- И ты мне ничего не хочешь сказать?
- Не не хочу, а не могу. Изобретательность великая вещь, государь; но
случай играет в мире столь большую роль, что обыкновенно я стараюсь от-
вести ему как можно меньше места, в уверенности, что и без моей помощи
ни позаботится о себе.
- Хорошо, я доверяюсь тебе.
- И поступаете очень разумно.
Ободренный таким образом, король пошел прямо к принцессе и объявил ей
о предполагаемой поездке.
Принцесса тотчас же усмотрела в этой импровизации замысел короля по-
говорить с Лавальер или по дороге под прикрытием темноты, или где-нибудь
в другом месте; но она не обмолвилась ни словом о своих подозрениях и с
улыбкой приняла приглашение. Она громко приказала фрейлинам собираться,
решив сделать вечером все возможное, чтобы помешать любовным интригам
его величества.
Когда бедный влюбленный, отдавший это приказание, ушел, думая, что
мадемуазель де Лавальер будет участвовать в поездке, принцесса, остав-
шись одна, немедленно распорядилась.
- Сегодня мне достаточно будет двух фрейлин: мадемуазель де Тонне-Ша-
рант и мадемуазель Монтале.
Лавальер предвидела удар и приготовилась к нему; преследования зака-
лили ее характер. Она не доставила принцессе удовольствия увидеть на
своем лице печаль и растерянность.
Напротив, с самой ангельской улыбкой она сказала:
- Значит, принцесса, я сегодня свободна?
- Да, конечно.
- Я воспользуюсь этим, чтобы заняться вышивкой, на которую ваше высо-
чество изволили обратить внимание и которую я имела честь заранее пода-
рить вашему высочеству.
И, сделав почтительный реверанс, Лавальер удалилась. Вслед за ней уш-
ли де Монтале и де Тонне-Шарант.
Слух о прогулке немедленно распространился по всему дворцу. Через де-
сять минут Маликорн уже знал решение принцессы; тотчас же он сунул Мон-
тале под дверь записку, в которой содержалось следующее:
"Нужно, чтобы Л. провела ночь в комнате принцессы".
Согласно уговору, Монтале прежде всего сожгла бумажку, затем задума-
лась. Она была очень изобретательна и скоро составила план.
Когда настало время отправиться к принцессе, то есть в пять часов,
она пустилась бегом через лужайку, но в десяти шагах от группы офицеров
вдруг вскрикнула, грациозно упала на колено, поднялась и пошла дальше,
прихрамывая. Молодые люди подбежали, чтобы поддержать ее. Монтале вывих-
нула ногу. Тем не менее верная своему долгу, она решила продолжать путь
к принцессе.
- Что с вами? Почему вы хромаете? - спросила ее принцесса. - Я вас
приняла за Лавальер.
Монтале рассказала, как из-за своего усердия она повредила ногу.
Принцесса выразила сожаление и хотела немедленно послать за хирургом. Но
Монтале стала уверять, что ее вывих не серьезен.
- Ваше высочество, меня огорчает лишь, что я не могу исполнять сегод-
ня своих обязанностей. Я очень хотела попросить мадемуазель де Лавальер
заменить меня подле вашего высочества.
Принцесса нахмурила брови.
- Но я но попросила, - продолжала Монтале.
- Почему? - спросила принцесса.
- Бедняжка Лавальер, по-видимому, очень обрадовалась, что всю ночь и
весь вечер она будет свободна. У меня не хватило мужества предложить ей
заменить меня.
- Как?! Она обрадовалась? - спросила принцесса, пораженная словами
Монтале.
- Безумно обрадовалась: у нее прошла вся грусть, и она даже запела.
Ведь вашему высочеству известно, что Лавальер ненавидит свет и что в пей
осталось что-то дикое.
"Нет, - подумала принцесса, - эта веселость мне кажется ненату-
ральной!"
- Она уже все приготовила в своей комнате, - продолжала Монтале, -
чтобы пообедать и насладиться одной из своих любимых книг. У вашего вы-
сочества есть еще шесть фрейлин, каждая из которых сочтет счастьем соп-
ровождать ваше высочество. Поэтому я не обратилась с просьбой к мадемуа-
зель де Лавальер.
Принцесса промолчала.
- Согласитесь, что я была права? - продолжала Монтале, несколько
обескураженная малым успехом этой военной хитрости, на которую она так
рассчитывала, что не заготовила ничего про запас. - Принцесса одобряет
меня?
У принцессы мелькнула мысль, что ночью король может покинуть Сен-Жер-
мен, и так как от Парижа до СенЖермена было всего четыре с половиною
лье, то в течение какого-нибудь часа он вернется в Париж.
- Но Лавальер, по крайней мере, предложила вам свои услуги, узнав о
вашем ушибе?
- Она еще не знает о моем несчастье, но если даже она и узнает, я не
буду просить у нее ничего, что могло бы расстроить ее планы. Мне кажет-
ся, сегодня вечером она хочет доставить себе развлечение по рецепту по-
койного короля, который говаривал господину де Сен-Мару: "Поскучаем,
господин де Сен-Мар, хорошенько поскучаем".
Принцесса была убеждена, что под жаждой одиночества Лавальер скрыва-
ется какая-то любовная тайна, скорее всего ночное возвращение Людовика.
Не осталось больше никаких сомнений: Лавальер была предупреждена об этом
возвращении, отсюда ее радость. Конечно, весь план был составлен зара-
нее.
"Я не позволю им дурачить себя", - сказала себе принцесса. И приняла
решение.
- Мадемуазель де Монтале, - проговорила она, - благоволите передать
вашей подруге, мадемуазель де Лавальер, что я в отчаянии от мысли, что
мне приходится расстраивать ее планы; но вместо того, чтобы скучать в
одиночестве, как ей хотелось, она отправится в Сен-Жермен скучать вместе
с нами.
- Бедная Лавальер! - сказала Монтале с печальным видом, но с радостью
в сердце. - А разве ваше высочество не может...
- Довольно, - остановила принцесса, - я так хочу. Я предпочитаю об-
щество мадемуазель Лавальер обществу всех других фрейлин. Ступайте,
пришлите ее мне и полечите вашу ногу.
Монтале не заставила принцессу повторять приказание. Она вернулась,
написала ответ Маликорну и сунула ею под ковер. Записка состояла из од-
ного только слова: "Поедет". Даже спартанка не могла бы написать лако-
ничнее.
"По дороге я буду наблюдать за нею, - думала принцесса. - Ночью она
ляжет в моей комнате. Очень уж ловок будет король, если ему удастся об-
меняться хотя бы одним словом с мадемуазель де Лавальер".
Лавальер с той же кроткой покорностью выслушала распоряжение ехать, с
какой приняла приказание остаться. Но в душе она очень обрадовалась и
посмотрела на перемену решения принцессы как на утешение, посланное ей
свыше. Менее проницательная, чем Монтале, она все приписывала случаю.
Когда все придворные, за исключением опальных, больных и вывихнувших
ноги, направились в Сен-Жормен, Маликорн привез своего плотника в карете
г-на де Сент-Эньяна и ввел его в комнату, расположенную под комнатой Ла-
вальер. Плотник тотчас же принялся за работу, соблазнившись обещанной
ему щедрой платой.
У придворных механиков были взяты самые лучшие инструменты, между
прочим пила с такими сокрушительными зубьями, что они резали в воде
твердые, как железо, дубовые бревна. Поэтому работа шла быстро, и четы-
рехугольный кусок потолка, выбранный между двумя балками, скоро упал,
подхваченный де Сент-Эньяном, Маликорном, плотником и одним доверенным
лакеем, который родился на свет, чтобы все видеть, все слышать и ничего
не говорить.
Согласно вновь составленному Маликорном плану, отверстие было сделано
в углу. И вот почему. Так как в комнате Лавальер не было туалетной, то
Луиза в это самое утро попросила большие ширмы, которые заменяли бы пе-
регородку, и ее желание было исполнено. Ширмы отлично закрывали отверс-
тие в полу, которое к тому же было искусно замаскировано плотником.
Когда дыра была проделана, плотник забрался в комнату Лавальер и
смастерил из кусочков паркета люк, которого не мог бы заметить даже са-
мый опытный взгляд.
Маликорн все предусмотрел. К люку была приделана ручка и два шарнира.
Заботливый Маликорн купил также за две тысячи ливров небольшую винтовую
лестницу. Лестница оказалась длиннее, чем было нужно, но плотник отпилил
в ней несколько ступенек, и она пришлась как раз впору. Несмотря на то,
что этой лестнице предстояло держать царственный груз, она была прикреп-
лена к стене только двумя болтами. Точно так же она была прикреплена к
полу.
Молотки били по подушечкам; зубья пилы были обильно смазаны, а руко-
ятка завернута в куски шерстяной материи. Кроме того, самая шумная часть
работы была произведена ночью и рано утром, то есть во время отсутствия
Лавальер и принцессы. Когда около двух часов дня двор вернулся в Па-
ле-Рояль и Лавальер поднялась в свою комнату, все было на месте; ни одна
щепочка, ни одна соринка не уличали заговорщиков.
Один де Сент-Эньян так усердствовал, что поранил себе пальцы, изорвал
рубашку и пролил много пота во славу своего короля. Его ладони покрылись
волдырями: он все время поддерживал лестницу во время работы. Кроме то-
го, он собственноручно принес одну за другой пять отдельных частей лест-
ницы, каждую из двух ступенек. Словом, если бы король мог видеть пыл
графа, он навеки остался бы ему благодарен.
Как и предвидел Маликорн, отличавшийся большой точностью, плотник за-
кончил свою работу в двадцать четыре часа. Он получил восемьдесят луидо-
ров и был в восторге; такие деньги он обыкновенно зарабатывал в полгода.
Никто и не догадался о том, что произошло в комнате мадемуазель де
Лавальер. Но на другой день вечером, когда Лавальер только что вернулась
к себе, она услышала в углу шорох. Она с изумлением посмотрела на то
место, откуда доносился звук. Шорох повторился.
- Кто там? - спросила она с испугом.
- Я! - отвечал знакомый голос короля.
- Вы!.. Вы!.. - вскричала Луиза, вообразившая, что она видит сон. -
Но где вы?.. Где вы, государь?
- Здесь, - отвечал король, отодвигая ширмы и являясь, как призрак, в
глубине комнаты.
Лавальер вскрикнула и, трепеща, упала в кресло.
XLII
ВИДЕНИЕ
Лавальер быстро оправилась от испуга. Король держался так почти-
тельно, что к ней вернулось спокойствие, которого она лишилась при его
появлении. Видя, что Лавальер недоумевает, как он к ней попал, Людовик
подробно объяснил ей устройство лестницы и всячески старался убедить ее,
что он не призрак.
- О государь, - сказала ему Лавальер с очаровательной улыбкой, качая
белокурой головкой, - вы вечно у меня на уме; не проходит секунды, чтобы
бедная девушка, тайну которой вы подслушали в Фонтенбло и которую вы не
отпустили в монастырь, не думала о вас.
- Луиза, я вне себя от восторга!
Лавальер печально улыбнулась и продолжала:
- Но, увы, государь, ваша остроумная выдумка не может принести нам
никакой пользы.
- Почему же?
- Потому что эта комната не ограждена от неожиданных посещений прин-
цессы: днем сюда поминутно ходят мои подруги; запираться изнутри - зна-
чит выдать себя; это все равно что написать на двери: "Не входите, здесь
король". В эту самую минуту дверь может открыться, и ваше величество
застанут вместе со мной.
- Тогда меня, наверное, примут за привидение, - засмеялся король, -
потому что никто не поймет, как я попал сюда. Ведь только духи проникают
через стены и потолки.
- Ах, государь, какой может выйти скандал! Никогда еще не говорилось;
таких вещей о бедных фрейлинах, которых, однако, не щадит злословие.
- Что же делать, дорогая Луиза?.. Скажите, я хочу знать.
- Нужно, - простите, слова мои будут жестоки...
Людовик улыбнулся.
- Я вас слушаю.
- Нужно, чтобы ваше величество уничтожили лестницу и все эти затеи;
подумайте, государь, если вас застанут здесь, выйдут большие неприятнос-
ти, которые уничтожат всю радость наших встреч.
- Дорогая Луиза, - нежно отвечал король, - можно и не уничтожая лест-
ницы придумать способ избежать всех этих неприятностей.
- Способ?.. Еще?
- Да, еще. Луиза, я люблю вас больше, чем вы меня, потому что я изоб-
ретательнее вас.
Она взглянула на него. Людовик протянул ей руку, которую она нежно
