- Это не похоже на Дижон, правда? - спросил я.
- Нет. На этот раз произошло много странных событий, - сказал он. -
Выше нос, друг.
- Я и поднимаю его, когда улыбаюсь, - ответил я.
29 ОКТЯБРЯ
После обеда у Джил, на который Бубон тоже получил приглашение, - он,
наконец, признал, что Серая Метелка относится к особой категории кошек, -
я пошел прогуляться к руинам дома Доброго Доктора. За трапезой витал почти
элегический дух, и Джек спросил напрямик у Джил, не захочет ли она перейти
на другую сторону, а Джил признала, что теперь ее одолевают противоречивые
чувства, но что она твердо решила доиграть Игру так же, как начала.
Странно было обедать с противниками и испытывать к ним такое расположение.
Итак, я пошел на прогулку после обеда, больше для того, чтобы заняться
чем-нибудь в одиночестве, чем по какому-то неотложному делу.
Я не спешил. Обугленные развалины все еще сильно воняли; и хотя я
обошел их много раз, но не увидел среди них ни костей, ни других
человеческих останков. Потом побрел к сараю, хотел посмотреть, не вернулся
ли экспериментальный человек и не прячется ли там.
Дверь была приоткрыта настолько, что я мог войти, и я вошел. Хотя там
и чувствовался еще сбивающий с толку букет, но по запаху выходило, что он
оставлен уже давно. И все же я обыскал все стойла, даже порылся в сене.
Проверил все углы, корзины и мешки. Даже взобрался по лестнице на сеновал
и посмотрел там.
И тут я заметил в глубине странную тень - тень летучей мыши, висящей
на балке. Хоть все летучие мыши и выглядят для меня совершенно одинаково,
особенно если перевернуть их вниз головой, но эта очень напоминала мне
Иглу. Я подошел и громко сказал:
- Эй, Игла! Какого черта ты тут делаешь?
Он слегка шевельнулся, но не проявил желания проснуться. Поэтому я
протянул лапу и потрогал его.
- Давай, Игла. Я хочу поговорить с тобой.
Он развернул крылья и уставился на меня. Потом зевнул.
- Нюх, что ты здесь делаешь?
- Обследую последствия пожара. А ты?
- То же самое, но дневной свет застиг меня, и я решил поспать здесь.
- А экспериментальный человек все еще приходит сюда?
- Не знаю. Сегодня его не было. И я не знаю, выбрался ли Добрый
Доктор. Как продвигается Игра?
- Теперь, когда я узнал, что Добрый Доктор никогда в ней не
участвовал, я нашел место проявления - это тот большой холм с поваленными
камнями.
- Неужели! Вот это интересно. Что еще нового?
- Растов и Оуэн мертвы. Шипучка и Плут вернулись обратно в лес.
- Да, об этом я слышал.
- Так что, по-видимому, кто-то убивает Открывающих.
- Растов был Закрывающим.
- Думаю, что Оуэн уговорил его переметнуться.
- Нет, он пытался, но не преуспел.
- Откуда ты это знаешь?
- Я обычно забирался в дом Оуэна через дырку Плута и слушал их
разговоры. Я был там в ту ночь, накануне убийства Растова. Они пили и
цитировали друг другу всех подряд - от Томаса Пейна до Ницше, но Растов не
поддался на уговоры.
- Интересно. Ты говоришь так, будто все еще участвуешь в Игре.
Снизу донесся слабый звук, как раз когда он начал говорить:
- О, я... Ложись! Ничком!
Я упал на правый бок. Арбалетная стрела прошла очень близко и
воткнулась в стену как раз надо мной. Я повернул голову и увидел внизу
викария Робертса, стоящего у двери и опускающего оружие. На его лице
застыла злобная улыбка.
Если бы я побежал и прыгнул, то мгновенно очутился бы внизу. Однако я
с таким же успехом мог сломать при этом лапу, а тогда он бы с легкостью
меня прикончил. Альтернативой было спуститься вниз так же, как я забирался
наверх, спускаясь по лестнице спиной вперед. По некоторым анатомическим
причинам спускаюсь я всегда медленнее, чем поднимаюсь. Если же я этого не
сделаю, он сможет снова натянуть арбалет, вложить стрелу и выстрелить в
меня еще раз. В этом случае преимущество будет на его стороне. Хорошо еще,
что с ним нет его вооруженных помощников...
Я быстренько припомнил, сколько обычно требуется времени, чтобы
перезарядить такое оружие. Выбора не было, и не было времени ждать, если я
хотел оставить себе хоть какой-то шанс.
Я рванул к началу лестницы, повернулся и начал спуск. Викарий уже
опустил арбалет и начал перезаряжать его. Я двигался так быстро, как
только мог, но пока нашаривал задней лапой очередную деревянную
перекладину, моя спина чувствовала себя ужасно беззащитной. Если мне
удастся добраться до пола не будучи пронзенным, я буду знать, что мне все
еще очень везет. Я торопился. Увидел, как что-то черное промелькнуло мимо
меня.
Я услышал заключительный щелчок. Услышал, как он установил на место
стрелу. До низа все еще было далеко. Я спустился еще на одну перекладину.
Представил себе, как он поднимает оружие, не спеша целится в легкую
мишень. Я надеялся, что не ошибся насчет промелькнувшей мимо меня тени,
насчет Иглы. Еще один шаг...
Я понял, что не ошибся, когда услышал как выругался викарий.
Спустился еще на одну ступеньку... Потом решил больше не рисковать. Я
оттолкнулся и пролетел оставшееся расстояние спиной назад, припоминая, что
говорила Серая Метелка о способности всегда приземляться на все четыре
лапы, сожалея, что не родился с такими способностями и пытаясь все же
проделать это хотя бы один раз...
Я старался развернуться в нужном направлении - вокруг продольной оси,
расслабив при этом лапы. Стрела прошла высоко надо мной, судя по звуку,
который донесся до меня, когда она вонзилась в дерево. Но этот человек
снова заряжал арбалет, когда я ударился о землю. Я все-таки приземлился на
лапы, но они сейчас же подломились. Пытаясь подняться, я увидел, что он
закончил взводить затвор, не обращая больше внимания на черную тень,
которая носилась взад и вперед перед его лицом. Левая задняя лапа болела.
Я все же рывком поднялся и повернулся. Он держал в одной руке стрелу и
собирался вставить ее в арбалет. Мне придется броситься на него,
попытаться сбить его с ног раньше, чем ему это удастся, и он сделает
следующий выстрел. Я знал, что на этот раз вряд ли увернусь...
И тогда в дверном проеме за его спиной возникла чья-то тень.
- О, викарий Робертс, что это вы делаете с таким старинным оружием? -
раздался полный великолепного самообладания фальцет Великого Детектива в
обличье Линды Эндерби.
Викарий поколебался, потом повернулся к ней.
- Мадам, - сказал он, - я собирался оказать услугу обществу,
уничтожив злобное животное, которое как раз сейчас готовится напасть на
нас.
Я немедленно завилял хвостом и принял самый идиотский слюнявый
собачий вид, вывалив наружу язык, и все такое.
- Мне он вовсе не кажется злобным зверем, - возразил голос леди, и
Великий Детектив быстро прошел вперед, встав между мной и викарием,
надежно перекрывая линию выстрела.
- Это же просто старина Нюх. В нем нет ни единой злобной косточки.
Добрый Нюх! Славный пес!
Последовал обычная процедура поглаживания, похлопывания по голове. Я
реагировал так, будто это было вторым после бесплатного обеда величайшим
изобретением.
- Что заставило вас считать его асоциальным?
- Мадам, эта тварь едва не оторвала мне ухо.
- Уверена, что вы ошибаетесь, сэр. Не могу представить, чтобы это
животное вело себя агрессивно - кроме, возможно, случаев самозащиты.
Лицо викария сильно покраснело, а плечи напряглись. В какой-то момент
мне показалось, что он все-таки попытается выстрелить в меня.
- Я действительно считаю, - продолжал голос Линды Эндерби, - что если
у вас есть жалобы на эту собаку, вам следует сначала поговорить с его
владельцем прежде, чем предпринимать радикальные действия, которые могут
привлечь внимание Общества Защиты Животных и вызвать неблагоприятную
реакцию у прихожан.
- Этот человек - безбожник и наглец... - начал он, но затем его плечи
опустились. - Тем не менее, возможно, я действовал чересчур поспешно. Вы
правы, прихожане могут косо посмотреть на это, не зная, насколько
обоснованы мои жалобы. Да. Очень хорошо. - Он опустил арбалет и разрядил
его. - Все это уладится через денек-другой, - прибавил он. - Но сейчас я
последую вашему совету и не буду совершать необдуманных поступков. - Он
сунул стрелу в колчан, висевший у него на плече, и затем закинул за спину
оружие. - И еще, мадам, благодарю вас за те пирожки, которые вы принесли,
они мне показались очень вкусными, и позвольте теперь откланяться.
- Надеюсь, вашей дочери они тоже понравились.
- Конечно, понравились. Мы оба благодарим вас.
Засим он повернулся и вышел за дверь. Великий Детектив тотчас же
последовал за ним до порога и выглянул наружу, несомненно, желая
удостовериться, что он действительно ушел. Прежде, чем я смог проделать
тот же путь с той же целью, он ухватился за дверь и плотно прикрыл ее.
Повернулся и изучающе посмотрел на меня.
- Нюх, - сказал он уже не фальцетом, - тебе повезло, что у меня
хороший бинокль, и я в последнее время склонен часто им пользоваться.
- Ты очень необычное существо, - продолжал он. - Я впервые встретился
с тобой в Сохо, помогая своим друзьям из Ярда расследовать серию очень
запутанных убийств. Впоследствии я встречал тебя много раз, в ситуациях
странных и загадочных. Твое присутствие, кажется, стало общим знаменателем
всех недавних происшествий в этом районе. Тот предел, когда я еще мог
отнести все это за счет совпадения, давно перейден.
Я сел и поскреб левое ухо задней лапой.
- Со мной этот номер не пройдет, Нюх, - сказал он. - Я знаю, что ты
не просто глупый пес, с интеллектом ниже человеческого. Я многое узнал о
событиях этого месяца, об этой местности, о людях, участвующих в
предприятии, которое вы, кажется, называете Игрой.
Я перестал чесать ухо и внимательно посмотрел на него.
- Я разговаривал и с этим русским пьяницей, и со столь же
ненормальным валлийцем по дороге домой из паба, однажды ночью,
замаскировавшись под загулявшего коммивояжера. Я беседовал с цыганами, с
твоими соседями, со всеми основными действующими лицами, участвующими в
этом предполагаемом метафизическом противостоянии - да, мне о нем
известно, - и я наблюдал множество вещей, которые позволили мне, при
помощи дедукции, нарисовать мрачную картину.
Я грубо зевнул, как это иногда делают собаки. Он улыбнулся.
- Не выйдет, Нюх, - сказал он. - Оставь свои дурные манеры. Я уверен,
что ты понимаешь каждое мое слово, и тебе, наверное, любопытно узнать,
насколько глубоки мои знания о той церемонии, которая должна здесь
состояться в Канун Дня Всех Святых, и каковы в связи с этим мои намерения.
Он сделал паузу, и мы внимательно посмотрели друг на друга. Он ничего
еще не выдал, даже на уровне обоняния.
- И вот я подумал, что пора проявить добрую волю, - наконец сказал
он. - Кроме того факта, что я только что, возможно, спас тебя от
смертельной опасности, есть еще многое, что я хотел бы сказать и кое-что,
что мне нужно узнать, и я считаю, что это будет выгодно нам обоим. Если ты
будешь любезен подтвердить, что понял меня, я продолжу.
Я отвел взгляд. Я ждал этого с того момента, как только он обратился
ко мне со своими рассуждениями. Я все еще не решил, как мне реагировать,
когда он, наконец, потребует от меня того, что должно послужить залогом
веры. И именно к этому все и свелось... к вере в профессиональную
цельность этого человека, хотя я не был уверен, что он одобрит
происходящее здесь, и не имел представления, чему он останется верен -
