понимали, что указанная рекомендация может омрачить праздник - слишком
уж было похоже на интернирование, как выразился Файнштейн. И тут неуто-
мимая Светозара Петровна предложила блестящий выход. Как вы думаете? Не
угадаете ни за что! Концерт художественной самодеятельности!
- А потом банкет! - весело отозвалась из кухни жена Рыскаля Клава,
которая фактически принимала участие во всех заседаниях Правления, либо
находясь на кухне за тонкой стенкой из сухой штукатурки и слыша каждую
реплику, либо потчуя членов Правления чаем с плюшками или домашним пе-
ченьем.
Светозара Петровна на секунду опешила, а потом, задорно тряхнув се-
денькой птичьей головкой, воскликнула:
- А почему бы и нет, товарищи?!
И обвела членов Правления озорным, как она считала, взглядом.
В мгновение все оживились, даже Серенков, посыпались предложения -
где собираться? по скольку с носа? где найти таланты? меню, спиртное и
прочее... Сразу поняли, что идея Ментихиной и Клавы сулит немалые выгоды
для воздухоплавателей: еще более объединиться, узнать друг друга, замк-
нуть разговоры внутри системы, да и разрядиться же наконец после всех
треволнений прошедших недель!
Рыскаль крепко задумался, подперев подбородок маленьким твердым кула-
ком. Правление притихло, глядя на главного. Наконец Игорь Сергеевич
вздохнул, пригладил "воронье крыло" и кивнул коротко:
- Согласен!
Чисто по-человечески он понимал затею, она ему нравилась -конечно,
без излишеств, - но как объяснить начальству, если спросят? Хороша кар-
тинка - назначенный Управлением комендант дома возглавляет коллективную
пьянку (майор хорошо знал термины, бытующие в официальных документах,
если надо ударить побольнее: не банкет, не междусобойчик даже, а пьян-
ка). Пустить же на самотек... нет, еще хуже! Принял решение, когда поду-
мал о пресечении слухов. Нашлось слово для официальных бумаг: пресече-
ние. Это соответствовало утвержденному плану и кампании по неразглаше-
нию, это выглядело солидно и научно.
И вот буквально за неделю, отделявшую ассенизационный субботник от
Первомая, все было организовано в лучшем виде. Снова сняли актовый зал
школы для концерта и зал плавучего ресторана "Парус" у Тучкова моста -
для банкета. Концерт режиссировали Светозара Петровна и Светозар Петро-
вич, организация банкета пала на Клару Семеновну Завадовскую (Рыскаль
сообщил ей по секрету, что на праздники собираются отпустить на побывку
Валентина Борисовича, все еще проходившего научное обследование у Коло-
мийцева, поэтому Клара старалась вовсю), прочие помогали как могли -аги-
тировали, собирали деньги, мастерили реквизит.
Неделю жили одной семьей. Не все, конечно, - нашлись и глухие затвор-
ники, скептики, брюзги... но таких было явно меньшинство.
Вечером накануне Первомая Правление собралось вновь, чтобы утвердить
программу и порядок мероприятий. Первой докладывала Клара Семеновна. Ее
вопрос был ясный: в банкете пожелало участвовать двести восемнадцать че-
ловек, что составляло большинство взрослого населения дома (разумеется,
в их число не входили дети и старики, откололась также часть молодежи).
Собирали по десятке с носа - меньше ни в одном ресторане не берут - од-
нако Кларе Семеновне удалось бог весть каким путем уломать метрдотеля
ресторана "Парус" скалькулировать меню из расчета восемь пятьдесят на
человека, так что в излишке осталось более трехсот рублей, которые Клара
предложила употребить на водку "с собой".
- На триста рублей водки?! Кларочка! - ахнула Светозара Петровна.
- А что вы хотите, Светозара Петровна? Знаете, какие наценки? Я зака-
зала по сто грамм на человека, меньше они не соглашались. Но сто грамм -
это же курам на смех!
- Сто граммов! Това-арищи... Меня лично это убьет, -заявила Ментихи-
на.
- Светик, голубушка, успокойся... - попытался встрять Светозар Петро-
вич.
- Вас убьет, вы и не пейте. А мне сто грамм, как слону дробина, -ска-
зала Клара.
Тут Клара Семеновна, безусловно, была права, достаточно было взгля-
нуть на ее могучую фигуру.
Рыскаль поспешил уйти от щекотливой темы.
- Пускай Клара Семеновна делает, как знает, - предложил он. - Но что-
бы в меру, вы понимаете?
Завадовская доложила меню, разъяснила, что на оркестр никак не хвата-
ет, но в зале имеется музыкальный автомат, который за пятак может сыг-
рать любой танец.
- И краковяк? - спросила Ментихина строго.
- Краковяк? - опешила Клара. - Зачем краковяк?
- Светик! - взмолился Ментихин.
- Ну почему Светик? Почему Светик? Я хочу краковяк! -закапризничала
старушка.
- Хорошо. Будет краковяк, - отрубила Клара.
- Товарищи, а может быть, вовсе без водки? -вдруг предложила Вера Ма-
линина.
Все молча переглянулись.
- Видите ли, Вера Кузьминична... - вкрадчиво начал Файнштейн, но Се-
ренков перебил его:
- Веселие на Руси есть питие! Народ сказал.
Понятное дело, с народом не поспоришь. Да и Вера сама смутилась, мол,
что я такое говорю, лишь только представила себе банкет на двести с лиш-
ним человек и - без водки.
- Ну, не только на Руси... - загадочно протянул Файнштейн, как бы не
возражая, а лишь уточняя предыдущего оратора.
- А где же еще? Там? - прогремел Серенков, кивая почему-то не в сто-
рону, а вниз.
- Где - там? - побледнев, спросил Файнштейн. - На что вы намекаете?
- Там! Там! - тыча пальцем себе под ноги, утверждал Серенков. -Нам
намекать не к чему!
- Прекратите, товарищи, - поморщился Рыскаль.
Спорщики притихли, отвернувшись один от другого.
Такие микростычки между ними происходили почти на каждом заседании
Правления. И тот, и другой были в вечной оппозиции к большинству членов
и к майору Рыскалю - один слева, другой справа - вот бы им объединиться!
- но ненависть друг к другу оказывалась всегда сильнее. По существу оба
часто говорили одно и то же, лишь разными словами: Файнштейн непременно
логично и наукообразно, Серенков же рубил сплеча, нарочито по-мужицки,
хотя ни крестьянином, ни рабочим не был, а руководил кружком баянистов
во Дворце культуры.
Ненависть была не только национальной, о чем догадывались все, но и
биологической. Когда Файнштейн вдыхал, Серенков непременно выдыхал;
сердца у них бились в противофазе, несовместимость групп крови была пол-
нейшая!
Если Файнштейн всегда носил галстук, то Серенков не носил никогда;
гамма цветов у Серенкова была черно-коричневая, у Файнштейна же - зеле-
но-желтая; такое сочетание цветов уместно для предупреждающих дорожных
знаков, но в жизни излишне контрастно. Если бы мы с милордом верили в
биополя, то могли бы представить себе их полную противоположность, раз-
ноименный заряд и яростную схватку друг с другом, когда биополя приходи-
ли в соприкосновение.
Всем на минуту стало неловко от вспыхнувшей распри, в основе которой
лежало все понимали что.
Клара Семеновна прервала неприятную паузу сообщением о том, что одна
из воздухоплавательниц (Завадовская, конечно, сказала "жиличка") просит
разрешения пригласить с собою на банкет своего знакомого. Ей одной, ви-
дите ли, скучно.
- Кто такая? - спросил Рыскаль.
- Ирина Михайловна Нестерова, квартира двести восемьдесят семь.
- А кого она хочет пригласить?
- Из соседнего дома... Ну, отставной генерал, помните? Он у нас на
собрании выступал, - ответила Клара несколько пренебрежительным тоном.
- Товарищи, у них роман! - воскликнула Светозара Петровна, мгновенно
оживляясь и обводя членов Правления восторженно-таинственным взлядом. -
Он к ней телефон провел, беседуют часами! Я сама видела! Он мужчина со-
лидный, но со странностями, товарищи.
- Нестерова что, одинокая? - спросил Рыскаль, припоминая.
- Почему одинокая? Совсем не одинокая! - воскликнула Ментихина. - Го-
ворит, что муж в командировке. А он, между прочим, здесь! В городе... -
Светозара Петровна понизила голос до шепота.
- А его как фамилия? Нестеров? - снова спросил Рыскаль, не отыскивая
в памяти кооператора с такой фамилией.
- Нет! Демилле! Его фамилия Демилле! - вскрикнула Ментихина в упоении
от счастья - сообщить важнейшую новость.
- Ах, вот как...
Майор мигом припомнил звонок в Управление по поводу незарегистриро-
ванного бегуна, который интересовался адресом улетевшего дома. Слишком
уж необычная фамилия! Значит, соседям жена говорит, что муж в команди-
ровке, а нам - что не живет с нею совсем... Впрочем, не наше дело. Мало
ли какие у нее причины?.. Однако они не разведены. Это уже плохо. Пожа-
луй, не стоит осложнять обстановку.
Поразмышляв так, Рыскаль ответил Кларе:
- Отсоветуйте ей, Клара Семеновна. Лишние разговоры. Не нужно ей эт
о... А с генералом я сам после поговорю.
Он сделал пометку в перекидном календаре.
- Совершенно правильно, Игорь Сергеевич! А я с Иринушкой поговорю, -
сказала Светозара Петровна услужливо. Ее общественный темперамент пря-
мо-таки выплескивался из души и тут же находил себе желанные русла.
Рыскаль чуть поморщился, но возражать не стал.
С вопросом о банкете было покончено, и перешли ко второму пункту:
концерт художественной самодеятельности. Светозар Петрович зачитал спи-
сок выступающих и названия номеров. Дабы подать пример, Правление во
главе с Рыскалем тоже в полном составе подалось в артисты - Рыскаль даже
со всем семейством. У него дома было заведено петь, и уже давно сущест-
вовал вокальный квартет, где запевалой была Клава.
Возражений программа концерта не вызвала, но, как и в предыдущем воп-
росе, наметилось осложнение. Светозар Петрович, сделав печальную мину,
доложил, что вынужден был отстранить от участия в концерте трех самодея-
тельных авторов: один из них предлагал басню собственного сочинения, а
двое других - молодая супружеская чета - сочинили песенку под гитару,
которую и намеревались исполнить на концерте.
- И там, и там - о нашем событии, - значительно сказал Светозар Пет-
рович.
- О каком событии? - не понял Рыскаль.
- О перелете.
Светозара Петровна распространила между членами Правления тексты упо-
мянутых сочинений. На листках стояли фамилии авторов и номера квартир.
Басня являла собою пародию на крыловский "Квартет", довольно неумелую
и не слишком остроумную. Заслуживала внимания лишь концовка, скорее все-
го, получившаяся у автора случайно:
...и где-то там, под небесами,
Узнали мы, что мы летим не сами,
А тянет нас вперед
Народ,
Который к коммунизму все идет,
Летит, спешит и не дойдет до цели...
И тут мы у Тучкова сели.
Посадка мягкая была, но все ж, как ни садитесь,
Друзья, вы в космонавты не годитесь!
Песенка была шуточная, по типу студенческой, ложившаяся на любой не-
замысловатый мотив. О том, как хорошо летать домами, избами и сараями и
что, освоив такой способ передвижения, человечество непременно будет
счастливо.
- Ну, и почему вы им не разрешили? - напрямик спросила Вера Малинина.
- Разглашение... - печально развел руками Ментихин.
- Да ну вас! Сразу вранье начинается! Я понимаю, что трепаться на
улице не надо. Но все же свои. Все и так знают! - обиделась Вера.
- Все знают, что в магазинах нет... скажем, ситца. Но писать об этом
не принято, - сказал Файнштейн, по форме возражая Вере, а по интонации
-присоединяясь.
Серенков тут же наискось открыл рот, ища возражения, но пока думал -
реплику Файнштейна проехали. Рыскаль, желая, видимо, быть мягким и де-
мократичным правителем, песенку разрешил, а басню отверг, ввиду непонят-
ности позиции автора. То ли он обличает, то ли насмехается неизвестно
над кем?
- Как его фамилия?.. Бурлыко? Квартира шестьдесят семь?.. Хорошо.
Глава 21
У НАТАЛЬИ
...Временами стало казаться, что приплыл, достиг прочной суши, успо-
коился. Особенно когда выходил по утрам из Натальиной комнаты с полотен-
цем на шее и раскланивался с соседями: со старухой Елизаветой Карловной,
