побрал!.. Л-дадно!
- Состою. Сам с собой человек состоит в родстве? Состоит.
Так вот, я состою. Как звали вашего покойника?
- Позвольте... - незнакомец помешкал, затем достал из
папки с "молнией" бумагу и зачитал. - Петров Вадим Сергеевич.
- Все верно, - Петров удовлетворенно кивнул. - Это я и
есть. Заходите, будем разбираться.
- То есть как, простите, "я и есть"? Вы - Петров Вадим
Сергеевич?
- Я Петров Вадим Сергеевич.
- Так вы умерли, или нет? То есть, кто, собственно, умер?
- Никто не умер, - оказал Петров раздраженно. - Вернее,
кто-нибудь может быть и умер, но это был не я.
И увидев, что оппонент совершенно сбит с толку, а тип с
плоскогубцами и отверткой в руках ухмыляется все ехидней,
закричал:
- Произошла ошибка, неужели непонятно. Умер кто-то другой!
- Не кричите на меня! - в свою очередь закричал
незнакомец с папкой.
- Я не виноват, что умер он, а не вы!
- Хорошо, - сказал Петров, успокаиваясь. - Но теперь-то
все прояснилось?
- Нет, не прояснилось! Чем вы докажете, что вы Петров?
Предъявите документы!.. Впрочем, - он сбавил тон, - я не
милиция и не имею права на проверку ваших документов. Сейчас
явится участковый - пусть сам проверяет. Он в магазин
заскочил... Да вон он, стучит по лестнице!
Действительно, по лестнице кто-то поднимался, а услышав
шум наверху, ускорил шаг. Участковый последний пролет бежал,
задрав голову вверх и вертя ей из стороны в сторону.
- Что за шум в правовом государстве? - поинтересовался
он, ступив на площадку. - Чьи права нарушаем?
И улыбнулся во весь рот.
- Да вот, гражданин утверждает, что он и есть покойный
Петров.
- Что, вот так прямо и утверждает?
- Ничего подобного, - заявил Петров. - То, что я есть
покойный Петров, я не утверждаю. Я утверждаю, что я: "а"
- Петров, "б" - живой и здоровый, и "в" - являюсь
владельцем этой квартиры, а точнее, ее ответственным
квартиросъемщиком.
- Так у вас все отлично! - сказал участковый, лицо
которого показалось Петрову знакомаым.
Это был молодой милиционер в звании лейтенанта,
улыбчивый, дружелюбный и веселый,
- Нужно проверить у него документы, - упрямо сказал
ответственный папковладелец.
- Нужно - проверим, - покладисто согласился лейтенант. -
Документы у товарища Петрова имеются?
- Имеются, - заверил Петров.
- Тогда вообще проблем нет. Бери, да проверяй - правильно
я говорю?
- Заходите в квартиру - там и проверим, - Петров сделал
широкий жест.
- А зачем пол топтать? Несите паспорт, пять минут - и
дело в шляпе.
Петров сбегал, то есть пропрыгал в комнату, достал из
куртки паспорт и, вернувшись, протянул лейтенанту.
- Та-ак, - произнес тот, открывая корочку. - Паспорт?
Паспорт: Петров Вадим Сергеевич? Так у вас сказано? -
обратился он к "ответственному".
Тот кивнул, заглядывая в паспорт сбоку.
- Сличаем физиономию с отпечатками пальцев, - продолжал
лейтенант. - Соответствуют? Соответствуют. Все в порядке.
И он уже было протянул паспорт Петрову, но задержал его в
руке, снова полистал и, найдя штамп прописки, принялся его
изучать. Потом он мельком взглянул на Петрова, снова открыл
фотографию и, пожав плечами, спросил:
- Квартира ваша?
- Моя, - сказал Петров. - А в чем дело?
- Прописка не та. Тут какая-то Колосниковая восемь дробь
тридцать три...А?
- Где Колосниковая? - Петров выхватил паспорт и уставился
на сиреневый штамп.
Да, прописка была не та. Петров перелистнул страницы,
глянул на фотографию и похолодел. С фотографии на него
смотрел двойник. Это был не его паспорт. Судя по всему, они
обменялись паспортами в милиции, где платили штраф.
" Так вот почему все решили, что я умер, - мелькнула в
голове у Петрова. - У него же оказался мой паспорт и моя
прописка. А у меня... И теперь... Что же теперь делать-то?!"
- Мужики, - пробормотал он растерянно. - Это не мой
паспорт:
- Как не твой, - сказал лейтенант, - фамилия твоя,
фотография твоя, а паспорт - дяди лысого?
"А фотография - это же он! Боже мой... Почему лейтенант
решил?.. Неужели мы так похожи?!
Лейтенант смотрел то на Петрова, то на паспорт, а потом
вдруг обеспокоено завертел головой, как бы ища поддержки. Но
не найдя ее, решительно потянул паспорт на себя.
- Так, - сказал он, как бы ставя точку, но тут же
превратил ее в многоточие, добавив, - так-так-так... Вы
начальник жэка?
Мужчина с папкой кивнул.
- Вы подтверждаете, что здесь проживает Петров Вадим
Сергеевич?
- Обязательно подтверждаю.
- У вас, как я понял, есть сведения, что он умер?
- Мы получили официальное извещение из паспортного стола.
- Ага! - торжествующе воскликнул лейтенант. -
Следовательно, у них имеется документ, где указано место
жительства... Все, концерт окончен. Вас, гражданин Петров, я
прошу проследовать со мной в.., то есть просто проследовать.
- Я не могу проследовать с вами.
- Почему? - изумился лейтенант.
- Потому что. - сказал Петров медленно наливаясь
бешенством.
- В чем дело, гражданин?!
- Я болен! У меня опухла нога, и я третий день сижу дома.
- А у вас есть свидетели? - вдруг вмешался начальник с
папкой. - Кто может подтвердить, что вы здесь живете?
- Пушкин Александр Сергеевич и Лермонтов Михаил Юрьевич,
- сказал Петров с издевкой.
- Какой Пушкин?
- Оба стоят у меня на полке. Позвать?
- Вы, гражданин, поаккуратней. Я ведь не просто так. а
официальное лицо. Вы не имеете права!
- А вы имеете право вламываться в чужую квартиру? -
огрызнулся Петров и встретился глазами с лейтенантом. Тот
смотрел на него с интересом и улыбался.
И петров его узнал - это был Виктор. Ну, конечно, это был
он! Удивительно, как Петров мог не заметить этого сразу.
- А какое вы имеете право находиться в квартире, где вы
не прописаны?! - взвизгнул начальник.
- А какое вы имеете право находиться возле дверей
квартиры, в которой вы не прописаны? - парировал Петров.
- Отойдите на три метра!
- Брек! - сказал лейтенант и подмигнул Петрову. - Сейчас
все расходимся по своим рабочим местам до полного взаимного
удовлетворения всех претензий. А вас, гражданин Петров,
прошу оставаться на своих местах, в том смысле, чтобы не
исчезать. Если ушиб - кладите лед, растяжение - парьте. Все.
- Мне завтра на работу, - буркнул Петров.
- Где вы работаете? Телефон есть? Петров сказал -
лейтенант записал.
- Так что, значит, дверь ломать не надо? -
поинтересовался сбоку слесарь. - Может, не ту хотели, так
давайте быстрее разбирайтесь. А то у меня еще три
посещения...
- Можете посещать - вы нам больше не понадобитесь, -
лейтенант повернулся к начальнику ЖЭКа. - А мы с вами сейчас
проедем в контору и уточним кое-какие сведения... Подождите
минуточку, я только выпишу себе паспортные данные.
Он взял у Петрова паспорт, аккуратно переписал серию,
номер, прописку, "не женат", "детей нет", "особых отметок
нет" и так далее. Потом отдал паоаорт и еще раз подмигнул.
Затем улыбнулся, козырнул, и взяв начальника ЖЭКа под руку,
увлек его вниз по лестнице. Начальник слабо сопротивлялся,
доказывая на ходу, что без прописки жить нельзя, на что
лейтенант отвечал бодро: "конечно нельзя ни в коем случае,
но ведь люди этого понять не хотят, а мы обязаны защитить их
интересы" и "разберемся!".
Петров же стоял в дверном проеме и слушал затухающий
диалог. Он уже не знал, что и дуваать. Этот лейтенант...
Неужели это Виктор? А тогда как же электротехнический?.. Или
на полставки участковым подрабатывает? Х-ха, на полставки
лейтенантом!.. Может, родственник? Или тоже двойник?.. И что
теперь делать?
Наконец Петров плюнул, закрыл дверь и пошел пить чай. С
этого момента и до самого вечера его никто не беспокоил.
После обеда Петров действительно решил парить ногу, что и
проделывал в течении полутора часов. Паренье подействовало
великолепно, и к вечеру он уже ходил совершенно свободно.
Людочка явилась как обычно в семь и опять с авоськой,
набитой всякой снедью. Петров открыл ей дверь, и она,
проникнув в кухню, тут же на него накинулась, обвиняя в
пренебрежении собственным здоровьем и стремлении пустить все
ее труды насмарку. О каких трудах шла речь, Петров не понял,
поэтому он просто сгреб Людочку в охапку, отнес в кресло и
пал на одно колено:
- Ты знаешь, - сказал он ей, - я окончательно решил
покончить с холостой жизнью, но мне необходим совет, - как и
о кем это удобнее всего сделать.
Людочка фыркнула и заявила, что брак - дело хлопотное,
тут надо быть, как минимум, живым, а он, Петров, в глазах
широкой общественности - покойник. И рассказала, что на
работе все его вспоминают, жалеют, а некоторые даже
предлагают сброситься и устроить поминки.
- Что-о?! - возмутился Петров. - Ну уж это - шалишь.
Похороны еще куда ни шло, а поминки - не-ет! Я на это пойти
не могу!
- Да тебя, собственно, никто и не приглашает...
- Что значит, не приглашает? Кто виновник торжества?..
Все, завтра я иду на работу, а вот после работы мы идем
подавать заявление. И все! И никаких разговоров! - добавил
Петров, увидев протестующий жест Людочки.
Вечер прошел совершенно блестяще. По телевизору показали
американский детектив в отечественной постановке, а после
"Времени" был объявлен концерт авторской песни. Петров слабо
разбирался в закатах и рассветах, вершинах елей и снежных
вершинах, поэтому он, в основном, наблюдал за Людочкой. А
вот последняя уселась против "голубого экрана" и уже больше
ни на что не реагировала. Глаза ее блестели необычайно.
Хотя... Возможно, Петрову это только казалось: в плумраке
комнаты неземным светом мерцал экран телевизора, отражаясь в
глазах Людочки, отчего, быть может, и они светились неземным
светом...
-----
События следующего дня были столь фантасмагоричны и
развивались столь стремительно, что в полной и всеобъемлющей
мере описаны быть не могут. Поэтому здесь требуется
некоторое отступление, дабы читатель мог перевести дух,
собраться с мыслями и должным образом подготовиться к их
восприятию.
Попытаемся уяснить ceбe диспозицию. Она непроста. Дело,
конечно не в Людочке и не во всех этих привходящих слесарях.
Читателю необходимо ответить себе на вопрос: возможно ли,
чтобы описываемые события происходили в действительности, то
есть в реальной жизни, или это чистые фантазии автора,
лежащие целиком и полностью на его совести. Вопрос, таким
образом, упирается в совесть автора, но автор уверяет...
М-мда... Это, в конце концов, обидно!
Хорошо, заедем с другой стороны. До сих пор в нашем
повествовании никаких чудес не происходило. Вероятно, нет
никаких оснований утверждать, что они возможны и в
дальнейшем. И автор, в принципе, придерживался этой тактики
до последней возможности. Он старался изо всех сил не выйти
за рамки реальвности! Он... Но события этого дня - тут уже
просто ничего нельзя поделать! Впрочем, судите сама...
Утром, плотно позавтракав, Петров благополучно спустился
по лестнице, сопровождаемый своей будущей супругой.
Настроение у него было великолепное, и Людочка как нельзя
более этому настроению соответствовала. Дождь кончился, а
день только еще начинался, обещая быть также великолепным,
по крайней мере, в отношении погоды. На лице Петрова играла
легкая ироничная усмешка, и внутренне он был готов сражаться
со всеми Кожемякиными в радиусе десяти километров. Такой
Петров не мог быть побежден. Он мог умереть, пасть смертью
храбрых в неравном бою, но отступить - никогда! То есть,
