лесом, справа от реки Шай. Это ниже Врат Глубокого Сна.
- Может быть, - ответил я, подумав о маленьких коричневых созданиях,
живущих на дубах и питающихся грибами, только когда поблизости нет людей.
Рычун потешался над ними, как и почти над всем остальным.
Облака на западе приобрели пурпурный оттенок, а наши лапы промокли от
росы. Кровь и месиво... Наверно, не помешало бы проанализировать.
Этой ночью мы болтали с Рычуном о том, о сем, пока не подрались, и я
потерпел поражение.
23 ОКТЯБРЯ
С утра я принялся за дело. Побранился с Тварями, потом проверил все
снаружи. У нашей парадной двери лежало черное перо. Может быть, одно из
перьев Ночного Ветра. Может быть, подложено одним из Открывающих, с
вредным наговором. Может, просто случайное перо. Я отнес его через дорогу
в поле и пописал на него.
Серой Метелки не было поблизости, и я пошел к Ларри. Он впустил меня,
и я рассказал ему все, что произошло со времени нашей последней встречи.
- Нам нужно проверить этот склон холма, - сказал он. - Возможно, там
в прежние времена стояла часовня.
- Вы правы. Хотите пойти туда сейчас?
- Давай.
Пока он ходил за курткой, я изучал его растения. У него, несомненно,
были экзотические виды. Я еще не рассказал ему о Линде Эндерби, возможно
потому, что он мимоходом упомянул, будто они говорили только о ботанике.
Возможно, Великого Детектива и в самом деле интересовали только растения.
Он вернулся с курткой, и мы отправились. Когда вышли в открытое поле,
стало немного ветрено. В одном месте мы пересекли цепочку бесформенных
следов, ведущих к ферме Доброго Доктора, где постоянно бушевала гроза. Я
понюхал их: Смерть.
- Большой человек снова вырвался на свободу, - заметил я.
- Я не ходил в ту сторону, чтобы познакомиться, - сказал Ларри. -
Теперь начинаю думать, не тот ли это самый, довольно знаменитый человек, с
которым я уже встречался, приехавший сюда, чтобы продолжать свою работу.
Он не стал развивать эту тему, поскольку в тот момент мы подошли к
стреле из арбалета, торчащей из ствола дерева.
- Как насчет викария Робертса?
- Честолюбивый человек. Меня не удивит, если он задался целью
остаться единственным в конце, чтобы одному воспользоваться плодами Игры.
- А Линет? Нет никакой необходимости в человеческих
жертвоприношениях. Они просто как бы смазывают колеса.
- Я уже о ней думал, - ответил он. - Возможно, на обратном пути мы
пройдем мимо дома викария, и ты мне покажешь, которая комната ее.
- Этого я и сам не знаю. Но я попрошу Серую Метелку показать мне.
Потом покажу вам.
- Так и сделаем.
Мы шли дальше, и наконец пришли к склону того небольшого холма,
который я определил как центр.
- Так это и есть то место? - заметил он.
- Приблизительно. Прибавьте или отнимите немного, в любую сторону. Я
обычно не работаю с картой, как поступает большинство.
Мы немного побродили кругом.
- Просто обычный склон, - наконец сказал он. - Ничего в нем нет
особенного, если только эти деревья не являются остатками священной рощи.
- Но это же молодые деревца. Мне кажется, они растут совсем недолго.
- Да, мне тоже. У меня странное ощущение, что в твоем уравнении все
еще чего-то не хватает. Ты учитывал меня в этом варианте?
- Да.
- Мы уже обсуждали это. Если ты меня исключишь, то где окажется
центр?
- По другую сторону холма и дальше, к югу и к востоку. Примерно на
таком же расстоянии, как от вашего дома до точки через дорогу от дома
Оуэна.
- Давай посмотрим.
Мы вскарабкались на холм и снова спустились с противоположной
стороны. Потом пошли на юго-восток.
В конце концов мы пришли в болотистое место, где я остановился.
- Вон там, - сказал я. - Может быть, еще пятьдесят или шестьдесят
шагов. Не вижу смысла залезать в грязь, если можно рассмотреть его отсюда.
Здесь все выглядит одинаковым.
- Да. Ничего обещающего. - Он некоторое время осматривал местность. -
В любом случае, - произнес он наконец, - это означает, что ты, наверное,
все еще чего-то не учитываешь.
- Таинственный игрок? - спросил я. - Кто-то, кто затаился и не выдает
себя все это время?
- По-видимому, дело именно в этом. Разве раньше так не случалось?
Я крепко задумался, вспоминая прошлые Игры.
- Попытки были, - сказал я. - Но другие всегда обнаруживали такого
игрока.
- Почему?
- Всякое такое, - ответил я. - Кусочки, которые никак иначе не
складываются.
- Ну?
- Игра уже почти в конце. Раньше никогда так надолго не затягивалось.
Все обычно уже знают об остальных к этому времени, когда всего одна неделя
осталась.
- В тех случаях, когда кто-то скрывался, как вы приступали к его
обнаружению?
- Мы все знаем к моменту Смерти Луны. Если после этого что-то
выглядит не так, и это можно объяснить только присутствием еще одного
игрока, то уже достаточно возросла сила, чтобы произвести колдовские
действия для определения личности этого игрока или его местонахождения.
- Тебе не кажется, что стоит попытаться?
- Да. Вы правы. Конечно, это не моя специальность. Хоть мне и
известно кое-что обо всех этих действиях, но я сторож и расчетчик. Тем не
менее я найду кого-нибудь другого, кто может попытаться это сделать.
- Кого?
- Еще не знаю. Мне надо сначала выяснить, кто владеет таким
мастерством, а потом сделать ему формальное предложение, чтобы он
поделился со мной результатами. Конечно, я с вами тоже поделюсь.
- А что если это будет некто, кого ты не выносишь?
- Не имеет значения. Существуют правила, даже когда вы пытаетесь
убить друг друга. Если им не следовать, долго не протянешь. Возможно, у
меня есть нечто необходимое этому лицу - умение выполнять дополнительные
расчеты, или, скажем, вычислить что-нибудь еще, кроме центра.
- Что, например?
- Ну, место, где найдут труп. Место, где можно достать определенную
траву. Склад, где находится конкретный ингредиент.
- Правда? Я ничего не знал о таких дополнительных расчетах. Насколько
трудно их делать?
- Некоторые очень трудно. Некоторые легко.
Мы повернули и пошли обратно.
- Насколько трудно рассчитать местонахождение тела? - спросил он,
пока мы поднимались на холм.
- На самом деле, это-то довольно просто.
- А что если ты попробуешь определить местонахождение того
полицейского, которого мы сбросили в реку?
- Вот это уже сложно, поскольку здесь участвует много дополнительных
переменных. Если труп просто переместили или если известно, что кто-то
умер, но не известно где, - тогда это не очень трудно.
- Это действительно напоминает озарение, - заметил он.
- А когда вы говорите о своем предвидении, о способности
предчувствовать, когда что-то должно случиться, или каким образом, или кто
там будет присутствовать, - разве это не напоминает озарение?
- Нет. Я думаю, что это больше напоминает подсознательное умение
использовать статистику на фоне достаточно хорошо известного поля
деятельности.
- Ну, некоторые мои расчеты, вероятно, очень похожи на сознательный
способ сделать то, что вы делаете подсознательно. Очень может быть, что вы
просто интуитивный расчетчик.
- А этот трюк с нахождением трупа? Разве не озарение?
- Так только кажется со стороны. Кроме того, вы только что видели,
что может произойти с моими расчетами, если мне недостает какого-то
ключевого фактора. Вряд ли это можно назвать озарением.
- Предположим, я скажу тебе, что все утро меня тревожило сильное
предчувствие, что один из игроков умер?
- Боюсь, это выше моих сил. Мне нужно было бы знать, кто это и
некоторые обстоятельства. Я в действительности больше имею дело с фактами
и вероятностями, чем с подобными вещами. Вы это серьезно, насчет
предчувствия?
- Да, это настоящее предчувствие.
- А вы чувствовали то же самое, когда Графа проткнули колом?
- Нет. Но с другой стороны, я не думаю, чтобы его все-таки можно было
считать живым, в прямом смысле слова.
- Увертка, увертка, - сказал я, и он уловил мою улыбку и улыбнулся в
ответ. Наверное, понять другого можно только побывав в его шкуре.
- Ты ведь хотел показать мне Гнездо Пса? Мне стало любопытно.
- Пойдем, - ответил я, и мы пошли и взобрались на тот холм.
На его вершине мы немного побродили, и я показал ему тот камень,
сквозь который нас втянуло. Надпись на нем снова превратилась в еле
заметные царапины. Он тоже не смог ее разобрать.
- Тем не менее отсюда открывается чудесный вид, - сказал он,
осматривая окрестности. - О, вон дом пастора. Интересно, принялись ли у
миссис Эндерби те черенки?
Мне представлялась возможность. Наверное, я мог ухватиться за нее
прямо сейчас и рассказать ему всю историю, от Сохо до сегодняшнего дня. Но
я понял, по крайней мере, что удерживает меня от этого шага. Он напоминал
мне одного моего давнего знакомого - Рокко. Рокко был крупным, вислоухим
охотничьи псом, всегда веселым; радостно прыгая по жизни или завоевывая ее
тяжким трудом, он всегда пребывал в таком прекрасном настроении, что
некоторых это раздражало; и еще он был очень целеустремленным. Однажды на
улице я окликнул его, и он без колебаний бросился через дорогу, не обращая
на окружающую обстановку даже того элементарного внимания, которое
свойственно любому щенку. Его переехала повозка. Я кинулся к нему, и будь
я проклят, если он не выглядел счастливым при виде меня в те последние
минуты. Если бы я не разевал свою пасть, он мог бы оставаться счастливым
гораздо дольше. Так вот... Ну, Ларри не так глуп, как Рокко, но и он
склонен к подобному энтузиазму, который долгое время подавляла стоящая
перед ним большая проблема. Сейчас, по-видимому, он почти придумал
какой-то способ решить эту проблему, и Великий Детектив в его нынешнем
обличье очень его развлекал. Поскольку я не считал, что он может так уж
много выдать, то вспомнил Рокко и сказал себе - к черту. Потом.
Мы спустились с холма и пошли обратно, и я выслушал его рассказы о
тропических растениях, о растениях средней полосы, об арктических
растениях, о дневных-ночных циклах растений, и о лечении травами у многих
народов. Когда мы подходили к дому Растова, я заметил нечто, что сперва
показалось мне куском веревки, свисающим с ветки дерева и раскачивающимся
на ветру. Через секунду я узнал в нем Шипучку, подающего мне сигналы.
Я перешел на левую сторону дороги и ускорил шаги.
- Нюх! Я тебя искал! - крикнул он. - Он сделал это! Он сделал это!
- Что? - спросил я.
- Покончил с собой. Я нашел его в петле, когда вернулся с кормежки. Я
знал, что он в депрессии, я говорил тебе...
- Как давно это случилось?
- Около часа назад, - ответил он. - Потом я пополз искать тебя.
- Когда ты ушел из дому?
- Перед рассветом.
- Тогда с ним было все в порядке?
- Да. Он спал. Вчера ночью он пил.
- Ты уверен, что он покончил с собой сам?
- Возле него на столе стояла бутылка.
- Это ничего не значит, учитывая то, как он пил.
Ларри приостановился, увидев, что я завел разговор. Я извинился перед
Шипучкой и рассказал Ларри, в чем дело.
- Похоже на то, что ваше предчувствие было верным, - сказал я. - Но я
бы не смог это рассчитать.
Затем мне в голову пришла одна мысль.
- Икона, - спросил я. - Она все еще там?
- На виду ее нет, - ответил Шипучка. - Но она обычно и не лежит на
виду, если только он не достает ее зачем-нибудь.
- Ты проверял там, где он ее хранит?
