Зыркнув на него, те подхватили молодого парня под руки и потащили к
выходу. Сиплый быстро вскочил с полу и бросился вслед за ними.
- Ты что, Савелий? - нахмурился Кошка.
- Надоели они все! - выдохнул он. - Днями и ночами не вылезал, бы с
промки... Покалечат парня-то... - сказал он неожиданно, но каким-то без-
различно бесцветным голосом.
- Да плюнь ты на него: видно, давно нарывался сам... Так что, будем
чифирить или варить не хочешь?..
- Как это не хочу?.. Конечно, хочу! - Савелий вытащил из тумбочки
пол-литровую банту, достал из потайного места кипятильник и пошел в умы-
валку, где стояли розетки. Неожиданно ему навстречу оттуда повалили зе-
ки.
- Что, свет вырубили? - спросил он одного..
- Да нет, Бешен... - замялся тот. - Но ты лучше не ходи туда...
- Что? - нахмурился Савелий, однако того уже и след простыл.
Савелий пожал плечами и двинулся вперед. Не дойдя до дверей умывал-
ки, он услышал шум и приглушенные стоны и сразу догадался, что там про-
исходит разборка с тем молодым парнем но то, что ему довелось увидеть,
даже близко не приближалось к его догадкам...
Трое приятелей Сиплого крепко держали молодого парня, лицо которого
было залито кровью, а Сиплый, видно, совершенно потерял контроль над со-
бой: остервенело бил его ногами и кулаками куда ни попадя. Парень поте-
рял сознание и обмяк в руках державших.
- Может, хватит с него, Сиплый? - неуверенно проговорил один из дер-
жавших - здоровенный бугай лет тридцатое добродушным лицом.
- Что, жалко подлюку стало? - зло бросил Сиплый. - А Малыша тебе Не
жалко, которого он уряднику сдал? Не жалко, что он теперь в шестиместке
парится? - Было заметно, что Сиплый сам себя заводит. - Нет! Этот козел
должен стать петушком! Пусть кукарекает, а не стучит!
Он подал знак державшим парня приятелям, и те быстро повернули без-
вольное тело парня задом к Сиплому, который тут же сорвал с него брюки.
- А вы сомневались! - довольно рассмеялся Сиплый. - Смотрите, какая
попочка! - Он похлопал по розовым ягодицам, затем нежно погладил их,
плотоядно улыбаясь. Его руки стали нервно подрагивать, глаза налились
страстным возбуждением. - Ух ты, мой петушочек... Сейчас в твою попочку
войдет твой дружочек... - Он уже тяжело дышал: было видно, что сейчас
его хоть убей, но он не откажется от задуманного. - Сейчас, сейчас заго-
ню тебе кожаный шприц под кожу... Будет немного больно - он у меня с ша-
рами, - но ты терпи...
Он расстегнул брюки и вытащил наружу свой член, который был уже в
состоянии боевой готовности. Достаточно больших размеров, он был очень
уродлив: весь покрыт буграми от шаров, с наколкой "везде пролезу". Сип-
лый наклонился, плюнул парню в задницу, затем раздвинул ягодицы и с си-
лой вогнал в него свой член. Парень дернулся, закричал от боли, приходя
в сознание.
- Что ты делаешь, сволочь?! Сука позорная!.. Ты же не жилец больше
на этом свете!.. - Он начал извиваться всем телом, пытаясь вырваться, но
держали его крепко. На пол потекла кровь.
- Чо вы смотрите? - взревел вдруг Сиплый. - Чижик, сунь ему в рот!
Может, ему понравится... - Он заржал, довольный своей шуткой, продолжая
качать, словно поршнем, своим членом.
Чижик, державший парня за плечи, возбужденный происходящим, быстро
обнажил свой член, обхватил парня руками за уши и сунул ему в рот. Тот
попытался Сжать челюсти, но тут получил такие удары по бокам и голове,
что моментально обмяк и уже ничего не соображал...
- А что, ты прав, Сиплый, очень профессионально чмокает, - осклабил-
ся Чижик, входя во все больший экстаз... Неожиданно заметил стоящего у
входа Савелия, который то ли оцепенел от происходящего, то ли ему было
настолько безразлично, что он просто ожидал, когда закончится этот бар-
дак и ему можно будет спокойно сварить чифир...
- А, Бешеный! - хрипло выдавил Чижик - очень хоо-рошо... - громко
добавил он, дернулся пару раз и брезгливо кивнул на парня. - Может, и ты
ему навалишь на зуб? А, Бешеный?
Савелий хмуро взглянул на него, потом на Сиплого, выкрикивающего в
экстазе:
- Хорошо, бля, буду, хорошо!.. А-а-а... Обхватив за бедра парня так,
что ободрал кожу ногтями. Сиплый с силой вогнал член до конца... Парень
вновь застонал. Сиплый выдернул из него обмякшую плоть, обтер о рубашку
парня его кровь, заправил в брюки и бросил тому, кто предлагал остано-
вить избиение:
- Ну что, теперь твоя очередь, Кучерявый! А может, действительно ты,
Бешеный? А?
- Я свой член не на помойке нашел! - хмуро обрезал Савелий, подошел
к полке, поставил банку с водой и воткнул кипятильник.
- Мне что-то тоже расхотелось... - неуверенно протянул Кучерявый, и
они выпустили парня из рук. Он кулем свалился на плиточный пол и не ше-
велился.
- Слушай, Сиплый, ты случайно своей балдой не проткнул печень? -
разгоготался неожиданно Чижик.
- Вишь, не шевелится...
- Ага, я.. - ухмыльнулся Сиплый. - А может, и ты через горло легкие
задел... Ладно, пошли отсюда: мужикам чифир варить надо.
Когда Савелий засыпал чай в кипящую банку, парень очнулся, огляделся
вокруг, заметил Савелия, и в его глазах была такая ненависть, что Саве-
лий подумал. "Это добром не кончится..." Парень медленно встал с пола,
натянул брюки и, пошатываясь, словно пьяный, вышел из умывалки...
Когда Савелий принес чифир, Кошка разглядывал какой-то журнал.
- Тебя только за смертью посылать! - полусердито сказал он.
- Там этого молодого опустили... - неожиданно для себя ответил Саве-
лий.
- Ну и что? Брось ты, сами разберутся... Все тебя спросить хочу: за
что тебя окрестили?
- Быть беде... - не выйдя еще из своих мыслей, сказал Савелий взгля-
нул на Кошку. - Слушай, дружан, за что тебя окрестили? Все забываю спро-
сить. Кошка заливисто заржал на всю секцию.
- Ну, Ты даешь, Савка! - Он стер улыбку, внимательно посмотрел на
Савелия, понял, что тот действительно не слышал его вопроса, махнул ру-
кой. - Ладно... Помнишь, я тебе говорил за второго помощника? Неплохой
человек... - Кошка криво усмехнулся, - этот "неплохой" человек заколебал
меня сноси простотой!.. Повадился ко мне, котяра, сначала ужиком: "Не
можешь ли ты, Кешенька, дать мне косточек для моего песика?" Жалко, что
ли? Раз дал, другой... "У меня праздник завтра, а в магазин не поспеваю,
не дашь ли чего-нибудь вкусненького..." Вот падаль! И пошло, и поехало,
начал приходить как к себе на кухню: то одно возьмет, то другое... А тут
тралим, тралим, и все впустую. Скоро возвращаться, а плана нет... Да еще
шторм... - Он тяжело вздохнул.
- Сам не знаю, как умудрился поскользнуться... Перелом... Слава, бо-
гу, закрытый, - он снова улыбнулся. - Поскользнулся, упал, закрытый пе-
релом. Очнулся - гипс... Меня - в кровать, а температура под сорок, врач
в панику...
- Это Данилыч-то в панику?
- Списался Данилыч - инфаркт... А новый только из института, зеленый
совсем: гангрена, кричит, начинается, резать надо... Я, естественно, ни
в какую! Меня в ближайший порт, на самолет и в Москву... Оказалось вос-
паление легких... Совпало так... Отлежался три месяца, вставать начал на
костылях и в порт, ребят встречать... Смотрю, что-то не так: косятся,
цедят сквозь зубы... Короче, эта мразь, когда я его от кухни отшил,
пригрозив, что доложу капитану, решил воспользоваться моим несчастьем...
Рапорт, ревизия, небольшая недостача, собрание, и главным обличителем
был, как ты думаешь, кто?
- Неужели Касымов?
- Ага, он самый, "неплохой" человека Тут-то я не сдержался: весь
костыль об него обломал... Двести шестая, часть вторая, три года...
Жаль, что костыль легким оказался... А жена? Жена бросила меня... Сразу
после суда... Ладно, банкуй!.. Хочешь, еще кого позови.
- Кривой, - крикнул Савелий, - иди хапни с нами индюхи!..
Когда они уже заканчивали чифирять, в спальную вошел завхоз, поманил
пальцем Лариску и что-то сказал ему. Тот радостно улыбнулся, подскочил к
ярусу, где лежал молодой парень, опущенный в умывалке, подхватил его
постель и перенес в "девичий" угол на свободную кровать.
И вновь Савелий подумал, что это происшествие так просто не кончит-
ся... И на этот раз его интуиция не подвела: наутро Сиплого нашли мерт-
вым в своей постели, а Чижик еще дышал, и его быстро отправили в боль-
ничку, где он спокойно и тихо умер через несколько часов... Их обоих
проткнул насквозь заточенным электродом обиженный паренек и под самое
утро пошел на вахту сдаваться... Его с зоны убрали, провели следствие,
на которое вызывали и Савелия: кто-то доложил, что он был во время наси-
лия в умывалке, однако паренек заявил, что его там не было, а Савелий
молчал и ничего не подписывал и не говорил... И от него постепенно отс-
тали: нужно было делать план, и за него вступился мастер, а потом и на-
чальник цеха...
Снова Зелинский
Хоть и долгая зима в этих местах, но и она начала сдавать свои пози-
ции: в воздухе запахло весной, нет-нет да и зажурчат под ярким солнцем
ручьи, весело переговариваясь на языке природы. То здесь, то там заслы-
шится звонкая капель. Все больше освобождались от снега асфальтовые до-
рожки между жилыми бараками.
Гораздо теплее стало и в жилых секциях, многие даже ходили в майках.
В один из таких дней Савелий решил не оставаться на вторую смену и
немного отдохнуть. Сходил на ужин, прилег перед фильмом на кровать, но
сон так сморил его, что Савелий даже не услышал крика дневального:
- Атас! Менты!
Не разбудила его и начавшаяся суета в бараке. Одни прятали то, что
считали опасным оставлять для глаз администрации, другие соскакивали с
кроватей и быстро поправляли их. Третьи, кто поблатнее, "не суетились",
продолжая нахально лежать в одежде на кроватях.
В дверях появился капитан Зелинский, с ним двое солдат. Появление
замкомроты Зелинского, не "кума" или "режимника" говорило о том, что
этот "шмон" не "по наколке", то есть не по доносу, а "нормальный", по
графику...
Двигаясь по проходу, проверяющие быстро подходили к тумбочке, пере-
ворачивали в ней все, что можно и нельзя, прощупывали одеяло, подушку,
матрац и шли дальше.
В огромный полиэтиленовый, мешок складывали запрещенные с их точки
зрения, вещи, самодельные кипятильники, снова появлявшиеся у зеков едва
ли не сразу же после окончания "шмона". "Дело ментов шмонать, а дело зе-
ков прятать так, чтобы не нашли", - говорили заключенные. Отбирались
фломастеры, тушь, чтобы никто не "накалывался". Можно подумать, что это
могло кого-то остановить: зеки выдумывали всевозможные приспособления и
смеси при желании сделать "наколку" - даже "автоматы для наколки" из ме-
ханических бритв, а как заменитель туши использовали жженую резину, раз-
веденную в обыкновенной воде. Спортивные тапочки и костюмы, чай, всевоз-
можные полоски железа, используемые для нарезания хлеба, - все конфиско-
вывалось, но тщательнее всего "шмонщики" искали деньги...
Капитан Зелинский, не обращая внимания на заключенных, лежавших на
кроватях в одежде, остановился перед спящим Савелием и крикнул:
- Осужденный Говорков, почему спите в одежде? Но Савелий его не слы-
шал.
- Кому спишь?.. - грубо ругнулся солдат-азербайджанец и затряс кро-
вать.
На этот раз Савелий открыл глаза и поглядел на капитана ничего не
соображающим взглядом.
- Встать! - взвизгнул тот, пораженный его наглостью.
- Чего орешь? - бросил Савелий, протирая глаза.
- Что? - Капитан схватил его за руку, намереваясь поднять с кровати,
но не смог даже ее разогнуть.
- Руки! - тихо процедил Савелий и настолько недвусмысленно посмотрел
на него, что тот выпустил его руку и даже сделал шаг назад.
Савелий спокойно встал, сунул шапку в рукав телогрейки, положил ее
