искусство на ящиках стола. Мы вернулись к поискам лестницы.
Она находилась у западной стены. Мы поднялись по ней, и Серая Метелка
повела меня к комнате Линет. Дверь была закрыта, но явно незачем было ее
запирать, раз девочка прикована цепочкой.
Я снова попробовал трюк с дверью, и он сработал с первого раза. Нужно
будет узнать, нет ли у Ларри других, таких же полезных...
Когда мы вошли, глаза Линет широко раскрылись, и она произнесла:
- О!
- Я потрусь об нее и позволю ей погладить меня, - сказала Серая
Метелка. - Это доставляет людям удовольствие. Ты сможешь рассматривать
цепочку, пока я буду заниматься этим.
В действительности меня больше всего интересовали замки. Но едва
только я двинулся к кровати, как услышал отдаленный стук копыт,
приближающийся очень быстро.
- Ого! - сказала Серая Метелка сквозь мурлыканье, пока девочка
гладила ее и говорила ей, какая она красивая. - Должно быть, Текела
увидела, что мы вошли, полетела и подняла тревогу.
Я закончил свой осмотр. Цепь была достаточно толстой, чтобы выполнить
свою задачу, а замок, крепивший ее к раме кровати, впечатляюще массивным.
Тот, который крепил цепь к лодыжке Линет, был поменьше, но все-таки едва
ли с ним можно справиться за одну секунду.
- Я увидел достаточно, - сказал я, а стук копыт раздался уже возле
дома, свернул за угол, и я услыхал, как тяжело отдувается лошадь.
- Бежим домой! - сказала Серая Метелка, спрыгнула на пол и помчалась
к лестнице.
Всадник слезал с коня, пока мы добежали до второго этажа. Через пару
секунд я услышал, как открылась задняя дверь, потом захлопнулась.
- Плохо, - сказала Серая Метелка. Потом прибавила:
- Я могу отвлечь викария.
- К черту викария! Я собираюсь высадить окно в кабинете!
Я добежал до угла, когда этот разъяренный человечек показался из-за
противоположного угла, с хлыстом в руке. Мне пришлось притормозить, чтобы
свернуть в комнату, и он опустил его на мою спину. Прежде чем он успел
ударить еще раз, Серая Метелка прыгнула прямо ему в лицо, выпустив все
свои когти.
Я скачками пронесся через комнату, слыша крики за спиной, и выпрыгнул
в окно, зажмурив глаза при ударе. Я утащил за собой всю раму, переплеты и
все остальное. Затем обернулся, ища Серую Метелку.
Ее не было видно, но я услыхал, как она взвыла в комнате. Двумя
скачками и одним прыжком я вернулся обратно. Он держал ее за задние лапы
высоко над полом и замахивался хлыстом. Когда хлыст опустился, она
вскрикнула, и он отпустил ее, потому что не ожидал, что я вернусь, не
говоря уже о том, что брошусь на него, сперва припав к полу, прижав уши и
с рычанием в глотке, позаимствованным прямо из моего последнего урока у
Рычуна.
Он замахнулся хлыстом, но я проскочил под ним. Если бы Серая Метелка
погибла, я бы его прикончил. Но тут она крикнула: "Я ухожу!" - как раз
когда я ударил его лапами в грудь, повалив на спину.
Челюсти мои были раскрыты, и я метил ему в глотку. Но я услышал, как
она выскочила в окно, повернул голову и здорово тяпнул, раздался хруст
хрящей, когда мои зубы вонзились в его правое ухо. Потом я спрыгнул с
него, и через комнату последовал за Серой Метелкой под аккомпанемент его
воплей.
- Хочешь мне на спину? - окликнул я ее.
- Нет! Бежим дальше!
Мы бежали всю дорогу домой. Когда мы уже лежали перед домом, я
пыхтел, а она вылизывалась, я сказал:
- Прости, что втянул тебя в это, Серая.
- Я знала, на что иду, - ответила она. - Что ты с ним сделал?
- Кажется, прокусил ему ухо.
- Зачем?
- Он сделал тебе больно.
- Мне делали гораздо больнее.
- Это его не оправдывает.
- Теперь у тебя первоклассный враг.
- У дураков нет класса.
- Дурак может попробовать свои орудия против тебя. Или что-нибудь
еще.
Я прервал свое пыхтение, чтобы вздохнуть. Как раз в этот момент тень,
похожая на птицу, скользнула мимо. Взглянув вверх, я не удивился, увидев
улетающую Текелу.
После обеда я быстренько сделал обход, потом приехала карета, мы все
сели в нее и отправились в город. Места оказалось достаточно, и я
устроился у окна, а Серая Метелка свернулась клубком на сиденье напротив.
Хозяин и хозяйка сидели друг против друга справа от меня, тоже у окна, и
беседовали. У меня осталось всего несколько порезов от стекла, а вот на
боку у Серой Метелки вздулся уродливый рубец. Когда я думал о викарии,
сердце мое не было чистым.
Я следил за небом. Мы не проехали еще и мили, как я снова заметил
Текелу. Она покружилась над каретой, потом спустилась пониже, чтобы
заглянуть внутрь. И улетела. Я не стал будить Серую Метелку, чтобы
сообщить ей об этом.
Небо было затянуто облаками, и иногда карету сотрясали порывы ветра.
Когда мы проезжали мимо цыганского табора, там было мало движения, и
никакой музыки. Я слушал, как стучат копыта лошадей, и как они тихо
жалуются на колеи и на склонность кучера налегать на кнут в конце длинного
дня. Хорошо, что я не лошадь.
Спустя долгое время мы подъехали к мосту и пересекли реку. Я выглянул
вниз, на грязную воду, и подумал о том, куда же доплыл полицейский.
Интересно, была ли у него семья.
Когда мы ехали по Флит Стрит к Стрэнду и затем вниз к Уайтхолу, я
время от времени то тут, то там замечал белую ворону, следящую за нами.
Несколько раз мы по дороге останавливались, чтобы сделать покупки, и
наконец, когда мы выгрузились в Вестминстере, районе многих наших
полуночных прогулок, Джек сказал мне:
- Давай встретимся здесь примерно через полтора часа. Нам еще надо
купить несколько вещей, известных только посвященным.
Меня это устраивало, так как я люблю бродить по улицам города. Серая
Метелка повела меня посмотреть на конюшни, где она когда-то обреталась.
Мы провели большую часть этого часа гуляя, вдыхая смесь разнообразных
запахов, наблюдая за прохожими. Свернув в проход между домами, чтобы
срезать путь, и пройдя его половину, я явственно почувствовал, что что-то
не так. Это случилось за несколько секунд до того, как приземистая фигура
викария вынырнула из спрятанной в глубине двери, с огромной повязкой на
ухе и нашлепками поменьше на щеках. На его плече сидела Текела, ее белые
перья сливались с повязкой, что придавало его голове гротескный,
скособоченный вид. Должно быть, она сообщала ему о направлении моих
передвижений. Я оскалился на них и продолжал идти вперед. Потом услышал
позади шаги. Двое с палками выскочили из другой двери и уже бросились на
меня, размахивая ими. Я попытался развернуться к ним, но было слишком
поздно. Я услышал смех викария как раз в то мгновение, как одна из дубинок
опустилась на мою голову. Последнее, что я увидел, была Серая Метелка,
несущаяся назад по проходу.
Я очнулся в грязной клетке, тошнотворный запах стоял у меня в носу, в
глотке, в легких. Я понял, что мне дали хлороформ. Сердце болело, спина
болела. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы очистить
дыхательный аппарат. Отовсюду вокруг меня раздавались рычание, визг,
душераздирающее мяуканье и слабый, резкий, болезненный лай. Когда ко мне
вернулось чувство обоняния, разнообразные собачьи и кошачьи запахи
окружили меня. Я поднял голову и поглядел вокруг, но тут же пожалел об
этом.
Искалеченные животные занимали ближние и дальние клетки - собаки и
кошки без хвостов, или без необходимого количества лап, слепой щенок с
отрезанными ушами, кошка, у которой отсутствовали большие куски шкуры и
виднелось голое мясо, которое она лизала, непрерывно мяукая. Что за
безумное место? Я быстро проверил себя, чтобы убедиться, что я еще цел.
В центре комнаты стоял операционный стол, возле него - большой поднос
с инструментами. На крючках рядом с дверью висело несколько некогда белых
лабораторных халатов, покрытых подозрительными пятнами.
Когда в голове у меня прояснилось и ко мне вернулась память, я понял,
что произошло. Викарий отдал меня в руки вивисектора. По крайней мере,
Серая Метелка спаслась. Это уже кое-что.
Я осмотрел дверцу своей клетки. Она была заперта на довольно простую
задвижку, но сетка оказалась слишком густой, чтобы я мог просунуть сквозь
нее лапу и открыть ее. И сетка слишком прочная, чтобы ее можно было легко
перекусить или порвать когтями. Что бы посоветовал Рычун? В первобытном
лесу все гораздо проще.
Самым разумным было притвориться покорным, когда за мной придут,
потом, как только откроют дверцу, броситься в атаку. Но у меня было такое
чувство, что не я первый придумал такой план, а где сейчас все остальные?
И все же, не мог же я просто лежать там и вносить вклад в медицинскую
науку. Поэтому, если не подвернется ничего лучше, я решил попытаться
осуществить этот план, когда за мной придут.
Конечно, когда они пришли, то были к этому готовы. У них имелся
большой опыт по части клыков, и они знали, как взяться за дело. Их было
трое, и двое носили на руках стеганые рукавицы по локоть. Когда я провел
операцию "очнулся-бросился-укусил", то получил в зубы стеганую руку, меня
схватили за лапы и держали, а кто-то из них больно вывернул мое ухо. Они
действовали очень эффективно, и через минуту привязали меня к столу.
Интересно, как долго я был без сознания.
Я слушал их разговор, пока они начинали свои приготовления.
- Странно, что он так хорошо заплатил нам за работу с этим псом, -
произнес тот, который выворачивал мое ухо.
- Ну, это странное дело и действительно требует дополнительной
работы, - ответил тот, что раскладывал инструменты аккуратными короткими
рядами. - Принесите чистые ведра для кусков. Он очень настаивал на том,
чтобы когда мы будем отдавать ему по кусочку для свечей, там не было
примесей другой крови и прочего материала.
- А откуда ему знать?
- За те деньги, что он платит, он может получить, что ему надо.
- Придется мне их отскрести.
- Так сделай это.
Короткая пауза, звук текущей воды, который заглушил часть стонов и
криков, уже начинающих доставать меня.
- А где контейнер для головы?
- Я оставил его в той комнате.
- Принеси. Хочу, чтобы все было под рукой. Славный песик. - Он
потрепал меня по голове, пока ожидал. Кляп, который они мне вставили,
помешал мне высказать свое мнение по этому поводу.
- Он какой-то странный, - сказал третий, худой блондин с очень
плохими зубами, до сих пор молчавший. - Что такого особенного в свечах из
собачьего жира?
- Не знаю и знать не хочу, - сказал тот, что погладил меня, большой,
мясистый человек с ярко-голубыми глазами, и снова повернулся к своим
инструментам. - Мы даем клиенту то, за что он платит.
Тут вернулся другой - низенький человек с широкими плечами, большими
ладонями и с дергающимся уголком рта. Он нес нечто, напоминающее огромных
размеров судок для еды.
- Теперь готово, - сказал он.
- Хорошо. Тогда станьте вокруг и начнем урок.
И тут я услышал этот звук - Дзззанн! - пронзительный визг,
снижающийся до низкого гудения с периодичностью около трех секунд. Он
находится за пределами человеческого слуха, и сопровождает основное
заклятие, вначале окружающее его носителя на расстоянии примерно
полутораста ярдах. Дзззанн!
- Сперва я отделю его левую заднюю ногу, - начал мясистый, протягивая
руку за скальпелем.
Дзззанн! Остальные придвинулись ближе, держа инструменты для него
наготове. Дзззанн! Конечно, к этому моменту круг может быть уже меньшим. В
наружную дверь громко забарабанили.
- Дьявол! - произнес мясистый.
