со всем остальным. И всю дорогу я нес на плечах их ясноглазого отпрыска и
рассказывал ему истории, которые были старыми еще в ту пору, когда все это
строилось.
- И мне нужна твоя помощь, - добавил я, пропуская укол мимо ушей и
осторожно прокладывая себе дорогу сквозь пряный женский клубок. - Я
потрачу целый вечер, чтобы через зал пробраться туда, где Сэндз совещается
с веганцем, - простите, мисс, - а у меня не так много времени. - Извините,
мадам. - Поэтому я хочу, чтобы ты проложил мне дорогу.
- Вы Номикос! - возопила одна милашка, уставившись на мою щеку. - Я
всегда мечтала...
Я схватил ее руку, прижал к губам, отметил отсвечивающее розовым
кольцо-камиллу, понимающе спросил:
- Злая судьба, да? - и отпустил ее.
- Ну так как? - обратился я к Граберу. - Ты доставишь меня туда за
минимальное время в свойственной тебе придворной манере, под оживленную
беседу, которую никто не осмелится прервать, ладно? Тогда вперед.
Он резко кивнул.
- Прошу прощения у дам, я скоро вернусь.
Мы двинулись сквозь толпу. Высоко над головами сверкающими ледяными
лунами покачивались люстры. Фелинстра - модернизированная эолова арфа -
рассыпала в воздухе брызги мелодии, словно осколки цветного стекла.
Публика сновала и жужжала, как насекомые из коллекции Эммета; мы уходили
от возможных столкновений, безостановочно переставляя ноги и создавая свой
собственный шум. Мы даже умудрились ни разу ни на кого не наступить.
Ночь выдалась теплая. Большинство мужчин страдало в легких как
перышко черных официальных костюмах, предусмотренных протоколом для
сотрудников на подобных мероприятиях. Одетые иначе не принадлежали к числу
сотрудников.
Черные костюмы крайне неудобны, несмотря на свою легкость: по бокам
они приталены, а спереди - гладкая поверхность для ношения знаков
различия. Слева вверху располагается зелено-сине-серо-белая эмблема Земли
диаметром около трех дюймов, под ней помещают значок своего департамента,
еще ниже - нашивку, соответствующую рангу. На правой стороне носят всякую
наградную дребедень, выдуманную на потребу дешевому честолюбию -
выдумыванием занимается невероятно изобретательное Управление Геральдики,
Наград, Украшений и Символики (сокращенно ГНУС - видно, его первый
директор очень ценил свой пост). Воротник костюма уже через десять минут
норовит превратиться в удавку - по крайней мере мой поступает именно так.
Дамы носили (или не носили) что хотели, обычно что-нибудь яркое или
подходящих пастельных тонов; состоявшие в штате Управления были аккуратно
упакованы в короткие Черные Платья, правда, с приемлемыми воротничками -
это облегчало задачу опознания хозяев среди гостей.
- Я слышал, что Дос Сантос здесь, - сказал я.
- Здесь.
- Зачем?
- По правде сказать, не знаю, да и не интересуюсь.
- Ну-ну. Что стряслось с твоим великолепным политическим чутьем?
Департамент Литературной критики всегда превозносил это твое качество.
- В определенном возрасте запах смерти начинает казаться с каждым
разом все более неприятным.
- А от Дос Сантоса тянет смертью?
- Он ею пропах.
- Я слышал, он нанял одного нашего бывшего компаньона времен
мадагаскарской операции.
Фил склонил голову на бок и насмешливо взглянул на меня.
- Быстро ты все узнаешь. Ах ну да, вы же приятели с Эллен. Да, Хасан
здесь. Он наверху с Доном.
- Бремя чьей же кармы намеревается он облегчить?
- Я уже сказал, я об этом ничего не знаю и знать не хочу.
- Может, попробуешь догадаться?
- Не хочется.
Мы добрались до места, где толпа стала пореже, и я остановился, чтобы
взять бокал рома с чем-то там из бара, плывущего над головой, - он тащился
за нами до тех пор, пока я не сжалился и не нажал кнопку на его свисающем
хвосте. Он тут же послушно нырнул к нам, раскрылся в улыбке и выставил на
обозрение сокровища своего ледяного нутра.
- Очень мило! Что-нибудь выпьешь, Фил?
- А мне казалось, что ты торопишься.
- Тороплюсь, но сперва хочу слегка осмотреться.
- Прекрасно. Тогда мне симикоку.
Я покосился на него и передал ему бокал. Он отвернулся, и я проследил
за направлением его взгляда. Фил смотрел на кресла в нише, ограниченной с
двух сторон северо-восточным углом зала, а с третьей - корпусом фелинстры.
На фелинстре играла пожилая дама с задумчивыми глазами. Земной Директор
Лорел Сэндз курил трубку...
Кстати, трубка - один из интереснейших аспектов в личности Лорела.
Она из настоящей пенки, таких трубок в мире осталось немного. В остальном
его можно сравнить с этаким антикомпьютером: вы скармливаете ему
всевозможные тщательно подобранные факты, цифры и статистические данные, а
он преобразует их в мусор.
У Сэндза внимательные темные глаза, говорит он медленно и
внушительно, удерживая вас взглядом; на жесты скуп, лишь изредка рассекает
воздух правой рукой или щекочет трубкой воображаемую даму. У него темные
седеющие на висках волосы, высокие скулы, цвет лица гармонирует с твидовым
костюмом (он всеми силами избегает носить предписанный черный). Челюсть
Лорел постоянно выпячивает на дюйм выше и дальше, чем ей хотелось бы. Он
официальный представитель талерского правительства Земли и принимает свое
назначение всерьез: иногда в подтверждение большой загруженности у него
случаются приступы язвенной болезни.
Ну что еще? Он, безусловно, не самый умный на Земле человек. Он мой
начальник. Кроме того, он - один из лучших моих друзей.
Рядом с ним сидел Корт Миштиго. Я прямо-таки физически ощутил, как
Фил ненавидит его - от бледно-голубых подошв шестипалых ног до розовой
полоски волос от виска к виску, указывающей на принадлежность к высшей
касте. Ненависть вызывал не столько сам по себе Корт, сколько то, что он
приходился близким родственником - внуком - Татраму Иштиго, который
последние сорок лет демонстрировал всем, что величайший из живущих
англоязычных писателей - веганец. Старик по-прежнему продолжает это
делать, и не думаю, чтобы Фил когда-нибудь простил его.
Краем голубого глаза я увидел, как по широкой нарядной лестнице в
противоположной стороне зала спускается Эллен. Краем карего глаза я
заметил, что Лорел смотрит в моем направлении.
- Меня выследили, - сказал я. - Теперь придется идти выражать
почтение этому талеритскому Вильяму Сибруку. Пойдешь со мной?
- Ну что ж... Хорошо... - сказал Фил. - Страдание полезно душе.
Мы подошли к нише и остановились перед двумя креслами, между музыкой
и шумом. Лорел не торопясь встал и обменялся с нами рукопожатиями. Миштиго
поднялся еще медленнее и руки не подал; просто пялился своими янтарными
глазами без всякого выражения, пока нас ему представляли. Его просторная
оранжевая рубашка все время шевелилась от потока воздуха, выдыхаемого его
многокамерными легкими через передние ноздри, расположенные у основания
широкой грудной клетки. Он слегка кивнул, повторяя мое имя. Затем
повернулся к Филу, изобразив некое подобие улыбки.
- Хотите, я попробую перевести вашу "Маску" на английский? - спросил
он голосом, напоминающим затухающий звук камертона.
Фил резко развернулся и пошел прочь.
Тут мне на мгновение показалось, что веганец болен, пока я не
сообразил, что веганский смех напоминает блеяние козла. Я стараюсь
держаться от веганцев подальше, обходя стороной курорты.
- Присаживайся, - сказал несколько смущенный Лорел, поглядывая из-за
своей трубки.
Я пододвинул себе кресло и сел напротив.
- Слушаю.
- Корт собирается написать книгу.
- Да, ты говорил.
- О Земле.
Я кивнул.
- Он выразил желание видеть тебя своим гидом в поездке по некоторым
Прежним Местам...
- Весьма польщен, - сказал я довольно резко. - Любопытно было бы
узнать, чем объясняется его выбор.
- Еще любопытнее узнать, что ему может быть о вас известно, да? -
спросил веганец.
Да, - согласился я, - это еще интереснее.
- Я запросил компьютер.
- Отлично. Теперь я понимаю.
Я откинулся в кресле и допил свой коктейль.
- Сперва, когда я только задумал эту поездку, я просмотрел
Биограф-регистр по Земле, просто искал общие сведения о людях. Потом,
когда нашел кое-что интересное, обратился к Банку данных по персоналу
Управления Земли...
Я хмыкнул.
- Меня больше поразило то, о чем он умалчивал, чем то, о чем он
сообщал.
Я пожал плечами.
- В вашем послужном списке множество белых пятен. Даже сейчас никто
не может с уверенностью сказать, чем вы занимаетесь большую часть времени.
И кстати, когда вы родились?
- Сам не знаю. Это было в крохотной греческой деревушке, и в тот год
они все там сбились с календаря. Говорят, это было на Рождество.
- Согласно вашей официальной биографии, вам семьдесят семь лет. По
Биограф-регистру выходит то ли сто одиннадцать, то ли сто тридцать.
- Я убавил себе лет, чтобы получить это место. Тогда была Депрессия.
- Поэтому я построил модель Номикоса - надо сказать, весьма
примечательную, - и запрограммировал компьютер на поиск физических
аналогов с точностью до 0,001% во всех банках данных, в том числе и в
закрытых.
- Ну да, одни собирают старые монеты, другие строят модели ракет.
- Я обнаружил, что вы можете быть еще четырьмя или пятью другими
людьми. Все они - греки, притом один из них просто потрясающий. Правда,
этот человек, Константин Коронес, один из самых старших в списке, родился
двести тридцать четыре года назад. На Рождество. Один глаз голубой, другой
карий. Искалеченная правая нога. В двадцать три года такая же линия волос.
Тот же рост. Те же признаки по системе Бертильона.
- И отпечатки пальцев совпадают? И узор сетчатки глаза?
- Во многих старых файлах Регистра эти данные не указывались. Может
быть, составители прежде были не так аккуратны? А может, просто не так
строго контролировали доступ к данным Регистра.
- Вы, конечно, знаете, что в настоящий момент на нашей планете более
четырех миллионов человек. Покопавшись в последних трех-четырех веках, вы,
я ручаюсь, для многих найдете двойников и даже тройников. Ну и что из
того?
- Это просто привлекает к вам внимание, делает вас чем-то вроде духа
этих мест - вы столь же причудливо изуродованы, как и они. Без сомнения,
мне никогда не удастся достичь вашего возраста, каков бы он ни был. И мне
любопытно, какие качества могут развиться в человеке за столь долгий срок,
- особенно учитывая ваш статус хозяина истории и искусств этого мира. Вот
почему я пожелал воспользоваться вашими услугами, - закончил он.
- Теперь, когда вы познакомились со мной, изуродованным и все такое
прочее, могу я отправиться домой?
- Конрад! - я был атакован трубкой.
- Нет, мистер Номикос, у меня есть и практические соображения. Этот
мир суров, а у вас высокий потенциал выживания. Я хочу, чтобы вы меня
сопровождали, потому что я хочу выжить.
Я снова пожал плечами:
- Ну что ж, с этим все ясно. Теперь что?
Он хмыкнул.
- Я чувствую, что неприятен вам.
- Что вас навело на эту мысль? Только то, что вы оскорбили моего
друга, задали мне множество нахальных вопросов и вынуждаете меня выполнять
ваши прихоти...
- ...а еще эксплуатировал ваших соотечественников, превратил ваш мир
в бордель и выставил напоказ глухую провинциальность вашей расы в
сравнении с неизмеримо более древней галактической культурой...
- Я говорю не об отношениях между расами. У нас разговор личный. И
повторяю: вы оскорбили моего друга, задали мне множество нахальных
