испуганно примолкли, а потом опять засвистели, завизжали и
загугукали.
Зверь рычал где-то неподалеку. Конан коснулся плеча
идущего впереди Зольдо.
- Потише, - сказал он. - Пошли медленнее.
Киммерийцу совсем не улыбалось наткнуться на хищника;
стоило быть поосторожней.
На рык первого зверя отозвался второй, и тоже близко.
Путники шли, настороженно вслушиваясь и вглядываясь в тени,
протянувшиеся от деревьев. Лунный свет серебрился на листьях
и стволах, делая их белесыми.
- Впереди, - вдруг тихо сказал Зольдо. Он сразу замедлил
шаг, и киммериец наткнулся на него. Конан понял краткое
предупреждение бессмертного и принялся быстро обшаривать
глазами расстилающийся перед ним ковер мха и древесные
стволы.
Леопарда выдала тень, которую отбрасывал его хвост. До
гигантской кошки, притаившейся на дереве, было шагов
двадцать; зверь прижался к толстой ветви на высоте в два
человеческих роста. Он великолепно спрятался, но, с
нетерпением поджидал приближающуюся добычу, нервно подергивал
кончиком хвоста. Будь хвост неподвижен, его бы можно было
принять за высохший сук, но он мотался из стороны в сторону,
и тень плясала, следуя за его движениями.
- Я пойду вперед, - шепнул бессмертный.
Не дожидаясь ответа, он направился к дереву, на котором
распластался затаившийся леопард. Конан на всякий случай
обнажил меч: где-то поблизости мог быть и второй хищник.
Бессмертный не преодолел и половины расстояния до
леопарда, как тот вдруг завозился и тревожно мяукнул.
Зольдо продолжал шагать к нему, и зверь, забыв про хоту,
вскочил на все четыре лапы; шерсть на его спине поднялась
дыбом, хвост нервно хлестал воздух. Леопард яростно зашипел
на приближавшегося бессмертного. Громадная кошка меньше
всего ожидала подобного подвоха: то, что двигалось к ней,
не было добычей, а являлось тем, что приводило ее в
неописуемый ужас. Наконец леопард, не выдержав, ринулся в
бегство; он спрыгнул с дерева, которое выбрал для засады,
и, ломая кусты, помчался куда глаза глядят, лишь бы
оказаться подальше от этого внушающего ему страх существа.
Конан подошел к бессметному и озадаченно хмыкнул.
- Не понимаю, почему на тебя набросился кабан?
- Он был ранен и взбешен, а потом - слеп, - ответил
Зольдо.
- Ладно. Уж на том спасибо, что не пришлось возиться с
этой кошкой, - сказал киммериец, пряча оружие в ножны.
Громкий, полный боли человеческий вопль зазвенел в
ночи. На него ответил разъяренный рык. Человек закричал
снова, будто его терзал зверь. Ему ответили голоса людей,
полные угрозы. И опять взревел хищник.
- Это с другой стороны, - произнес Зольдо. - Похоже, нас
догоняют.
- А-а, проклятье! - выругался Конан. - Бежим! кто бы на
них не напал, он их ненадолго задержит.
Они сорвались с места и помчались между деревьями. Ветер
свистел в ушах киммерийца; на бегу он внимательно следил за
тем, чтобы ненароком не наскочить на низко растущую ветку
дерева и не споткнуться о выступающий из земли корень. Не
упускал он из виду и мелькавшую между стволов впереди спину
бессмертного: когда тот выскакивал на поляну или прогалину,
надетая на нем кольчуга вспыхивала серебром в лунных лучах.
- Берегись! - неожиданно крикнул Зольдо в полный голос.
В руке его, тускло блеснув, появился меч.
В ответ на его предупреждения лесная темнота разразилась
нестройным хором улюлюканья и завываний, в которых не было
ничего человеческого. Конан сообразил, что их не только
догнали, но и успели окружить. Теперь им предстояло
пробиваться сквозь кольцо врагов.
Вскоре он увидел среди деревьев разрисованные щиты
дикарей - они уже не прятались, а выскочили навстречу,
размахивая копьями. Свои тела они покрыли светлой краской и
были похожи на призраков, кривляющихся в необузданном танце.
Бессмертный остановился, и Конан быстро нагнал его.
- Я буду прикрывать тебе спину! - крикнул Зольдо.
- Хорошо, - кивнул в ответ Конан и, не сбавляя шага,
устремился вперед.
Он врезался в ряды дикарей как таран в крепостную стену.
Киммериец издал боевой клич своего племени, и столь ужасен
был его крик, что чернокожие, первыми принявшие на себя
удары тяжелого меча, в страхе отшатнулись. Клинок варвара не
останавливался ни на мгновенье: мерцающая полоса стали
разрубала щиты, крушила черепа, рассекала мышцы и кости. Там,
где не успевал меч, его работу доделывал длинный кинжал
киммерийца. Оружие дикарей не могло выстоять против
закаленного отточенного лезвия, а сами они нападали
беспорядочно и бестолково.
- Не отставай! - крикнул Конан бессмертному, которого
не мог видеть.
Зольдо ответил гортанным выкриком.
Меч киммерийца смел с дороги еще двух врагов; теперь
кольцо окружения было прорвано. Вслед путникам полетели
копья; одно ударило в спину бессмертного и сбило его с ног.
Зольдо кувыркнулся по земле, вскочил на ноги и понесся
вслед за Конаном. Чернокожие, разочарованно взвыв,
бросились в погоню. Хотя они и были нагишом, что облегчало
движения, деревья затрудняли путь как беглецам, так и
преследователям. Самые быстроногие из дикарей бросили
своих соплеменников и пустились вдогонку в одиночку. Один
из черных скороходов даже обогнал киммерийца и выскочил из
кустов наперерез, грозно размахивая копьем. Конан отбил
каменный наконечник и срезал дикарю половину черепа вместе с
частью щита, которым тот решил прикрыться. Дикарь завертелся
волчком, разбрызгивая кровь и мозг, затем рухнул, ткнувшись
изуродованной головой в землю.
Вскоре почва под сапогами Конана стала заметно тверже -
начался склон холма. Киммериец тяжело дышал, волосы его
намокли от пота и налипли на лоб; он мрачно размышлял о том,
сколько еще может продлиться та гонка. Силы его, в отличие
от бессмертного, были почти на исходе. Стар становлюсь,
мелькнула мысль, тяжел... Вопли преследователей по-прежнему
звучали за спиной, но стали тише - ненамного, но тише. Зольдо
бежал рядом, рука об руку; подошвы бессмертного с мерным
хрустом давили усыпавшую землю прель. Они перевалили первый
холм, затем второй. При подъеме на третий Зольдо неожиданно
опередил киммерийца и, взбежав на вершину, замер, как
вкопанный.
Конан поднялся к нему, кипя от злости. Он остановился
рядом с Зольдо, тяжело переводя дух. Внезапно он понял.
- Пришли? - только и спросил Конан.
- Да, - ответил бессмертный. - Смотри!
Подножие холма, на котором они стояли, было свободно от
растительности - так же, как и склоны других холмов,
окружавших ровную каменистую площадку на дне небольшой
котловины. В глубине ее находилось то, что больше
напоминало огромную груду наваленных друг на друга камней
гигантского размера. У основания той кучи зияло черным
провалом отверстие. По всей поверхности площадки валялись
другие валуны.
Конан подтолкнул бессмертного к спуску, но Зольдо
отшатнулся и взглянул на него.
- Дальше я не пойду, - сказал он. - Буду ждать тебя
здесь. Спускайся один.
- Ты забыл о дикарях? - спросил Конан. - Нам надо найти
подходящее место - либо для укрытия либо для обороны.
- Они сюда не придут. Они боятся приблизиться к храму. Я
тоже.
- Слушай, - рявкнул киммериец. - Пелиас сказал, что тебе
нельзя входить в святилище и касаться талисмана - и только!
Ты пойдешь вниз!
- Хорошо, - согласился Зольдо. - Но перед тем как ты
отправишься в храм, тебе нужно отдохнуть и выспаться.
Бессмертный стал неторопливо спускаться по склону вниз.
Конан прислушался. Похоже, Зольдо был прав: вопли
дикарей больше не тревожили тишину. Хотя, как знать...
Камни, которые лежали на скальной поверхности и сверху
казались разбросанными в беспорядке, на самом деле были
обломками циклопических статуй, упавших в незапамятные
времена; рядом с ними гигант-киммериец чувствовал себя
карликом. Разрушенные временем стены святилища теперь
закрывали половину неба; луна равнодушно изливала на них
свои холодные серебристые лучи. Когда-то святилище,
вероятно, возвышалось над холмами и было видно издалека,
подумал Конан. Еще он заметил, что все до единой разбитые
статуи изображали гигантского змея.
Бессмертный не сводил взгляда с разрушенного храма.
- Тебя что, тянет в него войти? - поинтересовался Конан.
Зольдо помотал головой, как будто избавляясь от
наваждения.
- Нет. Просто оно мне внушает ужас, - сказал он.
Конан вытер взмокшую шею ладонью и стряхнул с нее капли
пота.
- А-а, - протянул он. - Да, местечко не из приятных.
Похоже, ты прав: дикари сюда лезть не собираются. Жаль,
спрятаться здесь негде. Разве что в самом святилище.
- Можешь идти туда. А я вернусь на холм.
Конан усмехнулся.
- Ну нет, ночевать здесь мне тоже не по сердцу.
Они развернулись и пошли назад, в холмы, чтобы утром
вернуться вновь.
Глава 12. КАМЕНЬ МЕРТВЫХ
Смолистый факел весело трещал и разбрасывал мелкие
искры, желтое пламя металось и прыгало, а вместе с ним
прыгали тени на сырых стенах. Толстый слой пыли покрывал
пол, заглушая шаги. Конан не торопился: вкрадчивыми мягкими
шагами он ступал по пыльным камням, чутко вслушиваясь в
тишину в коридоре. Пока широкий проход с высоким потолком
был пуст и молчалив, но киммериец никогда не доверял
подобному спокойствию в таких местах, как развалины древних
храмов - оно могло рухнуть в самый неожиданный и неудобный
момент. Один подвох уже был налицо: войдя в наполовину
обвалившиеся громадные ворота, он сразу же попал в этот
коридор, а затем, сделав четыре поворота после первой
развилки, обнаружил, что пришел в тупик. Тут Конан с
досадой сообразил, что святилище представляет из себя
гигантский лабиринт; ему пришлось возвращаться и идти
другим путем. Он уже бывал в лабиринте стигийского храма, и
выбраться оттуда было трудновато - ему это удалось лишь с
помощью оживленной мумии древнего мага. Но здесь такой
случай мог и не представиться! Кроме этого, храмовые
лабиринты часто оборудовались всевозможными ловушками,
известными лишь посвященным. Любого другого обычно ждала
печальная участь - эти ловушки устраивались так, что у
попавшего в них всегда оставалось время и раскаяться в
совершенном преступлении, и оплакать свою горькую участь;
смерть в них наступала не сразу, но всегда была мучительной.
Следы на пыли отпечатывались хорошо, но Конан решил
подстраховаться в поисках дороги назад. Стены лабиринта
были сложен из крупных глыб мягкого песчаника, и он стал
кинжалом делать на них зарубки, каждый раз перед тем
тщательно осматривая глыбу, чтобы не нарваться на
неприятности. Он давно уже потерял счет поворотам и
закоулкам с тупиками, но до этих пор все шло благополучно:
не проваливался в тартарары пол, не обрушивался на голову
потолок. Ветка в руке Конана догорела, и он поджег
следующую.
Коридор делал очередную развилку, и тут киммериец
насторожился - в одном из новых проходов пол изменил цвет.
Конан направился туда и обнаружил, что слой пыли с каменных
плит исчез неведомо куда. Он сделал очередную зарубку на
стене и проследовал дальше, но далеко идти ему не пришлось
- вскоре он увидел, что путь преграждает какая-то
