руку попался!
- Ага, под руку! А в прошлые разы тоже под руку? Когда же они оста-
вят меня в покое?
- Ты, Савелий, главное - держись: нервы береги
- может, они того и добиваются, чтобы срок нам продлить! Не подда-
вайся!
- Пойду я! - Савелий встал, раздраженный, непримиримый.
Кешка хотел остановить, но понял, что приятелю лучше сейчас побыть
одному, пожал ему руку и добродушно улыбнулся:
- Ты заходи почаще...
Встреча с Аршином
От перенапряжения или просквозило в цеху, но Савелий почувствовал
сильную головную боль, и все тело ломало, как при гриппе. Помучившись
несколько дней, он решил наведаться в санчасть.
В небольшом коридоре санчасти народу было много: три скамейки, стоя-
щие в предбаннике, занимали в основном и кто не мог стоять, - загипсо-
ванные ноги, ранения в живот, некоторые с перевязанной головой. Савелий
пристроился за парнем с рукой в гипсе. От температуры он настолько осла-
бел, что стоял с огромным трудом, на бледном лице проступили бисеринки
мелкого пота. Дверь в коридор санчасти приоткрылась, и на пороге пока-
зался молодой упитанный зек в белом халате, санитар санчасти.
- Кто к врачу? - важно произнес он.
- Я на перевязку... - заявил парень с перевязанной рукой, чуть пос-
торонившись, пропустил Савелия вперед.
- Записан? - подозрительно спросил санитар.
- Нет! У меня температура... Грипп, думаю...
- Ну и что?! Грипп у него! Записаться нужно было, не примет, не по-
ложено! - Он безразлично отвернулся от Савелия. - Кто записан к врачу?
- Ты, мразь... - тяжело дыша, тихо выдохнул Савелий. - Я тебя сейчас
запишу, сука! - Он Шагнул к нему.
- Ты что, земляк? Я же ничего... Это же не я... - залепетал санитар
и тут же посторонился. - Заходи, Бешеный, может, примет... - Взглянув на
бирку, суетливо спросил: - Говорков?
В кабинете терапевта стояла медицинская кушетка, рядом с ней - похо-
жая на торшер, с мощной подставкой, сильная электролампа с рефлектором,
соллюкс, используемая здесь не только для светолечения, но и для вспомо-
гательного освещения больного. За столом восседал бледный круглолицый
врач, с интересом листавший "Советский экран". Сквозь тщательно отутю-
женный зеками белоснежный халат просвечивали погоны капитана. Чуть выж-
дав, когда тот соизволит оторваться от чтива, Савелий не выдержал и зло
бросил:
- У меня температура!
- Ну и что? - едва взглянув на него, безразлично проговорил доктор и
буркнул, вновь углубляясь в журнал. - Записан?
- У меня температура! - почти выкрикнул Савелий.
- Санитар, принеси карточку... - Врач продолжил свое чтение.
- Вот, гражданин капитан. - Санитар положил перед ним карту Савелия.
- Подойди! - проговорил врач, взял его руку и, сделав вид, что счи-
тает пульс, тут же добавил: - Ничего страшного - не высокая... выживешь.
- Он ехидно посмотрел на Савелия и приоткрыл окошечко в Стене, соединяв-
шее кабинет врача с, процедурным кабинетом. - Танечка, дай ему три таб-
летки кальция и две аспирину... За ночь пройдет - и на работу! Следую-
щий!
Савелий наклонился и посмотрел на него в упор, потом повернулся и
пошел прочь.
- Не понял? - наморщился капитан. - Осужденный!
- Где вас таких только делают? - не останавливаясь, пробормотал Са-
велий.
- Осужденный!.. Говорков, таблетки возьми! - крикнул вдогонку капи-
тан.
- Да засунь ты их себе... - бросил Савелий хлопнул дверью.
Напяливая в предбаннике верхнюю одежду, Савелий уже не сдерживался и
поносил капитана от души:
- Костолом паршивый!.. Коновал в погонах!.. Расселась, падла, и кар-
тинки смотрит!.. В Афгане бы тебя повстречать, суку! При выходе из сан-
части его догнал санитар:
- Говорков!.. Бешеный, погоди!
- Да пошел ты! - обрезал Савелий.
- Да погоди.. вот - Он сунул Савелию пачку таблеток. - Температур-
ные, от гриппа... У меня в заначке были... Бери-бери... - Он тут же
ушел, прикрыв за собой дверь.
Глядя ему вслед, Савелий немного постоял, потом повернулся и столк-
нулся нос к носу с Аршином... Он явно шел к врачу. Жалкий, с перекосив-
шимся лицом. Казалось, что его длинный рост укоротился. Увидев Говорко-
ва, он вздрогнул, вжал голову в плечи и стал еще ниже сообразив, что
опасность не грозит и Савелий не собирается бить его, Аршин, шамкая, как
старик, - то ли челюсть неправильно срослась, то ли из-за отсутствия пе-
редних зубов, - прищурясь, процедил:
- Благодари Короля, а то бы давно ногами вперед вынесли...
- При чем здесь Король? Это же не он, а я тебя вразумил, - тяжело
дыша, отрезал Савелий.
- На дурака косишь, что ли? Если бы не он, то... И тут Савелий по-
нял, что стоящего перед ним злобного, опустившегося до животного состоя-
ния человека, у которого инстинкт преобладает над разумом, уже ничего не
сможет исправить. Этот человек признает только силу. В нем великолепно
уживаются два противоположных начала: рабское и хозяйское. А что преоб-
ладает, зависит не от его разума, а от сиюминутной ситуации. Покачав го-
ловой, Савелий, приблизившись к нему, почти шепотом произнес:
- У меня свои законы: один раз - предупреждаю, второй - учу, третий
- убью!
Последнее слово он произнес настолько просто и обыденно, что именно
поэтому оно и прозвучало жутко и страшно. Аршин невольно попятился от
него, словно сейчас именно тот, третий раз...
"Быт" жилой зоны
Жизнь брала свое, и Говорков вроде бы даже начал привыкать к однооб-
разной лагерной жизни: работа, иногда небольшой отдых за книгой, телеви-
зором, потом сон, и так каждый День... Но иногда происходило что-то та-
кое, чего он более всего боялся: по капельке набиралась, искала выхода,
но не находила какая-то сила.
Как-то на фабрике отключилась электроэнергия, произошла авария на
подстанции, и всех работающие загнали в жилую зону по баракам (жилая зо-
на имела автономную электростанцию - не очень мощный движок, которого
хватало на освещение периметра зоны и жилых помещений). Провалявшись па-
ру часов на кровати (завхоз все-таки изменился к нему и снова перевел на
нижнее место), Савелий попытался читать, но мысли жужжали, роились,
словно пчелы, хотелось выплеснуть их кому-нибудь, но идти к Кошке не хо-
телось, а другого человека не было...
В отличие от Савелия свободные от работки довольные этим обстоятель-
ством заключенные занимались кто чем: зашивали, штопали свою одежду, пи-
сали письма, варили чифир... В проходе напротив Савелия двое играли в
шахматы. Играли молча, сосредоточенно. Из-за того, что в секции тусова-
лись почти все живущие, было сравнительно тепло, и один из партнеров,
обнажившись по пояс, сверкал многочисленными наколками на туберкулезном
теле. У напарника позиция была явно лучше, достаточно было взглянуть на
его довольную скуластую физиономию.
Вокруг играющих столпились несколько любопытных и молчаливо, без
комментариев, следили за игрой. Комментировать в местах лишения свободы
очень опасно, тем более когда играют "под интерес": есть реальная опас-
ность пострадать, и не только физически... Проигравший может потребовать
от подсказавшего оплатить свой проигрыш...
Сначала игра шла нормально, без эксцессов, но, проиграв одну за дру-
гой две партии удачливому сопернику, тот, что с наколками, все больше
нервничал, и в какой-то момент ему показалось, что один из зрителей,
приятель его соперника и такой же молодой, как он, подает знаки.
- Слышь, свали отсюда, земляк! - угрюмо бросил он ему.
- Я что, мешаю тебе? Я же сижу молча, не подсказываю, - попытался
спокойно пояснить тот.
- Не подсказываешь? А чего рожи корчишь? Маяки даешь? Сказал - сва-
ли, значит, свали!
- Ты еще укажи, где мне стоять можно, а где нельзя! - усмехнулся па-
рень.
- Ты чего, кобыла, пасть разеваешь? - разъяренно вскочил с места
тот, что с наколками.
- Что ты, Сиплый, запретного хапнул, что ли, - улыбнулся спокойно
парень, - или спал плохо?
- Запретного сейчас ты хапнешь! - Сиплый неожиданно выбросил правую
руку в лицо парню, потом еще раз и еще. Коротко вскрикнув, тот попытался
прикрыться от него, обхватив руками лицо, на котором появилась кровь. Но
Сиплый, озверевший от проигрышей, бил в незащищенные места. Однако нас-
тырный парень терпеливо выдерживал его удары и не собирался отступать.
Выбрав момент, он ухватился руками за кровать третьего яруса и обеими
ногами ударил Сиплого в грудь... Тот опрокинулся на кровать, сбив на пол
шахматную доску, но сразу вскочил и схватил табуретку... Взревел с от-
борным матом и взметнул над головой табуреткой, случайно задев кровать
Савелия. До этого момента он лежал спокойно, безразлично наблюдая за
стычкой, но едва она коснулась его, внятно бросил, чуть приподнявшись на
локте:
- А ну, хорош!.. Распылились тут... Надо друг другу морды поразби-
вать - валите на улицу... - с угрозой проговорил он. - Или мне встать, -
успокоить?
Сиплый хотел было что-то возразить, но, перехватив жесткий взгляд
Савелия, нехотя опустил табуретку на место и начал восстанавливать пар-
тию, словно ничего не произошло, но все-таки процедил парню:
- Проиграю - платить будешь ты!
- Посмотрим!.. - отозвался тот, стирая платком кровь с лица. Любо-
пытные, с интересом наблюдавшие за дракой, разошлись и продолжили прер-
ванные занятия...
- Привет, дружок! - услышал Савелий голос Кашки. - Киснешь?
- Да так... Чего еще делать?
- Хочешь, чифирнем?
- Где достал?
- С крытки подогнали! - усмехнулся тот. - На свиданке был, а сегодня
Зелинский дежурил... Удалось вынести... И чего ты с ним не ладишь? Он
явно неравнодушен к тебе!
- Точно, неравнодушен, так любит, что скушать готов!..
- А он, между прочим, тоже афганец!
- Не пойдет афганец сюда работать! - зло проговорил Савелий. - Не
может он быть афганцем!..
- Не скажи, Говорок! Разные бывают обстоятельства, поверь... Я на
свиданке случайно услышал...
- А к тебе кто приезжал, жена?
- Жена? - Кошка нахмурился. - Нет, мать... Маманя... Всяких вкуснос-
тей навезла: жалко, что только двое суток... - Он начал вытаскивать из
карманов Шоколадные конфеты, кусок сервелата, открытую банку икры, ли-
мон, три головки чеснока и три пирожка. - С вареньем и с мясом... Сама
пекла...
- Я уж и забыл вкус всех этих продуктов... - радостно воскликнул Са-
велий, потирая руки. - Попируем сейчас... Как тебе удалось все это про-
нести...
- Я ж говорил... Ну не суетись: это все тебе! Я нахавался там по ма-
кушку... Не думай, себе тоже оставил...
- А может, составишь компанию?
- Нет, а чифирну с удовольствием... На свиданке какой чифир: с одной
стороны - завались, а с другой - не с кем, пару раз чифирнул, и никакого
удовольствия...
- Вообще-то пора завязывать с ним, мотор посадить можно...
- Твой мотор? - усмехнулся Кошка. - Да твоего мотора на троих хва-
тит... Или пошаливает?
- Да нет пока, но все-таки...
- Короче, Склифосовский, не выдумывай! В этот момент от играющих в
шахматы вновь послышался шум: Сиплый, как видно, снова проигрывал и ре-
шил выместить злобу на парне, с которым уже схватывался.
- Ну все, кобыла, я тебя предупреждал! - заревел он, вскочил с кро-
вати, опрокидывая табурет с шахматной партией, вцепился в парня. На этот
раз парень не стал ожидать его ударов, а сам неожиданно пнул Сиплого в
пах коленом. Согнувшись пополам, тот упал на пол и начал кататься, под-
вывая то ли от боли, то ли от злости. Его приятели, сидевшие в разных
углах барака, мгновенно подскочили к парню и сбили его с ног.
- Что, снова вам неймется? - недовольно рыкнул на них Савелий.
