- Так сколько могут дать за эти изумруды?
- Сто тридцать тысяч ливров.
Маркиза занесла эту цифру в свою записную книжечку.
- А за это колье? - спросила она.
- Отличные рубины. Я и не знал, что они есть у вас.
- Оцените.
- Двести тысяч ливров. Один средний стоит сто тысяч.
- Да, да, я так и думала, - подхватила маркиза. - Теперь брильянты.
Ах, у меня масса брильянтов: кольца, цепочки, подвески, серьги, аграфы!
Оценивайте поскорее, господин Фоше.
Ювелир вооружился лупой, вынул весы, взвешивал, осматривал и тихонько
считал про себя.
- Все эти камни могут дать госпоже маркизе сорок тысяч ливров ежегод-
ного дохода.
- По-вашему, они стоят восемьсот тысяч ливров?..
- Около того.
- Я так и думала. Не считая оправы, разумеется?
- Да, сударыня. И если бы мне дали эти вещи купить или продать, то я
удовольствовался бы за комиссию одним золотом, в которое оправлены эти
камни, и заработал бы добрых двадцать пять тысяч ливров.
- Так не угодно ли вам взяться за продажу этих вещей с тем условием,
что вы заплатите мне за все сейчас же наличными деньгами?
- Что вы, сударыня? - опешил ювелир. - Неужели вы собираетесь продать
свои брильянты?..
- Тише, господин Фоше, не беспокойтесь, пожалуйста; дайте мне только
ответ. Вы человек честный, тридцать лет состоите поставщиком нашего до-
ма, знали и моего отца, и мою мать, которые заказывали вещи еще у роди-
телей ваших. Я говорю с вами как с другом: угодно ли вам Получить золо-
тую оправу камней за то, что вы купите все у меня за наличный расчет?
- Восемьсот тысяч ливров! Да ведь это такая громадная сумма! Так
трудно ее раздобыть!
- Я знаю.
- Посудите, сударыня, какие толки поднимутся в обществе, когда пойдет
слух о продаже вами драгоценностей!
- Никто не узнает об этом... Вы изготовите мне такие точно вещи,
только с фальшивыми камнями. Не возражайте: я так хочу. Продайте все по
частям, продайте одни камни, без оправы.
- Одни камни легче продать... Принц ищет драгоценности для туалетов
принцессы. Уже объявлен конкурс. Я легко могу продать принцу ваши камни
на шестьсот тысяч ливров. Я уверен, что они окажутся лучше всех прочих.
- Когда вы можете это устроить?
- В три дня.
- Хорошо, а остальное вы продадите частным лицам.
- Сударыня, умоляю вас, подумайте хорошенько... Если вы будете спе-
шить, вы потеряете сотню тысяч ливров.
- Я готова потерять хоть двести. Я хочу, чтобы все было оформлено се-
годня же к вечеру. Так вы согласны?
- Согласен, маркиза... Не скрываю, что на этой сделке я заработаю
пять тысяч пистолей.
- Тем лучше. А как вы заплатите мне?
- Золотом или бумагами Лионского банка, которые можно реализовать у
господина Кольбера.
- С посудой выйдет миллион, - прошептала маркиза. - Господин Фоше, вы
возьмете также золото и серебро. Скажете, что я желаю переплавить по мо-
делям, которые мне больше нравятся.
- Слушаю, маркиза.
- Золото, которое будет мне причитаться за посуду, сложите в сундук и
прикажите одному из ваших приказчиков ехать с этим сундуком, так, чтобы
мои люди не видели его; пусть приказчик подождет меня в карете.
- В карете моей жены? - спросил ювелир.
- Если желаете, я могу ехать в ней.
- Хорошо, маркиза.
- Серебро свезите с помощью трех моих людей.
- Слушаю, сударыня.
Маркиза позвонила.
- Велите подать фургон господину Фоше.
Ювелир раскланялся и ушел; по дороге он говорил, что маркиза велела
расплавить всю свою старинную посуду и сделать новую в более современном
стиле.
Через три часа маркиза отправилась к г-ну Фоше и получила от него на
восемьсот тысяч ливров бумаг Лионского банка и двести пятьдесят тысяч
ливров золотой монетою, сложенной в сундук, который приказчик с трудом
донес до кареты.
Эта карета, или, вернее, дом на колесах, составляла предмет восхище-
ния всего квартала; сверху донизу она была покрыта аллегорическими ри-
сунками и облаками, усеянными золотыми и серебряными звездами. Знатная
дама села в этот неуклюжий рыдван рядом с приказчиком, который забился в
угол, боясь задеть платье маркизы.
И приказчик крикнул кучеру, очень гордому тем, что везет маркизу:
- В Сен-Манде!
IX
ПРИДАНОЕ
Лошади г-на Фоше были могучие першероны, чьи ноги походили на тумбы.
Как и карета, они явились на свет еще в первой половине столетия. Ес-
тественно, что они не могли бежать так быстро, как английские лошади
г-на Фуке, и им понадобилось два часа, чтобы одолеть расстояние до
Сен-Манде.
Маркиза остановилась у двери, хорошо ей знакомой, хотя видела эту
дверь всего только раз.
Она вынула из кармана ключ, вложила его в замок, толкнула дверь, ко-
торая беззвучно отворилась, и приказала приказчику поднять сундук на
второй этаж. Но сундук оказался таким тяжелым, что приказчик был вынуж-
ден прибегнуть к помощи кучера.
Сундук поставили в маленькой комнатке, не то прихожей, не то будуаре,
примыкавшей к той зале, где мы видели г-жа Фуке у ног маркизы.
Госпожа де Бельер дала кучеру луидор, одарила приказчика обворожи-
тельной улыбкой и отпустила обоих. Она сама заперла за ними дверь и ос-
талась в комнатке одна.
Хотя слуг не было видно, но все было приготовлено для гостьи. В ками-
не горел огонь, в канделябры были вставлены свечи, на этажерке стояли
закуски, вина и фрукты, на столах лежали книги, а в японских вазах кра-
совались букеты живых цветов.
Точно волшебный дом.
Маркиза зажгла свечи в канделябрах, вдохнула аромат цветов, села и
задумалась.
Она размышляла, как оставить г-ну Фуке эти деньги, чтобы он не мог
догадаться, откуда они. Она схватилась за первое пришедшее ей в голову
средство.
Можно просто позвонить, вызвать г-на Фуке и убежать; отдав ему милли-
он, она будет счастливее, чем если бы сама нашла миллион. Но ведь Фуке
догадается и, пожалуй, откажется принять как дар то, что он, быть может,
принял бы как заем, и, таким образом, вся ее затея пропадет даром.
Для полной удачи нужно было серьезно обдумать этот шаг, убедить супе-
ринтенданта в безвыходности его положения, пустить в ход все красноречие
дружбы, а если и этого окажется мало, пробудить в нем страсть, против
которой никто не может устоять.
Суперинтендант был известен как человек очень щепетильный и гордый;
он ни за что не допустил бы, чтобы женщина разорилась ради него. Нет, он
стал бы всеми силами бороться, и только любимая женщина могла сломить
его упорство.
Но любил ли он ее?
Способен ли этот легкомысленный и увлекающийся человек ограничиться
одной женщиной, хотя бы эта женщина была ангелом?
- Вот это-то я и должна выяснить, - прошептала маркиза. - Кто знает,
может быть, это сердце, которым я так жажду овладеть, окажется на повер-
ку пошлым и низким... Полно, полно! - воскликнула она. - Довольно сомне-
ний, довольно колебаний, пора перейти к испытанию! Пора!
Она взглянула на часы.
Теперь семь часов, он должен быть дома: это его рабочий час. Смелее!
И она с лихорадочным нетерпением подошла к зеркалу, улыбнулась себе,
повернула потайную пружину и нажала кнопку звонка. Потом, словно уже
обессилев в борьбе, бросилась на колени перед огромным креслом и охвати-
ла руками голову.
Через десять минут раздался звук отворяющейся двери. Вошел Фуке. Он
был бледен; тяжелые мысли омрачали его лицо.
Должно быть, он был сильно озабочен, что так медленно явился на этот
призыв любви, он - человек, для которого наслаждение составляло все на
свете.
После бессонной ночи и мучительных дум он как-то весь осунулся;
свойственное ему обычно беззаботное выражение пропало, и вокруг глаз по-
явились темные круги.
Но он был по-прежнему красив, по-прежнему осанка его дышала благо-
родством, а печальная складка у рта, редко появлявшаяся у этого челове-
ка, придавала его лицу какой-то новый, молодивший его оттенок.
В черном костюме, с белыми кружевами на груди, суперинтендант остано-
вился в задумчивости на пороге той комнаты, где он так часто находил же-
ланное счастье.
Его мрачное спокойствие, его печальная улыбка произвели на г-жу де
Бельер невыразимое впечатление.
Глаз женщины умеет всегда распознать в чертах любимого человека гор-
дость или страдание; чтобы вознаградить женщин за их слабость, природа
одарила их исключительной чуткостью. При первом взгляде на Фуке маркиза
поняла, что он глубоко несчастлив.
Она угадала и то, что эту ночь он провел без сна, а день принес ему
разочарования.
И тотчас же силы вернулись к ней, она почувствовала, что любит Фуке
больше жизни.
Она встала и, подойдя к нему, сказала:
- Вы писали мне утром, что начинаете уже забывать меня и что я, не
видясь с вами, конечно, перестала думать о вас. Я приехала сюда, сударь,
чтобы опровергнуть подобные предположения, тем более что я вижу по вашим
глазам...
- Что вы видите, маркиза? - спросил удивленный Фуке.
- Что вы никогда еще так сильно не любили меня, как в эту минуту; и
вы также должны видеть по моему поступку, что я вас не забыла.
- Ах, маркиза, - ответил Фуке, и его благородное лицо мгновенно оза-
рилось радостью, - вы - ангел, и мужчины не имеют права сомневаться в
вас; им остается одно: преклониться пред вами и робко ожидать вашего
благоволения.
- В таком случае это благоволение вам будет даровано.
Фуке хотел опуститься перед нею на колени.
- Нет, - остановила она его, - сядьте со мною рядом. Ах, вот сейчас у
вас на уме нехорошая мысль!
- Почему вы так говорите, сударыня?
- Вас выдала ваша улыбка. Скажите, о чем вы задумались? Ну скажите
же, будьте откровенны; между друзьями не должно быть никаких тайн!
- Ответьте и вы мне, к чему такая суровость в течение целых трех или
четырех месяцев?
- Суровость?
- Разумеется. Разве вы не запретили мне посещать вас?
- Увы, мой друг, - заговорила г-жа де Бельер с глубоким вздохом, -
ваш приезд ко мне принес вам большое несчастье; за моим домом следят; те
же самые глаза, которые видели вас тогда, могут увидеть вас опять. Сло-
вом, я нахожу, что безопаснее мне приезжать сюда, чем вам ко мне; вы и
так несчастны, и я не хочу, чтобы из-за меня вы стали еще несчастнее.
Фуке вздрогнул.
Эти слова снова напомнили ему финансовые заботы, а он стал уже было
погружаться в любовные грезы.
- Я несчастен? - проговорил он, силясь улыбнуться. - Право, маркиза,
вы говорите таким печальным тоном, что, пожалуй, заставите меня самого
поверить вашим словам. Неужели эти чудные глаза смотрят на меня только с
жалостью? А мне так хотелось бы прочесть в них другое чувство.
- Не я печальна, а вы: взгляните на себя в зеркало.
- Я действительно немного бледен, маркиза, но это от усиленной рабо-
ты; вчера король попросил у меня денег.
- Да, четыре миллиона, я знаю.
- Неужели вам это известно? - воскликнул пораженный Фуке. - Откуда вы
это узнали? Ведь это было после того, как королевы удалились к себе, ос-
тавался только один человек, когда король...
- Видите, я знаю, этого довольно, не правда ли? Итак, продолжайте,
друг мой: король попросил у вас...
- Так вы понимаете, маркиза, надо было добыть деньги, сосчитать их,
разнести по книгам, для всего этого требуется время. С тех пор как умер
Мазарини, финансовые дела несколько запутались и расстроились. Мои слу-
жащие завалены работой, вот почему я не спал эту ночь.
- Значит, у вас есть эта сумма? - спросила с беспокойством маркиза.
- Ну, маркиза, - весело отвечал Фуке, - хорош был бы министр финан-
сов, у которого в кассе не нашлось бы жалких четырех миллионов!
- И уверена, что они у вас есть или будут.
- То есть как это будут?
- Он еще так недавно просил у вас два миллиона.
- Напротив, маркиза, мне кажется, с тех пор прошла целая вечность;
