отношению к этой женщине.
- Хорошо.
Атос подошел к миледи.
- Я прощаю вам, - сказал он, - все зло, которое вы мне причинили. Я
прощаю вам мою разбитую жизнь, прощаю вам мою утраченную честь, мою по-
руганную любовь и мою душу, навеки погубленную тем отчаянием, в которое
вы меня повергли! Умрите с миром!
Лорд Винтер тоже подошел к ней.
- Я вам прощаю, - сказал он, - отравление моего брата и убийство его
светлости лорда Бекингэма, я вам прощаю смерть бедного Фельтона, я вам
прощаю ваши покушения на мою жизнь! Умрите с миром!
- А я, - сказал д'Артаньян, - прошу простить меня, сударыня, за то,
что я недостойным дворянина обманом вызвал ваш гнев. Сам я прощаю вам
убийство моей несчастной возлюбленной и вашу жестокую месть, я вас про-
щаю и оплакиваю вашу участь! Умрите с миром!
- I am lost! [19] -прошептала по-английски миледи. - I must die! [20]
И она без чьей-либо помощи встала и окинула вое вокруг себя одним из
тех пронзительных взглядов, которые, казалось, возгорались, как пламя.
Она ничего не увидела.
Она прислушалась, но ничего не уловила.
Подле нее не было никого, кроме ее врагов.
- Где я умру? - спросила она.
- На том берегу, - ответил палач.
Он посадил ее в лодку, и, когда он сам занес туда ногу, Атос протянул
ему мешок с золотом.
- Возьмите, - сказал он, - вот вам плата за исполнение приговора.
Пусть все знают, что мы действуем как судьи.
- Хорошо, - ответил палач. - А теперь пусть эта женщина тоже знает,
что я исполняю не свое ремесло, а свой долг.
И он швырнул золото в реку.
Лодка отчалила и поплыла к левому берегу, увозя преступницу и палача.
Все прочие остались на правом берегу и опустились на колени.
Лодка медленно скользила вдоль каната для парома, озаряемая отражени-
ем бледного облака, нависавшего над водой. Видно было, как она пристала
к другому берегу; фигуры палача и миледи черными силуэтами вырисовыва-
лись на фоне багрового неба.
Во время переправы миледи удалось распутать веревку, которой были
связаны ее ноги; когда лодка достигла берега, миледи легким движением
прыгнула на землю и пустилась бежать.
Но земля была влажная; поднявшись на откос, миледи поскользнулась и
упала на колени.
Суеверная мысль поразила ее: она решила, что небо отказывает ей в по-
мощи, и застыла в том положении, в каком была, склонив голову и сложив
руки.
Тогда с другого берега увидели, как палач медленно поднял обе руки; в
лунном свете блеснуло лезвие его широкого меча, и руки опустились; пос-
лышался свист меча и крик жертвы, затем обезглавленное тело повалилось
под ударом.
Палач отстегнул свой красный плащ, разостлал его на земле, положил на
него тело, бросил туда же голову, связал плащ концами, взвалил его на
плечо и опять вошел в лодку.
Выехав на середину реки, он остановил лодку и, подняв над водой свою
ношу, крикнул громким голосом:
- Да свершится правосудие божие!
И он опустил труп в глубину вод, которые тотчас сомкнулись над ним...
Три дня спустя четыре мушкетера вернулись в Париж; они не просрочили
своего отпуска и в тот же вечер сделали обычный визит г-ну де Тревилю.
- Ну что, господа, - спросил их храбрый капитан, - хорошо вы весели-
лись, пока были в отлучке?
- Бесподобно! - ответил Атос за себя и за товарИщей.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Шестого числа следующего месяца король, исполняя данное им кардиналу
обещание вернуться в Ла-Рошель, выехал из столицы, совершенно ошеломлен-
ный облетевшим всех известием, что Бекингэм убит.
Хотя королева была предупреждена, что человеку, которого она так лю-
била, угрожает опасность, тем не менее, когда ей сообщили о его смерти,
она не хотела этому верить; она даже неосторожно воскликнула:
- Это неправда! Он совсем недавно прислал мНЕ письмо.
Но на следующий день ей все же пришлось поверить роковому известию:
Ла Порт, который, как и все отъсз жающие, был задержан в Англии по при-
казу короля Карла I, приехал и привез последний, предсмертный подарок,
посланный Бекингэмом королеве.
Радость короля была очень велика, он и не старался скрыть ее и даже
умышленно дал ей волю в присутствии королевы: Людовик XIII, как все сла-
бохарактерные люди, не отличался великодушием.
Но вскоре король вновь стал скучен и угрюм: чело его было не из тех,
что надолго проясняются; он чувствовал, что, вернувшись в лагерь, опять
попадет в рабство. И всетаки он возвращался туда.
Кардинал был для него зачаровывающей змеей, а сам он - птицей, кото-
рая порхает с ветки на ветку, но не может ускользнуть от змеи.
Поэтому возвращение в Ла-Рошель было очень унылым. Особенно наши че-
тыре друга вызывали удивление своих товарищей: они ехали все рядом, по-
нурив голову и мрачно глядя перед собой. Только Атос время от времени
поднимал величавое чело, глаза его вспыхивали огнем, на губах мелькала
горькая усмешка, а затем он снова, подобно своим товарищам, впадал в за-
думчивость.
После приезда в какой-нибудь город, проводив короля до отведенного
ему для ночлега помещения, друзья тотчас удалялись к себе или шли в рас-
положенный на отшибе кабачок, где они, однако, не играли в кости и не
пили, а только шепотом разговаривали между собой, зорко оглядываясь, не
подслушивает ли их кто-нибудь.
Однажды, когда король сделал в пути привал, желая поохотиться, а че-
тыре друга, вместо того чтобы примкнуть к охотникам, удалились, по свое-
му обыкновению, в трактир на проезжей дороге, какой-то человек, приска-
кавший во весь опор из Ла-Рошели, остановил коня у дверей этого тракти-
ра, желая выпить стакан вина, заглянул в комнату, где сидели за столом
четыре мушкетера, и закричал:
- Эй, господин д'Артаньян! Не вас ли я там вижу?
Д'Артаньян поднял голову и издал радостное восклицание. Это был тот
самый человек, которого он называл своим призраком, это был незнакомец
из Менга, с улицы Могильщиков и из Арраса.
Д'Артаньян выхватил шпагу и кинулся к двери.
Но на этот раз незнакомец не обратился в бегство, а соскочил с коня и
пошел навстречу д'Артаньяну.
- А, наконец-то я вас нашел, милостивый государь! - сказал юноша. -
На этот раз вы от меня не скроетесь.
- Это вовсе не входит в мои намерения - на этот раз я сам искал вас.
Именем короля я вас арестую! Я требую, чтобы вы отдали мне вашу шпагу,
милостивый государь. Не вздумайте сопротивляться: предупреждаю вас, дело
идет о вашей жизни.
- Кто же вы такой? - спросил д'Артаньян, опуская шпагу, но еще не от-
давая ее.
- Я шевалье де Рошфор, - ответил незнакомец, - конюшний господина
кардинала де Ришелье. Я получил приказание доставить вас к его высокоп-
реосвященству.
- Мы возвращаемся к его высокопреосвященству, господин шевалье, -
вмешался Атос и подошел поближе, - и, разумеется, вы поверите слову гос-
подина д'Артаньяна, что он отправится прямо в Ла-Рошель.
- Я должен передать его в руки стражи, которая доставит его в лагерь.
- Мы будем служить ему стражей, милостивый государь, даю вам слово
дворянина. Но даю вам также мое слово, - прибавил Атос, нахмурив брови,
- что господин д'Артаньян не уедет без нас.
Шевалье де Рошфор оглянулся и увидел, что Портос и Арамис стали между
ним и дверью; он понял, что он всецело во власти этих четырех человек.
- Господа, - обратился он к ним, - если господин д'Артаньян согласен
отдать мне шпагу и даст, как и вы, слово, я удовлетворюсь вашим обещани-
ем отвезти господина д'Артаньяна в ставку господина кардинала.
- Даю вам слово, милостивый государь, - сказал д'Артаньян, - и вот
вам моя шпага.
- Для меня это тем более кстати, - прибавил Рошфор, - что мне нужно
ехать дальше.
- Если для того, чтобы встретиться с миледи, - холодно заметил Атос,
- то это бесполезно: вы ее больше не увидите.
- А что с ней сталось? - с живостью спросил Рошфор.
- Возвращайтесь в лагерь, там вы это узнаете.
Рошфор на мгновение задумался, а затем, так как они находились всего
на расстоянии одного дня пути от Сюржера, куда кардинал должен был вые-
хать навстречу королю, он решил последовать совету Атоса и вернуться
вместе с мушкетерами. К тому же его возвращение давало ему то преиму-
щество, что он мог сам надзирать за арестованным.
Все снова тронулись в путь.
На следующий день, в три часа пополудни, они приехали в Сюржер. Кар-
динал поджидал там Людовика XIII. Министр и король обменялись многочис-
ленными любезностями и поздравили друг друга со счастливым случаем, из-
бавившим Францию от упорного врага, который поднимал На лее всю Европу.
После этого кардинал, предупрежденный Рошфором о том, что д'Артаньян
арестован, и желавший поскорее увидеть его, простился с королем и приг-
ласил его на следующий день осмотреть вновь сооруженную плотину.
Вернувшись вечером в свою ставку у Каменного моста, кардинал увидел у
дверей того дома, где он жил, д'Артаньяна без шпаги и с ним трех воору-
женных мушкетеров.
На этот раз, так как сила была на его стороне, он сурово посмотрел на
них и движением руки и взглядом приказал д'Артаньяну следовать за ним.
Д'Артаньян повиновался.
- Мы подождем тебя, д'Артаньян, - сказал Атос достаточно громко, что-
бы кардинал услышал его.
Его высокопреосвященство нахмурил брови и приостановился, но затем,
не сказав ни слова, пошел в дом.
Д'Артаньян вошел вслед за кардиналом, а за дверью остались на страже
его друзья.
Кардинал отправился прямо в комнату, служившую ему кабинетом, и подал
знак Рошфору ввести к нему молодого мушкетера.
Рошфор исполнил его приказание и удалился.
Д'Артаньян остался наедине с кардиналом; это было его второе свидание
с Ришелье, и, как д'Артаньян признавался впоследствии, он был твердо
убежден, что оно окажется последним.
Ришелье остался стоять, прислонясь к камину; находившийся в комнате
стол отделял его от д'Артаньяна.
- Милостивый государь, - начал кардинал, - вы арестованы по моему
приказанию.
- Мне сказали это, ваша светлость.
- А знаете ли вы, за что?
- Нет, ваша светлость. Ведь единственная вещь, за которую я бы мог
быть арестован, еще неизвестна вашему высокопреосвященству.
Ришелье пристально посмотрел на юношу:
- Вот как! Что это значит?
- Если вашей светлости будет угодно сказать мне прежде, какие прес-
тупления вменяются мне в вину, я расскажу затем поступки, которые я со-
вершил на деле.
- Вам вменяются в вину преступления, за которые снимали голову людям
познатнее вас, милостивый государь! - ответил Ришелье.
- Какие же, ваша светлость? - спросил д'Артаньян со спокойствием,
удивившим самого кардинала.
- Вас обвиняют в том, что вы переписывались с врагами государства, в
том, что вы выведали государственные тайны, в том, что вы пытались
расстроить планы вашего военачальника.
- А кто меня обвиняет в этом, ваша светлость? - сказал д'Артаньян,
догадываясь, что это дело рук миледи. - Женщина, заклейменная госу-
дарственным правосудием, женщина, вышедшая замуж за одного человека во
Франции и за другого в Англии, женщина, отравившая своего второго мужа и
покушавшаяся отравить меня!
- Что вы рассказываете, милостивый государь! - с удивлением восклик-
нул кардинал. - О какой женщине вы говорите?
- О леди Винтер, - ответил д'Артаньян. - Да, о леди Винтер, все прес-
тупления которой были, очевидно, неизвестны вашему высокопреосвященству,
когда вы почтили ее своим доверием.
- Если леди Винтер совершила те преступления, о которых вы сказали,
милостивый государь, она будет наказана.
- Она уже наказана, ваша светлость.
- А кто же наказал ее?
- Мы.
- Она в тюрьме?
- Она умерла.
- Умерла? - повторил кардинал, не веря своим ушам. - Умерла? Так вы
сказали?
- Три раза пыталась она убить меня, и я простил ей, но она умертвила
женщину, которую я любил. Тогда мои друзья и я изловили ее, судили и
