основании?"
Но она чувствовала, что слова генерала ей не в тягость. Вот уж не
ожидала найти в себе покорность - с Женей же все наперекор, во всех ме-
лочах, прежде всего в мелочах... И что самое удивительное - ей эта по-
корность нравилась.
На детской площадке сидели мамы с колясками, резвились пацаны. Гене-
рал пристроил Егорку в футбольную команду - его послушались, Егор был
принят - и, взяв Ирину под руку, повел к школе.
Шли они неторопливо; их обгоняли кооператоры, спешившие на собрание.
Бодрой рысью промчались Светики, разом оглянулись на Ирину с генералом,
и ошеломляющая догадка озарила их лица. Конечно, в такой ситуации Свети-
ки не могли рассказать Ирине о встрече с ее мужем, но и в любой другой
ситуации они хранили бы молчание.
Обогнала их и чета Вероятновых. Инженер Вероятнов сжимал в кармане
текст своего выступления на собрании, волновался, посему не обратил вни-
мания на странную пару, зато жена обратила и, толкнув локтем супруга,
прошептала:
- Ирина-то с кем! Смотри!.. Она что - с Демилле развелась? Ну, дела!
В коридорах школы была воскресная тишина. Ирина и Григорий Степанович
поднялись на четвертый этаж и прошли к дверям актового зала. Слева и
справа со стен смотрели на них портреты; Ирина заметила, что среди них
нет привычных лиц великих писателей - фотографии явно любительские, но
увеличенные; на них запечатлены были люди в военной форме.
- Кто это? - спросила Ирина.
- Почетные пионеры здешней дружины, - ответил он.
Вдруг Ирина увидела на портрете знакомое лицо. Она приостановилась от
неожиданности, ибо лицо это - она могла поклясться - было чрезвычайно ей
знакомо, но где и когда она встречала его?.. С фотографии смотрел моло-
дой бравый капитан с круглой лысой головой и улыбающимися глазами. Фу-
ражку он держал в руке, а ногой оперся на лафет небольшой приземистой
пушки с длинным стволом.
На гимнастерке капитана блестела Звезда Героя.
Ирина перевела взгляд на генерала, будто желая справиться о незнако-
мом капитане, и вдруг увидела перед собою то же самое улыбающееся лицо,
только в морщинах. Лишь глаза блестели так же молодо, как на фотографии.
- Вы?.. - еле слышно выдохнула она.
- Я, Ирина Михайловна. Я... - развел руками Николаи. - А что делать?
Ирина подошла ближе и разглядела под портретом сделанную на машинке
подпись: "Герой Советского Союза Григорий Степанович Николаи".
- Пойдемте, пойдемте, Ирина Михайловна, - заторопился Николаи. -Ниче-
го интересного...
- Так вы Герой... - задумчиво произнесла Ирина, не отрывая взгляд от
фотографии.
- Ну, какой я герой! Помилуйте! Посмотрите на меня, - рассмеялся Гри-
горий Степанович.
Ирина повернулась и пошла к залу, в двери которого втекала струйка
притихших кооператоров.
Глава 16
ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ
На сцене актового зала стоял стол, покрытый красным куском материи
для транспарантов. За столом сидели трое: румяный толстощекий полковник
милиции с орденскими планками на кителе, худощавый человек в сером кос-
тюме без каких-либо значков, с черными глазами и спадавшей на лоб косой
прядью, напоминавшей воронье крыло; третьего Ирина Михайловна хорошо
знала - это был ее сосед, председатель Правления кооператива Василий Ти-
хонович Вероятнов.
Ирина и Николаи уселись в задних рядах у прохода. Генерал принялся с
любопытством оглядывать публику. Над залом стояло равномерное жужжание
голосов.
Прямо перед Ириной уселась незнакомая женщина в панбархатном платье.
Полные плечи, распиравшие панбархат, часто вздымались от шумных вздохов,
которые женщина издавала. Ирине показалось, что этими вздохами женщина
желает привлечь к себе внимание.
Между тем Вероятнов, пошептавшись о чем-то со своими соседями по пре-
зидиуму, встал и открыл собрание. Он предоставил слово полковнику мили-
ции Федору Ивановичу Коломийцеву.
Зал притих.
- Вы уже знаете, товарищи, что прошлой ночью случился... случилось
че-пэ, скажем так, - начал Коломийцев, выйдя из-за стола президиума к
краю сцены.
Держался он уверенно, чуть ли не весело. Слегка улыбался, отчего упо-
мянутое ЧП приобретало не совсем серьезный характер.
- Как мы на это дело смотрим?.. Мы смотрим так, что ничего невероят-
ного не произошло. Вы столкнулись с редким явлением природы, верно? Но
все живы-здоровы, разрушений нет, чего, как говорится, и другим желаем!
Коломийцев не удержался и подмигнул залу. Кое-где заулыбались.
- Какова моя задача? Моя задача, так сказать, чисто научная. Мы ведем
большую работу по выяснению причин происшествия, нам уже многое извест-
но...
При этих словах сидевшая впереди женщина издала вздох такой вырази-
тельности, что кооператоры в радиусе нескольких метров оборотились к
ней.
- Валентин! - глухо прошептала Завадовская (это была, конечно, она),
прикрывая ладонями лицо.
- ...Но работа еще предстоит большая, нам не все до конца ясно. На-
верное, вы знаете, что современная наука достигла огромных успехов. Но
не все, товарищи, ей известно. Не все тайны раскрыты...
Полковник намеренно уводил разговор от конкретных фактов, в то время
как многие из кооператоров еще томились в неведении относительно всего
происшедшего. Легко понять: почти все спали той ужасной ночью, в сумато-
хе регистрации и последующих суток ничего достоверного узнать не уда-
лось, да вот и сейчас официальное лицо начинает распространяться о ка-
кой-то науке!
Коломийцев был прерван возгласом:
- Товарищ полковник! А все-таки - как мы здесь оказались?
- Очень просто, товарищи! - бодро начал Коломийцев, но осекся. По су-
ти-то он был прав - дом оказался на Безымянной наиболее простым способом
из мыслимых. Но честно сказать об этом массам полковник считал недопус-
тимым.
- Вот, например, в Техасе... в одна тысяча девятьсот двенадцатом го-
ду... - полковник достал из кармана записную книжку, взглянул в нее,
уточняя дату - ...смерч, или по-американски торнадо, поднял в воздух жи-
вую корову и перебросил ее за несколько километров от фермы, не повре-
див...
- Значит, был смерч? - крикнул тот же голос.
- Смерча не было, товарищи. Смерчей у нас не бывает.
- А что? - не унимался голос.
Полковник подошел еще ближе к краю сцены, стараясь отыскать глазами
вопрошавшего. Ему это не удалось. Тогда Коломийцев сделал короткий взмах
рукою - мол, была не была! - и, понизив голос, сказал:
- Ваш дом подвергся действию телекинеза.
Зал загудел, а Клара Семеновна издала короткий и пронзительный стон,
после чего ее плечи обмякли.
- Что с вами? - наклонился к ней генерал.
Завадовская бессильно покачала головой.
А по залу гуляло: телекинез... теле... кино... текеле... келез. Не
все кооператоры понимали значение слова - тут и телевидение, и кино...
При чем здесь кино?
Федор Иванович сжал губы, давая понять, что распространяться на тему
телекинеза не имеет права. Гул нарастал, то там, то тут слышались выкри-
ки:
- Как это? Объясните!
- Кто это сделал?
- Кто двигал?! Зачем?!
- Это не телекинез, а нуль-транспортировка! - выкрикнул юный голос,
по-видимому, любителя фантастики, но ему не вняли. Нуль-транспортировка
была явлением еще более темным, чем телекинез.
Внезапно Клару Семеновну Завадовскую сорвало со стула, будто она сама
подверглась действию телекинеза, и кооператорша панбархатной молнией
метнулась по проходу к сцене.
- Разрешите! Разрешите мне сказать!
Противодействовать ей было бессмысленно. Коломийцев лишь развел рука-
ми и отступил к столу. А Клара Семеновна взлетела по ступенькам наверх
и, обернувшись к залу, сделала решительное и непонятное заявление:
- Валентин Борисович - заслуженный человек! Он не мог! Не верю... То-
варищи, со всеми может случиться. Ну, обнаружили у него это... Так что
же? Еще ничего не значит!
Она повернулась к полковнику и помахала в воздухе указательным
пальцем.
- Ни-че-го! Запомните!
В зале смеялись, негодовали, недоумевали. Слов Клары Семеновны уже не
было слышно.
Полковник не растерялся, подскочил к Завадовской и увел ее за кулисы,
что-то по пути объясняя. Вскочил с места взволнованный Вероятнов, поднял
раскрытую ладонь... Лишь человек с "вороньим крылом" сохранял полное
спокойствие. Он смотрел в зал усталым взглядом понимающего все человека.
Повинуясь жесту Вероятнова, зал притих.
- Слово имеет Игорь Сергеевич Рыскаль, - сказал Вероятнов.
Рыскаль встал, опершись костяшками пальцев на стол. Перед ним лежал
блокнот. Он дождался полной тишины зала и в этой тишине глухо прочитал
следуюший текст:
- "В ночь с пятницы на субботу, в три часа пятнадцать минут, коопера-
тивный дом номер одиннадцать по улице Кооперации по неустановленным пока
причинам оторвался от земли, взлетел вертикально вверх на высоту пример-
но ста метров, после чего полетел в направлении Тучкова моста, где при-
землился так же вертикально на проезжей части Безымянной улицы вместе со
всеми, находящимися в данный момент в доме. Человеческих жертв и повреж-
дения материального имущества не установлено". Таковы факты, товарищи.
Мертвая тишина в зале достигла такой степени концентрации, что стало
слышно, как за окнами лопаются весенние почки тополей, вытянувшихся до
четвертого этажа школы.
Из-за кулис выглянуло лицо полковника Коломийцева. Он с изумлением
посмотрел на майора.
Немая сцена продолжалась несколько секунд. И те, кто знал о перелете
дома, и те, кто догадывался, и те, кто не верил, - разом поняли по убе-
дительному усталому тону Рыскаля, что случившееся - натуральный факт, не
подлежащий отмене.
А Игорь Сергеевич, дождавшись, пока эта мысль проникнет в глубины
сознания кооператоров, продолжал:
- Научная сторона вопроса нас с вами касается мало. Даст Бог, Федор
Иванович с этим разберется. Мы должны подумать, что нам делать дальше?
Как жить? К этому я вас призываю, товарищи.
Рыскаль сел.
Вероятнов искоса взглянул на него и неуверенно предложил желающим
выступать.
Первой, как и следовало ожидать, по проходу к сцене двинулась Свето-
зара Петровна Ментихина. Она шла, глядя прямо перед собой, с решимостью
и уверенностью, берущими свое начало в легендарной кимовской молодости.
По истертому полу актового зала стучали каблучки ее маленьких, оторочен-
ных мехом сапожек, называвшихся когда-то "румынками".
Мех сапожек у щиколоток придавал Светозаре Петровне некую легкость и,
я бы сказал, святость, ибо казалось, что она не идет, а летит над полом
на маленьких пушистых крылышках.
Светозара Петровна взлетела на этих крылышках по ступенькам, назвала
Вероятнову свою фамилию и номер квартиры (он и без того знал), после че-
го вдруг резко обернулась к залу, отбросив прямую руку назад, насколько
это было возможно. Перед изумленными кооператорами предстала уже не зна-
комая старушка-общественница, а женщина-трибун, нечто вроде комиссара из
"Оптимистической трагедии".
- Товарищи! - начала Светозара Петровна, закинув вверх старческое ли-
цо, по которому уже ползли две светлые крошечные слезинки. - Товарищи! -
пел ее голос, в котором слышалась музыка Дунаевского из кинофильма
"Светлый путь", и задор "Синей блузы", и рабфаковская убежденность. Све-
тозара Петровна отбросила от себя полвека (тем самым решительным движе-
нием руки назад) и на глазах превратиласъ в юную комсомолку. - Нам, ком-
сомольцам тридцатых годов, не стыдно смотреть в лицо товарищам! За наши-
ми плечами пятилетки индустриализации, война, восстановление народного
хозяйства. Мы всегда были на самых трудных участках. Трудностями нас не
испугаешь! Я хочу, чтобы молодые товарищи прислушались. Вот вам случай
показать, на что вы способны!
- Что вы конкретно предлагаете? - донесся насмешливо-ленивый возглас
из зала.
- Сплоченность. Решимость. Убежденность, - сказала Ментихина, сопро-
