- Идет, - согласилась она, а затем обратилась к спутнику поменьше
ростом, которого я стукнул. - Ярл, отправляйся домой. Утром скажи отцу,
что я решила вернуться в Лесной дом. Скажи ему, что ночь была хороша, и я
решила покататься на шлюпке и поэтому подняла парус. Не упоминай про
Мерлина.
Слуга прикоснулся к шляпе.
- Хорошо, сударыня...
Он повернулся и отправился обратно тем же путем, каким м пришли.
- Идем, - предложила затем она, и вместе с рослым парнем, которого,
как я позже узнал, звали Дрю, повела меня по пирсу туда, где находилась
причаленная шлюпка.
- Вы ходили под парусом? - спросила он меня.
- Бывало, о ответил я.
- Хорошо. Вы сможете оказать нам помощь.
Я исполнил просьбу. Пока разворачивал парус, мы разговаривали
исключительно по делу, потом подняли его и отдали концы. Дрю сидел на
руле, а мы управляли парусом. Позже мы стали это делать поочередно. Ветер
дул стабильно. Мы заскользили по водной глади, обогнули волнолом и без
всяких затруднений вышли в море. После того, как мы сняли плащи,
оказалось, что на ней надеты темные брюки и плотная рубашка. Очень
практичная одежда, словно она заранее планировала нечто подобное. На
скинутом ею поясе оказался настоящий, стандартной длины меч, а не
какой-нибудь там кинжал, украшенный самоцветами. И, понаблюдав за ней
некоторое время, я получил впечатление, что она могла владеть им весьма
неплохо. И она кого-то напоминала мне, но кого именно, я не мог точно
припомнить. Ассоциации вызывали скорее привычные жесты и звуки голоса, чем
внешность. Не то, чтобы это имело особое значение. Необходимо было
подумать о более важных делах после того, как мы выровняли ход шлюпки, и у
меня нашлось несколько мгновений взглянуть вдаль на темный горизонт и
быстренько просчитать кое-что еще раз.
Я был знаком с общими фактами ее биографии и не раз встречался с ней
на светских раутах. Я знал, что ей известно, что я - сын Корвина, родился
и вырос при Дворах Хаоса, наполовину принадлежу к тому роду, который в
древности был тесно связан с королевским родом самого Амбера. При нашем
разговоре стало очевидно, что ей известно, что я прожил несколько лет в
Отражениях, ассимилировался и получил кое-какое образование. Надо
полагать, дядя Каин не держал ее в неведении относительно наших семейных
дел, что навело меня на мысль о том, насколько глубоки могли быть
отношения между ними. Я слышал, что они прожили вместе несколько лет.
Поэтому я гадал, что именно она знала обо мне. С ней я чувствовал себя в
относительной безопасности, но нужно было столько всего выяснить, что я
готов был кое-что рассказать ей в обмен на явно имевшиеся у нее сведения о
том, кто охотится на меня здесь. А требовалось это потому, что я
предвидел, что дело может обернуться торгом. У нее не было никакой явной
причины проявлять интерес лично ко мне, кроме как оказать услугу члену
правящей семьи, что когда-нибудь может пригодиться. Мотивы ее, в основном,
насколько я понимал, должны сводиться к желанию отомстить за убийство
Каина. Помня об этом, я готов был заключить сделку. Иметь союзника всегда
полезно. Но требовалось решить столь многое, что я готов был открыть
кое-что. Надо ли только, чтобы она в качестве фактора вмешалась в текущие
события? В этом я сомневался, даже когда гадал, сколько она запросит.
Скорее всего она просто хотела участвовать в самой акции. Когда я
поглядывал туда, где лунный свет подчеркивал контуры ее скуластого лица,
было нетрудно представить с таким лицом Немезиду.
Отчаливший от берега, уносимый морским бризом на восток, проплывая
мимо огромной скалы Колвира, со сверкающим на нем, словно самоцвет в
волосах, огнями Амбера, я вновь заметил в себе уже знакомое чувство
неприязни. Хотя я вырос во тьме и экзотическом свете среди неэвклидовых
парадоксов Дворов, где красота образовывалась более сюрреалистической
суммой элементов, я, каждый раз посещая Амбер, испытывал все более сильную
тягу к нему, пока не понял, наконец, что он является частью меня самого,
пока не начал считать родиной и его тоже. Я не хотел, чтобы Люк штурмовал
его склоны с автоматчиками или Далт совершал поблизости рейды коммандос. Я
знал, что готов сражаться с ним, защищая его.
Мне показалось, что на берегу, неподалеку от места захоронения Каина,
я заметил вспышку гарцующей белизны, двигавшейся поначалу медленно, затем
все быстрее, а потом исчезнувшую в какой-то расселине склона. Я рискнул бы
утверждать, что это был Единорог, но на таком расстоянии, в темноте, а
также двигаясь я не мог быть в этом уверен.
Чуть позже мы поймали отличный ветер, чему я был несказанно рад.
Несмотря на сон длиною в день, я порядком устал. Мой побег из хрустальной
пещеры, встреча со Стражем, преследование меня смерчем и его хозяином в
маске слились у меня в мозгу в почти непрерывное действие, каковым эти
приключения, собственно, и являлись. И теперь наступила стрессовая
реакция, вызванная моей недавней активной деятельностью. Больше всего мне
сейчас хотелось слушать плеск волн, глядя на черный и скалистый берег,
проплывающий по правой стороне нашего суденышка, или наслаждаться видом
мерцающего моря с левого борта. Мне не хотелось думать, не хотелось
двигаться...
На мою руку легла ее прохладная рука.
- Вы устали, - услышал я ее голос.
- Похоже на то, - ответил я.
- Вот вам плащ. Почему бы вам не набросить его и не отдохнуть? Мы
идем ровно. Двое теперь легко справятся. Мне не нужно вашей помощи.
Я кивнул, натянув плащ на себя.
- Ловлю вас на слове. Спасибо.
- Хотите поесть или выпить?
- Нет. В городе я хорошо пообедал.
Ее ладонь осталась в моей руке. Я поднял на нее взгляд. Она
улыбнулась. Я в первый раз увидел, как она улыбается. Кончиками пальцев
другой руки она коснулась пятна крови на моей рубашке.
- Не беспокойтесь. Я позабочусь о вас, - сказала она.
Я улыбнулся ей в ответ, так как она, кажется, хотела этого. Тогда она
сжала мое плечо и отошла, и я, уставясь ей вслед, гадал, не упустил ли я
что-нибудь важное в своих рассуждениях относительно нее. Но сейчас я
слишком устал, чтобы ломать голову над неизвестным в этом уравнении.
Механизм моего мышления все замедлял и замедлял ход...
Привалившись спиной к планширу правого борта, мягко укачиваемый
волнами, я позволил себе немного вздремнуть. Через полуприкрытые веки я
смотрел на пятно на своей рубашке. Кровь. Да, кровь...
- Первая кровь! - крикнул Деспил. - И хватит! Ты удовлетворен?!
- Нет! - прокричал Юрт. - Я его едва царапнул! - и он крутнулся на
своем камне и махнул в мою сторону тройными когтями ТРИСПА, готовясь снова
напасть на меня.
Кровь сочилась у меня из царапины выше запястья и собиралась в
бисеренки, а те поднимались в воздух и уплывали, словно пригоршни
рассыпанных рубинов. Я поднял ФАНДОН в позицию защиты сверху и опустил
трисп, который держал отставленным далеко вправо под углом вперед. Согнув
левое колено, я повернул камень на 90 градусов по нашей общей оси. Юрт
сразу же откорректировал собственную позицию и снизился на полдюжины
футов. Я повернулся еще на 90 градусов, так что каждый из нас казался
висящим вверх ногами по отношению друг к другу.
- Ублюдок амберский! - крикнул он, и из его оружия в мою сторону
вылетели три пики света и, разбитые взмахом моего фандона, похожие на
мотыльков осколки упали, кружась, в Бездну Хаоса, над которой мы летели.
- К твоим услугам, - ответил я и сжал рукоять триспа, выпуская тонкие
пульсирующие лучи из трех его клинков, тонких, как волос. Делая это, я
вытянул руку над головой и секанул его по голеням.
Он отмел лучи фандоном, почти на весь предел их восьмидесятифутового
диапазона действия. У ТРИСПА была почти трехсекундная пауза для
перезарядки, но я сделал финт, имитируя смертельный удар ему в лицо, на
что он рефлекторно поднял ФАНД, и я сжал трисп для косого удара ему по
коленям. Он отбил его секундным импульсом опущенного фанда, сделал выпад
мне в лицо и совершил кувырок назад на все 360 градусов, рассчитывая, что
время перезарядки спасет ему спину, и он вернется в прежнее положение с
поднятым фандом для удара мне по плечу.
Но я исчез, описав около него круг, снизившись и повернувшись без
переворота. Я рубанул его по открывшемуся плечу, но оказался за пределами
действенности оружия. Деспил тоже описывал круги на камне размером с
береговой сигнальный шар далеко справа от меня, а мой секундант - Мандор -
быстро спускался с позиции, занимаемой высоко над головой. Мы цеплялись за
небольшие камни преображенными ступнями, плавая на внешнем течении Хаоса,
словно на краю водоворота. Юрт повернулся следом за мной, держа левую
руку, на локте которой висел фандом, в горизонтальном положении и выполняя
им медленное круговое вращение. Его пленочная сеть трехфутовой длины,
утяжеленная снизу МОРДОМ, сверкала в зловещем свете, изливающемся через
неравные промежутки с разных направлений. трисп он держал в средней
атакующей позиции и скалил зубы, но не улыбался, когда мы с ним двинулись
на противостоящие концы десятифутового круга, который описывали вновь и
вновь, изыскивая возможность нанести удар.
Я изменил плоскость орбиты, и он тут же перестроил свою мне под
стать. Я опять проделал этот же маневр, и он повторил его. Затем я сделал
нырок под 90 градусов вперед, подняв и вытянув фандом. Повернув кисть,
уронил локоть, направляя секущий удар, снизу вверх под его защиту.
Он выругался и рубанул, но я раздробил его свет, а у него на левом
бедре появились три темные линии. ТРИСЛИВЕР входит в тело на глубину не
более чем в три четверти дюйма, и потому при серьезной схватке горло,
глаза, виски, запястья и бедренные артерии являются наиболее уязвимыми
местами. И все же, наделав достаточно порезов своему противнику, ты можешь
с ним распрощаться, а он закружится в туче красных капель, устремившись в
такое место, откуда никто не возвращался.
- Кровь! - крикнул Мандор, когда на ноге Юрта образовались и уплыли
бисеренки. - Удовлетворены, господа?
- Я удовлетворен, - ответил я.
- А я - нет, - ответил Юрт, повернувшись лицом ко мне, когда я поплыл
влево от него и развернулся направо. - Спроси меня еще раз, когда я
перережу ему горло.
Юрт ненавидел меня еще с тех незапамятных времен, когда еще не умел
ходить, по причинам, известным только ему одному. Я относился к нему
ровно, и никак не мог найти причин испытывать неприязнь. С Деспилом я
всегда хорошо ладил, хотя он чаще имел обыкновение принимать сторону Юрта,
чем мою. Но это-то как раз вполне понятно. Они доводились друг другу
полнокровными братьями, и Юрт был младшеньким.
Сверкнул трисп Юрта, я разбил свет и сделал ответный выпад. Он
раздробил мои лучи и закрутился вбок. Я последовал его примеру. Наши
триспы вспыхнули одновременно, и пространство между нами заполнилось
сверкающими светлячками, когда обе атаки захлебнулись. Как только
перезарядился трисп, я снова ударил, на этот раз низом. Его удар прошел
верхом, и опять обе наши атаки разбились о фанды. Мы подплыли ближе друг к
другу.
- Юрт, - обратился я. - Если кто-нибудь из нас убьет другого,
уцелевший станет отверженным. Труби отбой.
- Дело будет стоить того, - бросил он. - Думаешь я не помню об этом?
А затем нанес секущий удар мне по лицу. Я инстинктивно поднял обе
руки, и фандом и трисп, и начал атаку, когда передо мной разбился дождем
свет. И услышал его вопль.
