знала также, что это не был Зароно, который носил сапоги. Теперь и ее
наполнил непреодолимый страх. Быть может, это корсар шел босиком по
коридору, чтобы убить во сне своего гостеприимного хозяина? Она вспомнила
о солдатах, которые несли охрану внизу.
Даже если коварному корсару удалось пробраться в комнаты главного
дома, Валенсо, несомненно, выставил охранников перед дверью своей комнаты.
Но кто же, в таком случае, крался по затемненному коридору?
Кроме ее самой, Тины, графа и Гальбро никто не спал в верхних покоях
и не имел права находиться на верхнем этаже.
Торопливыми движениями руки она погасила пламя свечи, чтобы
трепещущий свет не мог проникнуть в смотровое отверстие, когда она решится
сдвинуть в сторону металлический кружок.
В коридоре не было никакого света, хотя обычно он горел всю ночь,
освещая бледным мерцанием свечей узкий коридор.
Кто-то бесшумно двигался вдоль темного прохода. Она скорее
почувствовала, чем увидела, как размытый силуэт таинственной фигуры
скользнул к ее двери.
Она успела различить только то, что это был мужчина. Ледяной ужас
охватил ее. Она непроизвольно пригнулась и не смогла выдавить ни звука,
хотя отчаянный крик вот-вот должен был непроизвольно сорваться с ее
помертвевших губ.
Это был не тот ужас, который она теперь испытывала перед своим дядей.
Это был не такой страх, который она испытывала перед негодяем Зароно. Это
был не такой страх, который всякий раз нагонял на нее темный, мрачный лес.
Это был слепой, необъяснимый ужас, который намертво стиснул ее сердце и
парализовал язык.
Неясная фигура скользнула дальше, по направлению к лестнице, где она
быстро пересекла полоску слабого света, струящегося снизу.
Несомненно, и она в этом убедилась, это был мужчина, но не из тех,
кого она знала. На мгновение она разглядела гладко выбритую голову и
мрачное лицо с резкими чертами хищной птицы. Кожа незнакомца была
коричневого цвета и блестела. Его кожа была намного темнее, чем у тоже
далеко не светлокожих людей из прибрежных племен. Голова незнакомца была
посажена на широкие, сильные плечи, на которые был накинут черный плащ.
Взметнулись края этого странного одеяния, и чужак уже исчез.
Белеза затаила дыхание и стала ждать требовательных окликов солдат,
находящихся в банкетном зале, которые вне всякого сомнения должны были
увидеть незнакомца. Но в главном доме по-прежнему стояла непотревоженная
тишина. Вдали заунывно стонал ветер. И все еще ничего не было слышно.
Руки ее стали влажными от страха, когда она осторожно нащупала свечу,
чтобы снова зажечь ее. Она все еще дрожала от охватившего ее ужаса, хотя и
не могла с абсолютной уверенностью сказать, что было такого ужасного в
этой черной фигуре, которую осветил красноватый отсвет огня в камине в
нижнем зале.
Она воспринимала только то, что внешний облик незнакомца лишил ее
всякого мужества и совсем недавно заново обретенной решимости.
Свеча трепетно замерцала и осветила бледное, осунувшееся лицо Тины.
- Это был черный человек! - прошептала лихорадочно девочка. - Я знаю
это! Я чувствую. Моя кровь застыла точно также на берегу бухты. Однако там
внизу солдаты, как же они не заметили его? Нужно ли вам сообщить графу об
увиденном?
Белеза решительно покачала головой. Она не хотела, чтобы снова
повторилась та ужасная сцена, которая последовала вслед за первым же
упоминанием Тины о черном человеке. И, кроме того, она теперь не
отважилась выйти в коридор, который внушал ей гораздо больше, чем просто
непреодолимый страх.
- Теперь мы не можем бежать в лес, - голос Тины дрожал. Ее
вцепившиеся пальцы были холодными. - Он подстерегает вас там!
Белеза не стала спрашивать, откуда девочка знает, что черный человек
остался в лесу, потому что в конце-концов лес, его непроходимые заросли
были естественным укрытием всего зла, человеческого и сверхъестественного.
И она понимала, что Тина, несмотря на свой возраст, была права.
Теперь она не могла решиться уйти из жизни по собственной воле. Она
беспомощно опустилась на край кровати и судорожным движением закрыла лицо
руками.
Тина наконец заснула. Слезы блестели на ее ресницах. Она беспокойно
металась от боли. Белеза осталась сидеть.
Под Утро Белеза осознала, что воздух стал невыносимо тяжелым и
душным. С моря доносился глухой рокот вперемежку с ревом и грохотом. Она
задула почти полностью сгоревшую свечку, отставила в сторону огарок и
подошла к окну, откуда ей было видно море, а также часть мрачного леса.
Туман рассеялся, и на восточном горизонте появилась узкая бледна я
полоска - первый признак приближающегося рассвета. Однако на западе над
морем собралась плотная масса свинцовых облаков. Ослепительные молнии
периодически пронизывали темное облачное скопление, грохотал гром,
совершенно неожиданным эхом отдававшийся в темнеющем рядом с фортом лесу.
Испуганная Белеза сосредоточила свое внимание на чернеющей стене
леса.
Оттуда до ее ушей доносился странный, ритмичный пульсирующий звук,
который, несомненно, не был боем барабанов пиктов.
- Барабан! - всхлипнула во сне Тина. Она судорожно стиснула и
расслабила пальцы, так и не пробудившись от сна. - Черный человек... бьет
в барабан в черном лесу! О, Митра, защити нас!
Белеза содрогнулась. Мороз пошел по коже спины. Темная туча на
западном горизонте и менялась, беспорядочно клубилась, вспухала,
непрерывно расширялась.
Белеза удивленно наблюдала за превращениями облачной массы. В прошлый
год в это время здесь не было штормов, и такой пугающей тучи, как
рождавшаяся перед ее взором, она никогда не видала.
Черная туча приближалась с края мира гигантской массой непрерывно
пульсирующей черноты, пронизываемой голубыми всполохами молний. Казалось,
что ветер вспучил самое ее нутро. Взрывающийся гром заставлял содрогаться
воздух, который вибрировал, порождая нервозность, беспокойство и угрозу.
Потом к ужасным громовым раскатам примешался другой, не менее ужасный
звук - завывание ветра, мчавшегося к берегу, вместе с торопящейся массой
облаков.
Чернильно-черный горизонт непрерывно разрывали всполохи молний,
придавая окружающему миру искаженные, гротескные очертания. Она разглядела
как далеко в море вздымаются волны, гребни которых венчали пенные короны.
Она слышала жуткий грохот, который по мере приближения тучи становился
оглушающим.
Однако на берегу бухты еще сохранялась тишина, царило спокойствие. Не
чувствовалось ветра. Духота стояла чудовищная. Каким-то таинственным
образом разница между надвигающимся буйством природы, ее невероятных сил,
и давящей тишиной здесь, на берегу, казалась совершенно нереальной. Внизу
в доме с хлопаньем закрывали ставни, и какая-то женщина высоким голосом
вскрикнула от страха. Однако большинство людей в форте, было похоже, спали
и совершенно не замечали приближающегося шторма.
Как ни странно, но загадочный грохот барабана в лесу все еще
продолжал рвать утреннее спокойствие на побережье.
Белеза посмотрела на темный лес и почувствовала, как у нее по спине
побежали липкие мурашки. Она ничего там не видела, кромку леса ничто не
нарушало, однако перед ее мысленным взором появилась ужасная черная
фигура, которая, присев под темными деревьями и бормоча странные
заклинания, била в причудливый барабан.
Белеза отогнала эту призрачную картину разыгравшегося воображения и
снова посмотрела в сторону моря, где разрезающие небо молнии чертили свои
наэлектризованные символы сине-голубым цветом. В их коротких ослепительных
вспышках она видела мачты корабля Зароно, палатки корсаров на берегу,
песчаный гребень южного рога бухты и мрачнеющие с приближением шторма
скалы северного рога. Все это было видно как при солнечном свете.
Завывание ветра становилось все сильнее и громче. Настало время и
теперь проснулись люди в главном доме. По лестнице затопали ноги, и в
громком голосе, принадлежащем Зароно, слышались нотки страха.
Распахнулись двери и пирату ответил Валенсо. Он должен был реветь,
чтобы его можно было расслышать и понять.
- Почему меня не предупредили об этом шторме, надвигающемся с
западного направления? - злобно проорал корсар. - В такой свистопляске все
может случиться. Если сорвет с якоря...
- В это время года с западного направления еще никогда не приходили
штормы! - проревел в ответ Валенсо, выскакивая из своей комнаты с
побелевшим лицом, хаотично растрепанными волосами и в одной ночной
рубашке. Это работа... - следующие слова были заглушены дробным топотом
ног, когда он взбегал по лестнице в обзорную башню. Корсар, не отставая
спешил за ним по пятам.
Белеза испуганно присела на стул у своего окна. Рев ветра становился
все сильнее, пока, наконец, не заглушил все другие звуки, кроме
сумасшедшего грохота неведомого барабана в пугающем лесу. Казалось, что
дробный звук барабана словно поднялся на тон выше и стал триумфальным.
Шторм с тяжелым гулом обрушился на песчаный берег, пригнав перед
собой высокий вспененный гребень мощной волны длиной в милю. А потом на
берегу разразился самый настоящий ад. Спокойствие и тишина еще минуту
назад умиротворенного сонного берега превратились в бурлящую преисподнюю.
Ливень хлестал по берегу. Гремел гром, а взбесившийся ветер с ревом
налетал на деревянные строения форта. Все вокруг содрогнулось под натиском
стихии. Волны мгновенно накатились на прибрежную полосу песка, сметая все
на своем пути, и залили большой лагерный костер к корсаров.
В блеске сверкающих молний, пробивающих плотную завесу ливня, Белеза
увидела, как палатка моряков была резко сорвана и в одно мгновение унесена
прочь, а сами люди, с огромным трудом, прикладывая огромные усилия, потому
что бушующий шторм норовил швырнуть их на землю, медленно побрели в
направлении форта, словно в нагруженные большим грузом.
В свете вспышки следующей молнии девушка увидела, что корабль Зароно
сорвало с якоря и с чудовищной силой сначала расплющило, а потом разорвало
об испещренные трещинами береговые утесы.
ГЛАВА 5. ЧЕЛОВЕК И3 ГЛУШИ
Шторм утих, и утреннее солнце показалось на ясном, голубом, вымытом
дождем небе. Пестрые птицы, оживившись и вылетев из своих неизвестных
убежищ, перелетали с ветки на ветку и пели свои утренние приветственные
песни, а на свежих зеленых листьях, мягко колышущихся под легким бризом,
как бриллианты блестели капли дождя.
У ручейка, извивавшегося по пробитому руслу к морю, за кустами и
последними деревьями на краю леса, пригнулся человек, чтобы вымыть руки в
чистой ключевой воде. Он занимался утренним туалетом так же, как и другие
его сородичи, брызгаясь и полоща горло, словно буйвол.
Затем прекратив полоскаться, он внезапно поднял голову. Вода сбегала
по его мокрым волосам и тоненькими ручейками стекала между его мощными
плечами. Он напряженно прислушался и схватился за меч. Он стал пристально
вглядываться вглубь суши.
Неизвестный мужчина, даже еще крупнее и сильное, чем он сам,
направлялся, взметая песок, прямо к нему. Глаза светловолосого пирата
расширились, когда он увидел плотно облегающие ноги штаны, высокие сапоги
с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие
были в моде около ста лет назад. В руке приближающегося человека была
широкая сабля, которой он и замахнулся.
Узнав мужчину, пират побледнел.
- Ты! - не веря своим глазам, выдохнул он. - Во имя Митры, ты!
