при дворе есть еще какая-нибудь принцесса? Скажите.
Де Гиш еле сдерживался; ссора была неминуема. Но де Вард хотел, чтобы
поводом для нее была принцесса, а де Гиш затевал ее только ради Ла-
вальер. С этого момента началась полная притворства игра, которая могла
длиться до тех пор, пока один из противников не оказался бы серьезно за-
детым.
Итак, де Гиш овладел собой.
- Мне нет никакого дела до принцессы, дорогой де Вард, - заявил де
Гиш. - Меня интересует лишь то, что вы сию минуту сказали.
- Что же я сказал?
- Что вы кое-что утаили от Бражелона.
- Иначе говоря - то, что вы знаете так же хорошо, как и я, - отпари-
ровал де Вард.
- Даю вам слово, что нет!
- Полно!
- Если вы мне скажете, я буду знать, - не иначе, клянусь вам!
- Как! Я приезжаю сюда из Булони, а вы находились здесь и видели
собственными глазами то, что молва успела занести в Булонь, - и вы
серьезно уверяете меня, что ничего не знаете? Помилосердствуйте, граф!
- Как вам угодно, де Вард, но повторяю, что я ничего не знаю.
- Вы скрытничаете; это очень предусмотрительно.
- Значит, вы и мне не скажете больше, чем Бражелону?
- Вы притворяетесь глухим; я убежден, что и принцесса не могла бы
лучше владеть собой, чем вы.
"Ах ты, дважды лицемер, - подумал де Гиш, - ты опять возвращаешься к
принцессе".
- Ну, раз нам трудно сговориться относительно Лавальер и Бражелона, -
продолжал де Вард, - поговорим о ваших личных делах.
- Никаких личных дел у меня нет, - возразил де Гиш. - Надеюсь, вы ни-
чего не сказали обо мне Бражелону, чего не могли бы повторить сейчас?
- Нет. Но поймите, де Гиш, что насколько я не осведомлен относительно
одних вещей, настолько мне все отлично известно о других. Например, если
бы речь зашла о парижских связях герцога Бекингэма, то я мог бы порасс-
казать вам много очень занимательного, так как был его спутником. Не хо-
тите ли послушать?
Де Гиш вытер вспотевший лоб.
- Нет, - отвечал он, - тысячу раз нет! Я нисколько не любопытен и не
желаю знать того, что меня не касается. Герцог Бекингэм просто мой зна-
комый, тогда как Рауль - близкий друг. Поэтому мне совершенно безразлич-
но, что случилось с герцогом, и я очень интересуюсь всем, что касается
Рауля.
- Всем, что произошло с ним в Париже?
- Ив Париже и в Булони. Вы понимаете, я нахожусь здесь; если что-ни-
будь случится, я дам отпор. Между тем Рауль уехал, и один только я могу
выступить на его защиту. Итак, дела Рауля мне важнее моих собственных.
- Но Рауль вернется.
- Да, когда исполнит поручение. А до тех пор, вы понимаете, я не могу
быть равнодушным к неблагоприятным слухам о нем.
- Тем более что он проведет в Лондоне немало времени, - с усмешкой
заметил де Вард.
- Вы думаете? - удивился де Гиш.
- Еще бы! Неужели вы предполагаете, что его послали в Лондон только с
тем, чтобы он съездил туда и вернулся? Ну нет, его послали в Лондон,
чтобы он там остался.
- О граф! - сказал де Гиш, энергично сжимая руку де Варда. - Это
очень неприятное для Бражелона предположение, и оно вполне оправдывает
то, что он писал мне из Булони.
Де Вард снова стал хладнокровен; насмешливость слишком увлекла его, и
он неосторожно дал своему противнику перевес над собой.
- Скажите, о чем же он писал вам? - спросил он.
- Что вы вероломно оклеветали Лавальер и, по-видимому, смеялись над
его доверием к этой девушке.
- Все это правда, - согласился де Вард, - я ожидал услышать от викон-
та де Бражелона то, что обыкновенно один мужчина говорит другому, когда
тот делает оскорбительные намеки. Так, например, если бы я искал с вами
ссоры, то сказал бы, что принцесса, отличив своим вниманием герцога Бе-
кингэма, потом отослала его от себя ради вас.
- О, это нисколько бы не оскорбило меня, дорогой де Вард, - де Гиш
принужденно улыбался, несмотря на то, что огонь струился по его жилам. -
Такая милость слаще меда.
- Согласен, но если бы я непременно хотел вызвать вас на ссору, я бы
постарался уличить вас во лжи; я рассказал бы вам об одной роще, где вы
встретились с этой знаменитой принцессой, о коленопреклонениях, о цело-
ваниях ручек, и тогда вы, человек скрытный, живой и обидчивый...
- Клянусь вам, - перебил его де Гиш с судорожной улыбкой на губах, -
клянусь, это не задело бы меня, и я не стал бы опровергать вас. Что де-
лать, милейший граф, я так создан; ко всему, что касается меня, я отно-
шусь с ледяным равнодушием. Иное дело, когда речь идет об отсутствующем,
который, уезжая, просил защищать его честь. Все, что касается этого дру-
га, волнует меня чрезвычайно.
- Я вас понимаю, господин де Гиш; но что вы там ни говорите, нас не
может особенно интересовать сейчас ни Бражелон, ни эта незначительная
девушка по имени Лавальер.
В этот момент через салон проходили несколько придворных, которые
слышали только что произнесенные слова и должны были услышать также и
дальнейшее.
Де Вард заметил это и умышленно громко продолжал:
- О, если бы Лавальер была такой же кокеткой, как принцесса, уловки
которой - я согласен, вполне невинные - побудили ее сначала отослать
герцога Бекингэма в Англию, а затем изгнать вас. Ведь вы попались в ее
сети, не правда ли, сударь?
Придворные подошли ближе; то были де Сент-Эньян и Маникан.
- Что делать, дорогой! - засмеялся де Гиш. - Ведь всем известно, что
я - фат. Я принял шутку всерьез и подвергся изгнанию; но я увидел свою
ошибку, победил тщеславие, склонился перед кем следовало и получил поз-
воление вернуться, принеся повинную и дав себе слово избавиться от своих
заблуждений. Вы видите, что я сейчас совершенно бодр и насмехаюсь над
тем, что разбивало мне сердце четыре дня тому назад. Но Рауль любим; он
не смеется над слухами, которые могут разрушить его счастье; слухами,
которые вы передали ему, между тем как, граф, вы знали не хуже меня, не
хуже вот этих господ, не хуже всех, что эти слухи гнусная клевета!
- Клевета! - воскликнул де Вард, взбешенный тем, что благодаря хлад-
нокровию де Гиша попался в ловушку.
- Ну да, клевета. Вот вам письмо, в котором Рауль сообщает мне, что
вы дурно отзывались о мадемуазель де Лавальер, и спрашивает меня, что из
сказанного вами об этой девушке правда. Не угодно ли вам, чтобы я приг-
ласил в качестве судей вот этих господ, господин де Вард?
И совершенно хладнокровно де Гиш прочитал вслух строки письма, кото-
рые касались Лавальер.
- Теперь, - заявил де Гиш, - для меня совершенно ясно, что вы хотели
потревожить покой Бражелона и что ваши слова были продиктованы злобой.
Де Вард огляделся кругом, чтобы увидеть, не найдет ли он в ком-нибудь
поддержки. Но, приняв во внимание, что де Вард прямо или косвенно оскор-
бил Лавальер, которая являлась в настоящее время героиней дня, придвор-
ные отрицательно покачали головой, и де Вард ни в ком не встретил со-
чувствия.
- Господа, - сказал де Гиш, инстинктивно угадывая воодушевлявшее всех
чувство, - наш спор с господином де Бардом касается таких щекотливых
вопросов, что никому не следует слышать больше того, чем вы слышали. По-
этому я прошу вас позволить нам окончить этот разговор наедине, как по-
добает дворянам, когда один из них уличил другого во лжи.
- Господа, господа! - раздались возгласы.
- Разве вы находите, что я был неправ, защищая мадемуазель де Ла-
вальер? - спросил де Гиш. - В таком случае я признаю свою ошибку и беру
обратно все обидные слова, которые я мог сказать господину де Варду.
- Что вы! - отозвался де Сент-Эньян. - Мадемуазель де Лавальер - ан-
гел!
- Воплощенная добродетель и целомудрие! - поддержал его Маникан.
- Вот видите, господин де Вард, - поклонился де Гиш, - не я один беру
под свою защиту бедную девушку. Господа, вторично обращаюсь к вам с
просьбой оставить нас наедине. Вы видите, что оба мы совершенно спокой-
ны.
Придворные охотно разошлись. Молодые люди остались одни.
- Недурно разыграно, - сказал де Вард графу.
- Не правда ли? - спросил тот.
- Что делать, в провинции я покрылся ржавчиной, тогда как вы, граф,
научились здесь как нельзя лучше владеть собой и привели меня в смуще-
ние; в женском обществе всегда приобретаешь что-нибудь. Примите же мои
поздравления.
- Принимаю.
- И разрешите мне передать поздравления также принцессе.
- Теперь, дорогой мой де Вард, можете хоть кричать об этом.
- Не раздражайте меня!
- О, я вас не боюсь! Все знают, что вы злой человек. Если вы загово-
рите о принцессе, вас сочтут трусом, и принц сегодня же вечером прикажет
повесить вас на своем окне. Говорите же, дорогой де Вард, говорите
сколько угодно!
- Я побежден.
- Но еще не в такой степени, как вы заслуживаете.
- Я вижу, что вы с радостью положили бы меня на обе лопатки.
- И даже больше!
- Только вы выбрали неудачный момент, дорогой граф; после недавно
сыгранной мной партии партия с вами мне не по силам. Я потерял слишком
много крови в Булони; при малейшем усилии мои раны раскроются, и, право,
ваша победа будет стоить вам очень дешево.
- Это правда, - согласился де Гиш, - хотя, появившись в нашем общест-
ве, вы сделали вид, что совсем здоровы и что руки ваши действуют превос-
ходно.
- Руки действуют, это верно; но ноги очень ослабели, и, кроме того,
после этой проклятой дуэли я ни разу не брался за шпагу, вы же, бьюсь об
заклад, фехтовали каждый день, чтобы игра не оказалась опасной для вас.
- Даю вам слово, сударь, - отвечал де Гиш, - что уже шесть месяцев,
как я не упражнялся.
- Нет, граф, после зрелых размышлений я не стану драться, по крайней
мере с вами. Подожду Бражелона, который, по вашему мнению, сердит на ме-
ня.
- Нет, вам не дождаться Бражелона! - вскричал де Гиш, выйдя из себя.
- Ведь вы сами сказали, что Бражелон может задержаться в Лондоне, а тем
временем ваш злобный ум успеет сделать свое дело.
- Однако у меня будет извинение. Берегитесь!
- Даю вам неделю на окончательное выздоровление.
- Это уже лучше. Через неделю посмотрим.
- Да, да, понимаю: в течение недели можно ускользнуть от врага. Нет,
не согласен, не даю вам ни одного дня...
- Вы с ума сошли, сударь, - вскричал де Вард, попятившись.
- А вы бесчестны, если отказываетесь драться.
- Ну?
- Я доложу королю, что, оскорбив Лавальер, вы отказываетесь драться.
- О, да вы воплощенное коварство, господин честный человек!
- Опаснее всего коварство того, кто всегда ведет себя лояльно.
- В таком случае возвратите мне былую силу моих ног или велите сде-
лать себе сильное кровопускание, чтобы уравнять наши шансы.
- Кет, я придумал нечто лучшее.
- Что именно?
- Мы будем драться верхом, на пистолетах. Каждому будет предоставлено
право сделать три выстрела. Вы превосходно стреляете. Я знаю, что вы по-
падали в птицу, пустив лошадь галопом. Не отрицайте, я это видел!
- Думаю, что вы правы, - сказал де Вард, - в таком случае возможно,
что я вас убью.
- Право, вы окажете мне услугу.
- Постараюсь.
- Значит, решено?
- Руку.
- Вот она... Но с одним условием.
- С каким?
- Дайте мне слово, что королю об этом не будет ничего известно.
- Клянусь вам.
- Иду за лошадью.
- Я тоже.
- Куда мы поедем?
- На поляну. Я знаю удобное место.
- Поедем вместе.
- Почему же нет?
И, направляясь к конюшне, враги прошли мимо слабо освещенных окон
принцессы. За кружевными занавесками виднелась тень.
- Вот женщина, - улыбнулся де Вард, - которая даже не подозревает,
что из-за нее мы идем на смерть.
XX
ПОЕДИНОК
Выбрав лошадей, де Вард и де Гиш собственноручно оседлали их.
У де Варда не было пистолетов, зато у де Гиша нашлось две пары. Он
сходил за ними, зарядил и предоставил выбор де Варду. Де Вард выбрал те
пистолеты, из которых он уже стрелял двадцать раз, те самые, из которых
