равных не только в части, но и в округе...
Яркий луч карманного фонаря снова прервал его воспоминания: обход!
Луч фонаря вспыхнул в дверях секции. Начальниц войскового наряда и де-
журный прапорщик прошли по секции между кроватями, освещая спящих обита-
телей барака. Убедившись, что все на местах и в отряде порядок, они выш-
ли, вскоре свет фонарика промелькнул в окнах и исчез в темноте. Савелий
лежал с открытыми глазами. Фонарь за окном, который раскачивал сильный
ветер, то освещал, то погружал во тьму проход около кровати Говоркова.
Чтобы проверить готовность своих мышц, Савелий несколько раз сжал
пальцы в кулак и вдруг улыбнулся, вспомнив сержанта "спецназа", с кото-
рым их группа была заброшена под палящее солнце Казахстана, в условия,
"приближенные к боевым".
...Нещадно палило яркое солнце. Вокруг - ни кустика. Казалось, что
земля, изнывающая без воды, сморщилась, потрескалась...
Четверо курсантов, стоя на линии круга диаметром четыре метра, не
давали вырваться из него пятому. Раз за разом бросался он на них, но
оказывался на сухой, пыльной земле.
Со спокойной уверенностью наблюдал за этой схваткой сержант Малешко
из-под желто-зеленой воинской шляпы, лениво поглядывая за стрелкой се-
кундомера. Дал же Бог фамилию, противоположную тому, кто ее носил: под
два метра ростом, мощный торс, округлые бицепсы выпирали настолько, что,
казалось, вот-вот лопнет его гимнастерка. На квадратном лице сержанта
застыла добродушная усмешка, словно он сам стеснялся своей мощи в силы.
Как же они, курсанты, ненавидели его в то время. И как были благодарны
потом там, за Речкой...
- Минута на починку! - объявил он, и все курсанты повалились на зем-
лю. Их мокрые, покрытые желтоватой пылью тела, обнаженные по пояс, лежа-
ли неподвижно, и лишь грудные клетки от частого дыхания вздымались чуть
нервно. Савелий лежал на спине, бессильно разбросав руки. Он попытался
облизнуть кровоточащие губы, но поморщился от боли: во рту было сухо, и
шершавый язык только усилил кровотечение.
- Время! Встать! - бесстрастно бросил сержант. И пока они медленно под-
нимались, стараясь растянуть на секунды свой отдых, сержант вытащил
из-под планшета на земле алюминиевую фляжку в матерчатом чехле, нарочито
не торопясь, отвинтил колпачок и, специально не отворачиваясь от курсан-
тов, смакуя каждый глоток, начал пить.
С завистью и злостью смотрели они на него, сжимая кулаки.
- Курсант Клеман! Тебя, что ли, не касается? Встать! - скомандовал
сержант, на миг оторвавшись от фляжки, из которой выплеснулась струйка
воды, и жадные взгляды ребят провожали живительную влагу, текущую по
мощному подбородку, по вздыбившейся груди сержанта и падающую на сухую
землю, мгновенно высыхающую под беспощадными лучами светила... Завинтив,
снова не торопясь, фляжку, Малешко вернул ее на место и тут псе скоман-
довал:
- Курсант Клеман - у круг! Надо заметить, что это испытание, макси-
мально приближенное к настоящему бою, требует от каждого участника пол-
ного внимания, стремительной реакции, умелого владения искусством руко-
пашной борьбы. Суть испытания заключалась в следующем: четверо занимают
места по периметру круга, пятый, как говорилось, становится в центр. По
сигналу сержанта курсант, стоящий в центре, за определенный промежуток
времени должен вырваться из круга, а его соперники не должны допустить
этого. Дозволительны все приемы и способы...
Тот, по чьей вине упустят "центрового", должен занять его место, и
все начинается сначала. Все действия оценивает сержант...
Они только что проделали марш-бросок на пять километров и не успели
восстановить силы, как им было приказано выполнять это задание.
Курсант Клеман, плотный крепыш невысокого роста, по сигналу сержанта
- "Схватка!" - бросился на высокого грузина, но туг же был сбит с юг
ловким ударом в грудь. Моментально вскочив, Клеман попытался обмануть
своих соперников, сделав выпад в одну сторону и сразу метнувшись в дру-
гую, но и здесь его постигла неудача: жестким двойным ударом мощный ла-
тыш бросил его в центр круга. Из носа потекла кровь, но Клеман, мазнув
под носом рукой, не глядя выпрыгнул в сторону Савелия, нацеливая удар в
грудь, но Савелий сделал резкий пируэт и точным ударом попал Клеману
пяткой в живот, тот, жалобно вскрикнув, упал на землю, обхватив место
удара руками. Скривившись от жалости, Савелий наклонился над ним, чтобы
помочь, но тот неожиданно изо всех сил ударил его ногами в грудь, ку-
выркнулся через спину и - оказался за чертой круга...
- Молодец, курсант Клеман! Уложивси! - Сержант брезгливо поморщился,
щелкнул секундомером. - Курсант Говорков, колы такыв доверчив та жалост-
на - зараз у круг! Время - двойное!
"Время двойное" означало то, что обычное время сокращено наполовину
- как наказание для провинившегося, если не уложится, то испытание пов-
торится...
Чертыхнувшись, они, с трудом сдерживая злость, заняли свои места, а
Савелий стал вырываться из круга... Раз, другой, третий, и всякий раз -
неудача: силы были на исходе... Поднимаясь после очередного падения, Са-
велий перехватил взгляд своего приятеля, высокого грузина, незаметно
подмигнувшего ему. Поняв его намек, Савелий выпрыгнул с поворотом в сто-
рону грузина, и тот, как бы пытаясь перехватить его ноги, захватил толь-
ко одну, и Савелий по инерции занесло за черту злополучного круга...
Технически это было проделано настолько убедительно, что даже сержант
удивленно развел руками... Однако, что-то почувствовав, он решил найти
другую причину... Взглянув на курсантов, которые, не дожидаясь команды,
в изнеможении повалились на раскаленную землю, жадно хватая раскрытыми
ртами горячий воздух, он небрежно заметил:
- Непогано! Но... в норму не вложилысь Три хвылины пышны. Още раз! К
бою!
- Ты что, сержант? - со злостью выкрикнул Савелий, вскочив с земли,
угрожающе двинулся на Малешко.
- Дай дышат, командыр! - К Савелию присоединился и грузин.
Тяжело дыша, встали и латыш с приятелем: пошли рядом. И только Кле-
ман, ехидно глядя им велел, остался сидеть на земле.
Хитро улыбаясь, сержант отрицательно качал головой, глядя на идущую
к нему четверку курсантов. Поняв, что они и не думают останавливаться,
Малешко неторопливо снял шляпу, аккуратно положил ее на планшет, опустил
сверху секундомер и спокойно выпрямился. Вздохнул, словно жалея о
чем-то. Когда же ребята оказались совсем рядом, он вдруг провел несколь-
ко молниеносных ударов руками и ногами, удивительных для такого с виду
увальня. Четверка "непокорных" тут же оказалась на земле. Потирая ушиб-
ленные места, сконфуженно, но не без восхищения поглядывали парни на
своего командира... И вдруг все, и сержант в том числе, громко расхохо-
тались, снимая нервное напряжение. Не смеялся лишь курсант Клеман, стыд-
ливо пряча глаза...
Оборвав смех, сержант, словно ничего не случилось, спокойно взял се-
кундомер, небрежно набросил на себя шляпу и повернулся к ним.
- Вы - курсанты спецназу, и юшка з носу, но сделаю з вас настоящих
бойцов! И не видстану до того... У круг, робяты! У круг! Ще одна схватка
и марш-бросок на червонец...
Савелий снова улыбнулся и стал энергичнее разминать мышцы. Вокруг
все спали, и тишина нарушалась лишь поскрипыванием кроватей, если
кто-либо поворачивался на другой бок, да мощным храпом молодого парня,
обрывавшимся ненадолго после привычного "оглаживания" соседским вален-
ком...
Скрипнула входная дверь, и Савелий мгновенно повернулся - они?
Что-то он нервничает, нужно успокоиться: если человек нервничает, то он,
еще не начав боя, уже наполовину проигрывает - так учил их старый японец
Укору Магасаки... Нужно думать о чем-нибудь постороннем, например о Кош-
ке... Какие грехи привели его сюда, в зону? Проворовался? В это не ве-
рится... Может, по халатности? Хотя он всегда отличался осторожностью и
был очень скрупулезен даже в мелочах... Трудно гадать, если не видел
столько времени человека... Но главное, необходимо держать глаза все
время открытыми, чтобы четко видеть в полумраке секции... Еще повезло,
что краевая лампочка ночника дает мягкий свет в бараке. Что еще? Так,
лишний раз запомнить расположение "мебели" в бараке: во время схватки
будет не до того. Конечно, будь свободного места больше, было бы лучше,
но... Савелий улыбнулся: пользуйся тем, что имеешь... Опять он "накачи-
вает" себя! Разве больше не о чем думать?.. Хотя бы Афганистан...
Афганистан
Этот день он не забудет до самой смерти. Он будет его помнить всегда
потому, что именно в тот день он потерял самого близкого человека, свое-
го друга. Того, с кем делился последним куском еще в "спецназе"...
В тот день, после выполнения сложного задания, был тяжело ранен Ва-
се: вовремя отхода ему оторвало по локоть руку и осколком гранаты задело
живот... Им нужно было быстрее добраться до подходящей площадки в горах,
чтобы принять вертолет. Спешить следовало и потому, что Васе как можно
скорее нужен был доктор. Савелий тащил его на спине, и при каждом шаге
из груди раненого вырывался тяжелый хрип.
Первым шел сержант Варламов - угрюмый скуластый парень лет двадцати
пяти. Его лоб, задевая бровь, пересекал красноватый неровный шрам, при-
дававший лицу несколько удивленное выражение. Держа автомат наготове,
сержант внимательно вглядывался вперед.
За ним шел Савелий с раненым, потока двое совсем молодых новобран-
цев, их гимнастерки выглядели новыми по сравнению с пропотевшими и выго-
ревшими остальных членов группы. Эти двое тащили рюкзаки и автоматы Са-
велия и грузина. Замыкал группу невысокий, но плечистый казах Шалимов.
Своими узкими карими глазами он успевал зыркать не только по сторонам,
но и видеть, что творится за его спиной.
- Потерпи, Васе! Потерпи, дорогой! Немного осталось: скоро до места
доберемся!.. - задыхаясь, успокаивал Савелий своего друга.
- Духи! - неожиданно выкрикнул казах и тут же пустил длинную очередь
в сторону душманов.
Варламов и молодые солдаты мгновенно спрятались за скалистые высту-
пы, а Савелий, щадя раненого от резких дерганий, начал осторожно спус-
кать его по спине.
- Сейчас, браток, сейчас я те... - Выстрелы душманов заглушили его
слова, словно смертельные осы зажужжали вокруг, вгрызаясь в каменную по-
роду, вырывая износ куски. Однако две пули наткнулись и на живое: одна
ударилась в спину Васе, другая размозжила его голову... Смерть настигла
мгновенно.
- Василий - тихо окликнул Савелий, осторожно опуская тело на гладкую
поверхность скалы, не обращая внимания на взвизгивающие вокруг него пу-
ли. - Васе! - позвал он громче. И вдруг, осознав невосполнимость случив-
шегося, зарычал в безнадежной тоске: - Ва-а-а-со-о!..
- Их трое, командор! - громко доложил Шалимов, не прекращая огня.
- Молодец, Налимов! - отозвался Варламов. Затем, прикрываясь за выс-
тупами скалы, подскочил к Савелию, притронулся к его плечу и тихо прого-
ворил:
- Что тут поделаешь, Савва?.. Нету у нас времени горевать... По-
том... Через двадцать минут вертушка будут. Эти могут помешать... Слы-
шишь...
- Что? Эти?! - рассвирепел. Савелий и бросил молодому солдату: -
Акимов - автомат!
На миг перестав стрелять, парень подхватил автомат Савелия и бросил
ему.
- Второй!
Автомат Баса также оказался у Савелия, ловко им подхваченный.
- Пойду я, командир?! - полуспрашивая, проговорил Савелий.
- Возьми Шалимова... - предложил Варламов, понимая, что сейчас ника-
кая сила не удержит Говоркова.
- Нет, не надо: одному сподручнее... Да и плакать некому будет. -
Савелий зло ухмыльнулся, ласково погладил единственную руку убитого дру-
га, подмигнул сержанту и быстро скрылся за скалой...
