проданного спиртного, и больше чаевых для того же Барсета, и больше всего
другого с финансовой точки зрения.
Разумеется, трудно сделать какой-то вывод с человека, на котором
надеты только трусики, это Годдер понимал как с культурной, так и с
экономически-общественной точки зрения...
- А чем вы зарабатываете свой хлеб насущный? - наконец, не выдержал
Барсет.
- В настоящее время ничем, - ответил Годдер. - А раньше я снимал
фильмы и писал.
Это заинтересовало Барсета. Если этот человек говорит правду, значит,
он занимает солидное положение в обществе.
- Какие фильмы?
- "Тин-Хан", "Аметистовая афера" и некоторые другие. Последний
назывался "Соленая шестерка". Получился настоящий боевик.
- "Тин-Хан". Я его видел, - взволнованно ответил Барсет. - Так
назывался крейсер во времена второй мировой войны. Великолепный фильм!
Послушайте, вам совсем не нужно оставаться на этом утлом суденышке.
Годдер пожал плечами.
- А почему бы не остаться?
Может быть, ему будет интересно стать на какое-то время моряком.
Филиппинца звали Эштони Гутиррец, и он был хорошим парикмахером.
Кто-то из машинного отделения одолжил Годдеру электробритву, другой -
спортивную рубашку. Его лицо все еще болело от солнца, соленой воды и
ветра, и все-таки ему удалось кое-как побриться. После этого он стал
выглядеть лучше. Около одиннадцати часов он вышел на палубу. На средней
палубе никого не было, но Годдер хотел, как только он выяснит свои
отношения с капитаном, найти миссис Брук и выразить ей свою благодарность.
Стояло чудесное солнечное утро. Дул легкий бриз, и корабль немного
покачивался на волнах, бороздя воды океана. Даже вода кажется много
приятнее, когда на нее смотришь с палубы парохода и чувствуешь вибрацию от
работы машин.
На мостике нес вахту третий помощник. Он сказал Годдеру, что капитан
уже встал и что в его каюту можно пройти через рубку.
Годдер постучал в дверь, которая была немного приоткрыта.
- Да? - послышался голос, и на пороге появился капитан Стин. На нем
был тропический белый костюм, а на плечах его рубашки с короткими рукавами
красовались четыре золотые полоски. - Входите, мистер Годдер, и
присаживайтесь. - Он показал на массивное кресло.
Капитан был сухощавым мужчиной со строгой выправкой. Он уже начинал
лысеть, но имел голубые глаза, как у ребенка, и длинную шею, на которой
четко выделялся кадык.
В каюте стояло кресло, лежал потертый ковер, на котором возвышался
стол с вращающимся стулом. На переборке над столом висели две фотографии в
рамках. На одной из них был заснят очаровательный домик на берегу фиорда,
а на другой изображена женщина с двумя девочками. Дверь на заднем плане
вела непосредственно в спальню капитана.
Пока Годдер рассказывал капитану свою историю, тот сидел на стуле за
письменным столом и делал в журнале пометки. По его внешнему виду было
видно, что он неодобрительно отнесся ко всем авантюрным начинаниям
Годдера.
- Надеюсь, что теперь-то вы наконец поняли, как опрометчиво
поступили, - сказал он. - Право, очень удивительно, что береговая охрана
позволяет такие выходки.
Годдер пояснил, что подобные морские путешествия в одиночку
практикуются всеми нациями и одобряются яхт-клубами. Кроме того,
устраивались даже соревнования, на которых яхты с одним человеком на борту
пересекали океан.
- И тем не менее вы потеряли свою яхту, - сказал Стин. - Лишь
милосердие Божье спасло вас от неминуемой гибели. Судя по всему, вы
потеряли и свой паспорт, не так ли?
- Да, конечно. Очутившись в таком положении, мне было как-то не до
него.
- Очень неприятно. - Стин нахмурил брови и постучал карандашом по
столу. - И вы, надеюсь, помните, что в связи с этим возникнут неприятности
с властями?
- Конечно. - Годдер вздохнул. - Но, с другой стороны, капитан, каждая
нация знает, что случаются кораблекрушения и встречаются люди, потерпевшие
кораблекрушение.
- Это мне известно. Но вы не обычный моряк, на которого
распространяются все законы торгового судна. Для филиппинских властей вы
будете некоей неизвестной личностью без всяких документов, визы и денег. И
пароходная компания, к которой принадлежит мое судно, будет вынуждена
внести за вас определенную сумму. Залоговую сумму.
Черт бы тебя побрал, благочестивый сын потаскушки, подумал Годдер, а
вслух сказал:
- Прошу меня извинить, капитан. Боюсь, что с моей стороны было крайне
неосмотрительно искать спасения на вашем судне.
Капитан Стин был готов простить Годдеру эту бестактность.
- Вы сами отдаете себе отчет, что ваше замечание не слишком удачно?
Мы очень рады, что вы оказались инструментом провидения Божьего, но мы тем
не менее не должны забывать о формальной стороне вопроса. Ну, а теперь
ближе к делу. Вы можете и впредь оставаться в лазарете и питаться вместе с
офицерами. И я не буду просить вас отрабатывать за ваш проезд.
- Большое спасибо, капитан.
- Конечно, если вы сами не изъявите такого желания. Боцману всегда
может понадобиться помощь, и я убежден, что вы предпочтете не занимать у
людей сигареты и принадлежности туалета.
- Но я слышал, что у вас есть пассажиры на борту. - Годдер все еще
говорил спокойно, но в его голосе появились нотки раздражения. - Каюты не
все заняты. Я мог бы занять одну из них и оплатить свой проезд полностью -
от Калласа до Манилы.
На свое предложение он получил в ответ легкую снисходительную
ухмылку.
- Проезд на пароходе оплачивается заранее. Боюсь, что не смогу
нарушить правил пароходной компании.
- Ваш радист уже работает?
- Он с минуты на минуту должен появиться у меня.
- Может быть, вы попросите его дать мне телеграфный бланк? Я хочу
послать радиограмму. - Годдер вынул часы и положил их на письменный стол.
- Это можете положить в сейф, как залог за телеграфные расходы, -
раздраженно сказал он. - Это часы фирмы Ролекс, которые стоят
приблизительно 600 долларов. И если вы назовете мне имена своих агентов в
Лос-Анджелесе, то я поручу своим адвокатам уже сегодня перевести сумму за
мой проезд и другие расходы, а также залоговую сумму и деньги за мой
обратный проезд в Штаты, если власти Манилы будут на этом настаивать.
- Да... да, конечно... - Стин немного помедлил, а потом протянул часы
обратно. - Думаю, все будет в порядке. - Он вышел в рубку, коротко
поговорил с кем-то по телефону, и минутой позже появился радист, молодой
латиноамериканец с узким непроницаемым лицом.
- Спаркс, это - мистер Годдер. Он хотел бы послать радиограмму.
Годдер поднялся.
- Рад с вами познакомиться.
Спаркс кивнул, видимо решив, что никаких других форм вежливости от
него не требуется. Годдеру показалось, что в темных глубинах глаз радиста
сверкнули искорки ненависти, после чего глаза снова стали какими-то
безликими. Как говорится: янки, убирайтесь домой! Возможно, он был родом с
Кубы или из Панамы, или вообще откуда-то южнее Сан-Диего.
- Вы можете связаться с Штатами?
- Да.
Стин добавил, что они имеют на судне коротковолновый передатчик.
Спаркс протянул Годдеру несколько формуляров и вышел в рубку, чтобы
подождать там.
Капитан порылся в своих бумагах, нашел адрес агента в Сан-Педро и
сказал, что проезд из Калласа до Манилы стоит 530 долларов.
- В таком случае, двух тысяч должно хватить на все, - высказал
предположение Годдер. - А если будет перерасход, то вы его получите в
Маниле.
Он заполнил телеграфный бланк, адресовав его своим адвокатам в
Беверли-Хиллс:
"ЧОСХОУМ" ЗАТОНУЛ ПОДОБРАН "ЛЕАНДРОМ" СЛЕДУЮЩИМ МАНИЛУ ТЧК ПРОСЬБА
ПЕРЕВЕСТИ СЕГОДНЯ ДВЕ ТЫСЯЧИ ДОЛЛАРОВ В САН-ПЕДРО АГЕНТАМ ПАРОХОДСТВА
БАРВИКУ И КЛЕЙНУ ЗА ПРОЕЗД МАНИЛУ И ПУТЕВЫЕ ИЗДЕРЖКИ А ТАКЖЕ ОБРАТНЫЙ
ПРОЕЗД СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ТЧК АГЕНТ ДОЛЖЕН ПОДРОБНО ИЗВЕСТИТЬ КАПИТАНА
"ЛЕАНДРА" ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ ТЧК ГОДДЕР
Спаркс пересчитал слова и сказал, что радиограмма стоит 11 долларов и
13 центов.
- Наличными, - добавил он.
- О, это я уже знаю, - спокойно ответил Годдер. - Не надо мне
постоянно напоминать об этом.
Стин объяснил радисту, что пароходство гарантирует оплатить расходы,
и молодой человек исчез.
- Я дам указание стюарду, - сказал капитан. - Он возьмет над вами
опеку.
- Может быть, лучше сперва подождать подтверждения? - предложил
Годдер.
Стин ответил, что это не обязательно. Видимо, часы Годдера произвели
на него впечатление.
Годдер ушел. Он стыдился своего гнева и чувствовал стыд от всей этой
беседы. Ему бы даже доставило радость работать на палубе матросом и было
бы все равно, где он будет спать. А он-то считал себя неуязвимым, даже
если на него нападут все Стин со всего мира!
По дороге ему повстречался Линд. Судя по всему, он никогда не носил
фуражки и знаков отличия.
- Подождите меня где-нибудь здесь, - с улыбкой сказал он. - У меня
тут есть пара вещиц, которые вам, возможно, пригодятся.
- Хорошо, - ответил Годдер. - И большое спасибо. - Он прислонился к
поручням. Если бы капитаном был Линд, подумал он, корабль этот выглядел бы
иначе.
4
- Хотите, чтобы я вырезал вам аппендицит? - спросил Линд. - Или
сделал оттяжку спинного мозга? Вырвал воспаленный зуб? Излечил от
венерической болезни? Все эти занятия доставляют мне удовольствие. И
приносят успех.
Годдер ухмыльнулся и показал на череп, который служил опорой
нескольким книгам, лежавшим на столе.
- Я бы этого не сказал, если предположить, что этот раньше был вашим
пациентом.
- Эту штуку я купил на Целебесе, - ответил Линд. - Хотите выпить?
- Конечно! Особенно, если мне приходится выбирать между выпивкой и
операцией.
Линд выдвинул ящик, достал оттуда бутылку с виски и два стаканчика.
- Когда в Новом завете речь заходит о вине, то под ним
подразумевается всегда лишь чистый и еще незабродивший виноградный сок.
Греки сделали неправильный перевод.
- Да, об этом я уже слышал однажды, - со смехом ответил Годдер и
оглядел каюту. На первый взгляд можно было подумать, что по ней прошел
смерч, но потом становилось ясно, что во всем была лишь мужская
небрежность. К тому же каюта была больше похожа на комнату для приема
больных и одновременно на библиотеку после небольшого землетрясения. Книги
были самые разнообразные - на испанском, английском и французском языках.
Здесь были книги по медицине, справочники по оказанию первой помощи, а
также Фолкнер, Хид, Гете, Бенс Паккар, Годдер даже обнаружил "Так говорил
Заратустра" и, конечно, Сартр.
Линд протянул стакан Годдеру, и они чокнулись.
- Ваше здоровье, - сказал Годдер. - Вы изучали медицину?
- Два года. А вы раньше были моряком?
- Сделал несколько рейсов в юношеские годы. А откуда вы об этом
узнали?
- Вы же меня спрашивали, не офицер ли я? Помните? - Линд вытащил
выдвижной ящик. - Вот эти брюки должны быть вам впору. Какой у вас рост?
- Сто девяносто один.
- В таком случае они подойдут. - Линд протянул ему две пары легких
фланелевых брюк. - И вот еще спортивная рубашка, которую можно не гладить.
- Потом он приложил к этому носки, пояс, белье, полотенца и носовые
платки. А также электробритву.
- Тысяча благодарностей, - сказал Годдер.
- Знаете, у меня слабый желудок. Никогда не могу обедать вместе с
людьми, которые не меняют своей одежды. - Линд выпил рюмку. - Да, жаль,
