капитан Зелинский вновь заменял заболевшего майора Кирьянова. Процедура
шла заведенным чередом.
Осужденные, устало передвигая ногами, проходили мимо "снимающих"
ровными рядами по пятеркам. Одна бригада сменяла другую.
- Разберитесь! - потребовал Зелинский, которому не понравился поря-
док прохождения одной из бригад.
- 73-я?.. Раз, два, три, четыре и три... Смолил, где остальные? -
грозно спросил старший нарядчик, заглядывая в свою доску.
- Двенадцать во вторую остались! - протягивая ему листок, доложил
бригадир.
- Разнарядку до четырех сдавать нужно! В следующий раз не приму! Яс-
но? - сердито бросил тот.
- Мне-то ясно! Кума долго искали: только что подписал... - оправды-
вался Смолил.
- Меня не колышит твой кум! Не приму, и все!
- Валеулин! - мягко одернул нарядчика начальник режима.
- Что Валеулин? - огрызнулся тот. - Мне же сведения в столовую пода-
вать нужно, чтобы они без ужина не остались!
- Ладно-ладно, можно постараться! - примирительно отозвался капитан.
- Пошла 73-я!
Бригада двинулась к своему бараку, а Зелинский окликнул:
- Смолян! Говорков на промзоне?
- Он иногда и третью прихватывает... Как зверь пашет! В натуре Беше-
ный! - засмеялся он. - Что-то вы зачастили, командир, за дежурного по-
мощника начальника колонии работать...
- У Кирьянова снова приступ, кому-то надо...
- А Говоркова снова в трюм, что ли?
- Почему это? - поморщился Зелинский.
- А зачем еще может понадобиться зек: либо для наказания, либо для
работы! Дважды окунули, может, в третий? - Он хитро уставился на капита-
на из-под козырька "пидорки", похожей на головной убор французских поли-
цейских.
- Ты лучше застегни верхнюю пуговицу, философ! - оборвал его Зелинс-
кий, приказав встать в строй.
Поняв, что его юмор не оценен по достоинству, Смолин быстро застег-
нулся и заспешил вслед за своей бригадой. А Зелинский стоял, сердито
смотрел ему вслед. На душе у него было скверно. Нет, не разговор с бри-
гадиром испортил настроение, дело было совсем в другом. Сегодня утром он
наконец получил на свой запрос ответ из Москвы. Запрос касался Савелия
Говоркова. Спроси сейчас капитана, что заставило его пристальнее всмот-
реться в этого паренька, он бы не смог сказать тачаю. Причин было много:
с одной стороны, спокойное и бесстрашное поведение самого Савелия, с
другой - некоторые разговоры о нем с другими людьми. Отношение админист-
рации было однозначным: опасный осужденный, держаться с ним построже.
После разговора с Федором Федоровичем - тот все-таки добился своего,
уволился и уехал на Украину
- Зелинский решил ознакомиться с делом Савелия. Потратив на него
несколько часов, он ничего не понял с точки зрения убедительности приго-
вора. А ведь у Зелинского был опыт следственной работы. Он читал и пере-
читывал дело и все больше убеждался, что для того, чтобы понять несосто-
ятельность обвинительного заключения и приговора, составленного на осно-
вании выводов следствия, не нужно даже юридического образования. Зелинс-
кий знал, что многие уголовные дела решались одним звонком "сверху", ин-
туиция говорила Зелинскому, что и "дело Говоркова" из таких.
Несколько дней он ходил под впечатлением, пытаясь разобраться в са-
мом себе. По натуре он был человек мягкий, не всегда уверенный в своей
правоте, умеющий сострадать и жалеть людей. Зелинский часто мучался от
того, что порой должен поступать не по совести своей, а по воле, навя-
занной другими.
Он тяжело пережил моральный удар, полученный в Афганистане. Сколько
ни твердил он себе, что эта война справедливая, что она несет братской
стране свободу и независимость, все чаше и чаще возникал вопрос: почему
наши совсем еще молодые парни должны погибать в мирное время, да еще на
чужой золою? Полный крах навязанным ему убеждениям пришел даже не тогда,
когда он столкнулся с продажей оружия, а когда понял, что старший офи-
цер, который занимался этим, - лишь винтик в отработанном механизме
преступной группы, связи которой тянулись в Москву.
Попытавшись намеками выяснить отношение своего непосредственного на-
чальства к происходящему, он мгновенно осознал, какой опасности подвер-
гал себя: его могли просто убить в Афганистане или потом в Москве, куда
был срочно отозван... Напряжение тех лет вылилось в запой.
Вполне возможно, что он так бы и спился, если бы не его жена. Женил-
ся он рано, еще на третьем курсе. Зинаида Сергеевна, так звали его жену,
- красивая, независимая в суждениях, тогда тоже была студенткой. К тому
времени, когда он был уволен в запас, Зинаида Сергеевна, в звании майо-
ра, работала секретарем заместителя министра МВД СССР, в ведении которо-
го находились и исправительно-трудовые учреждения. Конечно же, она была
посвящена в то, что знали далеко не все сотрудники органов МВД.
Зинаида Сергеевна, а Зелинский ничего от нее не скрывал, понимала,
что ему грозит реальная опасность и его нужно спасать. Употребив все
свои связи, она добилась перевода на работу в качестве начальника спец-
части в далекую таежную колонию строгого режима, а для мужа ей удалось
"выбить" место заместителя командира роты, хотя и с потерей его бывшего
звания (из майора он стал капитаном).
Пристальнее присмотреться к делу Савелия Говоркова заставил его раз-
говор с женой. В тот день, придравшись к - строптивому зеку и посадив
его в ШИЗО, Зелинский, взвинченный разговором с Федором Федоровичем,
сорвал свое настроение на жене. И сейчас он вспомнил тот разговор...
- Что с тобой происходит, Саша? - измученно произнесла она. - Что ты
взъелся на парня? Тебе мало тех, кому ты раньше исковеркал жизнь? - Зи-
наида Сергеевна тяжело вздохнула.
- Ты опять за свое? - вспылил он. - Жена называется! Нет чтобы посо-
чувствовать, успокоить...
- Жена, потому и боюсь за тебя... Ведь только я знаю, как мучаешься,
переживаешь... Как кричишь по ночам!.. Господи! Уезжая из Москвы в эту
тьмутаракань, я думала, что здесь, в глуши, ты сможешь забыть и то вре-
мя, и этот проклятый Афганистан! - Она неожиданно всхлипнула.
- Забыть?! - Он даже оторопел, ужаснувшись самой мысли. - Забыть...
- Обхватив голову руками, начал яростно тереть лицо. - Это невозможно!
Не-воз-мож-но... Понимаешь ты, невозможно!!!
Зелинская с жалостью смотрела на мужа, не зная, чем можно помочь
ему, как отвлечь, как вернуть того сильного, бесшабашного Сашу, каким
она его знала. Неожиданно ее взгляд остановился на каком-то деле, лежа-
щем на столе. Как она сразу не подумала об этом? Может, действительно
она зря его пытается отвлечь? Может, лучше попытаться лечить болезнь по
народной мудрости: клин клином? Она быстро встала, открыла железный шкаф
с делами осужденных и начала судорожно искать одно дело среди сотни дру-
гих... Не то... снова не то... Ага, вот оно!
Капитан с недоумением наблюдал за ней и молча ждал, зная, что она
никогда ничего не делает просто так. Немного подумав, Зинаида Сергеевна
медленно подошла к мужу и положила руку на плечо.
- Саша!.. Очень прошу тебя: почитай это дело...
Пожав плечами, он перевел взгляд с ее серьезных глаз на дело, поло-
женное перед ним.
- Говорков?! - удивленно воскликнул он. - Зачем?
- Саша!.. Я очень прошу тебя, почитай это дело... - повторила она
еще раз. - Ты бывший военный прокурор...
- Ну и что?
- Дело в том, что он тоже афганец...
- Афганец? - воскликнул капитан. - Валютчик?!
- Посмотри... Тебе нужно посмотреть это дело! - твердо проговорила
Зинаида Сергеевна, выделив слово "нужно", потом, как бы между прочим,
спросила: - Ты еще не потерял связи со своим приятелем?
- С каким?
- Владимир Петрович, кажется... майор госбезопасности...
- Богомолов? Он уже полковник... - не без зависти вздохнул Зелинский
и потянулся к делу Савелия Говоркова...
Сегодня, получив ответ от своего приятеля, он специально пришел на
съем, чтобы встретить Савелия, поговорить с ним, узнать подробности, ко-
торые мог знать детально он. Прочитав увесистое послание из Москвы, он
разволновался настолько, что не мог дождаться бригады Говоркова. По
странному стечению обстоятельств, полковник Богомолов вплотную занимался
этим делом. Зелинский сразу понял, несмотря на то что его приятель писал
полунамеками, дело Говоркова завязано в каком-то более крупном: госбезо-
пасность не занимается просто уголовными делами. Особенно Зелинского
взволновала небольшая приписка в конце его письма: "Возможно, Саша, мы
скоро с тобой увидимся... Пришло время "покопаться" в твоих прошлых зна-
ниях... И еще подумай - не засиделся ли ты в своей глуши?.."
Чем больше капитан размышлял о деле Савелия, о нем самом, тем больше
приходил к мысли, что судьба предоставляет ему реальный шанс разобраться
в самом себе! Понять, наконец, что он значит! Сохранилось ли в нем хоть
немного того, что он получил от отца! Этот своенравный парень странным
образом заставил его взглянуть на себя как бы со стороны... Сможет ли он
найти в себе силы стать на защиту справедливости? Сможет ли он отстоять
свои нравственные позиции? Зелинский понял, что если не вмешается сей-
час, то ему уже никогда не удастся заставить себя уважать в себе Челове-
ка... И он решил!.. Первым делом нужно поговорить с Савелием! Разговор
будет не из легких: сообщить ему о предательстве будет трудно, но необ-
ходимо... Этим он окажет ему полное доверие, а значит, может и сам расс-
читывать на такое же доверие со стороны Савелия... Приняв решение, он
сразу же почувствовал явное облегчение и тут же повернулся к нарядчику:
- Валеулин, сколько, бригад еще не снялось?
- Сейчас... - Он быстро пробежал по своей доске.
- Четыре... гражданин капитан!
- Юра, ты побудешь здесь до конца? - спросил Зелинский начальника
режимной части.
- Конечно! - отозвался тот, вытирая платочком пот со лба. - А ты ку-
да?
- На промзону... - бросил он, направляясь по колючему коридору, и
зеки, идущие навстречу, почтительно расступались, пропуская начальст-
во...
Напарник Савелия
Савелий взглянул на цеховые электрические часы, висящие над комнатой
мастера: до ужина оставался еще час! Сипло вздохнув, стальные полки
пресса начали раздвигаться: сработал автомат-реле.
- Мишка! - крикнул он своего напарника, дремавшего рядом на стопке
деталей.
Этот молодой парнишка пришел в зону недавно. Несмотря на свою моло-
дость, он уже третий срок отбывал за квартирные кражи. Его распределили
в бригаду, где работал Савелий. Поначалу парнишка старательно отказывал-
ся от любой работы, да его и никто особенно не заставлял. Со временем
бездельничать надоело, и он стал втягиваться в работу. Надо сказать, что
этому способствовало знакомство с Савелием: Мишка даже согласился на тя-
желую работу на прессе, лишь бы работать с Говорковым...
Миша рос в благополучной семье: отец - полковник, преподаватель во-
енной академии, мать не работала, посвятив себя единственному чаду. Ког-
да он был маленьким и очень болел, она не давала никому и дышать на не-
го, всюду водила за ручку - не дай бог, упадет, ушибется! Когда же Ми-
шенька вырос в Михаила, то его, вполне естественно, потянуло на улицу,
подальше от наскучившей опеки.
Хотелось стать самостоятельным, смелым... Захотелось романтических
приключений, а тут, совсем рядом, в их же дворе, - взрослые парни, силь-
ные, смелые, ловкие. Им все нипочем, и, конечно, Миша потянулся к ним.
Они не воображали из себя, не поучали и не отталкивали, а, наоборот,
приближали к себе, заранее зная, что этот юркий пацан может им приго-
диться... Вскоре случай подвернулся. Используя его щуплую, худенькую фи-
