Пьяцца ди Спанья, чтобы он оставил для них хороший помер.
Маэстро Пастрипи ответил, что может предоставить им только две
спальни и приемную al secondo piano [17], каковые и предлагает за уме-
ренную мзду, по луидору в день. Молодые люди выразили согласие; Альбер,
чтобы не терять времени, оставшегося до карнавала, отправился в Неаполь,
а Франц остался во Флоренции.
Насладившись жизнью города прославленных Медичи, нагулявшись в раю,
который зовут Кашина, узнав гостеприимство могущественных вельмож, хозя-
ев Флоренции, он, уже зная Корсику, колыбель Бонапарта, задумал посетить
перепутье Наполеона - остров Эльба.
И вот однажды вечером он велел отвязать парусную лодку от железного
кольца, приковывавшего ее к ливорнской пристани, лег на дно, закутавшись
в плащ, и сказал матросам только три слова: "На остров Эльба". Лодка,
словно морская птица, вылетающая из гнезда вынеслась в открытое море и
на другой день высадила Франца в Порто-Феррайо.
Франц пересек остров императора, идя по следам, запечатленным пос-
тупью гиганта, и в Марчане снова пустился в море.
Два часа спустя он опять сошел на берег на острове Пиапоза, где, как
ему обещали, его ждали тучи красных куропаток. Охота оказалась неудач-
ной. Франц с трудом настрелял несколько тощих птиц и, как всякий охот-
ник, даром потративший время и силы, сел в лодку в довольно дурном рас-
положении духа.
- Если бы ваша милость пожелала, - сказал хозяин лодки, - то можно бы
неплохо поохотиться.
- Где же это?
- Видите этот остров? - продолжал хозяин, указывая на юг, на коничес-
кую громаду, встающую из темно-синего моря.
- Что это за остров? - спросил Франц.
- Остров Монте-Кристо, - отвечал хозяин.
- Но у меня пет разрешения охотиться на этом острове.
- Разрешения не требуется, остров необитаем.
- Вот так штука! - сказал Франц. - Необитаемый остров в Средиземном
море! Это любопытно.
- Ничего удивительного, ваша милость. Весь остров сплошной камень, и
клочка плодородной земли не сыщешь.
- А кому он принадлежит?
- Тоскане.
- Какая же там дичь?
- Пропасть диких коз.
- Которые питаются тем, что лижут камни, - сказал Франц с недоверчи-
вой улыбкой.
- Нет, они обгладывают вереск, миртовые и мастиковые деревца, расту-
щие в расщелинах.
- А где же я буду спать?
- В пещерах на острове, или в лодке, закутавшись в плащ. Впрочем, ес-
ли ваша милость пожелает, мы можем отчалить сразу после охоты; как изво-
лите знать, мы ходим под парусом и ночью и днем, а в случае чего можем
идти и на веслах.
Так как у Франца было еще достаточно времени до назначенной встречи
со своим приятелем, а пристанище в Риме было приготовлено, он принял
предложение и решил вознаградить себя за неудачную охоту.
Когда он выразил согласие, матросы начали шептаться между собой.
- О чем это вы? - спросил он. - Есть препятствия?
- Никаких, - отвечал хозяин, - но мы должны предупредить вашу ми-
лость, что остров под надзором.
- Что это значит?
- А то, что Монте-Кристо необитаем и там случается укрываться контра-
бандистам и пиратам с Корсики, Сардинии и из Африки, и если узнают, что
мы там побывали, нас в Ливорно шесть дней выдержат в карантине.
- Черт возьми! Это меняет дело. Шесть дней! Ровно столько, сколько
понадобилось господу богу, чтобы сотворить мир. Это многовато, друзья
мои.
- Да кто же скажет, что ваша милость была на МонтеКристо?
- Уж во всяком случае не я, - воскликнул Франц.
- И не мы, - сказали матросы.
- Ну, так едем на Монте-Кристо!
Хозяин отдал команду. Взяв курс на Монте-Кристо, лодка понеслась
стремглав.
Франц подождал, пока сделали поворот, и, когда уже пошли по новому
направлению, когда ветер надул парус и все четыре матроса заняли свои
места - трое на баке и один на руле, - он возобновил разговор.
- Любезный Гаэтано, - обратился он к хозяину барки, - вы как будто
сказали мне, что остров Монте-Кристо служит убежищем для пиратов, а это
дичь совсем другого сорта, чем дикие козы.
- Да, ваша милость, так оно и есть.
- Я знал, что существуют контрабандисты, но думал, что со времени
взятия Алжира и падения берберийского Регентства пираты бывают только в
романах Купера и капитана Марриэта.
- Ваша милость ошибается; с пиратами то же, что с разбойниками, кото-
рых папа Лев XII якобы истребил и которые тем не менее ежедневно грабят
путешественников у самых застав Рима. Разве вы не слыхали, что полгода
тому назад французского поверенного в делах при святейшем престоле огра-
били в пятистах шагах от Веллетри?
- Я слышал об этом.
- Если бы ваша милость жили, как мы, в Ливорно, то часто слышали бы,
что какое-нибудь судно с товарами или нарядная английская яхта, которую
ждали в Бастии, в Порто-Феррайо или в Чивита-Веккии, пропала без вести и
что она, по всей вероятности, разбилась об утес. А утесто - просто ни-
зенькая, узкая барка, с шестью или восемью людьми, которые захватили и
ограбили ее в темную бурную ночь у какого-нибудь пустынного островка,
точьв-точь как разбойники останавливают и грабят почтовую карету у лес-
ной опушки.
- Однако, - сказал Франц, кутаясь в свой плащ, - почему ограбленные
не жалуются? Почему они не призывают на этих пиратов мщения французско-
го, или сардинского, или тосканского правительства?
- Почему? - с улыбкой спросил Гаэтано.
- Да, почему?
- А потому что прежде всего с судна или с яхты все добро переносят на
барку; потом экипажу связывают руки и ноги, на шею каждому привязывают
двадцатичетырехфунтовое ядро, в киле захваченного судна пробивают дыру
величиной с бочонок, возвращаются на палубу, закрывают все люки и пере-
ходят на барку. Через десять минут судно начинает всхлипывать, стонать и
мало-помалу погружается в воду, сначала одним боком, потом другим. Оно
поднимается, потом снова опускается и все глубже и глубже погружается в
воду. Вдруг раздается как бы пушечный выстрел, - это воздух разбивает
палубу. Судно бьется, как утопающий, слабея с каждым движением. Вскорос-
ти вода, не находящая себе выхода в переборках судна, вырывается из от-
верстий, словно какой-нибудь гигантский кашалот пускает ил ноздрей водя-
ной фонтан. Наконец, судно испускает предсмертный хрип, еще раз перево-
рачивается и окончательно погружается в пучину, образуя огромную ворон-
ку; сперва еще видны круги, потом поверхность выравнивается, и все исче-
зает; минут пять спустя только божие око может найти на дне моря исчез-
нувшее судно.
- Теперь вы понимаете, - прибавил хозяин с улыбкой, - почему судно не
возвращается в порт и почему экипаж не подает жалобы.
Если бы Гаэтано рассказал все это прежде, чем предложить поохотиться
на Монте-Кристо, Франц, вероятно, еще подумал бы, стоит ли пускаться на
такую прогулку; но они уже были в пути, и он решил, что идти на попятный
значило бы проявить трусость. Это был один из тех людей, которые сами не
ищут опасности, но если столкнутся с нею, то смотрят ей в глаза с невоз-
мутимым хладнокровием; это был один из тех людей с твердой волей, для
которых опасность но что иное, как противник на дуэли: они предугадывают
его движения, измеряют его силы, медлят ровно столько, сколько нужно,
чтобы отдышаться и вместе с тем не показаться трусом, и, умея одним
взглядом оцепить все свои преимущества, убивают с одного удара.
- Я проехал всю Сицилию и Калабрию, - сказал он, - дважды плавал по
архипелагу и ни разу не встречал даже тени разбойника или пирата.
- Да я не затем рассказал все это вашей милости, - отвечал Гаэтано, -
чтобы вас отговорить, вы изволили спросить меня, и я ответил, только и
всего.
- Верно, милейший Гаэтано, и разговор с вами меня очень занимает; мне
хочется еще послушать вас, а потому едем на Монте-Кристо.
Между тем они быстро подвигались к цели своего путешествия; ветер был
свежий, и лодка шла со скоростью шести или семи миль в час. По мере того
как она приближалась к острову, он, казалось, вырастал из моря; в сиянии
заката четко вырисовывались, словно ядра в арсенале, нагроможденные друг
на друга камни, а в расщелинах утесов краснел вереск и зеленели деревья.
Матросы, хотя и не выказывали тревоги, явно были настороже и зорко прис-
матривались к зеркальной глади, по которой они скользили, и озирали го-
ризонт, где мелькали лишь белые паруса рыбачьих лодок, похожие на чаек,
качающихся на гребнях волн.
До Монте-Кристо оставалось не больше пятнадцати миль, когда солнце
начало спускаться за Корсику, горы которой высились справа, вздымая к
небу свои мрачные зубцы; эта каменная громада, подобная гиганту Адамас-
тору, угрожающе вырастала перед лодкой, постепенно заслоняя солнце; ма-
ло-помалу сумерки подымались над морем, гоня перед собой прозрачный свет
угасающего дня; последние лучи, достигнув вершины скалистого конуса, за-
держались на мгновенье и вспыхнули, как огненный плюмаж вулкана. Нако-
нец, тьма, подымаясь все выше, поглотила вершину, как прежде поглотила
подножие, и остров обратился в быстро чернеющую серую глыбу. Полчаса
спустя наступила непроглядная тьма.
К счастью, гребцам этот путь был знаком, они вдоль и поперек знали
тосканский архипелага иначе Франц не без тревоги взирал бы на глубокий
мрак, обволакивающий лодку. Корсика исчезла; даже остров Монте-Кристо
стал незрим, но матросы видели в темноте, как рыси, и кормчий, сидевший
у руля, вел лодку уверенно и твердо.
Прошло около часа после захода солнца, как вдруг Франц заметил нале-
во, в расстоянии четверти мили, какую-то темную груду; но очертания ее
были так неясны, что он побоялся насмешить матросов, приняв облако за
твердую землю, и предпочел хранить молчание. Вдруг на берегу показался
яркий свет; земля могла походить на облако, но огонь несомненно не был
метеором.
- Что это за огонь? - спросил Франц.
- Тише! - прошептал хозяин лодки. - Это костер.
- А вы говорили, что остров необитаем!
- Я говорил, что на нем нет постоянных жителей, но я вам сказал, что
он служит убежищем для контрабандистов.
- И для пиратов!
- И для пиратов, - повторил Гаэтано, - поэтому я и велел проехать ми-
мо: как видите, костер позади пас.
- По мне кажется, - сказал Франц, - что костер скорее должен успоко-
ить нас, чем вселить тревогу; если бы люди боялись, что их увидят, то
они не развели бы костер.
- Это ничего не значит, - сказал Гаэтано. - Вы в темноте не можете
разглядеть положение острова, а то бы вы заметили, что костер нельзя
увидеть ни с берега, ни с Пианозы, а только с открытого моря.
- Так, по-вашему, этот костер предвещает нам дурное общество?
- А вот мы узнаем, - отвечал Гаэтано, не спуская глаз с этого земного
светила.
- А как вы это узнаете?
- Сейчас увидите.
Гаэтано начал шептаться со своими товарищами, и после пятиминутного
совещания лодка бесшумно легла на другой галс и снова пошла в обратном
направлении; спустя несколько секунд огонь исчез, скрытый какой-то воз-
вышенностью.
Тогда кормчий продолжил путь, и маленькое суденышко заметно приблизи-
лось к острову; вскоре оно очутилось от него в каких-нибудь пятидесяти
шагах.
Гаэтано спустил парус, и лодка остановилась.
Все это было проделано в полном молчании; впрочем, с той минуты, как
лодка повернула, никто не проронил ни слова.
Гаэтано, предложивший эту прогулку, взял всю ответственность на себя.
Четверо матросов не сводили с него глаз, держа наготове весла, чтобы в
случае чего приналечь и скрыться, воспользовавшись темнотой.
Что касается Франца, то он с известным нам уже хладнокровием осматри-
вал свое оружие; у него было два двуствольных ружья и карабин; он заря-
дил их, проверил курки и стаи ждать.
Тем временем Гаэтано скинул бушлат и рубашку, стянул потуже шаровары,
а так как он был босиком, то разуваться ему не пришлось. В таком наряде,
