впервые поймал его на подкачке от одного из источников, когда спикарт
скомандовал себе изменить форму, приноравливаясь к изменившемуся размеру
моего пальца. Очевидно, он и раньше неоднократно это проделывал, но в
этот раз я заметил процесс. Это было интересно, этим он демонстрировал
способность действовать независимо от моей воли.
На самом деле я не знал, что это за кольцо и каково может быть его
происхождение. Я хранил его, потому что он являл собой значительный
источник силы, достойный заменитель Логруса, которого я теперь опасался.
Но пока я наблюдал, как он меняет форму, чтобы уютно осесть на моем
изменившемся пальце, мне стало любопытно. Что если это - мина-ловушка,
которая обратится против меня в особо неподходящий момент?
- 85 -
Я прокрутил его пару раз на пальце. Пролез в него сознанием,
понимая, что это - упражнение в тщетности. Могут потребоваться годы,
чтобы пробежать по каждой линии до ее источника, проверить все
спрятанные по пути заклинания. Это похоже на путешествие внутрь
швейцарских часов - изготовленных на заказ. На меня производили
впечатление и красота исполнения, и огромная работа, затраченная на
создание. Он мог свободно обладать скрытыми императивами, которые
соответствовали бы особым стечениям обстоятельств. И все же...
И все же пока он не сделал ничего дурного. А альтернативой был
Логрус. Она - альтернатива - являла собой неподдельный образчик выбора
из двух зол.
Рыча, я подогнал снаряжение, сфокусировал внимание на Храме Змея и
предложил спикарту доставить меня ко входу. Он оформил это так плавно и
ласково, как если бы я никогда не сомневался в нем, как если бы я не
открыл в нем еще одного повода для паранойи.
И некоторое время я просто стоял у дверей вмороженного пламени,
там, где великий Собор Змея, расположенный точно на Ободе, у внешнего
края Плаза-на-Краю-Мира, высится над самой Преисподней - где в хороший
день вполне можно разглядеть создание вселенной или ее гибель - и я
наблюдал звезды, роящиеся в пространстве, которое сворачивалось и
разворачивалось, словно лепесток цветка; и, словно собираясь переменить
мою жизнь, мысли мои вернулись в Калифорнию, в школу, к плаванью с
Льюком, Гэйл и Джулией на "Солнечной Вспышке", к разговорам с отцом на
привале в конце войны, к поездке верхом с Винтой Бейль через
виноградники к востоку от Янтаря, к долгим, оживленным часам,
проведенным с Корал в городе, к странным столкновениям в тот день; и я
повернулся, и поднял чешуйчатую руку, и взглянул из-под нее на шпиль
Руинаада, и "их распрями объят и запад, и восток, по рубежам души моей
их путь пролег", - подумал я. Как долго, сколько еще?.. - как всегда,
ирония - фаворит три-к-одному, когда бы сентиментальность ни сделала
свою ставку.
Вновь повернувшись, я вошел внутрь, чтобы увидеть последнего Короля
Хаоса.
9
Вниз, вниз, в погребальном костре, в бесконечном лавовом потоке
толпы, к окну на краю времени и пространства, откуда не на что смотреть,
шел я между стенами вечно горящими, никогда не сгорающими, в одном из
тел моих шел я на звук голоса, читающего из Книги Змея, Висящего На
Древе Жизни, и - наконец вошел в грот, чьей дальней стеной была тьма;
концентрические полукружья плакальщиков, одетых в красное, стояли лицом
к огромному катафалку и к читающему возле него, а там, на ложе, был ясно
виден Суэйвилл, полузасыпанный красными цветами, которые бросали
плакальщики, тонкие красные свечи мигали на фоне Преисподней, в
нескольких шагах от Ее края; затем по задам бесконечного грота,
прислушиваясь к Бансесу из Иноходных Путей, Высшему Жрецу Змея, к его
словам, звучащим, как будто он произносил их рядом со мной, ибо акустика
Хаоса хороша; отыскивая сиденье в противоположной пустой арке, где любой
оглянувшийся меня бы обязательно заметил; поискав знакомые лица, нашел
Дару, Таббла и Мандора, сидящих в первых рядах, из чего следовало, что
они, когда придет время, будут помогать Бансесу сталкивать гроб за край
вечности; и в растрепанных чувствах я вспомнил последние похороны, на
которых присутствовал ранее: погребение Кэйна, там, в Янтаре, возле
моря, и я снова подумал о Букете и путях, где в таких случаях блуждает
память.
- 86 -
Я поискал взглядом вокруг. Джарта нигде не было видно. Гилва
Драконий Птенец сидела всего на пару рядов ниже меня. Я перевел взгляд в
глубь тьмы за пределами Обода. Это было почти так же, как если бы я
смотрел вниз, а не вдаль... если разница в этих словах имеет значение
здесь. Время от времени я отмечал мелькающие точки света или
перекатывающиеся массы. Это напоминало мне тесты Роршаха, и я наполовину
задремал перед водоворотом темных бабочек, облаков, сдвоенных лиц...
Слегка вздрогнув, я выпрямился, высматривая, что разбило мою
задумчивость.
Тишина, вот что. Бансес прекратил читать.
Я уже собрался наклониться вперед и прошептать кое-что Гилве, когда
Бансес начал Отправление. Я стал подпевать и был поражен тем, что
вспомнил все требуемые отклики.
Лишь только пение наросло и покатилось эхом, я увидел, как Мандор
поднялся на ноги и Дара и Таббл - следом. Они двинулись вперед,
присоединившись к Бансесу возле гроба: Дара и Мандор - у изножья, Таббл
и Бансес - у изголовья. Помогающие служители поднялись из своих секторов
и принялись задувать свечи, пока не осталась гореть всего одна большая,
на Ободе, перед Бансесом. В этот миг все встали.
Мрачно-вечное пламя расцвечивало по стенам пятна огненной мозаики,
дарило немного света - достаточно, чтобы, когда пение стихло, я смог
заметить движение внизу.
Четыре фигуры чуть сгорбились, взявшись за ручки гроба. Затем
выпрямились и двинулись в сторону Обода. Приблизился помощник и встал
возле свечи, едва они миновали ее, - готовый задуть последнее пламя, как
только останки Суэйвилла препоручат Хаосу.
Осталось полдюжины шагов... Три. Два...
Бансес и Таббл преклонили колени на берме, размещая гроб в каменном
желобе, пока Бансес под речитатив исполнял завершающую часть ритуала,
Дара и Мандор оставались стоять.
Молитва закончилась, я услышал проклятие. Мандор словно дернулся
вперед. Дару мотнуло в сторону. Я услышал гулкое _буммм!_, когда гроб
ударился об пол. Рука помощника уже начала движение, и в то же мгновение
погасла свеча. Гроб двинулся вперед, раздался скрежет пробуксовки, еще
больше проклятий, затененная фигура отступила от Обода...
Затем послышался вой. Грузный силуэт упал и исчез. Вой затихал,
затихал, затихал...
Я поднял левый кулак, заставив спикарт выдуть шар белого света, как
трубка для мыльных пузырей выдувает пузырь. Шар достиг примерно трех
футов в диаметре, когда я освободил его, помогая всплыть над головами.
Сразу же грот наполнился бормотанием. Повсюду и одновременно упражнялись
в своих излюбленных световых заклинаниях прочая колдовская масса, теперь
храм был сверхосвещен дюжинами точечных источников.
Прищурившись, я увидел Бансеса, Мандора и Дару в беседе возле
Обода. Таббла и останков Суэйвилла с нами больше не было.
Мои знакомые плакальщики зашевелились. Я - тоже, сообразив, что
время моего пребывания здесь крайне ограничилось.
Я перешагнул через опустевший ряд, двинулся вправо, коснулся все
еще человеческого плеча Гилвы.
- Мерлин! - сказала она, быстро поворачиваясь. - Таббл...
переступил грань, правда?
- Похоже, что так, - сказал я.
- Что же теперь будет?
- Я хочу свалить отсюда, - сказал я, - и быстро!
- 87 -
- Почему?
- Может, кто-то и хочет думать о наследовании, а я хочу уйти в
туман, - сказал я ей. - Мне трон ни к чему, тем более сейчас.
- Почему?
- Не до того. Но я бы хотел поговорить с тобой. Могу я тебя
украсть?
Вокруг нас была толчея тел.
- Конечно... сэр, - сказала она, по-видимому подумав о
наследовании.
- Выходи из игры, - сказал я, и спикарт вскружил энергии, которые
схватили нас и унесли прочь.
Я привел нас в лес железных деревьев, а Гилва оглядывалась по
сторонам и продолжала держать меня за руку.
- Повелитель, что это за место? - спросила она.
- Я бы не стал говорить, - отозвался я, - просто потому, что через
минуту все станет очевидным. Когда мы виделись в последний раз, у меня
был к тебе всего лишь один вопрос. Но теперь у меня их два, и этот лесок
- один из них.
- Спрашивай, - сказала она, подходя, чтобы взглянуть мне в лицо. -
Я постараюсь помочь. Хотя, если это очень важно, то я не та...
- Да, это важно. Но у меня нет времени договариваться о встрече с
Белиссой. Это касается моего отца, Кэвина.
- Да?
- Это он убил Бореля из Птенцов Дракона в войне Падения Образа.
- Так, я понимаю, - сказала она.
- После войны он присоединился к королевской миссии, которая
явилась сюда, ко Дворам, чтобы заключить Договор.
- Да, - сказала она. - Я знаю это.
- Вскоре после этого он исчез, и никто вроде бы не знает, куда он
мог отправиться. Вначале я думал, что он умер. Но позже до меня дошли
слухи о том, что этого он не делал, а просто где-то заключен. Можешь мне
рассказать хоть что-нибудь?
Внезапно Гилва отвернулась.
- Я оскорблена, - сказала она, - тем, что верю в твои намеки.
- Извини, - сказал я, - но мне пришлось спросить.
- Над Дом - благороден, - сказала она. - Мы принимаем военную
судьбу. И когда заканчивается бой, мы отрекаемся от всех обид.
- Приношу извинения, - сказал я. - Знаешь ли, мы даже родственники,
по материнской линии.
- Да, я знаю, - сказала она, отворачиваясь. - Это все, принц
Мерлин?
- Да, - ответил я. - Куда мне отправить тебя?
Мгновение Гилва молчала, затем:
- Ты сказал, есть два вопроса, - объявила она.
- Забудь. Я передумал.
Она опять повернулась ко мне.
- Почему? Почему мне надо забыть об этом? Потому что я отстаиваю
фамильную честь?
- Нет, потому что я тебе верю.
- И?
- И этим вопросом я потревожу другого.
- Ты считаешь, что это опасно, и не расспрашиваешь меня?
- Я многого не понимаю, так что это может оказаться опасным.
- 88 -
- Ты снова хочешь меня оскорбить?
- Обод упаси!
- Задавай вопрос.
- Мне придется показать тебе.
- Показывай.
- Даже если это потребует взобраться на дерево?
- Что бы ни потребовалось.
- Следуй за мной.
Итак, я подвел ее к дереву и взобрался на него - простенький подвиг
в моей нынешней форме. Она двигалась следом за мной.
- Здесь есть путь наверх, - сказал я. - Я уже готов прыгнуть к нему
в объятия. Дай мне несколько секунд на то, чтобы отойти от точки
посадки.
Я двинулся чуть дальше вверх и был транспортирован. Шагнув в
сторону, я бегло осмотрел часовню. Кажется, ничего не изменилось.
Затем рядом со мной оказалась Гилва. Я услышал резкий вдох.
- Ого! - сказала она.
- Я знаю, на что я смотрю, - сказал я, - но не знаю, что вижу, если
ты понимаешь, о чем речь.
- Это святыня, - сказала она, - духа одного из воинов королевского
дома Янтаря.
- Да, это мой отец, Кэвин, - согласился я. - Это ясно. Но что
все-таки ясно? Зачем это, здесь, во Дворах?
Она медленно двинулась вперед, изучая папин алтарь.
- Я мог бы рассказать тебе, - добавил я, - что это не единственное
святилище, которое я увидел по возвращении.
