и не помогали ни травы, ни заговоры, ни отчаянные усилия воли...
Пальцы его на руле свело судорогой.
- Вспомнил? - негромко спросил его спутник.
Гай мельком взглянул на него - и отвернулся.
Что "вспомнил"? Что за интерес в чужих потаенных воспоминаниях?
- А вот про это, пожалуй, не спрашивайте, - проронил он, глядя на
собственные ладони, белые и непривычно мозолистые. - А вот об этом я,
пожалуй, и не скажу...
- Да и не надо, - неожиданно легко согласился его спутник. - А
погодка-то портится... Поедем?
Гай посмотрел на часы, вздрогнул:
- Ох ты елки-палки...
И завел мотор.
Налетел ветер, рыжая пыль взвилась столбом; Крысолов убрал локоть
из окна и поднял стекло. Солнце пропало; Гай сидел за рулем, желая
слиться с машиной, стать машиной, ничего не знать и не помнить, кроме
биения мотора, запаха бензина, мелких камушков, щекочущих шины, и
крупных, остающихся между колесами, и выбоин, от которых вздрагивает
кузов...
- Не гони так, - попросил Крысолов. - Не жалко меня - пожалей
своих нутрий.
Ну я и дурак, думал Гай, все крепче сжимая зубы. Ну я и кретин...
И как это он меня так легко раскрутил?!
- Ну и дорога, надо сказать, - тут Крысолов чуть не ударился
головой о крышу кабины, - ну и водитель, надо сказать, адский... Ты
имел в виду, что вот именно за это тебе прекрасно платят? И набор,
вероятно, по конкурсу, охотников полным-полно?
- Нет, - выдавил Гай.
- Что, никому деньги не нужны?
Да что ж он не отстанет никак, подумал Гай почти жалобно. Ну чего
ему еще надо-то?..
- Дорога, сами видите... Никому не охота по этой дороге... да еще
мимо... ну, места такие. Мимо Пустого Поселка...
Крысолов заметно оживился:
- Пустой Поселок? Парень... словесник, филолог, фольклорист.
"Актуальный фольклор в его саморазвитии", а? Купи у меня тему, дешево
возьму, а хочешь, бери бесплатно, "глубокие исследования молодого
ученого", "юноша, вам уже готово местечко в аспирантуре"...
Гай прерывисто вздохнул. Ладно, смейся.
- Шагающие деревья!.. - продолжал потешаться Крысолов. -
Гигантские пауки! Летающие кровососы! Ползучие запальцеукусы!.. Нет,
серьезно? Ты мне про Пустой Поселок - в порядке лекции или ты в это
веришь?..
Гай хмыкнул. Комичность ситуации заключалась в том, что самым
яркий представитель "актуального фольклора" ехал с ним в одной машине.
- Ладно, - отсмеявшись, сказал флейтист. - Хорошо... Пустой
Поселок. А что в нем страшного?
Гай молчал. Смотрел на дорогу.
- Пустой - ну и пустой себе... Ты вроде бы пустоты не боишься?
Гай зябко повел плечами. Про Поселок говорили всякое, и так
живописно, что, не будь у Рыжей Трассы объездного рукава - нет, никто
бы не сел здесь за руль. И он, Гай, не сел бы...
- Нет, парень, ну серьезно... ты в Пустом Поселке бывал?
Гай поперхнулся. Крысолов пожал плечами:
- Сам же говорил - "мимо езжу!" Он же на дороге лежит, неужто не
бывал?!
- Прямая дорога, - наставительно сказал Гай, - не всегда самая
короткая.
Теперь поперхнулся Крысолов:
- Да? Ну-ну... "Этот парень был смышлен, он не перся на рожон...
Этот парень был смельчак, не мечом, а не речах"...
Гай тяжело вздохнул. Крысолов шутил, смеялся и подтрунивал, и
поводов для беспокойства вроде бы не находилось, но в Гаевой душе
зашевелились почему-то все прежние страхи; совершенно в соответствии с
его душевным состоянием на небе сгустились тучи. День съежился,
навалилась предгрозовая темень - и в этот самый момент впереди
показалась развилка.
Старая дорога, не меняя направления, углублялась в лес и терялась
за стволами; новая круто сворачивала вправо, к реке, намереваясь
втиснуться между кручей и берегом, пробежаться по самой кромке и
избавить путника от пути через Пустой Поселок. Гай решительно свернул.
За окном мелькнул дорожный указатель; далекая вспышка выхватила из
мути трудноразличимую надпись "Объезд". Крысолов вдруг тихо засмеялся,
и от этого смеха Гаю сделалось не по себе.
- Славный ты парень, - сообщил флейтист, все еще смеясь. - Хочешь,
легендочку подарю? Украшеньице актуального фольклора? Про Того, кто
живет под землей, и питается исключительно путниками. Объявится где
попало, схватит жертву за что придется - и тянет, туда, под корни,
глубоко-глубоко... И рытвины от него остаются - ну точно как от
экскаватора... Не слыхал?
Земля вздрогнула.
Не гром - и молнии-то не было, глухой подземный грохот; фургон
подскочил, на мгновение оторвав от земли передние колеса.
Тормознув, Гай едва не высадил лбом стекло.
- Легче, парень!.. - Крысолов еле успел подхватить свою сумку.
- Что это? - выдохнул Гай. Крысолов улыбался - от уха до уха:
- Подземная тварь дебоширит, по всему видать... А что, страшно?
Гай ощущал вкус собственной слюны. Противный, надо сказать.
Металлический.
- Все бы вам насмехаться, - сказал он глухо.
Крысолов поднял длинный палец:
- Запомни раз и навсегда. В моем обществе если чего-то бояться...
ну, разве что меня. Остального бояться глупо, а я к тебе расположен...
по-дружески. Следовательно, мой юный водитель в безопасности,
следовательно, поедем, не век же здесь торчать, сейчас будет дождь...
И он подмигнул. И, будто желая подтвердить его слова, совсем
неподалеку хлестанула молния и грохнул, расползаясь по небу, гром.
...Это был коротенький участок дороги, где ее прижимала к реке
почти вертикальная глинистая стена, усыпанная, как изюмом, пятнышками
стрижиных норок; теперь стрижи носились над бесформенной грудой камней
и глины, которая была когда-то частью этой стены и которая завалила
дорогу от обочины к обочине, не оставляя ни малейшей лазейки не то что
для фургона - для бульдозера.
Гай соскочил на землю.
В потемневшую реку скатывались камушки; о возможности обвала
говорено-переговорено, но укреплять стену - безумно дорого, да и
зачем, не так часто тут проезжают... Ну, пару грузовиков в день, ну,
мальчишка на фургоне с нутриями...
Гай поежился, воочию увидев, как кусок дороги под колесами
оползает в реку, как вода выдавливает стекла... собственно, ему и
выплывать было бы незачем. Потому что если за одну нутрию он еще в
состоянии заплатить, то за десять, да еще с машиной...
Впрочем, ничего страшного. Обошлось; Гай перевел дыхание,
жизнерадостно обернулся - и только теперь вдруг понял.
Крысолов сидел в кабине. Молчал, смотрел, обнажая в улыбке
великолепные белые зубы.
Вот так. Вот так одно обещание, данное в надежде на легкий исход,
оборачивается... совершенно другим обещанием. Думать надо было раньше,
теперь плачь-не плачь...
Да черт с ней, с нутрией поганой!.. Да жила бы под мостом,
заплатил бы Гай, не облез бы...
Он что обещал-то?! СЕГОДНЯ доставить пассажира В ЛУР? А как он
доберется, если дорога закрыта? Через ПУСТОЙ ПОСЕЛОК?!
Хлынул ливень.
Ливень долго ждал этого момента и теперь едва не захлебывался от
злорадства; рубашка вымокла сразу и противно прилипла к телу, вода
текла по волосам и заливалась за шиворот, бесновался ветер, ноги
разъезжались в рыжей грязи, капли лупили по щекам, скрывая от
посторонних глаз постыдные, злые слезы.
- Зачем? - спросил он у Крысолова. - Что я вам сделал? И зачем так
сложно - не проще сразу шею свернуть?!
Губы Крысолова дрогнули, Гай скорее увидел, чем услышал - "Садись
в машину".
И не сдвинулся с места - стоял, чувствуя, как сбегают по спине
холодные ручейки дождя.
- Садись в машину, - повторил Крысолов, и Гай понял, что не
ослушается. Кишка тонка - противиться ТАКИМ приказам.
Он медленно взобрался в кабину, на свое место; вода лилась по
стеклам, закрывая мир, а Гаю и не хотелось на него смотреть - он
скорчился, обняв мокрые плечи мокрыми руками.
- Ну-ка, посмотри на меня, - негромко велел Крысолов.
Гай согнулся сильнее.
- Посмотри на меня.
Гай повернул голову - с трудом, как шайбу на заржавевшей резьбе. И
уставился на футляр с флейтой.
- В глаза.
Над машиной ударил гром - кажется, над самой крышей. Крысолов взял
Гая за подбородок:
- Посмотри мне в глаза.
Гай рванулся, высвободился и отчаянно, с куражом самоубийцы глянул
прямо в узкие, зеленые, бьющие взглядом прорези.
Ничего не случилось.
По крыше кабины молотил дождь, казалось, прошло пару лет, прежде
чем Крысолов сам, первый отвел взгляд, и тогда Гай обессиленно
откинулся на спинку кресла, и зажмурился, понемногу расслабляясь.
- А теперь послушай меня, - тихо начал флейтист. - Я не истребляю
студентов и не охочусь на сезонных водителей. И вряд ли силы земли и
неба объединились, чтобы восстать против прибытия в Лур десятка
нутрий... Никто не собирается сживать тебя со свету. Раньше, чем ты
это поймешь, нет смысла разговаривать.
Крысолов выжидательно замолчал; Гаю было холодно, мокрая одежда
липла к телу, кураж прошел, оставив после себя озноб и обморочную
слабость.
Флейтист вздохнул. Открыл сумку, вытащил плоскую металлическую
флягу и доверху наполнил граненый колпачок:
- Выпей.
- Не хочу.
- Не будь дурачком... Это не яд. Выпей.
Гай принял колпачок, едва не расплескав густую темную жидкость;
обреченно опрокинул напиток в рот, захлебнулся и закашлялся. На этом
неприятности, по счастью, закончились - по телу стремительно разлилась
волна спокойного тепла, горячо вспыхнули уши и моментально высохла
рубашка.
- Паниковать будешь? - серьезно осведомился Крысолов.
- Нет, - отозвался Гай, не очень, правда, уверено.
Ветровое стекло, омываемое потоками дождя, совершенно перестало
быть прозрачным. Щетки-очистители и не думали бороться - замерли,
безвольные, будто мокрые усы недавно издохшего жука.
Зачем я ему, думал Гай под непрерывный грохот грома. Именно я.
Вроде как муравья взяли на ладошку, их сотни тысяч, в муравейнике, но
попался именно этот, вот повезло... А может, побалуется - и
отпустит?..
Крысолов смотрел, и совершенно ясно было, что ни одна Гаева мысль
не умеет от него укрыться, Гай сидит перед ним совершенно понятный,
как деревенский дурачок, как открытый букварь; ответом на косой
насупленный взгляд снова была улыбка - ряд великолепных, первозданно
блистающих зубов.
- Смешно? - спросил Гай глухо. - Вы серьезным вообще не бываете?
- Бываю, - добродушно отозвался Крысолов. - Но это зрелище не из
приятных.
Гроза выдыхалась.
Гром не стрелял больше, как пушка, гром устало ворчал из-за реки,
которая, наоборот, раззадорилась, раздулась и вообразила себя могучим
потоком. Ливень сделался дождиком, дорога превратилась в сплошное
желтое месиво.
- Что теперь? - поинтересовался Гай угрюмо.
- Теперь... - Крысолов рассеянно почесывал бровь. - теперь... Ты
сумеешь здесь развернуться?..
Дождь прекратился вовсе.
Машина то и дело пробуксовывала, Гай с ужасом думал о заглохших
моторах и увязших колесах - что тогда, во исполнение обещания, на
плечах его тащить?!
- Послушай, парень... Так называемый "актуальный фольклор" - ты
действительно думаешь заняться всерьез? Или просто случайно - старуха
сболтнула, воображение заработало... А?
Гай вздохнул.
- Я вот к чему все это веду - история есть одна, как раз о здешних
местах история, очень любопытная - и ты ее не знаешь. На что спорим,
что не знаешь?..
- Дорога плохая... - пробормотал Гай устало. - Разрешите, я
сосредоточусь.
- Сосредоточься... Я же тебе не мешаю. Я просто чинно-благородно
рассказываю историю... Вот, вообрази, много сотен лет назад в здешних
