Дантес улыбнулся.
- Вот оно что! - продолжал арматор. - Теперь я понимаю, почему она
три раза приходила справляться, скоро ли прибудет "Фараон". Черт возьми,
Эдмон, вы счастливец, подружка хоть куда!
- Она мне не подружка, - серьезно сказал моряк, - она моя невеста.
- Иногда это одно и то же, - засмеялся арматор.
- Не для нас, - отвечал Дантес.
- Хорошо, Эдмон, я вас не удерживаю. Вы так хорошо устроили мои дела,
что я должен дать вам время на устройство ваших. Не нужно ли вам денег?
- Нет, не нужно. У меня осталось все жалованье, полученное за время
плавания, то есть почти за три месяца.
- Вы аккуратный человек, Эдмон.
- Не забудьте, господин Моррель, что мой отец беден.
- Да, да, я знаю, что вы хороший сын. Ступайте к отцу. У меня тоже
есть сын, и я бы очень рассердился на того, кто после трехмесячной раз-
луки помешал бы ему повидаться со мной.
- Так вы разрешите? - сказал молодой человек, кланяясь.
- Идите, если вам больше нечего мне сказать.
- Больше нечего.
- Капитан Леклер, умирая, не давал вам письма ко мне?
- Он не мог писать; но ваш вопрос напомнил мне, что я должен буду
попроситься у вас в двухнедельный отпуск.
- Для свадьбы?
- И для свадьбы и для поездки в Париж.
- Пожалуйста. Мы будем разгружаться недель шесть и выйдем в море не
раньше как месяца через три. Но через три месяца вы должны быть здесь, -
продолжал арматор, хлопая молодого моряка по плечу. - "Фараон" не может
идти в плавание без своего капитана.
- Без своего капитана! - вскричал Дантес, и глаза его радостно заб-
лестели. - Говорите осторожнее, господин Моррель, потому что вы сейчас
ответили на самые тайные надежды моей души. Вы хотите назначить меня ка-
питаном "Фараона"?
- Будь я один, дорогой мой, я бы протянул вам руку и сказал: "Готово
дело!" Но у меня есть компаньон, а вы знаете итальянскую пословицу: "Chi
ha compagno ha padrone" [1]. Но половина дела сделана, потому что из
двух голосов один уже принадлежит вам. А добыть для вас второй - предос-
тавьте мне.
- О господин Моррель! - вскричал юноша со слезами на глазах, сжимая
ему руки, - благодарю вас от имени отца и Мерседес.
- Ладно, ладно, Эдмон, есть же для честных людей бог на небе, черт
возьми! Повидайтесь с отцом, повидайтесь с Мерседес, а потом приходите
ко мне.
- Вы не хотите, чтобы я отвез вас на берег?
- Нет, благодарю. Я останусь здесь и просмотрю счета с Дангларом. Вы
были довольны им во время плавания?
- И доволен и нет. Как товарищем - нет. Мне кажется, он меня невзлю-
бил с тех пор, как однажды, повздорив с ним, я имел глупость предложить
ему остановиться минут на десять у острова Монте-Кристо, чтобы разрешить
наш спор; конечно, мне не следовало этого говорить, в он очень умно сде-
лал, что отказался. Как о бухгалтере о нем ничего нельзя сказать дурного
и вы, вероятно, будете дон вольны им.
- Но скажите, Дантес, - спросил арматор, - если бы вы были капитаном
"Фараона", вы бы по собственной воле оставили у себя Данглара?
- Буду ли я капитаном или помощником, господин Моррель, я всегда буду
относиться с полным уважением к уем лицам, которые пользуются доверием
моих хозяев.
- Правильно, Дантес. Вы во всех отношениях славный малый. А теперь
ступайте; я вижу, вы как на иголках.
- Так я в отпуску?
- Ступайте, говорят вам.
- Вы мне позволите взять вашу лодку?
- Возьмите.
- До свидания, господин Моррель. Тысячу раз благодарю вас.
- До свидания, Эдмон. Желаю удачи!
Молодой моряк спрыгнул в лодку, сел у руля и велел грести к улице
Каннебьер. Два матроса налегли на весла, в лодка понеслась так быстро,
как только позволяло множество других лодок, которые загромождали узкий
проход, ведущий, между двумя рядами кораблей, от входа в порт к Орлеанс-
кой набережной.
Арматор с улыбкой следил за ним до самого берега, видел, как он вып-
рыгнул на мостовую и исчез в пестрой толпе, наполняющей с пяти часов ут-
ра до девяти часов вечера знаменитую улицу Каннебьер, которой современ-
ные фокейцы так гордятся, что говорят самым серьезным образом, с своим
характерным акцентом: "Будь в Париже улица Каннебьер, Париж был бы ма-
леньким Марселем".
Оглянувшись, арматор увидел за своей спиной Данглара, который, каза-
лось, ожидал его приказаний, а на самом деле, как и он, провожал взгля-
дом молодого моряка. Но была огромная разница в выражении этих двух
взглядов, следивших за одним и тем же человеком.
II. ОТЕЦ И СЫН
Пока Данглар, вдохновляемый ненавистью, старается Чернить своего то-
варища в глазах арматора, последуем за Дантесом, который, пройдя всю
улицу Каннебьер, миновал улицу Ноайль, вошел в небольшой дом по левой
стороне Мельянских аллей, быстро поднялся по темной лестнице на пятый
этаж и, держась одной рукой за перила, а Другую прижимая к сильно бьюще-
муся сердцу, остановился перед полуотворенной дверью, через которую мож-
но было видеть всю каморку.
В этой каморке жил его отец.
Известие о прибытии "Фараона" не дошло еще до старика, который, взоб-
равшись на стул, дрожащей рукой поправлял настурции и ломоносы, обвивав-
шие его окошко. Вдруг кто-то обхватил его сзади, и он услышал знакомый
голос:
- Отец!
Старик вскрикнул и обернулся. Увидав сына, он бросился в его объятия,
весь бледный и дрожащий.
- Что с тобой, отец? - спросил юноша с беспокойством. - Ты болен?
- Нет, нет, милый Эдмон, сын мой, дитя мое, нет! Но я не ждал тебя...
Ты застал меня врасплох... это от радости. Боже мой! Мне кажется, что я
умру?
- Успокойся, отец, это же я. Все говорят, что радость не может повре-
дить, вот почему я так прямо и вошел к тебе. Улыбнись, не смотри на меня
безумными глазами. Я вернулся домой, и все будет хорошо.
- Тем лучше, дитя мое, - отвечал старик, - но как же все будет хоро-
шо? Разве мы больше не расстанемся? Расскажи же мне о твоем счастье!
- Да простит мне господь, что я радуюсь счастью, построенному на горе
целой семьи, но, видит бог, я не желал этого счастья. Оно пришло само
собой, и у меня нет сил печалиться. Капитан Леклер скончался, и весьма
вероятно, что благодаря покровительству Морреля я получу его место. По-
нимаете, отец? В двадцать лет я буду капитаном! Сто луидоров жалованья и
доля в прибылях! Разве мог я, бедный матрос, ожидать этого?
- Да, сын мой, ты прав, - сказал старик, - это большое счастье.
- И я хочу, чтобы на первые же деньги вы завели себе домик с садом
для ваших ломоносов, настурций и жимолости... Но что с тобой, отец? Тебе
дурно?
- Ничего, ничего... сейчас пройдет!
Силы изменили старику, и он откинулся назад.
- Сейчас, отец! Выпей стакан вина, это тебя подкрепит. Где у тебя ви-
но?
- Нет, спасибо, не ищи, не надо, - сказал старик, стараясь удержать
сына.
- Как не надо!.. Скажите, где вино?
Он начал шарить в шкафу.
- Не ищи... - сказал старик. - Вина нет...
- Как нет? - вскричал Дантес. Он с испугом глядел то на впалые блед-
ные щеки старика, то на пустые полки. - Как нет вина? Вам не хватило де-
нег, отец?
- У меня всего вдоволь, раз ты со мною, - отвечал старик.
- Однако же, - прошептал Дантес, отирая пот с лица, - я вам оставил
двести франков назад тому три месяца, когда уезжал.
- Да, да, Эдмон, но ты, уезжая, забыл вернуть должок соседу Кадруссу;
он мне об этом напомнил и сказал, что если я не заплачу за тебя, то он
пойдет к господину Моррелю. Я боялся, что это повредит тебе...
- И что же?
- Я и заплатил.
- Но ведь я был должен Кадруссу сто сорок франков! - вскричал Дантес.
- Да, - пролепетал старик.
- И вы их заплатили из двухсот франков, которые я вам оставил?
Старик кивнул головой.
- И жили целых три месяца на шестьдесят франков?
- Много ли мне надо, - отвечал старик.
- Господи! - простонал Эдмон, бросаясь на колени перед отцом.
- Что с тобой?
- Никогда себе этого не прощу.
- Брось, - сказал старик с улыбкой, - ты вернулся, и все забыто. Ведь
теперь все хорошо.
- Да, я вернулся, - сказал юноша, - вернулся с наилучшими надеждами и
с кое-какими деньгами... Вот, отец, берите, берите и сейчас же пошлите
купить что-нибудь.
И он высыпал на стол дюжину золотых, пять или шесть пятифранковых мо-
нет и мелочь.
Лицо старого Дантеса просияло.
- Чье это? - спросил он.
- Да мое... твое наше! Бери, накупи провизии, не жалей денег, завтра
я еще принесу.
- Постой, постой, - сказал старик улыбаясь. - С твоего позволения я
буду тратить деньги потихоньку; если я сразу много накуплю, то еще, по-
жалуй, люди подумают, что мне пришлось для этого ждать твоего возвраще-
ния.
- Делай, как тебе угодно, но прежде всего найми служанку. Я не хочу,
чтобы ты жил один. У меня в трюме припрятан контрабандный кофе и чудес-
ный табак; завтра же ты их получишь. Тише! Кто-то идет.
- Это, должно быть, Кадрусс. Узнал о твоем приезде и идет поздравить
тебя с счастливым возвращением.
- Вот еще уста, которые говорят одно, между тем как сердце думает
другое, - прошептал Эдмон. - Но все равно, он наш сосед и оказал нам
когда-то услугу! Примем его ласково.
Не успел Эдмон договорить, как в дверях показалась черная бородатая
голова Кадрусса. Это был человек лет двадцати пяти-шести; в руках он
держал кусок сукна, который он согласно своему ремеслу портного намере-
вался превратить в одежду.
- А! Приехал, Эдмон! - сказал он с сильным марсельским акцентом, ши-
роко улыбаясь, так что видны были все его зубы, белые, как слоновая
кость.
- Как видите, сосед Кадрусс, я к вашим услугам, если вам угодно, -
отвечал Дантес, с трудом скрывая холодность под любезным тоном.
- Покорно благодарю. К счастью, мне ничего не нужно, и даже иной раз
другие во мне нуждаются. (Дантес вздрогнул.) Я не про тебя говорю, Эд-
мон. Я дал тебе денег взаймы, ты мне их отдал; так водится между добрыми
соседями, и мы в расчете.
- Никогда не бываешь в расчете с теми, кто нам помог, - сказал Дан-
тес. - Когда денежный долг возвращен, остается долг благодарности.
- К чему говорить об этом? Что было, то прошло. Поговорим лучше о
твоем счастливом возвращении. Я пошел в порт поискать коричневого сукна
и встретил своего приятеля Данглара.
"Как, ты в Марселе?" - говорю ему.
"Да, как видишь".
"А я думал, ты в Смирне".
"Мог бы быть и там, потому что прямо оттуда".
"А где же наш Эдмон?"
"Да, верно, у отца", - отвечал мне Данглар. Вот я к пришел, - продол-
жал Кадрусс, - чтобы приветствовать Друга.
- Славный Кадрусс, как он нас любит! - сказал старик.
- Разумеется, люблю и притом еще уважаю, потому что честные люди ред-
ки... Но ты никак разбогател, приятель? - продолжал портной, искоса
взглянув на кучку золота и серебра, выложенную на стол Дантесом.
Юноша заметил искру жадности, блеснувшую в черных глазах соседа.
- Это не мои деньги, - отвечал он небрежно - Я сказал отцу, что боял-
ся найти его в нужде, а он, чтобы успокоить меня, высыпал на стол все,
что было у него в кошельке. Спрячьте деньги, отец, если только соседу
они не нужны.
- Нет, друг мой, - сказал Кадрусс, - мне ничего не нужно; слава богу,
ремесло мастера кормит. Береги денежки, лишних никогда не бывает. При
всем том я тебе благодарен за твое предложение не меньше, чем если бы я
им воспользовался.
- Я предложил от сердца, - сказал Дантес.
- Не сомневаюсь. Итак, ты в большой дружбе с Моррелем, хитрец ты эта-
кий?
- Господин Моррель всегда был очень добр ко мне, - отвечал Дантес.
- В таком случае ты напрасно отказался от обеда.
- Как отказался от обеда? - спросил старый Дантес. - Разве он звал
тебя обедать?
- Да, отец, - отвечал Дантес и улыбнулся, заметив, как поразила ста-
рика необычайная честь, оказанная его сыну.
- А почему же ты отказался, сын? - спросил старик.
