ветить Францу, он обратился к маэстро Пастрини с вопросом, не может ли
тот достать ему портного.
- Портного? - спросил хозяин. - Зачем?
- Чтобы сшить нам к завтрашнему дню костюмы поселян, - сказал Альбер.
Маэстро Пастрини покачал головой.
- Сшить вам к завтрашнему дню два костюма! - воскликнул он. - Вот уж,
право, не в обиду будь сказано, ваша милость, чисто французское желание.
Два костюма! Да вы всю неделю карнавала не найдете ни одного портного,
который согласился бы пришить полдюжины пуговиц к жилету, хотя бы вы
заплатили ему по целому скудо за штуку!
- Значит, невозможно достать такие костюмы?
- Отчего же? Можно достать готовые. Поручите это дело мне, и завтра
утром, проснувшись, вы найдете целую груду шляп, курток и штанов. Не
беспокойтесь, останетесь довольны.
- Друг мой, - сказал Франц Альберу, - положимся на нашего хозяина; он
уже доказал нам, что он человек находчивый; давайте пообедаем, а потом
поедем слушать "Итальянку в Алжире".
- Так и быть, поедем слушать "Итальянку в Алжире", - сказал Альбер. -
Но только помните, маэстро Пастрини, что для меня и для моего друга, -
продолжал он, указав на Франца, - чрезвычайно важно завтра же иметь кос-
тюмы, о которых я вас просил.
Хозяин еще раз подтвердил, что их милостям не о чем беспокоиться и
что все будет сделано согласно их пожеланиям, после чего Франц и Альбер
отправились к себе, чтобы снять маскарадные костюмы паяцев.
Альбер бережно спрятал букетик фиалок; это была та примета, по кото-
рой прекрасная поселянка могла его узнать.
Друзья сели за стол; Альбер не преминул обратить внимание на сущест-
венную разницу между кухней маэстро Пастрини и кухней графа Монте-Крис-
то. И Франц, хотя и относился к графу с некоторым предубеждением, должен
был по совести признать, что это сравнение было далеко не в пользу пова-
ра гостиницы.
Когда им подали десерт, лакей осведомился, в котором часу молодым лю-
дям нужен экипаж. Альбер и Франц в нерешительности переглянулись. Лакей
угадал их мысль.
- Его сиятельство граф Монте-Кристо, - сказал он, - приказал, чтобы
экипаж весь день был в распоряжении ваших милостей. Ваши милости могут
располагать им без всякого стеснения.
Молодые люди решили воспользоваться любезным вниманием графа; они ве-
лели запрягать, а сами пошли переодеваться, ибо их костюмы несколько по-
измялись во время многочисленных боев, в которых они принимали участие.
Переодевшись, они поехали в театр и расположились в ложе графа.
Во время первого действия в свою ложу вошла графиня Г.; она первым
делом взглянула туда, где накануне сидел граф, и увидела Франца и Альбе-
ра в ложе того человека, о котором она не далее, как накануне, высказала
Францу такое странное мнение.
Ее бинокль был так настойчиво направлен на Франца, что тот почувство-
вал, что было бы жестоко не удовлетворить тотчас же ее любопытство, поэ-
тому, воспользовавшись привилегией итальянских театралов, которым разре-
шается превращать зрительный зал в собственную гостиную, приятели вышли
из ложи и отправились засвидетельствовать свое почтение графине.
Не успели они войти, как графиня указала Францу на почетное место ря-
дом с собою.
Альбер сел сзади.
- Итак, - сказала она Францу, едва дав ему время сесть, - вы, по-ви-
димому, не теряя времени, поспешили познакомиться с новоявленным лордом
Рутвеном и даже подружились с ним?
- Не так коротко, как вы предполагаете, графиня, - отвечал Франц, -
но не смею отрицать, что мы сегодня весь день пользовались его любез-
ностью.
- Весь день?
- Да, именно весь день; утром мы у него завтракали, днем катались по
Корсо в его экипаже, а теперь, вечером, сидим в его ложе.
- Так вы с ним знакомы?
- И да и нет.
- Как так?
- Это длинная история.
- Вы мне ее расскажете?
- Она напугает вас.
- Вот и хорошо.
- Подождите, по крайней мере, до развязки.
- Хорошо, я люблю законченные рассказы. Но все-таки расскажите, как
вы встретились? Кто вас познакомил?
- Никто. Он сам познакомился с нами.
- Когда?
- Вчера вечером, после того как мы расстались.
- Каким образом?
- Через весьма прозаическое посредство хозяина нашей гостиницы.
- Так он тоже живет в гостинице "Лондон"?
- Да, и даже на одной площадке с нами.
- Как его зовут? Вы должны знать его имя.
- Разумеется. Граф Монте-Кристо.
- Что это такое? Это не родовое имя.
- Нет, это имя острова, который он купил.
- И он граф?
- Тосканский граф.
- Ну что ж, проглотим и этого, - сказала графиня, принадлежавшая к
одной из древнейших венецианских фамилий. - Что он за человек?
- Спросите у виконта де Морсер.
- Слышите, виконт, - сказала графиня, - меня отсылают к вам.
- Мы были бы чересчур придирчивы, графиня, если бы не считали его
очаровательным, - отвечал Альбер. - Человек, с которым мы были бы дружны
десять лет, не сделал бы для нас того, что он сделал. И притом с такой
любезностью, чуткостью и вниманием! Не приходится сомневаться, что это
вполне светский человек.
- Вот увидите, - сказала графиня, смеясь, - что мой вампир какой-ни-
будь парвеню, который хочет, чтобы ему простили его миллионы, и поэтому
старается казаться Ларой, чтобы его не спутали с господином Ротшильдом.
А ее вы видели?
- Кого ее? - спросил Франц улыбнувшись.
- Вчерашнюю красавицу гречанку?
- Нет. Мы как будто слышали звуки ее лютни. но она осталась незримой.
- Не напускайте таинственности, дорогой Франц, - сказал Альбер. -
Кто, по-вашему, был в голубом домино у окна, затянутого белой камкой.
- А где было это окно? - спросила графиня.
- В палаццо Росполи.
- Так у графа было окно в палаццо Росполи?
- Да. Вы были на Корсо?
- Конечно, была.
- Так вы, может быть, заметили два окна, затянутые желтой камкой, и
одно, затянутое белой с красным крестом? Эти три окна принадлежат графу.
- Так это настоящий набоб! Вы знаете, сколько стоят три таких окна во
время карнавала, да еще в палаццо Росполи, в лучшем месте Корсо?
- Двести или триста римских скудо.
- Скажите лучше - две или три тысячи.
- Ах, черт возьми!
- Это его остров приносит ему такие доходы?
- Его остров? Он не приносит ему ни гроша.
- Так зачем же он его купил?
- Из прихоти.
- Так он оригинал?
- Должен сознаться, - сказал Альбер, - что он мне показался несколько
эксцентричным. Если бы он жил в Париже и появлялся в свете, то я сказал
бы, что он либо шут, ломающий комедию, либо прощелыга, которого погубила
литература", он сегодня произносил монологи, достойные Дидье или Антони
[33].
В ложу вошел новый гость, и Франц согласно этикету уступил ему свое
место. Разговор, естественно, принял другое направление.
Час спустя друзья вернулись в гостиницу. Маэстро Пастрини уже позабо-
тился об их костюмах и уверял, что они будут довольны его распоряди-
тельностью.
В самом деле, на следующий день, в десять часов утра, он вошел в ком-
нату Франца в сопровождении портного, нагруженного костюмами римских по-
селяй. Друзья выбрали себе два одинаковых, более или менее по росту, и
велели нашить на каждую из шляп метров по двадцать лент, а также достать
им два шелковых шарфа с поперечными пестрыми полосами, которыми
крестьяне подпоясываются в праздничные дни.
Альберу не терпелось посмотреть, идет ли ему его новый костюм; он
состоял из куртки и штанов голубого бархата, чулок со стрелками, башма-
ков с пряжками и шелкового жилета. Наружность Альбера могла только выиг-
рать в этом живописном костюме, и, когда он стянул поясом свою стройную
талию и заломил набекрень шляпу, на которой развевались ленты, Францу
пришло на ум, что физическое превосходство, которое мы приписываем неко-
торым народам, нередко зависит от костюма. Например, турки, некогда
столь живописные в своих длинных халатах ярких цветов, разве не отврати-
тельны теперь в синих, наглухо застегнутых сюртуках и греческих фесках,
делающих их похожими на винные бутылки, запечатанные красным сургучом?
Франц сказал несколько лестных слов Альберу, который, стоя перед зер-
калом, взирал на себя с улыбкой, в значении которой было бы трудно усом-
ниться.
Вошедший граф Монте-Кристо застал их за этим занятием.
- Господа, - сказал он, - как ни приятно делить с кем-нибудь веселье,
но свобода еще приятнее, а потому я пришел сказать вам, что на сегодня и
на все остальные дни предоставляю в полное ваше распоряжение экипаж, в
котором вы вчера катались. Наш хозяин, вероятно, сказал вам, что я держу
у него три или четыре экипажа, так что вы меня не стесните; пользуйтесь
им совершенно свободно и для развлечений и для дел. Если вам нужно будет
повидаться со мной, вы всегда найдете меня в палаццо Росполи.
Молодые люди начали было отнекиваться, но в сущности у них не было
никаких веских причин отказываться от предложения, для них весьма прият-
ного, и они кончили тем, что приняли его.
Граф Монте-Кристо просидел у них с четверть часа, с полной непринуж-
денностью разговаривая о том о сем. Как мы уже заметили, он был знаком с
литературой всех народов. Один взгляд на стены его гостиной показал
Альберу и Францу, что он любитель картин. Несколько беглых, оброненных
при случае замечаний доказали им, что он не чужд наукам; его, по-видимо-
му, особенно занимала химия.
Молодые люди не притязали на то, чтобы отплатить графу радушием за
радушие; с их стороны было бы нелепо, в ответ на его изысканный завтрак,
предложить ему отведать весьма посредственной стряпни маэстро Пастрини.
Они откровенно высказали ему это, и он вполне оценил их такт.
Альбер восхищался манерами графа и признал бы его за истинного
джентльмена, если бы тот не был так учен. Больше всего его радовала воз-
можность свободно располагать коляской. Он имел виды на своих прелестных
поселянок, а так как накануне они катались в весьма элегантном экипаже,
то ему очень хотелось не уступать им в этом отношении.
В половине второго молодые люди вышли на крыльцо; кучер и лакеи при-
думали надеть ливреи поверх своих звериных шкур, отчего стали еще смеш-
нее вчерашнего и заслужили похвалы Альбера и Франца.
Увядший букетик фиалок трогательно поник в петличке Альбера.
С первым ударом колокола они пустились в путь по виа Витториа и уст-
ремились на Корсо.
На втором круге в их коляску упал букетик свежих фиалок, брошенный из
экипажа, в котором сидели женщины, одетые паяцами. Альбер понял, что по
их примеру вчерашние поселянки переменили костюмы и что, быть может слу-
чайно, а возможно из тех же галантных намерений, "контадинки" нарядились
паяцами.
Альбер заменил увядший букетик свежим, но продолжал держать его в ру-
ке, и когда снова поравнялся с коляской, то нежно поднес его к губам,
что, по-видимому, доставило большое удовольствие не только бросившей бу-
кетик даме, но и ее веселым подругам.
Оживление на Корсо было не меньше, чем накануне; очень вероятно, что
тонкий наблюдатель подметил бы даже возрастание шума и веселья. Граф на
минуту показался в своем окне, но когда экипаж второй раз проезжал мимо,
его уже не было.
Заигрывание между Альбером и дамой с фиалками продолжалось, разумеет-
ся, весь день.
Вечером, вернувшись домой, Франц нашел письмо из посольства; ему со-
общали, что завтра его святейшество окажет ему честь принять его. Каждый
раз, когда он бывал в Риме, он испрашивал эту милость; и, как всегда,
движимый не только благочестием, но и благодарностью, он не хотел поки-
нуть столицу христианского мира, не повергнув свое почтительное поклоне-
ние к стопам наместника св. Петра, являвшего собой редкий образец всех
добродетелей.
Поэтому для него не могло быть и речи, чтобы на следующий день при-
нять участие в карнавале. Ибо, невзирая на сердечную доброту, которая
сопутствует его величию, никто без благоговейного трепета не готовится
