сом; он не нашелся, что ответить, и Мэри снова пришла ему на помощь.
- Пожалейте меня, - сказала она. - Моя мать была француженка. Значит,
я могу сказать, что по крови и душой я француженка. Но над моей фран-
цузской пылкостью вечно расстилается английский туман и английская ханд-
ра. Именно у меня рождаются золотые грезы об упоительном счастье, но ту-
ман окутывает их, и они истаивают. Так произошло и теперь. Простите, до-
вольно об этом, дайте мне вашу руку и поведайте другу о своих горестях.
- Вы говорите, что вы француженка душой и по крови?
- Да, моя мать была француженкой, а мой отец, друг короля Карла Пер-
вого, эмигрировал во Францию; таким образом, во время суда над королем и
правления Кромвеля я воспитывалась в Париже. После реставрации Карла
Второго мой отец вернулся в Англию и почти тотчас же умер. Тогда король
пожаловал мне титул герцогини и увеличил мои владения.
- У вас есть родственники во Франции?
- Есть сестра, которая старше меня на семь или восемь лет; она вышла
замуж во Франции и успела уже овдоветь. Это маркиза де Бельер.
Рауль встал с места.
- Вы ее знаете?
- Я слышал это имя.
- Она тоже любит, и ее последние письма говорят мне, что она счастли-
ва. У меня, как я уже сказала вам, господин де Бражелон, половина ее ду-
ши, но нет и сотой доли ее счастья. Поговорим теперь о вас. Кого вы лю-
бите во Франции?
- Одну милую девушку, чистую и нежную, как лилия.
- Но если она тоже любит вас, то почему вы печальны?
- До меня дошли слухи, что она меня больше не любит.
- Надеюсь, вы им не верите?
- Письмо, в котором сообщается об этом, не подписано.
- Аноним! Тут кроется предательство, - проговорила мисс Грефтон.
- Взгляните, - сказал Рауль, подавая девушке сто раз прочитанную им
записку.
Мэри Грефтон взяла листок и прочла:
"Виконт, вы хорошо делаете, что развлекаетесь с придворными красави-
цами в Англии, потому что при дворе короля Людовика Четырнадцатого замок
вашей любви осажден. Оставайтесь поэтому в Лондоне навсегда, бедный ви-
конт, или скорее возвращайтесь в Париж".
- Без подписи? - спросила Мэри.
- Без подписи.
- Значит, не верьте.
- Но я получил еще одно письмо.
- От кого?
- От господина де Гиша.
- О, это другое дело! Что же он вам пишет?
- Читайте.
"Друг мой, я ранен, болен. Вернитесь, Рауль, вернитесь!
Де Гиш".
- Что же вы собираетесь делать? - спросила Мэри, у которой замерло
сердце.
- Получив это письмо, я хотел было тотчас же испросить согласия коро-
ля на отъезд.
- Когда же вы получили письмо?
- Позавчера.
- На нем стоит пометка "Фонтенбло".
- Странно, не правда ли? Двор в Париже. Словом, я уехал бы. Но когда
я обратился к королю с просьбой об отъезде, он рассмеялся и сказал:
"Господин посол, почему вы решили уехать? Разве ваш государь отзывает
вас?" Я покраснел, смутился. В самом деле, король послал меня сюда, и я
не получил от него приказания вернуться.
Мэри сдвинула брови и задумалась.
- И вы остаетесь? - поразилась она.
- Приходится, мадемуазель.
- А та, кого вы любите...
- Да?
- Она вам писала?
- Ни разу.
- Ни разу? Значит, она вас не любит?
- По крайней мере, со времени моего отъезда в Англию она не прислала
ни одного письма.
- А прежде писала?
- Иногда... О, я уверен, ей что-нибудь помешало!
- Вот и герцог: ни слова о нашем разговоре!
Действительно, в конце аллеи показался герцог; он был один и с улыб-
кой подошел к собеседникам, протягивая им руку.
- Договорились? - поинтересовался он.
- О чем? - удивилась Мэри Грефтон.
- О том, что может сделать вас счастливой, дорогая Мэри, и рассеять
грусть Рауля.
- Я не понимаю вас, милорд, - произнес Рауль.
- Разрешите мне говорить при виконте, мисс Мэри? - с улыбкой попросил
Бекингэм.
- Если вы хотите сказать, - гордо отвечала Мэри, - что я готова была
полюбить господина де Бражелона, то не трудитесь. Я сама уже сказала ему
об этом.
Немного подумав, Бекингэм без всякого смущения ответил:
- Я оставил вас с виконтом именно потому, что знаю ваш тонкий ум и
деликатность; его больное сердце может исцелить только такой искусный
врач, как вы.
- Но ведь прежде, чем заговорить о сердце господина де Бражелона, вы
говорили мне о вашем собственном. Значит, вы хотите, чтобы я принялась
лечить сразу два сердца?
- Это правда, мисс Мэри. Но вы должны признать, что я быстро отказал-
ся от вашей помощи, убедившись в неизлечимости своей раны.
Мэри на мгновение задумалась.
- Милорд, - продолжала она, - господин де Бражелон счастлив. Он любит
и любим. Следовательно, и ему не нужно врача.
- Господина де Бражелона, - сказал Бекингэм, - ждет тяжелая болезнь,
и ему больше, чем когда-нибудь, понадобится заботливое лечение.
- Что вы имеете в виду, милорд? - с живостью спросил Рауль.
- Вам я ничего не скажу. Но если вы желаете, я посвящу мисс Мэри в
такие вещи, которых вам нельзя слышать.
- Милорд, вы что-то знаете и подвергаете меня пытке!
- Я знаю, что мисс Мэри Грефтон самое очаровательное создание, какое
может встретить на своем пути больное сердце.
- Милорд, я уже сказала вам, что виконт де Бражелон любит другую, -
проговорила Мэри.
- Напрасно.
- Вы что-то скрываете, герцог! Объясните, почему я люблю напрасно?
- Но кого же он любит? - вскричала Мэри.
- Он любит женщину, недостойную его, - спокойно отвечал Бекингэм с
флегматичностью, которая свойственна только англичанам.
Мисс Мэри Грефтон вскрикнула, и ее порыв не меньше, чем слова Бекин-
гэма, поверг Бражелона в трепет.
- Герцог, вы произнесли слова, объяснения которых я, не медля ни се-
кунды, отправляюсь искать в Париже.
- Вы останетесь здесь, - твердо произнес Бекингэм.
- Я?
- Да, вы.
- Почему же?
- Да потому, что вы не имеете права уехать, и поручения, данного ко-
ролем, не бросают ради женщины, хотя бы она была так же достойна любви,
как Мэри Грефтон.
- В таком случае объясните мне все.
- Хорошо. Но вы останетесь?
- Да, если вы будете со мной откровенны.
Бекингэм открыл уже рот, чтобы рассказать все, что он знал, но в эту
минуту в конце террасы показался лакей и подошел к павильону, в котором
находился король с мисс Люси Стюарт. За лакеем следовал запыленный
курьер, очевидно, всего только несколько минут тому назад ступивший на
землю.
- Курьер из Франции! От принцессы! - вскричал Рауль, узнав ливрею
слуг принцессы.
Курьер попросил доложить о себе королю: герцог СЕ мисс Грефтон обме-
нялись многозначительными взглядами.
XLV
КУРЬЕР ПРИНЦЕССЫ
Карл II доказывал или пытался доказать мисс Стюарт, что он думает
только о ней; он обещал ей такую же любовь, какую его дед, Генрих IV,
испытывал к Габриэли. К несчастью для Карла II, он неудачно выбрал день,
ибо как раз в этот день мисс Стюарт вздумала заставить его ревновать.
Поэтому, выслушав уверения короля, она совсем не растрогалась, как наде-
ялся Карл II, а звонко расхохоталась.
- Ах, государь, государь! - со смехом воскликнула она. - Если бы я
захотела попросить у вас доказательства вашей любви, как мне было бы
легко уличить вас во лжи.
- Послушайте, - сказал ей Карл, - вы знаете мои картины Рафаэля, зна-
ете, как я ими дорожу. Все мне завидуют. Вы знаете также, что мой отец
купил их через Ван-Дейка. Хотите, я сегодня же прикажу отнести их к вам?
- Нет, - отвечала мисс Стюарт, - держите их у себя, государь, мне
негде поместить таких знатных гостей.
- В таком случае я подарю вам Гемптон-Корт.
- К чему такая щедрость, государь, лучше любите подольше, вот все,
чего я от вас прошу.
- Я буду любить вас всегда. Довольно этого?
- Вы смеетесь, государь.
- Разве вы хотите, чтобы я плакал?
- Нет, но мне хотелось бы видеть вас в более меланхолическом настрое-
нии.
- Боже сохрани, красавица. Я уже достаточно погоревал: четырнадцать
лет изгнания, бедности, унижений! Мне кажется, долг уплачен; кроме того,
меланхолия нам не к лицу.
- Вы ошибаетесь: взгляните на молодого француза.
- На виконта де Бражелона? Вы тоже? Вот проклятие! Видно, все мои да-
мы с ума сойдут из-за него. Но ведь у него есть причина для меланхолии.
- Какая?
- Вы хотите, чтобы я выдал вам государственную тайну?
- Да, хочу; ведь вы сказали, что готовы сделать все, чего я пожелаю.
- Ну, хорошо, ему здесь скучно. Довольны вы?
- Ему скучно?
- Да. Разве это не доказывает, что он глуп?
- Почему же глуп?
- Да как же! Посудите: я ему позволяю любить мисс Мэри Грефтон, а он
скучает!
- Мило! Значит, если бы мисс Люси Стюарт не любила вас, вы утешились
бы, полюбив мисс Мэри Грефтон?
- Я этого не говорю. Ведь вы отлично знаете, что Мэри Грефтон меня не
любит, а утратив любовь, человек утешается, только найдя новую любовь.
Но, повторяю, речь идет не обо мне, а об этом молодом человеке. Правда,
подумаешь, что та, кого он покидает - Елена; понятно, Елена до Париса.
- Значит, этот молодой человек кого-то покидает?
- Вернее, его покидают.
- Бедняга! Ну что ж, поделом!
- Почему поделом?
- А зачем он уехал?
- Вы думаете, он уехал по своей воле?
- Неужели его заставили?
- Ему приказали, дорогая Стюарт; он уехал из Парижа по приказанию.
- По чьему же приказанию?
- Угадайте.
- По приказанию короля?
- Именно.
- Вы мне открываете глаза.
- По крайней мере, никому не говорите об этом.
- Вы знаете, что я сдержаннее иного мужчины. Итак, его услал король?
- Да.
- Ив его отсутствие похищает его возлюбленную?
- Да, и представьте, бедный мальчик, вместо того чтобы благодарить
короля, жалуется!
- Благодарить короля за похищение возлюбленной? Разве можно говорить
такие вещи при женщинах, особенно при любовницах, государь?
- Но поймите меня: если бы та, кого отнимает у него король, была мисс
Грефтон или мисс Стюарт, я разделял бы его мнение и даже считал бы, что
он мало горюет; но это какая-то чахоточная хромоножка... К черту вер-
ность, как говорят во Франции! Отказываться от богатой ради бедной, от
любящей ради обманщицы, - да виданное ли это дело?
- А вы думаете, государь, что Мэри действительно хочет понравиться
виконту?
- Думаю.
- Тогда виконт привыкнет к Англии. Мэри девушка с головой и добьется
своего.
- Боюсь, дорогая мисс Стюарт, что этого не будет: только вчера виконт
просил у меня разрешения уехать.
- И вы ему отказали?
- Еще бы; Людовик очень желал его увидеть, а мое самолюбие теперь за-
дето; я не хочу, чтобы говорили, будто я предложил этому юноше самую
соблазнительную приманку в Англии...
- Вы очень любезны, государь, - с очаровательной улыбкой сказала мисс
Стюарт.
- Разумеется, мисс Стюарт не в счет, - извинился король. - Она при-
манка королевская, и раз я попался на нее, надеюсь, никто другой на нее
не покусится... Итак, я не хочу понапрасну строить глазки этому юнцу; он
останется здесь и здесь женится, клянусь вам!..
- И надеюсь, когда женится, не станет сердиться на ваше величество, а
будет вам признателен. Здесь все паперерыв стараются угодить ему, даже
господин Бекингэм, который - невероятная вещь! - уступает ему дорогу.
- И даже мисс Стюарт, которая называет его очаровательным!
- Послушайте, государь, вы достаточно хвалили мне мисс Грефтон, раз-
решите же и мне похвалить немного господина де Бражелона. Кстати, с не-
которых пор ваша доброта удивляет меня; вы думаете об отсутствующих,
прощаете обиды, вы почти что совершенство. Откуда это?..
Карл II рассмеялся.
- Все это потому, что вы позволяете мне любить себя.
- О, наверное, есть еще и другая причина!
- Да, я оказываю любезность моему брату, Людовику Четырнадцатому.
- И это не все.
- Ну, если вы уж так добиваетесь, я вам скажу: Бекингэм поручил моему
