И мало ли там чего. Персия. Сиам.
И видим прямо нечто удивительное.
То есть, кроме неудач, у них как будто мало чего и бывало. Нищие бро-
дят. Прокаженные лежат. Рабов куда-то гонят. Стегают кнутом. Война гре-
мит. Чья-то мама плачет. Кого-то царь за ребро повесил. Папу в драке
убили. Богатый побил бедного. Кого-то там в тюрьму сунули. Невеста стра-
дает. Жених без ноги является. Младенца схватили за ножки и ударили об
стенку... Как много, однако, неудач. И какие это все заметные неудачи.
Вот как один ученый русский поп сказал в 1734 году. Он так сказал о
знаменитой тайной канцелярии, которая учиняла жестокую расправу с царс-
кими врагами. Он сказал на своем дурацком наречии:
"Ежели бы перстом руки изрыть частицу земли на месте оном, то ударила
бы из нее фонтаном кровь человеческая".
И вот, окончательно соскочивши с розового коня, давайте коснемся это-
го мотива.
7. Да из всех чертовских неудач, рассыпанных на каждой странице исто-
рии, наибольше всего нас может поражать какая-то, прямо скажем, бешеная
жестокость по отношению к своей же подчиненной публике.
То есть это прямо в другой раз как-то даже плохо укладывается в голо-
ве. Все-таки встречаются милые люди. И вдруг там читаем - целую семью
запихали в клетку к медведям. С другого там сняли кожу. Этому отрубили
руку. Отрезали нос. Прибили гвоздем шляпу к голове. Посадили на кол.
Английский посол Горсей пишет в своих записках (в 1578 году):
"...А Тулупова посадили на такой длинный кол, что тот вышел около за-
тылка. И пятнадцать часов князь Тулупов мучился и разговаривал со своей
женой".
Другого "правонарушителя", доктора Емельяна Бомельню, Иван Грозный
приказал сжарить на вертеле медика привязали к деревянному шесту и мед-
ленно жарили, поворачивая шест. Потом еле живого бросили сарай на соло-
му.
Знаменитую красавицу Лопухину и ее подругу (1743 год) били кнутом на
площади в Петербурге и потом, по приказанию императрицы Елизаветы, "уре-
зали" языки.
А когда Лопухина не давалась палачу, тот схватил ее за горло, потряс,
и, вытащив рукой язык, отрезал его щипцами. Эта Лопухина уже старухой
вернулась из ссылки.
И всех при дворе удивляла своим мычанием. Так пишет госпожа история.
Может быть, впрочем, прекратить эти неприятные речи?
Нет, просьба потерпеть еще немного. Но все-таки извольте прочесть еще
небольшой отрывок. Иначе не поймете, чего такое - неудача.
Наиболее распространенная пытка в России была такого рода. У обвиняе-
мого позади связывали руки в опущенном состоянии и привязывали веревку к
ним. И эту веревку перекидывали через блок, укрепленный на потолке. По-
том этой веревкой тянули руки вверх. Причем по мере подтягивания руки
выворачивались из плеч. При этом чаще всего обвиняемого подпаливали на
медленном огне или били кнутом.
Весьма часто вплоть до середины XVIII века обвиняемых закапывали в
землю, оставляя над землей только голову. Это была весьма мучительная
смерть, которая наступала на четвертый, а то и на пятый день. Иногда ве-
шали за ноги или за ребро. А также вплоть до XIX века четвертовали.
Один шведский офицер, присутствовавший при казни четвертованием из-
менника Паткуля (при Карле XII), застрелил этого преступника. Он не мог
выдержать картины этой казни. Сначала Паткулю отрубили одну руку и одну
ногу, потом другую руку. Но он еще был жив и взглянул на офицера такими
глазами, что тот выхватил пистолет и пристрелил его. За это Карл XII ве-
лел немедленно расстрелять офицера, что и было исполнено.
Но еще более свирепая казнь - колесование, при которой приговоренному
раздрабливали все кости и ноги соединяли с головой. Эта казнь возникла в
Риме и продолжалась до всей Европе вплоть до XIX века.
Вот вам, я извиняюсь, и поэзия, глядите, за ребро повесят. Дуры.
12. Правда, глупость какая. Стремление к поэтическим идеалам. Вот там
покажут кузькину мать.
Хотя это, с одной стороны, сама поэзия слегка туману напустила.
Розы и грезы, а насчет того, что за ноги вешают, -
Об этом поэзия барышням ничего не подносила.
В общем, извиняемся, что доставили вам сразу столько моральных зат-
руднений. Но поскольку неудачи, так ясно,
Что приходится затрагивать и то и се.
Итак, переходим к нормальным историческим новеллам о неудачах. В ко-
торых надеемся, что ничего такого вроде этого уже не будет. Но, конечно,
гарантии не даем.
В общем, друзья, история знает огромное количество событий, связанных
с неудачами. Но среди них одно небольшое событие прямо нас умиляет своей
нетронутой простотой. И хотя это было давно, но случай этот и в наши дни
приобретает некоторую, что ли, остроту. Он у нас может легко пойти под
лозунгом - борьба с религиозным дурманом или что-нибудь вроде этого.
13. В общем, это было в древнейшие времена, когда процветали какие-то
доряне. И они воевали тогда с афинявами. Но доряне, в общем, - тоже гре-
ки. И афиняне - греки. Уж об афинянах-то и говорить, конечно, нечего.
Они тем более, конечно, греки. Это уже всем известно. Афины. И так далее
Тем не менее они между собой, эти
Греки, усиленно воевали. В древние времена бывала подобная неразбери-
ха. Только факт, что у них была продолжительная война. Спарта и эти. Во-
обще передрались.
Черт знает что такое.
А в Афинах был царь, носивший, наверное, чисто греческое имя Кодр.
И вот сидит однажды этот Кодр на позициях в своей военной палатке и
размышляет, как бы ему там получше завоевать, что ли, этих самых дура-
