- Ни за что! - зашипела Элаши. - Ты хочешь отвести от
меня опасность только потому, что я женщина! Не забывай,
какой я крови!
Конан уставился на нее так, словно у Элаши вдруг выросли
крылья. Он был достаточно молод и все же считал, что жизнь
кое-чему его уже научила. Единственное, чего он
действительно не понимал, так это женщин и всего, что с ними
связано. "Впрочем, - подумал киммериец, - говорят, их не
способен понять никто".
- Хорошо, - наконец сказал он. - Я пойду кругом, а ты
направишься прямиком к тем, кто затаился за камнем.
- На том и порешим, - ответила Элаши, лучезарно
улыбаясь.
Но уже в следующий миг улыбка ее померкла, и женщина
посмотрела на Конана с подозрением.
- Ты что - хочешь, чтобы меня не стало? - Ее голос
задрожал от негодования. Она вела себя так, словно
киммериец только что нанес ей смертельное оскорбление.
Конан пожал плечами и принялся разглядывать горы. Как
знать, быть может, где-то там притаился коварный демон,
пытающийся околдовать его... но чего же в конце концов хочет
от него Элаши? Что ты ей возразишь, что ты с ней
согласишься, все одно - она будет с тобой спорить. Кром!
Конан почувствовал, как в нем начинает закипать кровь.
Пытаясь говорить спокойно, он обратился к своей спутнице:
- Хорошо. Тогда скажи - как мы должны поступить?
- Прошу не говорить со мной таким тоном, - холодно
ответила Элаши.
Конан почувствовал собственную беспомощность. Она,
конечно, красавица - ничего не скажешь, а вот только во
всем остальном...
- Ты пойдешь по тропе и отвлечешь на себя внимание тех,
кто прячется за камнем, - зашептала Элаши. - Я же пойду
вокруг и зайду к ним с тыла. Так я смогу застать их
врасплох, ты понимаешь?
Конан смотрел на нее едва ли не испуганно. Он совершенно
лишился дара речи.
- По-моему, мой план лучше, ты не находишь? - спросила
Элаши ангельским голоском.
"Нет, нет, тут сомнений быть не может, - подумал Конан,
- видно, я чем-то прогневал богов, иначе откуда бы взяться
такой напасти?" постояв мгновенье, он без лишних слов стал
спускаться по тропе.
Что бы или кто бы ни скрывался за валуном, Конан им
теперь не завидовал.
Обогнув камень, Конан оказался лицом к лицу с
неприятелем. Прямо перед ним стояло пятеро низкорослых
коренастых воинов, одетых в кожаные поскрипывающие на морозе
доспехи. В руках воины сжимали остроконечные пики. За их
спинами на вороном жеребце восседало нечто весьма странное.
На плечи диковинного всадника была наброшена тяжелая
накидка, он был одет в шерстяную рубаху и кожаные штаны.
Его рука, одетая в перчатку, сжимала эфес тонкого длинного
меча, лежавшего поперек седла.
Вид всадника потряс Конана.
Судя по платью и осанке, перед ним был мужчина, однако
лицом всадник скорее походил на женщину, об этом говорили
не только нежные черты - на веки его были положены
голубоватые тени, брови были аккуратно выщипаны и поведены
углем, губы же - ярко накрашены. Рыжеватые волосы всадник
были коротко подрезан и завиты. Из-под накидки ярко
вырисовывалась грудь, которая могла принадлежать только
женщине хотя во всем прочем тело выглядело явно мужским.
Размышления киммерийца были прерваны самим всадником.
- Отдай мне свое сокровище! - прорычал всадник басом.
Странно было слышать этот голос, слетавший с нежных уст.
- Что я должен отдать? - спросил Конан. - Ты что - ослеп?
Разве я похож на купца? У меня нет ничего, кроме того, что
ты видишь.
- Я хочу, чтобы ты отдал мне свой меч, - ответил
всадник.
В этот миг за спинами недругов появилась фигурка Элаши -
она стояла на камне у них над головами.
Взмахнув пару раз мечом, чтобы хоть немного размять
плечо, Конан взял рукоять в обе руки и нацелился острием
клинка в глотку ближайшему воину - этому приему он научился
у учителя фехтования в храме Послушников Суддаха.
- Вряд ли я тебе его отдам, - сказал киммериец,
растягивая слова.
Воин, стоявший против него, нервно сглотнул.
- Не валяй дурака, - сказал всадник. - Нас шестеро, а ты
один. Давай сюда меч и иди куда глаза глядят. Иначе мои люди
убьют тебя.
- Странное дело - тебе так понравился мой меч, что тебе
не жалко заплатить за него жизнью своих людей. То ли ты
своих воинов и в грош не ставишь, то ли на уме у тебя
что-то иное.
Женоподобный всадник захохотал.
- А ты, дикарь, совсем не глуп!
Элаши, так и стоявшая на валуне, положила саблю у ног и
подняла большой, размером с человеческую голову, камень.
Предводитель разбойников слегка наклонился в седле.
Скрип кожи казался неестественно громким.
- Хорошо. Тогда придется прибегнуть к силе. Взять его!
В тот же миг Элаши бросила камень вниз. Фехтовала эта
жительница пустынь неважно, да и говорила она много
лишнего, но камни бросать она умела - булыжник угодил в
голову одному из воинов, и тот рухнул наземь как подкошенный.
Воины разом обернулись, пытаясь найти взглядом нового
противника. Вороной жеребец храпя попятился назад, к валуну.
Не успел его седок поднять глаза, как Элаши с криком
бросилась ему на спину.
Воспользовавшись минутным замешательством, Конан с
неожиданным для его большого тела проворством метнутся вперед
и взмахнул мечом. Второй воин отправился вслед за первым в
скорбные Серые Земли или даже в саму Геену.
Элаши и всадник свалились с коня. Конан успел заметить,
как таинственный злодей вскочил на ноги и стряхнул с
себя Элаши так, как терьер сбрасывает с себя вцепившуюся в
его шкуру крысу. Элаши откатилась в сторону, не выпуская из
рук клинка.
Пока все шло как нельзя лучше. Элаши отвлекла на себя
внимание противника. Растерявшиеся воины не могли оказать
Конану настоящего сопротивления; помимо прочего, киммериец
стоял слишком близко к ним для того, чтобы они могли
использовать против него свое оружие. Киммериец вихрем
метался меж ними, круша своим страшным мечом и древка пик и
тела воинов. Враги так и не успели прийти в себя - теперь в
живых оставались только всадник и один из его воинов.
Воин счел за лучшее ретироваться - отбросив пику в
сторону, он стремглав понеся прочь. Конан хотел было
использовать пику как копье но тут же решил, что ему скорее
следует заняться предводителем разбойников. Однако,
обернувшись, он увидел, что тот вновь оседлал своего коня.
Приподнявшись в седле, злодей вонзил каблуки в бока своего
скакуна, направив его прямо на Конана.
Киммериец отскочил в сторону и взмахнул мечом. Однако
неприятель оказался куда проворнее, чем Конан ожидал, - меч
со свистом рассек воздух, даже не оцарапав врага. Замах был
так силен, что Конан, не удержавшись на ногах, свалился
наземь. Когда же он вновь поднялся на ноги, конь уже унес
своего седока так далеко, что о погоне не могло быть и речи.
Конан угрюмо смотрел на удалявшиеся фигурки воина и
всадника. Последний на миг остановился и прокричал:
- Погоди, варвар, этот меч все равно будет моим!
Конан покачал головой. Этот странный тип минуту назад
едва не погиб, но все равно продолжает твердить о мече.
Клинок у Конана и в самом деле был знатный, да вот только
сокровищем его назвать было трудно - это был незатейливый
клинок с бронзовой рукоятью, обмотанной кожей. Похоже,
разбойник ко всему прочему был еще и сумасшедшим.
Подошла Элаши, отряхивая от грязи свой плащ.
- Ты не ранена? - спросил Конан.
- Нет. - Элаши, перестав чистить плащ, посмотрела на
киммерийца с презрением. - Ты упустил двоих.
Конан застонал.
- Не знал, что жители пустынь так кровожадны.
- Если уж что-то делаешь, то делай до конца, - фыркнула
Элаши. - Впрочем, что теперь говорить. Давай обыщем трупы.
- Это еще зачем?
- Все-то тебе объяснять надо, - вздохнула Элаши. -
По-моему, ты собирался стать вором, или я ошибаюсь? Разве у
врагов не может быть денег?
Конан покорно кивнул. В конце концов, в ее словах есть
смысл. Он стал обыскивать убитых, думая о том, почему же они
решили напасть на него. Неужели меч всему причиной?
Он решил не ломать себе голову зря. Как бы то ни было, с
врагами покончено, и говорить пока больше не о чем. Что же до
этого странного типа, то вряд ли судьба вновь сведет его с
ним.
Глава вторая
Несмотря на то, что кошельки убитых были почти пусты,
Конан без тени сомнения опорожнил их и, разделив деньги
на две равные части, отдал половину Элаши. В конце концов,
бандитам деньги были уже не нужны.
Они спустились в долину, и скоре вдалеке уже показалась
крохотная деревушка. Деньги пришлись как нельзя кстати -
теперь путники могли снять на ночь комнату и купить себе
еду. Пару дней назад у Конана было де серебряных монеты,
вырученных за шкуру убитого им огромного волка. Однако, к
несчастью, Конан потерял их, пока он и Элаши бродили по
замку колдуна, пытаясь отыскать выход. Так что в каком-то
смысле бандиты появились как раз вовремя.
Солнце стало клониться к западу. У горизонта появились
пепельно-серые облака, становившиеся с каждой минутой все
плотнее и плотнее. Небо на западе заалело. Внезапно поднялся
сильный, пронизывающий до костей ветер. Все говорило о том,
что приближается буран. Конан поежился, на минуту
представив, что непогода может застать их в дороге. До
деревни нужно было идти не меньше часа.
Деревня походила на все прочие деревни, виденные
Конаном в этих землях, Десятка два маленьких каменных
домишек, крытых дерном, плотно обступали дорогу, которая в
этом месте становилась пошире. Самым большим строением в
деревне была гостиница. Над входом в нее висела резная
вывеска, изображавшая овечку; очевидно, вывеска та
указывала и а основное занятие местных жителей. Гостиничное
здание тоже было сложено из камня. Судя по его виду, можно
было с уверенностью сказать, что за всю свою историю оно ни
разу не ремонтировалось. Окна были затянуты промасленной
кожей, сквозь многочисленные прорехи в которой лился
желтоватый свет.
Едва Конан и Элаши подошли к гостинице, пошел сильный
снег. Не прошло и минуты как вся округа оказалась
затянутой белесой вьюжно мглой.
- Не очень-то привлекательное место, - заметила Элаши.
- Выбирать не приходиться, - ответил ей Конана.
- Что верно, то верно.
Он толкнул дверь, и они оказались в гостинице. Потолки
здесь были такими низкими, что Конан легко достал бы до них
рукой. В гостиной было на удивление людно - здесь было
десятка два человек, в основном мужчины. Они сидели за
грубо склоченными столами или стояли у огромного камина, в
котором ярко полыхало толстое полено. Сводчатый проход,
открывавшийся в дальней стене, судя по всему, вел к
кладовым и к комнатам постояльцев.
Конан прикрыл за Элаши дверь, ни на минуту не сводя
глаз с посетителей. Очевидно, почти все они были местными
жителями - лица их были смуглы, а одеты они были в
пастушеские одеяния. Женщины, сидевшие здесь, были под
стать своим мужьям - такие же дородные и так же просто
одетые.
В дальнем конце залы у стола сидел человек, одетый явно
не по сезону, - на нем были короткие, по колено, штаны и
по-летнему легкая рубаха. Он был светловолос; с лица же его
ни на минуту не сходила дурацкая ухмылка. То ли пьяница, то
