Нет, Фернан, ты не поддашься дурным мыслям. Раз я не могу быть твоей же-
ной, ты привыкнешь смотреть на меня, как на друга, как на свою сестру.
Притом же, - прибавила она с влажными от слез глазами, - не спеши, Фер-
нан: ты сам сейчас сказал - море коварно, и вот уже четыре месяца как он
уехал, а за четыре месяца я насчитала много бурь!
Фернан остался холоден; он не старался отереть слезы, бежавшие по ще-
кам Мерседес; а между тем за каждую ее слезу он отдал бы стакан своей
крови. Но эти слезы лились из-за другого!
Он встал, прошелся по хижине и остановился перед Мерседес; глаза его
сверкали, кулаки были сжаты.
- Послушай, Мерседес, - сказал он, - отвечай еще раз: это решено?
- Я люблю Эдмона Дантеса, - спокойно ответила девушка, - и, кроме Эд-
мона, никто не будет моим мужем.
- И ты будешь всегда любить его?
- До самой смерти.
Фернан со стоном опустил голову, как человек, потерявший последнюю
надежду; потом вдруг поднял голову и, стиснув зубы, спросил:
- А если он умер?
- Так и я умру.
- А если он тебя забыл?
- Мерседес! - раздался веселый голос за дверью. - Мерседес!
- Ах!.. - вскричала девушка, не помня себя от счастья и любви. - Вот
видишь, он не забыл меня, он здесь!
Она бросилась к двери и отворила ее, крича:
- Сюда, Эдмон! Я здесь!
Фернан, бледный и дрожащий, попятился, как путник, внезапно увидевший
змею, и, наткнувшись на свой стул, бессильно опустился на него.
Эдмон и Мерседес бросились друг другу в объятия. Палящее марсельское
солнце, врываясь в раскрытую дверь, обливало их потоками света Сначала
они не видели ничего кругом. Неизмеримое счастье отделяло их от мира;
они говорили несвязными словами, которые передают порывы такой острой
радости, что становятся похожи на выражение боли.
Вдруг Эдмон заметил мрачное лицо Фернана, которое выступало из полум-
рака, бледное и угрожающее; бессознательно молодой каталанец держал руку
на ноже, висевшем у него на поясе.
- Простите, - сказал Дантес, хмуря брови, - я и не заметил, что нас
здесь трое.
Затем, обращаясь к Мерседес, он спросил:
- Кто этот господин?
- Этот господин будет вашим лучшим другом, Дантес, потому что это мой
друг, мой брат, Фернан, тот человек, которого после вас, Эдмон, я люблю
больше всех на свете. Разве вы не узнали его?
- Да, узнал, - отвечал Эдмон, и, не выпуская руки Мерседес, он сер-
дечно протянул другую руку каталанцу.
Но Фернан, не отвечая на это дружеское движение, оставался нем и нед-
вижим, как статуя.
Тогда Эдмон испытующе посмотрел на дрожавшую Мерседес и на мрачного и
грозного Фернана.
Один взгляд объяснил ему все. Он вспыхнул от гнева.
- Я не знал, когда спешил к тебе, Мерседес, что найду здесь врага.
- Врага! - вскричала Мерседес, гневно взглянув на двоюродного брата -
Найти врага у меня, в моем доме! Если бы я так думала, я взяла бы тебя
под руку и ушла в Марсель, покинув этот дом навсегда.
Глаза Фернана сверкнули.
- И если бы с тобой приключилась беда, мой Эдмон, - продолжала она с
неумолимым спокойствием, которое показывало Фернану, что Мерседес про-
никла в самую глубину его мрачных мыслей, - я взошла бы на мыс Моржион и
бросилась со скалы вниз головой.
Фернан побледнел, как смерть.
- Но ты ошибся, Эдмон, - прибавила она, - здесь у тебя нет врагов,
здесь только мой брат Фернан, и он сейчас пожмет тебе руку, как предан-
ному другу.
И девушка устремила повелительный взгляд на каталанца, который, как
завороженный, медленно подошел к Эдмону и протянул ему руку.
Ненависть его, подобно волне, бешеной, но бессильной, разбилась о не-
одолимую власть, которую эта девушка имела над ним.
Но едва он дотронулся до руки Эдмона, как почувствовал, что сделал
все, что мог, и бросился вон из дому.
- Горе мне! - стонал он, в отчаянии ломая руки. - Кто избавит меня от
этого человека! Горе мне!
- Эй, каталанец! Эй, Фернан! Куда ты? - окликнул его чей-то голос.
Фернан круто остановился, озираясь по сторонам, и увидал Кадрусса,
сидевшего с Дангларом за столом под деревьями.
- Что же ты не идешь к нам? - сказал Кадру ее. - Или ты так спешишь,
что тебе некогда поздороваться с друзьями?
- Особенно, когда перед ними еще почти полная бутылка! - прибавил
Данглар.
Фернан бессмысленно посмотрел на них и не ответил ни слова.
- Он совсем ошалел, - сказал Данглар, толкая Кадрусса ногой. - Что,
если мы ошиблись, и, вопреки нашим ожиданиям, Дантес торжествует победу?
- Сейчас узнаем, - отвечал Кадрусс и, повернувшись к молодому челове-
ку, сказал:
- Ну, что же, каталанец, решаешься или нет?
Фернан отер пот с лица и вошел в беседку; ее тень как будто немного
успокоила его волнение, а прохлада освежила истомленное тело.
- Здравствуйте, - сказал он, - вы, кажется, звали меня?
И он без сил опустился на один из стульев, стаявших вокруг стола.
- Я позвал тебя потому, что ты бежал, как сумасшедший, и я боялся,
что ты, чего доброго, бросишься в море, - сказал, смеясь, Кадрусс. -
Черт возьми! Друзей не только угощают вином; иной раз им еще мешают наг-
лотаться воды.
Фернан не то вздохнул, не то всхлипнул и уронил голову на руки.
- Знаешь, что я тебе скажу, Фернан, - продолжал Кадрусс, начиная раз-
говор с грубой откровенностью простых людей, которые от любопытства за-
бывают все приличия. - Знаешь, ты похож на отставленного воздыхателя!
И он громко захохотал.
- Нет, - отвечал Данглар, - такой молодец не для того создан, чтобы
быть несчастным в любви. Ты шутишь, Кадрусс.
- Вовсе не шучу, ты лучше послушай, как он вздыхает. Ну-ка, Фернан,
подними нос да отвечай нам. Невежливо не отвечать друзьям, когда они
спрашивают о здоровье.
- Я здоров, - сказал Фернан, сжимая кулаки, но не поднимая головы.
- А! Видишь ли, Данглар, - сказал Кадрусс, мигнув своему приятелю, -
дело вот в чем: Фернан, которого ты здесь видишь, добрый и честный ката-
ланец, один из лучших марсельских рыбаков, влюблен в красавицу по имени
Мерседес, но, к несчастью, красавица, со своей стороны, по-видимому,
влюблена в помощника капитана "Фараона", а так как "Фараон" сегодня во-
ротился в порт, то... понимаешь?
- Нет, не понимаю, - отвечал Данглар.
- Бедняга Фернан получил отставку, - продолжал Кадрусс.
- Ну, так что ж? - сказал Фернан, подняв голову и поглядывая на Кад-
русса как человек, ищущий, на ком бы выместить досаду. - Мерседес ни от
кого не зависит, не так ли? И вольна любить, кого ей угодно.
- Если ты так на это смотришь, тогда другое дело! - сказал Кадрусс. -
Я-то думал, что ты каталанец; а мне рассказывали, что каталанцы не из
тех людей, у которых можно отбивать возлюбленных; при этом даже прибав-
ляли, что Фернан особенно страшен в своей мести.
Фернан презрительно улыбнулся.
- Влюбленный никогда не страшен, - сказал он.
- Бедняга! - подхватил Данглар, притворяясь, что жалеет его от всего
сердца. - Что ж делать? Он не ожидал, что Дантес воротится так скоро. Он
думал, что Дантес, быть может, умер, изменил, - как знать? Такие удары
тем более тяжелы, что приходят всегда неожиданно.
- Как бы там ни было, - сказал Кадрусс, который все время пил и на
которого хмельное мальгское вино начинало действовать, - как бы там ни
было, благополучное возвращение Дантеса досаждает не одному Фернану:
верно, Данглар?
- Верно, и я готов поручиться, что это кончится для него плохо.
- Тем не менее, - продолжал Кадрусс, наливая Фернану и наполняя в
восьмой или десятый раз свой собственный стакан, между тем как Данглар
едва пригубил свое вино, - тем не менее он женится на красавице Мерсе-
дес; по крайней мере он для этого воротился.
Все это время Данглар проницательным взором смотрел на Фернана и ви-
дел, что слова Кадрусса падают ему на сердце, как расплавленный свинец.
- А когда свадьба? - спросил Данглар.
- О! До свадьбы еще дело не дошло! - прошептал Фернан.
- Да, но дойдет, - сказал Кадрусс. - Это так же верно, как то, что
Дантес будет капитаном "Фараона". Не правда ли, Данглар?
Данглар вздрогнул при этом неожиданном выпаде, повернулся к Кадруссу
и пристально посмотрел на него, чтобы узнать, с умыслом ли были сказаны
эти слова, но он не прочел ничего, кроме зависти на этом лице, уже пог-
лупевшем от опьянения.
- Итак, - сказал он, наполняя стаканы, - выпьем за капитана Эдмона
Дантеса, супруга прелестной каталанки!
Кадрусс отяжелевшею рукою поднес стакан к губам и одним духом осушил
его. Фернан схватил свой стакан и разбил вдребезги.
- Стойте! - сказал Кадрусс. - Что там такое на пригорке, по дороге из
Каталан? Взгляни-ка, Фернан, у тебя глаза получше. У меня уже двоится в
глазах. Ты знаешь, вино - предатель. Точно двое влюбленных идут рядышком
рука об руку. Ах, боже ты мой! Они не подозревают, что мы их видим, и
целуются!
Данглар следил за каждым движением Фернана, лицо которого приметно
искажалось.
- Знаете вы их, Фернан? - спросил он.
- Да, - отвечал он глухим голосом, - это Эдмон и Мерседес.
- А! Вот оно что! - сказал Кадрусс. - А я и не узнал их. Эй, Дантес!
Эй, красавица! Подите-ка сюда и скажите нам, скоро ли свадьба. Фернан
такой упрямец, не хочет нам сказать.
- Да замолчишь ли ты? - прервал его Данглар, делая вид, будто оста-
навливает Кадрусса, который с упрямством пьяницы высовывался из беседки.
- Держись крепче на ногах и оставь влюбленных в покое. Бери пример с
Фернана: он по крайней мере благоразумен.
Быть может, Фернан, выведенный из себя, подстрекаемый Дангларом, как
бык на арене, не удержался бы, ибо он уже встал и, казалось, вот-вот ки-
нется на соперника, но Мерседес, веселая и непринужденная, подняла пре-
лестную головку и окинула всех светлым взором. Од вспомнил ее угрозу -
умереть, если умрет Эдмон, - и бессильно опустился на стул.
Данглар посмотрел на своих собеседников - на отупевшего от вина и на
сраженного любовью.
- От этих дураков я ничего не добьюсь, - прошептал он, - боюсь, что я
имею дело с пьяницей и с трусом. Вот завистник, который наливается ви-
ном, между тем как ему следовало бы упиваться желчью; вот болван, у ко-
торого из-под носа похищают возлюбленную и который только и знает, что
плачет и жалуется, как ребенок. А между тем у него пылающие глаза, как у
испанцев, сицилийцев и калабрийцев, которые так искусно мстят за себя; у
него такие кулаки, что размозжат голову быку вернее всякого обуха. Поло-
жительно, счастье улыбается Эдмону; он женится на красавице, будет капи-
танам и посмеется над нами, разве только... - мрачная улыбка искривила
губы Данглара, - разве только я тут вмешаюсь.
- Эй! - продолжал кричать Кадрусс, привстав в опершись кулаком о
стол. - Эй, Эдмон! Не видишь ты, что ли, друзей, или уж так загордился,
что не хочешь и говорить с ними?
- Нет, дорогой Кадрусс, - отвечал Дантес, - я совсем не горд, я
счастлив, а счастье, очевидно, ослепляет ее больше, чем гордость.
- Дело! - сказал Кадрусс. - Вот это объяснение! Здравствуйте, госпожа
Дантес!
Мерседес чинно поклонилась.
- Меня так еще не зовут, - сказала она. - У нас считается, что можно
накликать беду, если называть девушку по имени ее жениха, когда этот же-
них еще не стал ей мужем; поэтому называйте меня Мерседес, прошу вас.
- Сосед Кадрусс не так уж виноват, - сказал Дантес, - он не намного
ошибся!
- Так, значит, свадьба будет скоро? - спросил Данглар, раскланиваясь
с молодою парою.
- Как можно скорее. Сегодня сговор у моего отца, а завтра или после-
завтра, никак не позже, обед в честь помолвки здесь, в "Резерве". Наде-
юсь, будут все друзья: это значит, что вы приглашены, господин Данглар;
это значит, что и тебя ждут, Кадрусс.
- А Фернан? - спросил Кадрусс, смеясь пьяным смехом. - Фернан тоже
будет?
- Брат моей жены - мой брат, - сказал Эдмон, - и мы, Мерседес и я,
