как с деревом, сечешь?
- Вроде...
- Со Смоляным я поговорю, землякам помогать надо - нас не очень мно-
го здесь... И с местом придумаю, мне Лиса говорил за тебя, пока ляжешь
на место Селиванова - в трюме он, а выйдет, если останется в отряде, в
чем я сомневаюсь, то через отрядного сделаю... Сразу не в кайф, скажут -
только пришел и тут же на первый ярус... Могут настучать уряднику.
Заметив вопросительный взгляд Савелия, пояснил:
- Это отрядный наш, капитан Давыдов...
- Мельников...
- Ты по табличке, что ли? Забываю сменить все, - он поморщился. -
Уже два месяца, как поменяли его... Давил как мог, а работа не шла: не
умеет с людьми работать, план завалили, по нарушениям первые были... Ко-
роче, перевели в отделение... А Давыдов мужик что надо, у него ШИЗО
схлопочешь, если только натворишь много... Но лентяев не любит. Мягко-
ват, правда... Сам увидишь! Пошли, места вам покажу, а там и чифир готов
будет... Бирки к вечеру сделаю...
- А вместе, в один проход, сможешь нас положить?
- С Кривым, что ли? Учти, из ништяков он, но это твое дело... Только
ему на третьем ярусе придется... Дальше - посмотрим...
Жилая секция отряда, если убрать все трехъярусные кровати и тумбочки
со стульями да поднять на несколько метров потолок, была бы похожа на
спортивный зал. Одна стена глухая, другая - с пятью широкими окнами с
одинарными стеклами, покрытыми густой наледью. Трехъярусные кровати тя-
нулись плотными радами по обе стороны секции. Прямо над входом висело
радио, отчаянно вопившее бравурные марши, так нелепо звучащие в этих
стенах.
- Тесновато у нас... - словно извиняясь, сказал завхоз. - Зона-то
рассчитана на тысячу двести, а этапы идут и идут... Сначала везде двухъ-
ярусные были, а теперь почти везде - трехъярусные... Уже свыше двух ты-
сяч в зоне... - Он вдруг заметил группу зеков, сидящих при входе в левом
глухом углу. Они чифирили, передавая по кругу закопченную кружку.
- Лариска! - раздраженно крикнул завхоз, подойдя ближе к компании. -
Ты что, сучка, в одежде разлеглась? - Он дал подзатыльник симпатичному
молодому пареньку с округлыми формами.
Услышав имя Лариска, Савелий вздрогнул и быстро повернулся к тому,
кого завхоз назвал этим женским именем.
- После обеда дальняк чистить пойдешь! Лом, лопату в зубы и впе-
ред!.. - приказал завхоз.
- Ой, Валек, прости, задумался! - Паренек проворно соскочил с крова-
ти и быстро поправил на ней складки. - Прости, Валек?! - просительно
протянул он нежным девичьим голоском.
- Я сказал?! - угрожающе бросил завхоз и повернулся к Савелию: - Об-
наглели совсем лидеры! Это наши "девочки", шестеро их у нас... Если хо-
чешь, могу у окна положить, на место Кривошеина, но там так дует... Не
советую!
- Мне все равно...
- Ладно, ложись сюда, на место Селиванова. - Завхоз указал место у
глухой стены, почти посередине секции. - Постель его пока не трогай. По-
том разберемся... А ты ложись сюда, на третий ярус, - сказал он Борису.
- Жора! - крикнул завхоз пожилому дневальному. - Перекинь постель
Салимова в другой проход, здесь будет лежать... Как? - повернулся он к
Борису.
- Все ништяк, завхоз! Ты "не забывай про нас, мы не забудем про те-
бя!". Как в песне! - ухмыльнулся Борис.
- Бешеный, устроишься, зайди ко мне... Не тяни только. - Он пошел к
выходу, но остановился, услышав Бориса:
- Конфеты брать?
- Шустрый! - усмехнулся завхоз. Ладно, вдвоем приходите... с конфе-
тами...
На работу
На следующий день, сразу после завтрака, Савелий отправился со своей
бригадой на работу в промзону. Собригадники встретили его настороженно,
исподтишка присматриваясь к строптивому новичку, который не просто пос-
мел выступить против блатной компании, но и поколотил Аршина, известного
своей наглой жестокостью. Все ожидали, чем кончится это столкновение. А
то, что инцидент будет иметь продолжение, никто не сомневался, как,
впрочем, и сам Савелий... Обстановка вокруг него создалась напряженная.
Бригады по пятеркам подходили к огромным открытым настежь воротам,
ведущим в промзону. Коридор из колючей проволоки, тянущийся метров на
пятьдесят, соединял жилую зону с рабочей.
У ворот стояли капитан - дежурный помощник начальника колонии, пра-
порщик - начальник войскового наряда. Тут же дежурный прапорщик и наряд-
чик зоны отмечали на пластиковых досках, которые были у них в руках,
движение в зоне спецконтингента.
- А ну, встать как положено! Разбрелись... быдло! - привычно выкрик-
нул ДПНК, выкрикнул беззлобно, скорее дм порядка.
- Так... восемнадцать?.. Пошла 72-я! - Нарядчик сделал отметку на
своей доске, я бригада, стараясь держать строй, двинулась к воротам, а
ее место заняла бригада Савелия.
- 73-я?.. Раз, два, три, четыре, пять, шесть в трое... Итого: трид-
цать три... Смолил! А у меня - тридцать четыре! Кто в отказе? - строго
спросил нарядчик бригадира.
- Сейчас! - Бригадир, мужчина лет сорока, вытащил из кармана свою
фанерку. - Один - ПКТ, трое - ШИЗО, двое - санчасть, двое - свиданка...
- Стоп! - остановил нарядчик, следивший по своей доске. - У меня на
свиданке один - Петраков!
- А Спирин? К нему мать вчера поздно вечером приехала. Замполит двое
суток подписал! - доложил бригадир.
- Ясно!.. Тогда все верно! - Нарядчик и прапорщик внесли исправле-
ния. - Пошла 73-я!..
- А ты чего слалом щелкаешь? В ШИЗО захотел? Вынул руки из карманов!
- снова подал голос дежурный помощник начальника колонии.
Цех мебельной фабрики, где работала бригада Савелия, выглядел просто
огромным по сравнению с жилыми бараками. Здание фабрики было построено
буквой "п", и каждая сторона буквы представляла собой одна цех. Первый
цех - раскроя ДСП - соединялся со вторым цехом покрытия раскроенных де-
талей ДСП шпоном. Третий цех занимался лаковым или полиэфирным покрытием
уже отшлифованных деталей мебели.
Все три цеха соединялись между собой узкоколейкой, по которой вруч-
ную толкались тележки с деталями мебельной продукции. Каждый цех имел
своих контролеров ОТК, проверяющих детали и ставящих свои штампы после
каждой операции, давая "пропуск" на дальнейшую обработку.
Войдя в цех, Савелий с непривычки поморщился: в нос ударил специфи-
ческий запах горящих смол от прессов и автоматов.
- Что, воняет? - ухмыльнулся бригадир Смолки.
- Ничего, принюхаешься... Пошли к мастеру!.. Кабинет мастера нахо-
дился посередине цеха. Пожилой сухощавый мужчина с седыми волосами и
натруженными жилистыми руками сидел за полированным столом. Бригадир до-
ложил о Савелии и присел рядом с ним.
- Говорков, значит... - усмехнулся мастер, перекладывая с места на
место какую-то папку. Потом встал, вытащил из шкафа потрепанную тетрадь
и снова сел за стол. - С деревом дела, имел? - глядя исподлобья, спросил
он Савелия.
- Ну...
- Не "нукай"!.. - нахмурился мастер и повернулся к Смолину. - Авто-
мат кромки стоит?
- Третий день...
- Туда и поставь... Вправим с погрузки сними, ему в напарники...
- А Люсткин? Он же не успеет разгрузить один, старый...
- Ничего, в ШИЗО не захочет - успеет! - Мастер снова ухмыльнулся и
повернулся к Савелию: - За брак вычту: в первый раз без рапорта, а потом
- не взыщи! - И он развел руками. - Два рапорта - ШИЗО!
Потом раскрыл тетрадь, написал фамилию Савелия:
- Распишись против своей фамилии!
- ПТБ, что ли? - буркнул Савелий.
- Грамотный! - поморщился мастер. - Не за пять же лет расстрела?
- И каждый год - до смерти! - подхватил бригадир и захихикал, под-
держивая тон мастера.
- Савелий тяжело взглянул на него, быстро расписался и недовольно
бросил:
- Веди, шутник!..
- Погоди! - остановил мастер. - А мы ведь с тобой тезки, меня тоже
Савелием назвали - Савелий Петрович... Редкое имя в наше время... Саве-
лий хмуро пожал плечами.
- Ладно, Савелий, иди, - вздохнул мастер. Автомат, куда его привел
бригадир, очень спешно и коротко рассказав, как на нем работать, предс-
тавлял собой длинный агрегат с металлической лентой, которая нагревалась
до высокой температуры. Эта лента скрывалась между двумя стенками авто-
мата с прижимными валиками, которые и продвигали мебельную деталь из
ДСП. К их станку детали подавались уже с ошпоненными боками, и нужно бы-
ло покрыть шпоном ребра детали. На первый взгляд операция простая: взял
из стопки деталь (стенку шкафа, крышку стола, бок стола или какую дру-
гую), провел ребром по резиновому валику, крутящемуся в специальном
клее, прижал ребро к полоске шпона и с прилипшей полоской провел по го-
рячей ленте вперед, до захвата прижимными валиками, которые двигают ее к
твоему напарнику, взял следующую деталь и так далее, до конца смены.
Без привычки, без опыта, сноровки поспевать за все возрастающей
стопкой деталей, поступающих с обратного автомата, довольно трудно: то
рука соскользнет - сжегся об огненную ленту, то шпон в сторону сосколь-
знет - брак...
Пот заливал глаза и уши Савелия, промокла насквозь куртка спецовки,
когда раздался гудок сирены - резкий, противный звук...
- Обед! - крикнул молодой напарник Савелия. С другого конца автомата
и тут же выключил рубильник станка.
Почти мгновенно в цехе воцарилась тишина: повыключав станки, зеки
потянулись к выходу в столовую.
- Ты идешь? - спросил напарник Савелия Варавин, вытаскивая из заку-
точка пайку хлеба и ложку. - Торопись, а то без обеда останешься: наша
бригада в первых списках обедает, - бросил он и пошел к выходу.
Савелий смахнул рукавом пот с лица, вытащил из ящика верстака свою
пайку, завернутую в газету, ложку, а когда выпрямился, увидел стоящего
рядом мастера.
- Ну как, Говорков, браку много?
- Хватает... - пробурчал устало Савелий и кивнул на стопку сложенных
у станка деталей.
- Так... девять? - подсчитал мастер. - До вечера исправишь - не выч-
ту... Савелий безразлично пожал плечами.
- Чего молчишь? Или забыл? Два рапорта, и в ШИЗО пойдешь...
- ШИЗО так ШИЗО... - невозмутимо заметил он.
- Ты погляди на него, ничего не боится! - Мастер покачал головой. -
Вот что, Савелий, рано ты характер кажешь! Помни: до конца смены... Иди,
догоняй бригаду.
Своевременное предупреждение
Несколько дней прошли для Савелия тяжело и однообразно: большую
часть времени он старался проводить на промзоне, оставаясь на вторую, а
то и на третью смену. Мастера и бригадира это устраивало, так как он до-
вольно быстро вникал в работу и относился к ней добросовестно. Постепен-
но и собригадники перестали замечать его. Он стал как бы частью их су-
ществования, нота с кем не сближался, жить старался уединенно. Возвраща-
ясь с работы, съедал оставшуюся часть пайки со сладким кипятком (суточ-
ную норму сахара - 25 граммов - он оставлял на ужин) и тут же заваливал-
ся спать до самого подъема. Казалось, что Савелий специально истязал се-
бя работой, чтобы отвлечь мысли от каких-то тяжелых воспоминаний.
Однажды, возвращаясь с отрядом из столовой, Савелий медленно брел в
конце строя, не замечая наблюдавшего за ним паренька.
Осмотревшись по сторонам, тот поравнялся с Савелием и, не глядя в
его сторону, Тихон быстро сказал:
- Тормозни: базар есть! Иди за мной! - И пошел в сторону санчасти,
бросая по сторонам быстрые взгляды.
Пожав плечами, Савелий немного подумал и решил пойти.
- Не помнишь меня, Савва? - спросил паренек, когда он подошел.
Говорков поморщился и отрицательно покачал головой.
- В Бутырке!.. В девяносто шестой хате?.. Ну?.. Ты за меня еще в от-
мазку пошел... Бег в мешках?.. Ну, вспомнил?..
