- Мне любопытно, - вернулся я к интересующей меня теме. - Почему Далт
снова стал нападать, если он в хороших отношениях с королевой и ее сыном?
- Думаю, что только с сыном, - уточнил он, - а его там нет. А мамаша,
говорят, настоящая сука. И, в конце концов, этот парень ведь наемник.
Может статься, Касман нанял его выступить против нее.
- А может быть, ее там даже нет, - предположил я, не имея ни
малейшего представления о скорости течения здешнего времени, но вспоминая
о своей недавней встрече с этой дамой. Воспоминание о ней вызвало, однако,
странную цепочку мыслей.
- А как, кстати, звать-то принца? - спросил я.
- Ринальдо, - ответил он. - Он такой рослый рыжий парень.
- Так она его мать! - невольно сорвалось у меня.
- Именно так и становятся принцами, - рассмеялся мой собеседник. -
Заимев в матери королеву.
Но тогда это означало, что...
- Бранд! - воскликнул я. А потом добавил: Бранд из Амбера!
Он кивнул.
- Ты слышал эту историю?
- В общем-то нет. Только то, что общеизвестно. Расскажи мне ее всю.
- А чего рассказывать-то? Она заарканила себе принца Амбера по имени
Бранд, - снова стал рассказывать он. - Ходили слухи, что они
познакомились, совершая вдвоем какое-то магическое действо, и это была
любовь с первой крови. Она хотела удержать его, и я слышал разговор, будто
они действительно поженились во время какой-то тайной церемонии. Но его не
интересовал трон Кашеры, хотя он был единственным, кого она могла бы
согласиться посадить на него. Он часто путешествовал и подолгу
отсутствовал. Я слышал разговоры, что именно он в ответе за случившиеся
много лет назад Дни Тьмы, и что он погиб в то время в великой битве между
Амбером и Хаосом, от рук своих же родственников.
- Да, - подтвердил я, и Дэйв бросил на меня странный взгляд,
полуозадаченный, полуиспытующий.
- Расскажи мне еще о Ринальдо, - быстро попросил я.
- Да больше уже, собственно, нечего рассказывать, - ответил он. - Она
родила его, и, как я слышал, немного обучила его Искусству. Он не очень-то
хорошо знал своего отца, ведь Бранд так часто и подолгу отсутствовал. Рос
порядочным шалопаем. Много раз убегал из дому и шатался с отпетыми
висельниками...
- Ребятами Далта? - догадался я.
- Говорят, участвовал в набегах, - кивнул он, - даже когда его мать
обещала награду за головы многих из них.
- Минуточку. Ты говоришь, что она и в самом деле ненавидела этих
разбойников и наемников...
- "Ненавидела", возможно, неподходящее слово. Прежде ее вообще не
волновало их существование, но когда с ними подружился ее сынок, то,
по-моему, она просто взбесилась.
- Она считала их дурной компанией?
- Нет, по-моему, ей не нравилось, что всякий раз поругавшись с ней,
он убегал к ним, и они принимали его.
- И все же, по твоим словам, она позаботилась расплатиться с Далтом
за счет казны Замка и позволила ему убраться восвояси, после того, как они
вынудили ее выступить против Шару Гаррула.
- Угу. И в то же время, к тому же, между Ринальдо и мамочкой вышел
большой спор именно по этому вопросу. И она под конец уступила. Именно так
я слышал от пары парней, присутствовавших при этом. Один из немногих
случаев, когда мальчик действительно дал ей отпор и победил, как
утверждали они. Собственно, поэтому-то эти парни и дезертировали, так как
она приказала казнить всех свидетелей их спора. Только им и удалось
срыться.
- Крутая дамочка...
- Точно.
Мы вернулись к месту, где сидели, и поели еще немного. Скорость ветра
увеличилась, и на море начался шторм. Я спросил у Дэйва о больших
собакообразных тварях, и он сообщил мне, что целые стаи их будут,
вероятно, пировать сегодня ночью, пожирая павших в битве. Такие звери
водились в этой местности издавна.
- Мы делим добычу, - сказал он. - Мне нужна еда, вино и любые
ценности. А им нужны только покойники.
- А какой тебе прок от ценностей? - поинтересовался я.
Он вдруг явно встревожился, словно я обдумывал возможность ограбить
его.
- О, на самом-то деле добра не так уж и много. Просто я всегда
отличался бережливостью, - он врубил задний ход. - К тому же, никогда
нельзя сказать наверняка, что может пригодиться.
- Это верно, - согласился я.
- А как ты попал сюда, Мерль? - быстро спросил он, словно желая
отвлечь мои мысли от его добычи.
- Пешком.
- Это звучит как-то не так. Сюда никто не приходит по доброй воле.
- Я не знал, что иду сюда. И не думаю, также, что надолго задержись
здесь, - добавил я, увидев, что он взял ножик и поигрывает им. - Нет
смысла спускаться вниз и напрашиваться в гости в такое время.
- Это верно, - заметил он.
Уж не думает ли старый болван действительно напасть на меня для
защиты своего тайника с сокровищами? Он уже имел достаточно времени, чтобы
спятить пожив здесь один в вонючей пещере, притворяясь святым.
- Ты захотел бы вернуться в Кашеру? - предложил я ему. - Если бы я
вывел тебя на верную тропу?
Он бросил на меня быстрый взгляд.
- Ты не так уж много знаешь о Кашере, - сказал он, - иначе не задавал
бы мне этих вопросов. А теперь ты говоришь, будто можешь отправить меня
домой!
- Как я понимаю, тебе не хочется?!
- Уже нет, - вздохнул он. - В общем-то не хочется. Теперь уже слишком
поздно. Мой дом здесь. Мне нравится быть отшельником.
Я пожал плечами.
- Ну, спасибо тебе, что накормил, и спасибо за все новости. - Я
поднялся на ноги.
- Куда ты теперь? - спросил он.
- Думаю, прогуляюсь немного, посмотрю, а потом отправлюсь домой.
Я попятился, отступая и глядя на сумасшедшие огоньки в его глазах.
Он поднял нож и сжал рукоять. Затем опустил его и отрезал еще один
кусок сыра.
- Вот, можешь взять с собой немного сыра, если хочешь, - предложил
он.
- Да нет, не надо. Спасибо.
- Просто хочу сберечь тебе деньги. Счастливого пути.
- Ладно. Счастливо оставаться.
Всю дорогу при спуске с тропы я слышал, как он смеялся. А потом смех
заглушил ветер.
Следующие несколько часов я потратил на рекогносцировку. Побродил по
горам. Спускался в курящиеся дрожащие равнины. Прошелся по берегу моря.
Прогулялся по относительно спокойному участку суши и перебрался через
перешеек ледяного поля. И все время старался держаться как можно дальше от
самого Замка. Я хотел по возможности тверже зафиксировать в памяти эту
местность, чтобы легче было находить сюда дорогу через Отражения, а не
утруждать себя, заново открывая дверь. По пути я видел несколько стай
собакообразных созданий, но их больше интересовали тела убитых, чем кто-то
двигающийся.
На всех топографических картах границы отмечали пограничные камни со
странными письменами, и я гадал, чем они служат - вешками для картографов
или еще чем-то. В конце концов я выворотил один из камней из пылающей
земли и проволок его примерно на пятнадцать футов в район льда и снега.
Меня чуть ли не сразу сшиб с ног удар содрогнувшейся земли, однако, я
сумел вовремя вскарабкаться из разверзшейся трещины и убраться подальше от
расхулиганившейся тектоники. Менее чем через полчаса жаркий участок
предъявил права на ограниченный камнем отрезок холодной земли. К счастью,
я быстро убрался подальше от изменяющейся поверхности и наблюдал окончание
этого явления издали.
Но надвигалось и еще кое-что.
Я пригнулся, чтобы укрыться среди скал, добравшись в такой позе до
подножия хребта, откуда я начал свой переход через район вулканической
деятельности. Там я отдохнул и понаблюдал некоторое время, как
перестраивается тот небольшой сегмент территории, а ветер мажет землю
дымом и паром. Подскакивали и катились камни: темные стервятники убирались
с их пути, избегая того, что должно быть, являлось каким-то занимательным
термальным источником.
Затем я заметил движение, которое поначалу принял за сейсмическое, по
происхождению. Перемещенный мной пограничный камень слегка приподнялся и
покатился в сторону. Однако, мгновение спустя, его унесло еще дальше, и,
казалось, он чуть ли не левитирует, слегка поднявшись над землей. Затем он
проплыл над выжженным участком, двигаясь по прямой с постоянной скоростью,
до тех пор, пока, насколько я мог судить, не занял свое прежнее положение.
И утвердился там. Спустя несколько мгновений видоизменения земли
возобновилось, и на сей раз неровными толчками наползал клин ледяного
покрова, возвращая обратно в свое владение захваченный теплым участком
земли район.
Я вызвал логрусово зрение и стал различать окружающие камень световые
линии. Они соединялись с длинными и постоянными потоками света того же
оттенка, протянувшимися из высокой задней башни Замка. Это зрелище
завораживало. Многое бы я отдал, чтобы иметь возможность заглянуть внутрь
этой постройки.
А затем, родившись со вздохом, повзрослев со свистом, из опорного
района поднялся смерч, разрастаясь, ширясь, колыхаясь, и понесся вдруг ко
мне, словно раскачивающийся хобот какого-то облачного слона ростом до
неба. Я повернулся и залез повыше, петляя среди скал и обходя горные
отроги. Эта штука погналась за мной, словно ее движением управлял какой-то
разум. И то, что она не разломилась, проходя над этой неровной песчаной
местностью, указывало на ее искусственное происхождение, что, в данном
случае, скорее всего, означало магию.
Для определения подобающей магической защиты требуется некоторое
время, а ввести ее в действие мгновенно тоже невозможно. К несчастью, я
опередил погоню всего лишь на какую-то минуту, и запас этот все время
сокращался.
Когда за следующим поворотом я заметил длинную расщелину, неровную,
словно зигзаг молнии, то только на миг остановился заглянуть на всю ее
глубину, а затем стал туда спускаться. Лохмотья одежды хлестали меня по
бокам, за спиной ощущалось щемящее присутствие смерча...
Путь вел вглубь, туда же следовал и я, отмечая углубления и повороты.
Громыхание переросло в рев, я закашлялся, когда меня поглотила туча пыли.
Затем на меня обрушился град мелких камешков. Тогда я бросился наземь,
втиснулся в восьмифутовую впадину и накрыл голову руками, так как считал,
что эта штука пройдет прямо надо мной.
Лежа так, я бормотал ограждающие заклинания, которые на таком
расстоянии против столь насыщенного энергией явления обладали минимальным
действием.
Когда наступило безмолвие, я не поспешил, подняться на ноги.
Возможно, тот, кто управлял смерчем, прекратил подачу энергии и приказал
отставить нападение, увидев, что я оказался вне пределов досягаемости.
Возможно также, что я попал в глаз бури, и скоро настанет худшее.
Хотя я и не встал на ноги, но голову поднял, так как не любил терять
возможностей для самообразования.
И затем увидел лицо - нет, скорее, маску, в центре бури, глядящую на
меня Это, конечно же, была проекция, больше натуральной величины и не
совсем материальная. Голову закрывал капюшон; цвет лица был ярко-синий,
черты - округлые, все вместе здорово смахивало на маску, используемую
хоккейными вратарями; еще в ней наличествовали две вертикальные
дыхательные прорези, из которых валил дым - немного наигранно, как мне
показалось; еще ниже располагались в случайном порядке дырочки,
долженствующие, наверное, означать сардонически кривящийся рот. Из под
маски до меня донесся искаженный звук смеха.
- А тебе не кажется, что ты немного переигрываешь? - Я встал
пригнувшись и поднял между нами Логрус. - Это подходит разве что для детей
