поплывете на, "Красной руке". А я остаюсь полным хозяином этого форта
вместе с оставшимися вашими людьми, Валенсо, и людьми Зароно, и сам строю
корабль. Устраивает?
Лицо Зароно побледнело.
- Таким образом, мне предоставлен выбор; остаться здесь в изгнании,
или же бросить своих людей и подняться на борт "Красной руки", чтобы
позволить там перерезать себе горло.
Раскатистый смех Конана гулко прозвучал в огромном зале. Он
по-приятельски грохнул Зароно по плечу, не обращая внимания на яростные
глаза корсара, сверкавшие нескрываемой жаждой убийства.
- Это так, Зароно, - подтвердил он. - Оставайтесь здесь, а я и
Стромбанни уплывем отсюда, или же ты плыви со Стромбанни и позволь своим
людям остаться здесь со мной.
- Нет лучше, если Зароно отправиться вместе со мной, - откровенно
заявил Стромбанни. - Ты можешь восстановить против меня моих людей, Конан,
и мои собственные сподвижники прикончат меня прежде, чем нам доведется
увидеть на морском горизонте Бараханские острова.
Пот выступил на побледневшем лице Зароно.
- Ни я, ни граф, ни его племянница не достигнут суши целыми и
невредимыми, если мы доверимся Стромбанни, - сказал он. - Сейчас вы оба в
моей власти, потому что мои люди находятся в форте. Что удержит меня от
того, чтобы уничтожить вас обоих?
- Ничего, - улыбаясь, ответил непоколебимый Конан, - Кроме того
факта, что люди Стромбанни, если ты приведешь свои намерения в исполнение,
уйдут в море, и они убьют вашу идею в зародыше, оставят вас здесь, на этом
глухом берегу, где пикты очень скоро расправятся со всеми вами. Ну и,
естественно, кроме того обстоятельства, что я расколю тебе череп, если ты
попытаешься позвать своих людей.
Произнося это, Конан откровенно смеялся, словно его предложение было
невероятно смешным.
Однако Белеза чувствовала, что он говорит то, что думает. Его
отливающая металлическим блеском сабля спокойно лежала у него на коленях,
в то время, как Зароно положил свой меч на стол вне досягаемости своей
руки. Гальбро не был воином, а Валенсо, очевидно, был не в состоянии
принять решение.
- Да, - пробурчал Стромбанни, - так легко тебе с нами не справиться.
Я согласен на предложение Конана. А что думаете по этому поводу вы,
Валенсо?
- Я должен как можно скорее убраться отсюда! - хрипло прошептал граф,
тупо уставившись пустыми глазами в стену напротив. - И я должен
поспешить... я должен убраться... прочь отсюда... и как можно скорее.
Стромбанни наморщил лоб, удивленный странным поведением графа, и,
злобно усмехаясь, развернулся к корсару.
- Ну, а ты, Зароно?
- Разве у меня остается какой-нибудь выбор? - пробурчал недовольно
Зароно. - Если ты позволишь мне взять с собой на борт корабля трех
офицеров и сорок человек из моего экипажа, и я согласен.
- Офицеры и тридцать человек!
- Хорошо, я согласен.
- Итак, все в порядке.
Таким образом пакт был заключен без рукопожатий и громких тостов. Оба
капитана сверкали друг на друга глазами, словно оголодавшие волки. Граф
дрожащими пальцами теребил свои обвисшие усы, однако не отреагировал на
сделку, полностью углубившись в свои сумрачные мысли.
Конан беззаботно потянулся как огромная кошка, залпом выпил вино и
улыбнулся присутствующим и с обезоруживающей непринужденностью, однако в
продемонстрированной киммерийцем улыбке таилось выражение спрятавшегося в
засаде тигра.
Белеза ощущала убийственные намерения каждого из сидящих за столом.
Ни один из них не думал о том, чтобы выполнить соглашение, за исключением,
быть может, одного только Валенсо. Каждый из морских грабителей хотел
заполучить в собственные руки корабль и все драгоценности. Никто из них не
помышлял о том, чтобы удовлетвориться меньшим.
Но каким образом? Что происходило в головах этих людей, какие мысли
роились в уме каждого из них? Киммериец, несмотря на свою необычную
открытость и прямоту, был не менее хитер, чем остальные - и, к тому же,
еще более опасен. Своему главенству в создавшейся ситуации он был обязан
но только собственными физическими силами - хотя его могучие плечи и
упругие бицепсы толщиной в шею обычного человека казались невероятно
мощными и сильными - но также и его железная выдержка, которая удивила
даже непрошибаемых Стромбанни и Зароно.
- Ты должен отвести нас к сокровищам, - потребовал Зароно.
- Подожди немного, - осадил его киммериец. - Мы должны разделить наши
силы с тем, чтобы ни один из нас не мог навредить другому. Мы сделаем
следующее: люди Стромбанни - с полдюжины или около этого - высадятся на
берег и разобьют там лагерь таким образом, чтобы обе группы могли держать
друг друга под постоянным наблюдением и были уверены в том, что ни одна из
групп не смоется тайком, когда мы найдем сокровища, и не нападет на нас из
засады. Оставшиеся на борту "Красной руки" люди выведут корабль из бухты в
море, чтобы оказаться вне пределов досягаемости обоих групп. Люди Валенсо
останутся в форте, однако ворота должны быть открыты. Вы идете с нами,
граф ?
- В лес? - Валенсо судорожно вздрогнул и плотнее завернулся в плащ. -
Не пойду, даже если мне будет предложено все золото Траникоса!
- Ну, хорошо. Мы возьмем с собой тридцать человек, чтобы нести
сокровища, по пятнадцать мужчин из каждой команды и отправимся в путь
немедленно.
Белеза, внимательно наблюдавшая за тем, что происходит внизу,
увидела, как Зароно и Стромбанни обменялись незаметно тайными взглядами, а
потом быстро и воровато опустили глаза, поднялись бокалы, чтобы скрыть
свои невысказанные коварные намерения.
Белеза обнаружила в плане Конана смертельно опасную слабую сторону, и
удивленно спросила себя, как это он мог допустить такой просчет. Быть
может, он просто был уверен в своих силах? Однако она знала, что он не
вернется из леса живым. Как только сокровища окажутся в их руках, оба
мошенника расправятся с этим человеком, убьют этого гиганта, которого они
так ненавидят.
Она вздрогнула, поежилась и сочувственно посмотрела на мужчину,
которого судьба, похоже, приговорила к смерти. Странно было видеть этого
могучего бойца, сидевшего там, внизу, и пьющего вино с негодяями, живыми и
невредимыми, и знать, что он уже обречен на гибель.
Возникавшая ситуация была явно нездоровой и источала ненависть и
враждебность. Зароно с удовольствием свалил бы на пол Стромбанни и убил бы
его, будь у него такой шанс. Девушка не сомневалась и в том, что пират
также уже вынес смертный приговор Зароно и ее дяде. Если бы Зароно
оказался победителем, она, по крайней мере, осталась бы в живых. Но когда
она посмотрела на корсара, который нервно подкручивал свои усы и на лице,
которого сейчас четко проявились все гнусные черты его характера, она
поняла, что не представляет, что именно ей лучше выбрать: гибель или
Зароно.
- Как далеко предстоит идти? - осведомился Стромбанни.
- Если мы выйдем в путь немедленно, в полночь мы уже сможем
вернуться, - ответил Конан. Он в очередной раз опустошил свой бокал,
поправил пояс с оружием и взглянул на графа. - Валенсо, это вы,
свихнувшись, убили пикта в охотничьей раскраске?
Валенсо пораженно заморгал.
- Что вы хотите этим сказать?
- Значит, вы не знаете, что ваши люди вчера ночью убили в лесу пикта?
Граф покачал головой.
- Ни один из моих людей прошлой ночью не был в лесу.
- Во всяком случае в лесу кто-то был, - пробормотал киммериец,
вцепившись в стол. - Я видел голову пикта на дереве на краю лесной чащи и
на ней отсутствовала боевая окраска. Так как там не было отпечатков следов
сапог, я решил, что убийство произошло еще до начала шторма. Но там можно
было видеть множество других следов отпечатки мокасин на влажной почве.
Итак, пикты побывали там и видели голову на дереве. Должно быть, это были
воины какого-то другого племени, в противном случае они забрали бы ее с
собой. Если у них, оказалось, заключен мир с племенем убитого, они,
конечно же, побежали в его деревню, чтобы сообщить о случившемся.
- Может быть, они его и убили? - произнес Валенсо.
- Нет, конечно, нет. Однако вы, как и я, знаете, кто и почему это
сделал. Вот эта цепочка была обмотана вокруг обрубка шеи и застегнута на
нем. Вы должно быть, сошли с ума, если решились сделать это.
Он бросил на стол перед графом что-то; граф придушенно застонал,
схватившись за горло обеими руками.
- Я узнал печать Корзетты, - сказал Конан. - Одна только эта цепочка
точно укажет любому пикту, что убийство мог совершить лишь белый.
Валенсо подавленно молчал. Он уставился на цепочку, словно перед ним
извивалась ядовитая змея, которая может укусить.
Конан некоторое время пристально наблюдал за ним с мрачным выражением
глаз, потом вопросительно посмотрел на остальных. Зароно сделал быстрый
жест, который указывал на то, что граф не совсем в своем уме. Конан
засунул свою саблю в ножны и нахлобучил кожаную шляпу.
- Ладно, хорошо, теперь мы можем идти, - сказал он.
Оба морских грабителя поспешно опустошили свои бокалы. Они тоже
спрятали свои клинки в ножны. Зароно положил свою руку на дрожащие пальцы
Валенсо и слегка потряс их.
Граф вздрогнул и внимательно осмотрелся, потом оцепенело вышел из
зала вместе с остальными. Цепочка болталась на его пальцах.
Но не все покинули этот зал.
Белеза и Тина все еще сидели наверху у лестницы и смотрели через
балюстраду. Они могли видеть, что в зале остался Гальбро, ожидая, пока за
остальными закроется тяжелая дверь. Потом он заторопился к камину и
осторожно начал копаться в тлеющих углях. Наконец, он нагнулся, очень
пристально рассмотрел какой-то предмет, затем поднялся, поспешно и
испуганно осмотрелся и, в чем-то убедившись, также торопливо вышел через
другую дверь.
- Что он искал в очаге? - прошептала Тина.
Белеза недоуменно пожал а плечами, но потом любопытство одержало
верх, и она спустилась в пустой зал.
Мгновением позже она нагнулась над тем же местом, где рыскал
мажордом, и увидела то, что он так внимательно изучал.
Перед ней лежали обугленные остатки карты, которую Конан зашвырнул в
огонь. В любое мгновение эти остатки могли рассыпаться, однако на них все
еще были заметны какие-то светлые линии и пара слов. Слов этих она
прочитать не смогла, но линии, казалось представляли из себя изображение
горы или утеса, а нарисованные вокруг крестики, вероятно, означали лес,
или, по крайней мере, группу тесно стоявших друг возле круга деревьев.
Она совершенно не имела никакого понятия где находится изображенная
на карте гора, однако по поведению Гальбро она пришла к заключению, что
ему было известно это место. Он был единственным человеком из форта, кто
отваживался углубляться в лес на значительное расстояние.
ГЛАВА 6. ОГРАБЛЕНИЕ ПЕЩЕРЫ
В полуденном зное, наступившем после яростного штурма бури, в форте
установилась необычная тишина. Голоса людей толкавшихся за палисадом
звучал и приглушенно. Такая же томно-усталая тишина царила и на берегу,
где соперничающие команды, вооруженные до зубов и разделенные всего парой
сотен футов, разбили свои лагеря.
Далеко от берега, в бухте мирно покачивалась на водной глади "Красная
рука" с горсткой членов экипажа на борту, готовая при малейших признаках
предательства поднять якоря и выйти в море. Карака была козырной картой
Стромбанни, его лучшей гарантией против возможных уловок соперников.
Белеза снова поднялась по лестнице и остановилась под взглядом графа,
