Строма, я все еще спал крепким сном. Этот воин был крупным
и мощным человеком, длинноногим и длинноволосым, с широкими
плечами. На нем была такая же, как и на мне, обычная
одежда охотника - кожаные куртка и штаны, украшенные
бахромой, и мягкие мокасины. Хакон появился в таверне в
сопровождении шести лесных стражей, которые, усевшись за
стол и потягивая из больших кружек пиво, внимательно
наблюдали за мной.
Когда я назвал Хакону свое имя и сказал, что у меня
есть для него важное сообщение, он пригласил меня
устроиться рядом с ним за маленьким столиком в углу и
выжидательно посмотрел на меня.
- Ваши люди представляют, что творится в Тандаре? -
спросил я его первым делом.
- До нас доходят только слухи, - ответил Хакон.
- То, что я хочу сообщить, передает вам Брант, сын
Драго, из Земельного Совета Тандара и Совета Нобилей.
Сейчас ты поймешь, что я действительно тот, за кого себя
выдаю, - с этими словами я обмакнул палец в кружку с пивом,
быстро нарисовал на столе знак и тут же его стер. Хакон
удовлетворенно кивнул, его глаза загорелись неподдельным
интересом.
- Вот это сообщение, - сказал я и, после небольшой
паузы, продолжил: - Наша провинция решила выступить на
стороне Конана, а наше войско готово сражаться с его
врагами.
Хакон облегченно улыбнулся и радостно пожал мне руку.
- Я надеялся на это! - воскликнул он. - Помощь Тандара
будет нам сейчас очень кстати.
- Мы не могли поступить иначе, - отозвался я. - Многие
в Тандаре помнят такого знаменитого следопыта и разведчика,
каким был Конан - даже я, хотя в те времена был еще
ребенком. Его посланцы прибыли в Тандар с сообщением, что
Пуантен повержен и Конан теперь претендует на трон
Аквилонии. Люди эти не вербовали добровольцев, а только
просили, чтобы наша провинция не выступала против него.
Ответ же был единодушным: "Мы не забыли Конаджохары!" После
этого против нас выступил барон Ателиус, но нам удалось
подстроить ему засаду в Малой Чаще и разбить его войско.
Теперь мы должны опасаться только нападения диких племен.
- Если бы то же самое можно было сказать о Шохире! - с
горечью ответил Хакон. - Барон Тасперас заявил, что
присоединяется к армии мятежников Конана, и мы поддержали
его решение. Наш владыка прекрасно знает, что здесь, на
западе, каждый человек на счету - нам и так с трудом
удается отстаивать границу. - Он отхлебнул из кружки. - Но
Тасперас все же отозвал свой отряд из крепости, и мы
пополнили наши ряды лесными стражами. После этого у нас
возникли серьезные разногласия с землевладельцами короля
Нумедидеса. Некоторые из них бежали со своими отрядами в
Конавагу, а кое-кто из оставшихся обещал не выступать ни на
чьей стороне, как, скажем, владетельный Валериан из Шохиры.
так вот, бежавшие королевские прихвостни угрожают вернуться
и перерезать нам глотки. Как раз сейчас в сторону Шохиры
направляются войска лорда Брокаса - и до нас уже доходят
известия об их жестокости к простым поселянам, которые
поддерживают Конана.
Слова Хакона не были для меня новостью. Конавага -
самая крупная и богатая провинция в западной части страны,
там много могущественных и влиятельных землевладельцев,
состоящих в родстве со знать королевства - не то что в
Тандаре. Сражаться с их войсками будет очень нелегко.
- Брокас не столько держит сторону Нумедидеса, -
продолжал Хакон, - сколько хочет под шумок подчинить своей
власти всю западную часть страны. Старый король, как всем
известно, давно уже не в себе, вот Брокас и надеется,
наверное, править нами как его наместник. В его армии
сейчас - оставшиеся верными присяге Аквилонские солдаты,
боссонские лучники, дружины королевских приспешников из
Конаваги и предателей из Шохиры. Все это воинство
остановилось под Койягой, в десяти поприщах от реки Огаха.
Солдаты Брокаса буквально опустошили весь восток страны, и
в Тенитее полно бежавшего от их зверств люда. Брокас
намного превосходит нас силой, но мы не сдадимся без боя!
Уже приняты все возможные меры: укреплен берег Огахи,
которую ему придется форсировать, прежде чем выступить
против нас, и блокировать все дороги, чтобы не пропустить
его кавалерию - словом, мы готовы к сражению.
- А мы готовы заключить с вами договор, - сказал я. -
Наша провинция пошлет в ваши ряды полторы сотни лесных
стражей - ибо мы в Тандаре все на стороне
Конана-киммерийца, и междоусобицы у нас нет. В стычках же с
пиктами мы сможем обойтись без этих людей - вам они нужнее.
- Командир крепостного гарнизона будет немало обрадован
этим сообщением! - с энтузиазмом воскликнул Хакон.
- Как?! - вырвалось у меня. - А разве гарнизоном
командуешь не ты? Ведь именно так считал Брант, сын Драго!
- Нет, старший над Кваниаром мой брат Дирк. если не
возражаешь, мы выпьем еще по кружке пива, а потом
отправимся в крепость, дабы брат мог сам выслушать тебя. Я
как раз направлялся туда со своими людьми.
Из короткого разговора с Хаконом я понял, что он,
несмотря на свойственную ему отвагу и храбрость, на самом
деле не очень подходил для роли командующего крепостью -
было видно, что он привык действовать без долгих раздумий.
Однако этот воин сразу понравился мне - человек он был
порядочный и преданный делу.
- Ты сказал, что для охраны границы у вас осталось
совсем немного людей, - заметил я. - А если нападут пикты?
- Между нами заключен мир, - ответил Хакон. - К
счастью, вот уже несколько месяцев на рубеже все
спокойно... Ну, разве что пара-другая мелких стычек в месяц.
- А владетельный Валериан? Его поместье показалось мне
покинутым.
- Он некоторое время назад отослал всех своих воинов и
сейчас живет в доме один, не считая нескольких слуг. Где
его люди, никому не известно. Он обещал нам держать
нейтралитет, и пока не был замечен в нарушении слова. Хотя,
откровенно говоря, я не очень-то доверяю ему. Валериан -
один из тех немногих хайборийцев, которые пользуются
уважением у пиктских племен. Представляешь, в какой костер
мы бы попали, если б ему пришло в голову натравить на нас
пиктов? С одной стороны - лесные дикари, с другой - армия
Брокаса...
Тут Хакон поднял взгляд и едва не поперхнулся от
удивления. К стойке подошел высокий мужчина в богатой
одежде нобиля - в обтягивающих узких штанах, высоких
сапогах и расшитой алой накидке.
- Это как раз и есть владетельный Валериан, - прошептал
он, толкнув меня в бок.
Я присмотрелся к вошедшему повнимательнее - и,
вздрогнув от неожиданности, вскочил на ноги.
- Валериан?! Но я видел этого человека прошлой ночью по
ту сторону границы... Он присутствовал при чудовищном
пиктском обряде Превращения Змеи!
Валериан резко повернулся ко мне. Был он бледен, как
смерть, а глаза пылали, словно у разъяренного зверя.
Хакон тоже вскочил с места.
- О чем ты говоришь?! Это невозможно! Владетельный
Валериан - один из знатнейших наших людей, и он дал слово
чести...
- Может быть, и так, - запальчиво крикнул я, - но кто
сказал, что он его держит! Ошибиться невозможно - я был
очень близко от жертвенной поляны и хорошо запомнил это
лицо! Повторяю: это был он - в набедренной повязке и
размалеванный, как дикий пикт!
- Ты лжешь, гнусный мерзавец! - взревел нобиль,
отбрасывая в сторону свою накидку и хватаясь за рукоять
меча.
Но прежде чем он успел обнажить его, я прыгнул и сбил
его с ног. Мы покатились по полу, но в этот момент чьи-то
крепкие руки схватили нас и оторвали друг от друга. Нобиль
стоял напротив меня, бледный и задыхающийся; в кулаке он
сжимал мою перевязь, которую ему удалось сорвать во время
схватки.
- Это грязная клевета! - прохрипел он. - Неужели вы
поверите этому неизвестно откуда взявшемуся проходимцу?
- Я говорю правду, - сказал я, пытаясь успокоить
сбившееся дыхание. - Этой ночью я прятался под лиственницей
у поляны, на которой стоит алтарь пиктов, и наблюдал, как
шаман Соколов переместил душу воина племени Ворона в тело
огромной змеи. Ужасающее зрелище! Я убил колдуна - моя
стрела попала ему в сердце. И я видел там именно тебя - ты,
хайбориец, стоял на этой поляне, словно один из дикарей!
- Если это так... - начал было Хакон.
Мне в голову пришла неожиданная мысль.
- Это легко доказать! - воскликнул я. - Посмотрите на
его грудь! На кожу!
Я подскочил к нему и рванул ворот его рубахи. Все
верно: на груди Валериана остались хорошо заметные следы -
изображения белого черепа, того самого знака, который
лесные пикты рисовали на своих телах, выходя на тропу войны
с хайборийцами. Нобиль, конечно, пытался смыть рисунок, но
краски пиктов глубоко въедаются в кожу. Сомнений больше ни
у кого не оставалось.
- Разоружить его! - отдал короткий приказ Хакон с
побагровевшим от ярости лицом.
- И отдай мою перевязь! - потребовал я, заметив, что
Валериан все еще сжимает ее в кулаке. Но он лишь бросил на
меня злобный взгляд и засунул тонкую, похожую на ленту
полоску кожи в карман.
- Ты получишь ее назад, - прохрипел он, задыхаясь от
ярости, - но она затянется вокруг твоей шеи, грязный пес!
Я не совсем понял его слова, но решив не спорить больше
по этому не столь уж значительному поводу. Важнее было
другое - что теперь делать с предателем. Хакон, казалось,
пребывал в растерянности.
- Мне кажется, его нужно немедленно взять под стражу и
отвести в форт, - сказал я. - Он предал вас, и сейчас можно
ожидать самого худшего. Пикты племени Сокола были в боевой
раскраске, а череп на его груди указывает, что и он
собирается принять участие в этой войне.
- Великий Митра! - побелевшими губами выдохнул Хакон. -
невероятно! Хайбориец, выступающий с пиктскими демонами
против своих!
Валериан молчал. Его держали за руки двое крепких
стражей, он был по-прежнему бледен, как полотно, тонкие
губы кривились в злобной усмешке, глаза горели яростным
желтым огнем, в котором мне почудилось сумасшествие.
Хакона беспокоило, как жители Шохиры отнесутся к тому,
что самого знатного ее нобиля ведут в крепость под
стражей. В то же время он понимал, разумеется, что
оставлять Валериана на свободе нельзя.
- Люди захотят знать, в чем мы его обвиняем, -
поделился он с нами своими сомнениями. - И когда станет
известно, что он предал нас и снюхался с пиктами, может
начаться паника. Я думаю, лучше избежать этого и запереть
его здесь, в местной тюрьме, а потом прислать сюда Дирка,
чтобы он сам перевел его в цитадель.
Я не был согласен с этим решением, ибо вряд ли в Шохире
могло сыскаться достаточно надежное узилище, но командовал,
в конце концов, здесь не я.
По указанию Хакона предателя скрытно вывели через
заднюю дверь таверны. К тому времени уже стемнело, и мы, не
привлекая внимания, благополучно достигли тюрьмы.
Как я и предполагал, ею оказалась обыкновенная
бревенчатая хижина на самой окраине городка. Она была
разделена на четыре камеры, причем лишь в одной из них
сидел какой-то пьяница, страшно буянивший и оравший
непотребные песни. Однако он тут же утих, увидев, кто стал
его товарищем по несчастью. Когда Хакон запер за Валерианом
