фактов. Кто хочет выступить?
- Разрешите мне! - сразу вскинула руку Светозара Петровна.
Она поднялась со стула и обвела членов Правления долгим укоряющим
взглядом.
- Товарищи, как могло такое случиться? Вспомните, как хорошо все на-
чиналось!
- Вы имеете в виду наш перелет? - спросил Файнштейн.
- Перестаньте, Рувим Лазаревич! Вам все шуточки! Я имею в виду Перво-
май, субботник... Как мы могли докатиться до такого?! - она указала на
газету. - Я предлагаю выбрать ответственного за воспитательную работу.
Надо чаще собираться, товарищи. Назрела необходимость общего собрания...
- С алкоголиками, - вставил Карапетян.
- Я призываю вас к порядку! Если мы здесь, в Правлении, не можем на-
вести порядок, потеряли веру в наши идеалы...
- Эк вы хватили! - крякнул Серенков.
- Да! Потеряли! Почему пишут на стенах? Почему в лифт невозможно вой-
ти? Распустились! Надо воспитывать и воспитывать!
- Светик... - промолвил Светозар Петрович.
- Я сказала. Корень в воспитательной работе, - Светозара Петровна се-
ла с оскорбленным видом.
Встал Файнштейн.
- Светозара Петровна в своем, как всегда, темпераментном выступлении
поменяла местами причину со следствием. Будем жить по Марксу, товарищ
и...
- Я живу по Марксу! - воскликнула Светозара Петровна.
- ...А Карл Маркс учит нас, что бытие определяет сознание, а не нао-
борот. Дайте людям сносные условия существования, и они перестанут мо-
читься в лифтах. Я опять ставлю вопрос о предоставлении членам коопера-
тива равноценной жилплощади в другом районе. Иначе может случиться не-
поправимое...
- Что? Что - непоправимое? - вскинулся Серенков.
- Убийство и изнасилование у нас уже были. Вы хотите дождаться похи-
щения детей? Растления малолетних? - парировал Файнштейн.
Все притихли. Угроза была, может быть, и преувеличена, но ненамного.
- Порядок нужен. Твердая рука, - сказала Клара Семеновна.
Все посмотрели на Рыскаля. Он в задумчивости поглаживал свое "воронье
крыло". Клара волновалась, ожидая его ответа. Но Рыскаль молчал.
- Можно мне? - поднялся дворник Саша Соболевский. - Раньше в каждом
подъезде был постовой, и на углах дома тоже. Был порядок. Потом постави-
ли шифрованные замки в дверях, а постовых убрали. Замки сломали через
неделю. А постовых не вернули. Надо добиться от Управления, чтобы снова
были постовые...
- Правильно! Дело говорит! - раздались возгласы.
- Разрешите? - встал со своего места Николаи.
Члены Правления обратили взоры на активного генерала, который удивил
их еще на первом собрании. Глаза Серенкова вспыхнули недобрым огнем; он
слишком хорошо помнил выволочку, устроенную ему генералом за дверями
собрания.
- Можно, конечно, поставить постовых в каждом подъезде. Но почему
только в вашем доме, товарищи? Давайте быть последовательными. Поставим
по милиционеру в каждом ленинградском подъезде. И на каждом углу тоже.
Почему бы не поставить?
- Милиционеров не хватит, - сказала Малинина.
- Совершенно верно. Сотрудников милиции может не хватить. Что же де-
лать?
- Всем записаться в милицию! - воскликнула Клара Семеновна, вызвав
общий смех.
- В этом есть резон, - продолжал генерал, переждав смех. - Только не-
зачем нам надевать мундир.
Есть проверенная форма участия населения в охране общественного по-
рядка. Я говорю о добровольной народной дружине...
Присутствующие как-то поскучнели. Думали, генерал предложит что-ни-
будь необычное, а тут - опять дружина!
- Вы отставник? - с вызовом спросил Серенков.
- Да. Именно так, - кивнул генерал.
- А мы работаем! Мы дружинники по месту работы. Между прочим, дежурим
регулярно. Вы предлагаете и по месту жительства эту лямку тянуть?
- Где вы дежурите? - спросил генерал.
Серенков на секунду смешался, ибо членом никакой дружины не был, но
тут же взял себя в руки.
- Это не важно.
- Мы - на проспекте Благодарности. Возле завода, - ответил Карапетян.
- То есть довольно далеко от родного дома, - подхватил генерал. - Вы
знаете, от кого вам охранять граждан. От хулиганов. Но вы, к сожалению,
не знаете, кого охраняете. Вы бережете покой неких абстрактных земляков.
И только. Здесь же вы будете охранять своих близких, знакомых, соседе
й... Каждому живому существу свойствен инстинкт защиты своего гнезда.
- Значит, все-таки "своя рубашка ближе к телу"? - насторожилась Мен-
тихина.
- Естественно, дорогая Светозара Петровна. И это обстоятельство надо
использовать в общественных интересах. Добровольная народная дружина
должна создаваться при каждом доме и охранять порядок вокруг своего до-
ма. Тогда ее члены будут знать, кого они охраняют. Своих жен, матерей,
детей, соседей... Это ведь так просто.
- А что? Верно товарищ говорит, - вступила Малинина. -Формально дежу-
рим на производстве. Пошатаемся с повязками по людным местам и бегом до-
мой. А здесь - все свои. В случае чего -только крикни!
- Управление, надеюсь, не будет возражать? - обратился генерал к Рыс-
калю.
Тот развел руками.
- Какие могут быть возражения...
- Вы думаете, так просто будет собрать на дежурство членов дружины? -
возразил Файнштейн. - На работе нас обязывает начальство.
- А здесь - совесть! - воскликнула Светозара Петровна, на что
Файнштейн только страдальчески поморщился.
- А пустующие квартиры немедля сдать под охрану милиции. Поставить
сигнализацию - и все дела, - генерал сел.
Собрание оживилось. Предложения генерала показались простыми и разум-
ными, а главное - возвращали кооператив к единению, к незабываемым майс-
ким дням сплоченности и доверия. Тут же стали обсуждать: кто и как будет
дежурить, все ли члены кооператива должны быть членами ДНД или же только
мужчины, какова периодичность дежурств, часы и тому подобное. От-
ветственность за создание дружины возложили на начальников групп взаимо-
помощи каждого подъезда. Настроение собрания поднялось. Забрезжил выход.
- Алкашей будем принимать? - спросила Малинина.
- Вот еще!
- А что они - не люди? - обиделась Вера.
- Мы с ними бороться будем, - объяснила Светозара Петровна.
- И они тоже будут. С собой будут бороться. Вы не знаете! Алкаши
ужасно с собою борются, только в одиночку. Ответственность возрастет, -
серьезно убеждала Вера.
Решили дружно - препятствий алкоголикам при записи в дружину не чи-
нить.
Рыскаль подвел итоги заседания. Во время дебатов он отмалчивался,
будто размышлял о чем-то. Наконец, выслушав всех и не вставая со своего
председательского места под портретом Дзержинского, майор начал негром-
ко:
- Я вот тут думал, товарищи... Последний месяц тяжелый был. Не нала-
живается у нас коммунистический быт. Огорчительно. Все ждем, когда на
тарелочке поднесут. А надо самим строить. Товарищ генерал справедливо
указал. Поймите меня правильно: я власть не хочу применять. И постовых в
каждом подъезде могу вернуть, это не проблема, учитывая наше положени
е... Но хочется-то - без постовых! - воскликнул вдруг Рыскаль с такой
болью, что присутствующие потупили глаза. Не ожидали от майора эмоций:
всегда он был ровен и спокоен. Видно, сильно его допекли обстоятельства
и горькие думы. - Дружина - это хорошо. Мы ее создадим. Но не только в
надзоре дело. Я думал: устроим маленькую показательную ячейку. Как можно
жить. Чтобы другие видели... Ан нет. Не получается. Снова попрятались в
свои ракушки...
- Я же говорю, нужно чаще встречаться, - сказала Ментихина.
- Собраниями не поможешь... - вздохнул Рыскаль.
- Что же вы предлагаете, Игорь Сергеевич? - спросил Файнштейн.
- Если б я знал... Понимаете, я в деревне вырос. Семья большая. Все
друг про друга известно: кто синяк набил, у кого штаны прохудились, кому
мамка выволочку сделала... И про другие семьи всем известно, про соседс-
кие, потому что все на виду. А на виду жить лучше стараешься. Стыдно пе-
ред другими... Или вот в коммуналке, помнишь, Клава?..
- Я так вас понял, что вы хотите, чтоб весь наш дом был одной большой
коммунальной квартирой? - опять спросил Файнштейн.
- Коммуналка - ведь она от слова "коммуна", - сказал Рыскаль.
- Простите. Всем известно, что партией и правительством взят курс на
обеспечение трудящихся отдельными квартирами, -возразил Файнштейн.
- Курс-то взят... - снова вздохнул Рыскаль.
- Я не понимаю, - развел руками Файнштейн.
Вот на этой недоумевающей ноте заседание и закончилось. Разошлись ти-
хо, каждый про себя обдумывая зароненную майором озабоченность. В самом
деле, и так плохо, и сяк. Залезли в отдельные квартиры, знать ничего не
хотим о ближних - какой же это коммунизм? Но неужто лучше коммуналка с
постоянной нервотрепкой и неугасающим стыдом оттого, что приходится ин-
тимные стороны жизни выставлять напоказ? Куда податься?..
Тем не менее, запись в дружину провели организованно и дружно. Возг-
лавил дружинников богатырь Вероятнов, которому это было зачтено как пар-
тийное поручение на заводе, где он работал. (Об этом позаботился Рыс-
каль.) Не мешкая, решили провести первый противоалкогольный рейд, причем
решение это и дату рейда Правление держало в строжайшей тайне, дабы зас-
тать нарушителей врасплох.
Григорий Степанович принимал в подготовке к рейду живейшее участие,
так что баснописец Бурлыко предложил даже в шутку назвать дружину именем
генерала Николаи. Рыскаль воспринял серьезно.
- Посоветуюсь в Управлении. Поскольку вы - Герой, могут разрешить.
- Оставьте, Игорь Сергеевич! - рассердился генерал.
К назначенному дню инженер Карапетян при помощи дворников обновил
гирлянду освещения в щели, куда выходили двери парадных: заменил перего-
ревшие лампочки, над каждым подъездом установил мошные ртутные све-
тильники. Вечерами щель светилась, как раскаленная добела проволока.
В двадцать один час в штабе собрались дружинники с красными повязками
на рукавах. Все были сосредоточены, переговаривались вполголоса. Саша
Соболевский мерцал фотовспышкой. Было нервно.
Рыскаль позвонил в медвытрезвитель и вызвал фургон.
- Начнем, товарищи, - сказал он, положив трубку и обведя собравшихся
строгим взглядом.
Группы одна за другой принялись покидать штаб. Разработанный Рыскалем
план состоял в следующем: сначала прочесать все лестничные марши и пло-
щадки от первого этажа до последнего, потом приступить к досмотру подоз-
рительных квартир.
В штабе у телефона остались дежурить Светозар Петрович и генерал Ни-
колаи. Клава и обе дочери Рыскалей кипятили чай и готовили перевязочные
средства.
...Потом уже, работая над спецвыпуском "Воздухоплавателя", баснописец
Бурлыко пустит очередную шутку, назвав эту ночь "Варфоломеевской", но
тогда было не до шуток. Отряды дружинников, бесшумно проскользнув по ще-
ли к дверям подъездов, устремлялись на верхние этажи, обшаривая кулуары
площадок и закутки у мусоропроводов. Попутно специальные разведчики-слу-
хачи, приникая ушами к дверям, прослушивали, не раздаются ли из квартир
подозрительные шумы: ругань, крики, звяканье бутылок. При обнаружении
оных дверь помечали мелом, однако пока в квартиры не входили. Работали
на площадках. Зазевавшихся алкашей, распивающих парами и на троих свои
бормотушные бутылки, брали быстро и бесшумно. Как правило, алкоголики
располагались у мусоропроводов, поставив бутылку на крышку люка. Их мо-
ментально сталкивали в лифт и спускали на первый этаж, где они попадали
в руки дворников, поддержанных Бурлыко, Завадовским и гигантом Вероятно-
вым. Точно карающая молния, прорезала темноту фотовспышка в руках Собо-
левского, и ослепленные ею алкоголики попадали в щель, где на них нава-
ливался мертвенно-синеватый свет ртутных ламп. Конвоируемые, а иногда и
ускоряемые дружинниками, несчастные следовали быстрой пробежкой к выходу
на Подобедову, где их, урча мотором, ждал фургон "Спецмедслужба" с гос-
