дать в подвалах каждого подъезда закрытые резервуары достаточного объема
для слива туда жидких нечистот через фановые стояки. По мере заполнения
резервуаров их предполагалось очищать по ночам ассенизационными машина-
ми.
Итак, иного выхода, кроме подвальных резервуаров, не существовало.
Беда в том, что в доме не было подвалов, он стоял на асфальте Безымянной
улицы - значит, надо рыть. Даже при допущении еженощной очистки, объем
резервуаров все равно получался большим 32 кубических метра, по 8 кубов
на подъезд.
На заседании Правления Вера Малинина подала идею народной стройки.
- ...А то заелись больно. Лопату в руки - и вперед! - сказала она.
- Но на каком, собственно, основании члены кооператива должны сами
заниматься земляными работами? - спросил Файнштейн.
- На том основании, что в дерьме утонем! - отпарировала Малинина.
Серенков кривил рот, будто предвидел что-то нехорошее, но говорить не
хотел.
- Ничего страшного, товарищи, - сказала Светозара Петровна. - Помню,
мы в двадцать девятом году на строительстве Волховстроя...
Каждое заседание Правления - а заседали ежевечерне, ввиду чрезвычай-
ного положения, - украшено было краткими мемуарами Ментихиных, после че-
го приходили к общему согласию.
Рыскаль радовался. Он, как и Светозара Петровна, был коллективистом,
но более поздней, военной закалки. Трудности его не пугали, а желание
сплотить и сплотиться становилось прямо-таки навязчивым. Он знал по опы-
ту, что становление коллектива возможно лишь в общей борьбе с трудностя-
ми. Как говорится, нет худа без добра - спасение от нечистот обещало по-
высить градус общественного темперамента.
Он причесал свое "воронье крыло" и отправился по инстанциям - полу-
чать разрешение в городской кабельной сети, а также добыть сварщиков и
материал. Согласно решению Правления, его члены и группы взаимопомощи
проводили разъяснительную работу в квартирах.
Случилось так, что агитировать Ирину с Егоркой пришла Светозара Пет-
ровна Ментихина.
Ирина и Егор сидели в детской и разговаривали с генералом Николаи по
телефону. Вечер был прохладен, потому окна не раскрывали. Григорий Сте-
панович с трубкой возле уха находился за стеклом в освещенной комнате;
Егор и Ирина прекрасно его видели, как и он их. Это напоминало видеоте-
лефон, который когда-нибудь войдет в наш быт повсеместно, а сейчас воз-
можен лишь в таких экстренных случаях, когда дома стоят окно в окно.
Аппараты были игрушечные, детские. Григорий Степанович с Егоркой ку-
пили их в магазине на Большом проспекте тем же днем, пока Ирина была на
службе. Никак не могли наиграться новинкой, разговаривали по очереди -
то сын, то мать. Тоненький зеленый провод, переброшенный через щель меж-
ду домами, соединял освещенные окна.
Генерал блаженствовал. Положив ногу на ногу и запахнув полы своего
длинного красного халата, он не спеша покачивался в кресле-качалке и го-
ворил в трубку, не спуская глаз со своих абонентов.
Ирина видела, что в комнату генерала уже третий раз входит его дочь
Мария Григорьевна и что-то неодобрительно говорит отцу. Генерал только
отмахивался: "Потом, потом!" - слышалось в трубке.
Мария Григорьевна в очередной раз сурово поджала губы, бросила холод-
ный взгляд за окно и ушла. Ирина сжалась. Ей было почему-то не по себе
от взглядов дочери Николаи, хотя - видит Бог! -она не навязывалась. Гри-
горий Степанович сам в любую свободную минуту распахивал окно и затевал
разговоры.
- Мам, дай мне послушать! - ныл Егорка.
Ирина дала ему трубку, глаза Егорки загорелись, генерал начал новую
историю.
В это время и пришла Светозара Петровна. Она вступила в квартиру нес-
колько официально, не как соседка к соседке, а по долгу службы. Первым
делом она проверила раковины и ванну, естественно, извинившись, и нашла
их в удовлетворительном состоянии. Затем Светозара Петровна, не переста-
вая весьма тактично обследовать квартиру, завела разговор о предстоящем
субботнике.
Она предпочитала пользоваться эвфемизмами. Вопрос был щекотливый,
грубый. Светозара Петровна в жизни не употребляла не то что слово
"дерьмо", но и "нечистоты". Недопустимы были также "унитаз", "ассениза-
ция" и даже "канализация". Все это дурно пахло.
Надо сказать, что к тому времени, несмотря на героические усилия ма-
йора и запрещающие объявления, стояки уже были наглухо засорены, в квар-
тирах и на лестничных площадках стоял довольно-таки мерзкий запах, мусо-
ропроводы тоже переполнены... баки на площадках с верхом завалены очист-
ками и пищевыми отходами... В таких условиях стыдливость Светозары Пет-
ровны выглядела забавной.
- Иринушка Михайловна, дорогая, вы понимаете, что... э-э... надо при-
нимать меры...
- Да-да, жутко воняет! - сказала Ирина.
Светозара Петровна вздрогнула.
- В субботу все как один на субботник! Возьмем лопаты, ломы, проявим
сознательность!
- А что будем делать? - поинтересовалась Ирина.
- Будем копать ямы.
- Для чего?
- Э-э... понимаете, э-э... туда будут опускаться... эти... В общем,
вы понимаете.
Светозара Петровна значительно сжала губы и едва заметным кивком го-
ловы указала в сторону туалета.
- Выгребную яму копать? - догадалась Ирина.
Светозара Петровна мучительно улыбнулась, давая понять, что именно
так, хотя лучше этого не произносить.
Но Ирина проявила неожиданную дотошность.
- А потом? Когда они переполнятся? Это ж еще хуже будет!
Взгляд Светозары Петровны заметался, ей стало так плохо, что и не пе-
редать. Сложной игрой губ и бровей она кое-как намекнула, что дальнейшее
- дело ассенизаторов и специальных механизмов.
Светозара Петровна заглянула в детскую и увидела Егорку с телефонной
трубкой.
- Ах, у вас телефон! - изумилась она.
Телефонов в нашем доме имелось считанное число: у Инессы Аурини, как
уже упоминалось, у кавторанга в отставке Сутьина (поставили еще до отс-
тавки) и в Правлении. Неудивительно, что Ментихина поразилась.
- Да это так, игрушка... - сказала Ирина.
- С кем же разговаривает мальчик?
Теперь пришел черед проявлять стыдливость Ирине. Она точно так же
кивком указала за окно, где виднелась блестевшая под электрической лам-
почкой лысина генерала.
- Вот как?.. - произнесла Светозара Петровна со сложным подтекстом.
Между тем неугомонный генерал заметил новое лицо в соседней квартире
и не преминул поинтересоваться.
Егорка протянул трубку Светозаре Петровне и застенчиво промолвил:
- Вас к телефону...
- Меня?! - еще более изумилась Ментихина и взяла трубку, как гранату
с вырванной чекой.
- Добрый вечер, Светозара Петровна! - поклонился в кресле генерал. -
Я имел честь слушать ваше темпераментное выступление на собрании и дол-
жен сказать...
Ментихина окаменела. Она не знала, как себя вести. Свой? Чужой? Поче-
му этот лысый человек в халате был на собрании?.. Вдруг она вспомнила:
он же выступал в конце! От сердца отлегло.
А генерал поделился своими соображениями насчет возникшей ситуации с
нечистотами и, в свою очередь, спросил Светозару Петровну, что намерены
предпринять.
- У нас будет субботник, - ответила старушка.
- Субботник? Прекрасно! А можно ли мне принять участие?
- Э-э... Я думаю, это допустимо, - помявшись, сказала Ментихина.
Она подала трубку Егорке и, сделав над собой усилие, кивнула генералу
за окном. Тот помахал ей раскрытой ладонью.
Уже в прихожей Светозара Петровна шепотом, точно кто-то мог подслу-
шать, осведомилась:
- Иринушка, а ваш муж... э-э... он где сейчас?
- В командировке, - соврала Ирина.
- Ах, вот как! В командировке, - сказала старуха удовлетворенно, и в
глазах ее мелькнула искра радости. Попалась, голубушка Ирина Михайловна!
В субботу, в десять часов утра, практически все население дома, иск-
лючая больных, маленьких детей и стариков, вышло на место сбора, непода-
леку от деревянного туалета на улице Подобедова. Рыскаль произнес крат-
кую напутственную речь.
Светозара Петровна, члены Правления и сам Рыскаль имели на лацканах
красные розетки, изготовленные Ментихиной из атласной ленты, купленной
на средства Правления. Немного не хватало духового оркестра, но все же
настроение было приподнятое, люди улыбались, бодрились, старались отнес-
тись к предстоящему делу с серьезностью, но вместе с тем и юмористичес-
ки, потому что и вправду в рытье выгребных ям под девятиэтажным домом
есть нечто юмористическое.
Уже шипели два компрессора, от которых тянулись шланги к пневматичес-
ким отбойным молоткам, с помощью которых двое рабочих взламывали асфальт
Безымянной улицы, готовя фронт работ во всех четырех подъездах.
Одновременно в каждом подъезде из-за недостатка места могло работать
не более шести человек. Рыскаль разбил мужчин на бригады, по четыре на
каждый подъезд - выбрал самых крепких, - и предложил сменный принцип,
как в хоккее: одна шестерка играет, то есть работает, не щадя сил, в
быстром темпе, потом ее сменяет другая, третья, четвертая, что позволит
поддерживать производительность на высоком уровне. Тут же наметилось и
соревнование между бригадами, и переходящий вымпел был учрежден, а в по-
мещении штаба новоявленные дворники-писатели спешно готовили первый вы-
пуск стенной газеты, который Рыскаль наказал вывесить к концу субботни-
ка.
Газета называлась "Воздухоплаватель". Название предложил поэт Саня
Соболевский - история с летающим домом запала ему в душу, как и мне,
когда он ее узнал... Рыскаль хотел проще - "За здоровый быт", но молодые
литераторы воспротивились: скукотища! Рыскаль спорить не стал, однако в
глубине души сомневался. Пахло разглашением.
Остальные жильцы были брошены на борьбу с мусором. Требовалось очис-
тить мусоропровод, убрать с лестничных клеток переполненные баки, вымыть
лестничные площадки.
Специальная бригада во главе с Арменом Карапетяном занималась ис-
кусственным освещением ущелий по обе стороны дома, для чего принялась
монтировать гигантскую гирлянду из пятисотваттных аргоновых ламп, кото-
рую предполагалось развесить вдоль фасадов на уровне второго этажа с
тем, чтобы шель и днем и ночью была залита светом.
Рыскаль ходил по этажам, улыбался, подбадривал, помогал. Убеждался
все больше: можем! Можем, если захотим! Первый раз со дня основания коо-
ператива его члены взялись совместно за участие в процессе труда, как
написано в "Словаре иностранных слов", если помните, а значит - стали,
наконец, истинными кооператорами!
Даже те, кто по привычке воспринял субботник достаточно скептически,
как очередное формальное мероприятие, завелись потихоньку, не захотели
отставать от коллективистов, а главное -видели плоды своего труда.
Мелькали ведра, носилки с землей, которую вытаскивали из подвалов и чуть
ли не бегом уносили на пустырь, где группа женщин сооружала клумбы.
У всех четырех входов в щели - со стороны Подобедовой и со стороны
Залипаловой - наблюдалось значительное оживление, точно на лотке улья
или в муравейнике. Тот катил тележку с сухим мусором, извлеченным из
трубы мусоропровода, другой тащил ведро с мыльной грязной водой, третий,
победно улыбаясь, тешась силою, нес баки с отходами, из которых осыпа-
лись завитки картофельной шелухи. Скапливались, уступали друг другу до-
рогу, ныряли в щели, выбегали, жмурясь, на солнечный свет...
Генерал, одетый в черный спортивный костюм из синтетики и вязаную ша-
почку, что делало его похожим на тренера футбольной команды, носил с
Ириной землю на носилках. Нагружали им немного, учитывая возраст генера-
ла и хрупкость Ирины Михайловны, и все же холмик под клумбу неуклонно
рос, в то время как шестерки землекопов яростно вгрызались в землю Безы-
мянной улицы.
Под слоем асфальта обнаружился булыжник. Несколько вывороченных кам-
